Хочу стать генералом

Глава 27 Массажный кабинет. Свидание со Светланой

В воскресенье, во время обеда. Света предложила прогуляться по городу, а на чашечку кофе зайти к ней. Она нас хочет угостить чем-то вкусным. Мы с Ирой согласились. Обед закончили поздно. Пешком пошли к Свете. Шли спокойным прогулочным шагом. По дороге нашли по запаху хорошую кофейню. Выпили по чашечке ароматного кофе. Света жила в двухкомнатной кооперативной квартире на втором этаже примерно в километре от нас. Квартира ее собственная. Света сделала замечательный ремонт. Обвешала стены коврами. Чешская мебель. Хрустальные люстры, бокалы, рюмки, вазы. На паркетном полу ковры. Рюшечки, подушечки, шторы, занавеси подобраны в тон. Импортная сантехника. Импортная плитка в туалете, в ванной, на кухне. Японский телевизор и видеомагнитофон. Как говориться, квартира полной чашей. Цель визита понятна. Света хотела похвалы и оваций. Свою порцию восхищения от меня она получила.

— Да ты очень завидная невеста. Где у мужиков глаза только?

— А ко мне сюда никто не заходит. Только Ира и вот сейчас ты. Зачем мне лишние разговоры.

Часа через два мы собрались идти домой. Ира решила пойти в туалет. Света предложила:

— Вторник в час дня приди сюда, пожалуйста. Здесь нам никто не помешает.

— Добро, буду.

В понедельник с утра я начал состыковывать все мероприятия на эту неделю, с учетом назначенных встреч. С огромным удовольствием получил двухчасовое истязание на массаже. Аня и дядя Федор по очереди отдирали мне мясо от костей. На столе я лежал только в плавках. Когда Анна добралась снизу-вверх, до моих плавок, то даже присвистнула:

— Надо бы и ему массаж сделать.

— Так делай.

— В следующий раз.

— Ловлю на слове.

Я лежал на спине. Опустил руку вниз. Анна в это время стояла спиной ко мне, разминая мои бедра. Я повел свою руку вверх, поднимая полу коротенького халатика. У нее тугие бедра. Аня вздрогнула, но промолчала и не отодвинулась. Я поднял руку до трусиков и залез внутрь к попке. Анна, молча, отодвинулась от меня. Повернулась, залезла ко мне в плавки и ладонью ухватила мой член. Больно зажала его:

— Не боитесь, что оторву или покалечу?

— Ну, конечно же, боюсь.

— Поэтому и прошу, будь со мной поосторожнее, а то можешь вообще инвалидом стать, второй группы по общему заболеванию и первой группы без своих гениталий.

Я пообещал быть поосторожнее. Потом пришел дядя Федор, который принес мне абонемент в бассейн. С посещением в любое, удобное для меня время. Я рассчитался с ними. Договорились на вторник на восемь утра. После посещения госпиталя, получения всех процедур в обед я уже приехал домой. Валялся на кровати, продумывая все дни до декабря. Понятно, в среду и в четверг о сеансах массажа не может быть и речи. Их нужно отменять. А все утро до обеда валяться в постели. Хорошо выспаться и набраться сил. Силы могут не пригодиться, но готовым надо быть ко всему.

Можно, конечно, все свалить на ранения, но этот вариант крайне нежелательный. Для чего нужны эти встречи я пока не представлял, но огорчать сильных мира сего мне не хотелось. А после трех лет воздержания душа жаждала подвигов. Будь, что будет.

Во вторник на массаже мною занималась только Анна. Дядя Федор раньше десяти на работу не приходит. Я разделся и лег на стол. Аня заперла двери на ключ, чтобы никто не мешал. Она подошла к столу, растирая и массируя пальцы.

— Аня, а поцеловать ты меня можешь?

— А ты хочешь?

— Очень.

Аня наклонилась надо мной. Я обнял ее, наклонил и всосался в нее губами, языком открывая ей рот. Она уперлась руками в стол, но не вырывалась. Я добрался до ее языка своим. Больной рукой захватил ее упругую грудь и начал бережно ее мять. Потом взял Анину руку и положил ее ладонь себе на член, который уже начал твердеть. Она хотела убрать руку, но я не дал ей этого сделать. Через мгновение я отпустил ей руку и опять взял за грудь. Она залезла своей рукой мне в плавки.

— Дай мне свой язык, — попросил я ее, — ну, пожалуйста.

Молча, она всунула свой язык мне в губы, погружаясь все дальше. Я поднял ей подол. Правой рукой залез в трусики к кучерявому лобку и погрузил свой средний палец в поисках клитора, который оказался очень большим. Я двумя пальцами начал массировать его. Анна уже тяжело дышала и не пыталась освободиться.

— Снимай с меня плавки, а с себя трусики.

— Витя, ну, не надо этого делать.

