Глава двадцать седьмая Идуна

– Выглядишь изумительно, моя дорогая! Как настоящая хозяйка замка!

Когда я вышла из-за ширмы, Герда от восторга хлопнула в ладоши. Взглянув на своё отражение в зеркале в полный рост, я почувствовала, как у меня раскраснелись щёки. Дворцовая распорядительница выбрала для меня синее платье, подходящее к цвету моих глаз. Оно плотно обтягивало талию и падало до пола широкими складками мягкого дорогого шёлка. Я никогда ещё не носила таких красивых нарядов и невольно подумала, что скажет Агнарр, увидев меня в роскошном одеянии.

Пусть это больше и не имеет значения.

Я жила в замке уже две недели, а казалось, что целую вечность. Хотя здание было огромным, я почему-то, куда бы ни шла, всюду сталкивалась с Агнарром. И хотя мы пытались быть любезными друг с другом, между нами росла невыносимая неловкость. Он смотрел на меня страдальческим взглядом, а я заставляла себя отворачиваться, хотя ужасно хотелось броситься в его объятия и никогда его не отпускать.

Но такого не будет. Это невозможно, особенно после сегодняшнего вечера. В замке устраивали большой бал в честь прибытия принцессы Руны и её отца, короля Николаса из соседнего Вассара. Я боялась этого визита с тех пор, как Агнарр впервые рассказал мне о Руне, и придумала тысячу оправданий, чтобы не идти на бал. Одно дело – знать, что они наконец встретились, но совсем другое – видеть их вдвоём своими глазами.

Но в итоге я решила пойти, чтобы доказать себе, что достаточно сильна и смогу это вынести.

– Что с тобой, дорогая? – с тревогой присматриваясь ко мне, спросила Герда. Я с запозданием заметила, что по щекам текут слёзы. В последнее время я вообще много плакала, прячась в гостевой комнате в дальнем конце замка, где меня поселили. Ведь я потеряла не только настоящую любовь, но и лучшего друга.

Было очень больно.

– Ничего-ничего, – ответила я, решительно вытирая слёзы. – Просто мне очень нравится платье. Спасибо. – Я начала суетливо стягивать наряд. Но Герда остановила меня строгим взглядом. Она подошла к двери, повернула ключ в замочной скважине и жестом пригласила меня сесть. Я прокололась: Герда знала меня слишком хорошо и, конечно, не поверила, что я могу заплакать из-за платья, пусть и такого красивого.

– Моя дорогая девочка, – проговорила она, подходя ко мне и отводя меня к кровати, – я служу в замке сенешалем уже много лет, и мало что может укрыться от моих глаз. – Герда выразительно на меня взглянула: – Вы с Агнарром поссорились?

Я покачала головой, глядя себе в колени:

– Не совсем.

– Но вы друг друга избегаете. – Её острый взгляд словно пронзал меня насквозь. – Это как-то связано с прибытием гостей?

Я резко повернула к ней голову. Герда одарила меня доброй улыбкой.

– Я не слепая, – сказала она, беря меня за руки, – и вижу, что между вами происходит.

Сердце у меня застучало от страха.

– Пожалуйста, не говорите никому! – взмолилась я. – Всё равно уже всё кончено. Мы больше не вместе.

Герда сочувственно посмотрела на меня:

– Жаль. Мы все хотели видеть тебя рядом с Агнарром. Вы так друг другу подходите, и ты прекрасная пара для нашего принца.

Слёзы хлынули у меня из глаз, и на этот раз я не стала их останавливать.

– Я тоже не могу и мечтать о лучшем спутнике жизни, – призналась я. – Но ничего не получится. Принцы женятся на принцессах, а я точно не одна из них, – добавила я с особым выражением.

Герда вдруг нахмурилась:

– Ах да, снова этот вздор! Трудно поверить, что совет всё ещё навязывает принцам этот варварский обычай после того, что случилось с браком Рунарда и Риты.

Я вскинула голову:

– Риты?

– Матери Агнарра, – с невесёлой улыбкой ответила она. – Она была такой милой женщиной, умной, талантливой. Смеялась очень заразительно, – с задумчивым взглядом стала рассказывать Герда. – Но с годами мы всё реже слышали её смех. Она стала такой грустной, очень скучала по дому. Но Рунард её не понимал, – добавила она. – Он пытался развеселить её богатыми подарками, но она хотела только свободы. Однако он бы никогда её не отпустил.

У меня заныло сердце. Так, значит, всё, что поведали нам тролли, правда.

– Почему о ней не упоминают в замке? – спросила я.

Герда помрачнела:

– Рунард запретил. Когда Рита сбежала, он запер все её вещи, заколотил её комнату и приказал никому больше не произносить её имя под страхом изгнания.

– Какой ужас! – ахнула я. – Бедный Агнарр. Мало того, что он потерял мать, его ещё и лишили всех воспоминаний о ней...

Герда встала, подошла к небольшому шкафу и вынула из него деревянный сундучок. Я с любопытством наблюдала, как она несёт его мне.

– Мне удалось кое-что сохранить, – тихо призналась она. – Думаю, Рунард не знал об этом.

Я, задержав дыхание, смотрела, как она открывает крышку.

Внутри лежал игрушечный пингвинчик в голубой накидке и с одним большим глазом-пуговицей.

– Рита сшила его для маленького Агнарра, – объяснила Герда. – Она называла его сэр Йоргенбьёрген. Мальчик очень любил эту игрушку. – Она улыбнулась одними глазами.

У меня потеплело на сердце, когда я представила, как маленький принц играет на полу с маленьким пингвином, а мать с нежной улыбкой смотрит на него. Интересно, помнит ли это Агнарр!

– Отдайте ему игрушку, – сказала я. – И расскажите о матери. Он должен знать хотя бы это.

– Да, – согласилась Герда, и взгляд у неё снова стал далёким. – Пора ему узнать правду. И тогда, может быть... – Она умолкла.

– Что может быть тогда?

Она сурово взглянула на меня:

– Если он узнает, что случилось с его родителями, возможно, не станет повторять их ошибки.

Загрузка...