Холодное сердце 2. Опасные тайны: история короля Агнарра и королевы Идуны

Глава девятнадцатая Агнарр

– Я занималась своими делами, – рассказывала рыбачка госпожа Олсен, закидывая за спину тугую серебристую косу, похожую на морской канат. – Сидела в своей лодке и штопала сеть, чтобы назавтра закинуть её в воду. Вдруг у меня перехватило дыхание! Как будто у меня на шее затянули удавку. Но когда я протянула руку, чтобы освободиться, там ничего не было! – Она покачала головой: – С тех пор я боюсь садиться в свою лодку.

Сидя на помосте в Главном зале, я кивал, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица. Приём просителей по вторникам, когда жители Эренделла приходят выразить правительству свои беспокойства и озабоченность и обратиться за помощью или советом, часто превращался для меня в настоящее испытание. Как будущему королю мне следовало выражать сочувствие и заинтересованность в их проблемах, но в то же время оставаться беспристрастным. Порой я с трудом скрывал эмоции, в других случаях тяжело было удержаться от бурного проявления чувств – иногда хотелось броситься к человеку, обнять и утешить его.

Некоторые жалобы казались мелочными – например, соседский козёл съел ценный сорт тюльпанов. Однако другие поистине надрывали сердце, как, например, судьба той женщины, чей муж погиб от несчастного случая, и она осталась без работы и без дохода с пятью детьми на руках. Но в последнее время на этих встречах всё чаще звучали странные сообщения о происшествиях в доках и за границами города. Кое-кто клялся, что подвергся нападению некой мистической силы, и просил защиты.

Пастух по имени Аксель вторил госпоже Олсен.

– Я всегда вожу стадо овец пастись в холмы, – начал он, – и никогда у меня не было никаких неприятностей. Но вчера я пришёл их проверить – и оказалось, что все они стали сиреневого цвета!

– Как это? – нахмурился я. – Что вы имеете в виду?

– То, что сказал. Накануне их шерсть была белой как снег, а теперь она сиреневая! Животные явно напуганы. Я уверен, что их заколдовали.

– Это всё духи, – заключил Гуннар, новый городской кузнец, стоявший в конце зала. Он появился у нас всего месяц назад и с тех пор баламутил людей постоянными байками про злых духов. – Те же самые, которые развязали битву у плотины. Теперь они играют с нами. Но помяните моё слово: скоро они спустятся с холмов и нашлют на Эренделл свою чёрную магию. Нужно приготовиться к атаке.

Я чуть не застонал вслух. Опять.

– Кто-нибудь видел духа своими глазами? – грубо прервал я Гуннара. – В Эренделле или поблизости. – Я повернулся к Акселю: – Вы видели кого-нибудь около стада? Или, госпожа Олсен, около вашей лодки? Хоть кто-нибудь может описать, как выглядит хотя бы один дух?

Все неопределённо стали жать плечами, глядя себе под ноги.

– Возможно ли, что эти события имеют другую природу, не волшебную, а вполне естественную? – спросил я. – Госпожа Олсен, вы давно посещали врача? Может быть, у вас аллергия на пыльцу? В этом году очень буйно растут цветы. А у вас, Аксель, нет завистливых соседей, которые хотели бы навредить вашим овцам, чья шерсть год за годом выигрывает призы на ярмарках?

– То есть вы нам не верите, – сказал Гуннар. – И правительство не будет расследовать эти весьма убедительные свидетельства, поскольку вам они кажутся надуманными?

В зале поднялся недовольный ропот.

Меня охватило раздражение:

– Нет, я хочу сказать, что...

Советник Петерссен встал и положил руку мне на плечо.

– Конечно же, принц Агнарр вам верит, – заявил он. – Не важно, кто или что стоит за этими происшествиями, но злоумышленников нужно немедленно остановить. Мы усилим патрулирование в городе и на холмах, и если нападём на след подозрительных личностей или притаившихся поблизости духов, то выследим их, и они будут отвечать по всей строгости закона.