Я слез с массажного стола. Возле стенки стояла широкая мощная кушетка. Я довел Анну до кушетки, расстегнул и сам снял с нее халат и трусики. Положил на кушетку, поднял и раздвинул ей ноги. Я лег на нее. Она только охнула, когда я вошел в нее на полную длину.

— Я, когда его вчера почувствовала в своей руке, то сразу поняла, я тебя хочу. Хочу его ощущать в себе. Прости, не устояла.

Пока она говорила, я гонял в ней так, что она замолчала, а потом начала двигаться со мною в такт.

— Ты лучше на утренние массажи не приходи.

— Раз в неделю буду обязательно.

— А если я привыкну?

— В декабре я уезжаю насовсем.

— А пригласить тебя в гости можно будет?

— Захочешь, можно.

— Я уже хочу.

Мы возились с Аней почти час. Она все-таки уложила меня для массажа. Я попытался ее убедить сделать мне минет, но она покачала отрицательно головой. Во уж права пословица «чем выше образование — тем ниже поцелуи». Образование у нее наверняка среднетехническое.

В десять утра я ушел домой. Дома принял душ, час провалялся на кровати. Собрался и пошел к Свете. По дороге выпил две чашки кофе, купил семь гвоздичек, конечно же, красных. В час дня я уже нажимал кнопку звонка. Света открыла сразу же. Забрала цветы, потянулась вверх и поцеловала меня в губы. На ней красивый короткий халатик без пуговиц с пояском.

— Ой, я сейчас быстро переоденусь.

Но я поймал ее за руку:

— Я тебя очень-очень прошу, останься в этом халатике. Он мне очень нравится.

— Ну, хорошо, проходи на кухню. Это ничего, что мы посидим на кухне?

— Это хорошо. Так уютнее.

Она помчалась в комнату, а я за ней:

— Светочка, ты вчера показала все, кроме спальни. А ее посмотреть можно?

— Витя, я сегодня рано ушла на работу. Постель не застелена, мне неудобно.

Я открыл дверь и легким толчком загнал Свету в спальню. Кровать разобрана и манила к себе цветными простынями.

— А полежать хоть полчасика в ней можно? Я сегодня по этим процедурам и массажам пробегал и устал. Надо бы хоть чуть отдышаться.

— Но не в одежде же ты ляжешь.

— Светочка, нам раздеться дается сорок пять секунд, а одеться минута. То и другое я могу сейчас сделать минимум за пять минут. Рука слушается плохо.

— Ложись, но дай слово, что вести себя будешь спокойно, иначе больше ты сюда не войдешь.

— Спасибо за понимание.

Я привлек ее к себе. Поцелуй получился затянутым. Света начала вырываться, и я ее отпустил.

— Приходи, я тебя жду. Мы с тобой давай поговорим.

— Сейчас приготовлю все на стол и приду.

Я разделся до плавок, а потом после недолгого раздумья, снял и их. Укрылся пододеяльником с тоненьким одеялом. Света пришла через минут десять.

— Давай поговорим, — предложил я ей, — Ты тоже набегалась. Полежим рядом полчаса, а потом пойдем на кухню.

Светлана задумчиво смотрела на меня:

— Но ты ведь начнешь ко мне приставать.

— Даю слово, если ты не захочешь, я тебя насиловать не стану. Ну, ты же знаешь, мне нужен отдых.

— Хорошо. Ты обещал, — и она хотела лечь в халате.

— Ну, ты же сама требуешь ложиться без верхней одежды.

— Ага, если я лягу без него, то на мне только трусики и лифчик.

— Света, ты искренне веришь, если я к тебе полезу, то халат тебя спасет? Но я же дал тебе слово. Я пущу тебя к себе под одеяло, чтобы ты не замерзла.

После недолгого раздумья, Света задернула шторы на окнах и закрыла дверь в спальню. Стало темно.

— Отвернись, я стесняюсь.

Я закрыл свои глаза рукой. Она сняла халатик. Сквозь пальцы я видел ее: маленькая, худенькая, стройная, очень хорошие грудки, полные бедра. Нейлоновые или капроновые трусики ничего не скрывали. Сквозь кружевной лифчик угадывались соски. Света шмыгнула ко мне под одеяло. Ноги, руки у нее холодные. Она дрожала. Конечно, рядом ней раздетой, я оказался махиной.

— Да ты дрожишь. Замерзла? Давай, я тебя согрею. Давай свои руки мне подмышки.

Я положил ее на спину и лег сбоку сверху. Светлана дернулась, пытаясь вылезти из-под меня. Но я уже обнял ее руками и прижал к себе. Сам я лег пониже, чтобы наши лица оказались рядом.

— Нет! Я так не могу. Отпусти меня. Я встану.

— Ну, я же тебя только согреваю. Я к тебе не лезу насиловать. Ну, полежи спокойно, согрейся.