Несколько человек одобрительно хмыкнули, но большинство, видимо, не удовлетворил такой ответ. Чего они от нас хотят? Никто не видел этих предполагаемых врагов. Как они предлагают бороться против волшебных духов?

– Думаю, на сегодня достаточно, – добавил Петерссен, перекрикивая гомон толпы. – На следующей неделе мы снова соберёмся, чтобы выслушать ваши жалобы. А теперь прошу разделить с нами угощение в обеденном зале.

Настроение народа тут же улучшилось, все забыли про злых духов и быстро очистили тронный зал, чтобы примкнуть к трапезе. Петерссен молча смотрел, как посетители удаляются. Когда люди наконец вышли, я повернулся к нему.

– Что за глупые выдумки? – спросил я, как обычно не особенно церемонясь с первым советником. – С тех пор как на лес опустился туман, никаких свидетельств о них не было. Почему все до сих пор, чуть что, винят духов?

Петерссен похлопал меня по плечу.

– Людям всегда нужно сваливать на кого-то свои проблемы, – объяснил он. – Вот они и нашли козла отпущения, ведь волшебные духи не могут за себя постоять. Кроме того, если честно, Агнарр, граждане просто следуют практике, установленной вашим отцом. Что бы ни произошло в Эренделле, он всегда приписывал случившееся колдовству или проделкам злых духов. Не знаю, верил ли он в это сам или так было проще, чем брать на себя ответственность. Но у людей долгая память. – Лицо его омрачилось. – А со времени битвы у плотины жителям и подавно не нужно подсказывать, кто им вредит.

Какие-то полузабытые события всплыли в моём сознании.

– Он винил их в исчезновении моей матери, – сказал я. Я никогда не вспоминал о том дне, но теперь видел его, как наяву. Мне пять лет, я играю в детской с деревянным конём. В дверном проёме вырастает массивная фигура отца. Я пугаюсь и поднимаю глаза. Он прочищает горло и говорит: «Агнарр, твоя мама ушла. Ею овладели злые духи, и она вряд ли вернётся».

После этого я неделю не мог спать. Днём я искал её, а по вечерам молился, чтобы духи её отпустили. Ночами я лежал с открытыми глазами и, трясясь от страха, представлял, что в тени прячутся недобрые существа и ждут удобного момента, чтобы забрать и меня тоже.

За мной никто не пришёл, но мама так и не вернулась.

– Да. – Петерссен задумчиво кивнул. – Легче было объяснить это так.

– А что случилось на самом деле? – Сердце у меня быстро заколотилось. Неужели я наконец узнаю правду о матери? Если её не забрали духи, значит, она жива-здорова и где-то есть на свете.

Но Петерссен только отмахнулся.

– Не знаю, Агнарр, – ответил он, но я по глазам видел, что он лжёт. По крайней мере, что-то ему известно.

Снова секреты. Неужели я так и умру, весь окутанный тайнами?

Я покачал головой и вернулся к насущному вопросу. Поиски правды о маме могут подождать до другого раза.

– Так что будем делать? – спросил я. – Не можем же мы сражаться с воображаемой силой!

– Нет. Но можем внушить людям, что бояться нечего. Это наша первоочередная задача.

Я вздохнул. Управление королевством оказалось сложнее, чем я себе представлял. Неудивительно, что отец всегда был таким угрюмым. Я хотел принимать правильные решения – знать бы только, какие решения правильные.

Я встал и двинулся к выходу. Я уже опаздывал на встречу с Идуной в городе. У неё был знаменательный день: на заработанные деньги она сняла себе дом и сегодня днём получит ключи. Я гордился ею: за последние несколько месяцев она многого добилась. Трудилась неустанно, допоздна, но все усилия окупились. Мне не терпелось отпраздновать вместе с ней её успехи.

Однако Петерссен окликнул меня:

– Агнарр! – Он переминался с ноги на ногу и заметно нервничал. – Вы можете кое-что сделать, чтобы угодить людям.