Через пять минут Светлана убедилась, что ее «невинности» ничего не угрожает. Я, обнимая ее, гладил и перебирал ее волосы. Потихоньку поцеловал плечо, а потом шею.

— Ну, ты же обещал!

— Светонька, ну объясни мне, как можно держать в объятиях такую красоту и не любоваться ею? Ну, я очень-очень нежно и ласково. Я не буду грубить.

С этими словами, я осторожно взял ее за подбородок и повернул к себе. Начал нежно целовать ее в нос, лоб, глаза. Прижался к ее губам. Они дрогнули в ответ.

— Света, поцелуй меня. Мне этого так хочется.

— Витенька, прошу, не надо.

— Ну, ты меня поцелуй. Ведь тебе же хочется, я же чувствую.

Света обняла меня одной рукой и прижалась к моим губам. Я начал целовать ее крепче. Сначала она отворачивала голову, а я заползал на нее, вроде бы, пытаясь дотянутся до ее губ. Она спохватилась, когда одна моя нога раздвинула ей колени и моя вздыбленная дубинка уперлась ей между ног.

— Пусти меня. Ты обещал.

— Светик, я же ничего не делаю. Просто мне очень хочется прижаться к тебе.

С этими словами я вставил ей между ножек свою вторую ногу. Света стала двигаться подо мной, пытаясь меня свалить с себя. Но во время этих движений, она почувствовала, что я без плавок, а моя головка, благодаря ее движениям, убирает ту тесемочку трусов в ее промежности. Чем больше она двигалась, тем дальше входила головка члена в нее.

— Обними меня и поцелуй крепко-крепко, и я тогда остановлюсь.

Света обняла меня за шею и начала целовать мое лицо, губы. Я остановился, но опустил руку и оттянул тесемку трусиков в сторону, чтобы она не мешала. А потом вытащил руку и положил ей под голову, прижавшись к ней губами.

— Витенька, прошу, не надо.

— А я ничего не делаю, я только целую тебя. Поцеловать тебя можно? Ну, поцелуй тогда ты меня, прошу тебя.

— А ты не будешь ничего делать?

— Если не захочешь, то не буду.

Она прижалась ко мне губами. Я вставил ей в ее губы свой язык и начал его двигать взад-вперед, причем те же самые движения делал своим членом, но совсем чуть-чуть. Света охнула, как будто приняла какое-то решение. Она согнула колени, а потом обвила меня ногами и начала сама насаживаться ко мне на член. Я взял ее ножки, положил к себе на плечи, немного вошел, но потом слез с нее.

— Что случилось? — спросила она.

— Я хочу снять с тебя все.

Она помогла мне снять с нее трусики, сняла бюстгальтер. Я лег на спину и затащил ее на себя. Она бережно мой член направила в себя. Я взял ее за грудь и посадил на себя. Всю мою дубинку она вместить не могла, поэтому держалась на полусогнутых ногах. Я охватил ее за бедра и потащил на себя. Света начала двигаться сама со стонами и охами, но все-таки налезая все больше и больше. А потом вдруг свалилась на бок:

— Я так больше не могу.

Я перевернул ее на живот, поднял на четвереньки, стал сзади. Руками я держал ее за бедра, прижимался к ней плотно, при этом загонял свою дубинку, пока не уперся во что-то мягкое. Но я продолжал двигаться. Светлана держалась и тоже двигалась мне навстречу. Вдруг, преграда внутри ее разжалась, и моя головка прошла дальше. Света застонала, но продолжала двигаться. Мой член оказался зажатым, как в кулаке. Внутри ее что-то пульсировало, а я уже вошел туда к ней до самых яичек. Ощущения потрясные. Света двигалась вперед-назад. Я вынужден двигаться вместе с ней.

— Витенька, ну еще чуть-чуть. Вот так. Еще…

Что-то внутри нее забулькало, и из меня тоже вырвался поток спермы. Света упала на живот. Я осторожно вышел из нее и лег рядом. Она заползла на меня, дотянулась до лица, прижалась ко мне всем телом и затихла. Я посмотрел на часы. Двух еще нет. Минут через десять Светлана начала подавать признаки активной жизни. Она по мне сползла вниз. Охватила ствол рукой и губами припала к головке. Еще несколько минут ее трудов поставили меня опять в стойку «смирно». Я повернул ее на спину, поднял ей ноги на свои плечи, вошел в нее сначала бережно, а потом все сильнее. Мне очень хотелось опять попасть в ее внутренние объятия. Света закрутилась, пыталась освободиться, но это еще больше увеличило мою потенцию. Я врывался в нее все глубже и глубже, пока не почувствовал, что моя головка опять проникла в ее глубины, но у меня еще остался запас хода вперед.

— Все, все. Прошу тебя, остановись!

Но на меня в этот момент слова убеждения не действовали. В мозгах что-то щелкнуло. Член напрягался все больше, раздулся до «не могу». Тормоза у меня уже не работали. Я ее обожал, я ее хотел. Я забыл обо всех и обо всем. Это самая желаемая женщина в мире. Несмотря на ее стоны и крики, я обладал ею со всей своею мощью. Света не могла ни высвободиться, ни прекратить это безумие. Но по ее движениям я понял, она просто потрясена. Ей кололось, больно, но хотелось. Спускать я начал первый, но через мгновение она закричала, начала бить меня кулаками и кусать губы. Не вынимая, я перевалился на спину. Уложил ее на себя и продолжал, взяв за бедра, насаживать на себя. Когда она мне начала помогать, я взял ее за грудь. Сминая груди и держась за них, я продолжал двигаться вперед-назад.

Безумство продолжалось. Ее глаза закрыты. Она дотянулась до моих губ, вставила свой язычок мне в рот. Движение на моем члене она не останавливала. Я не знаю, о чем она думала, но моя дубинка из полубессознательного состояния опять начала испытывать большое возбуждение. Света действительно мне нравилась. Ее изящная, стройная, маленькая фигурка вызывала у меня желание снова и снова. Света почувствовала себя опять на колу.

— Витя. Ты сумасшедший. Так не может быть.

— У меня может. Ты мне очень нравишься и, кроме того, я контуженый.

— Я вся твоя. Делай со мной, что хочешь.

— Светочка, я тебя за язык не тянул. Ты действительно разрешаешь мне делать то, что я захочу? Будешь меня терпеть?

— Витя, я тебя обожаю. Я тебя прошу, бери меня, но только будь со мной!

От всего этого, от этих обещаний мой хрен налился кровью так, что мне стало больно. Еще минуту я колебался, но потом понял, такого разрешения я могу больше и не дождаться. Я поставил Свету на четвереньки, немного вошел в нее.

Света, повернув голову, спросила:

— Тебе так приятно?

— Очень!

— Я буду стоять неподвижно, а ты сама подвигайся попой вперед-назад.

Я взял Свету за бедра, но ничего не делал. Она начала двигаться, но я чуть отодвигался, поддразнивая ее. Головка вошла наполовину. Света сначала остановилась, но потом опять начала движение.

— Тебе хорошо? — спросила она меня.

— Очень. Пожалуйста, еще!

Она довольно энергично двинулась ко мне. Я резко двинулся вперед. Света очень громко вскрикнула и упала на живот. Я упал на нее, при этом загнав свою дубинку полностью. Света застонала.

— Все. Я уже в тебе. Лежи и не двигайся.

— Очень больно.

— Сейчас все пройдет.

Минуты две я лежал на ней неподвижно. Она успокоилась. Я медленно начал двигаться вперед-назад. При каждом движении вперед я заходил в нее все глубже. Потом я поставил ее опять на четвереньки. После моей просьбы она начала сама насаживаться на мою дубину все глубже и глубже. Она стонала, но двигалась, пока не загнала его в себя весь.

— Раздвинь свои губешки. Я хочу в тебя еще глубже.

Света послушно раздвинула ягодицы и половые губки, запустила меня до конца. Я получил огромное наслаждение. Даже в полумраке ее тонкая талия, аппетитная попа вызывали массу эмоций. Сколько времени прошло я не знаю, но оргазм захлестнул меня всего. Если можно, то я залез бы в нее полностью весь. Света почувствовала, я кончаю, и сжала свои ягодицы изо всех сил. Я вышел из нее и свалился на подушки без сил.

— Тебе хорошо?

— Светочка, изумительно, потрясающе. Какая ты золотая умница.

— Ты придешь еще ко мне?

— Если ты разрешишь.

— Я буду ждать тебя каждый день. Я не знаю, что со мной будет ночью и завтра. У меня все болит. Но я очень хочу, чтобы ты опять пришел.

К пяти вечера я пришел домой. Ирины еще нет. Угрызений совести тоже нет. Это я списал на годы воздержания, но пообещал себе, что обязательно проанализирую свои поступки.

Во время ужина Ирина сообщила, что приболела Светлана. Температура, ломит все тело. Думает, что возьмет больничный лист до понедельника.

— Съела, наверное, что-нибудь, — пошутил я, вспомнив выступление комиков. — Молодая. Будем надеяться, поправится. Ты бы позвонила ей. Может ей фруктов купить и занести. Я могу забежать. Узнай, потом мне скажешь. Думаю, полчаса я выкрою.

— Хорошо, я узнаю.

Когда мы завалились в кровать, то опять вспоминали совместный субботний ужин, а потом начали планировать поездку в Винницу и Киев. В это время мой труженик меня не подвел, а поэтому Ирине пришлось повозиться и поохать. Уснула она умиротворенная.