– Правда? – В душе моей шевельнулась надежда. – И что же это?

– На следующей неделе, – начал он, – в замок прибудут гости.

– Какие гости?

– Король Вассара. – Петерссен откашлялся. – И его дочь Руна.

Сердце у меня упало. Я предполагал, что мои слова «делайте что хотите» достаточно красноречиво сказали о моём нежелании жениться и совет расстался с этой идеей. Но, очевидно, хлопоты продолжались.

А я был слишком увлечён Идуной и ничего не заметил.

– Вы правда думаете, что сейчас подходящее время? – спросил я, стараясь не выдать голосом своего смятения. – Сами посудите, сколько забот: людей душат, овцы меняют цвет... – Я замолчал, осознав, что выгляжу смешным и отчаявшимся.

– А, так теперь вас волнуют те овцы? – Петерссен усмехнулся и по-отечески улыбнулся мне. – Ничего страшного, Агнарр, – заверил он меня. – Беспокоиться не о чем.

– А кто сказал, что я беспокоюсь? – выпалил я. – Я просто не хочу сейчас ни с кем знакомиться! Мне всего девятнадцать.

– И скоро будет двадцать, потом двадцать один. Вы взойдёте на трон. Всегда лучше, чтобы к этому времени у короля уже был наследник.

Так, значит, я не только должен жениться на незнакомой девице, но и незамедлительно произвести на свет потомство. Меня затошнило.

– У меня в этом вопросе вообще нет права голоса, да? – воскликнул я. Такое поведение не подобает будущему королю, я знал это, но ничего не мог с собой поделать. Не хотел я знакомиться ни с какими невестами.

У меня уже была Идуна.

Я с самого начала понимал, что нам не разрешат пожениться. Принцы женятся на королевских дочерях – так заведено испокон веков. А теперь, когда Эренделл ослаб после смерти отца и Петерссен занял место регента, не время нарушать традицию. Стране нужны торговые партнёры, союзники, армия.

Но мне нужна Идуна.

Я не должен был влюбляться в неё. Но как я мог не влюбиться? Она умная, добрая, весёлая – само совершенство. Верная подруга и настоящая любовь. С ней мне весело. С ней у меня радостно бьётся сердце. О лучшей жене и мечтать нельзя.

Жизнь без Идуны?

Я не выносил даже этой мысли.

Петерссен вздохнул:

– Агнарр, вы спросили меня, как внушить людям уверенность в безопасности. Все знают, что у Вассара огромная армия. Союз с ним поможет нам защитить наши гавани и сельскохозяйственные земли, и народ успокоится.

– Я не против политических и торговых союзов, – возразил я. – Но почему обязательно надо жениться?

– Потому что так принято, Агнарр. Это гарантия, что взаимные договорённости между двумя странами будут соблюдаться. Никто ведь не станет предавать своих родных. – Петерссен подошёл и положил руку мне на плечо. – Послушайте, я понимаю, что вам страшно решиться на такой важный шаг. Но когда на следующей неделе приедут король Николас и его дочь, вы не должны выглядеть как испуганный кролик – это знак слабости, а мы сейчас не можем себе позволить выглядеть слабыми.

– Знаю-знаю. – Я раздражённо зарычал. – Смирись, спрячь чувства, туда-сюда.

– Именно. – Петерссен вонзил в меня взгляд. – Если не ради себя, то хотя бы во имя своего народа. Вам необязательно жениться на принцессе Руне, но вы обязаны оказать ей почести, достойные знатной дамы из соседнего королевства. Иначе...

– Я всё сделаю, – прервал я его, главным образом чтобы закончить разговор – боялся, что стошнит. – За меня не волнуйтесь.

– Я всегда волнуюсь за вас, Агнарр, – ответил Петерссен, похлопывая меня по плечу. – Такая уж у меня служба. Но я вам доверяю. Я знаю, что вам небезразличен Эренделл, и уверен, что вы поступите правильно.