Холодное сердце. Тени прошлого

Глава 16 Анна

Точно сам дух ветра, быстро и без оглядки мчались Анна и Эльза и, пока не достигли Эренделла, накрытого бураном, не перекинулись ни одним словом. С неба валила смесь снега с дождём, и мостовые утопали в слякоти, а над головой не прекращались раскаты грома. Но рассуждать о погоде было некогда. До замка сёстры скакали не останавливаясь.

– Вы вернулись! – вскричал Олаф, сбегая вниз по ступенькам парадной лестницы к ним навстречу. – Доброе утро! Или скорее доброй ночи? На улице совсем стемнело, – добавил он с тревогой на лице. – Хорошая новость: пока вас не было, драуг в округе не появлялся! И пираты тоже ведут себя прилично!

Анна шлёпнула себя по лбу.

– Точно, – простонала она. – Пираты же ещё! – Она помедлила, обуреваемая желанием повернуть обратно на этих самых ступеньках, выйти из замка и отправиться в порт прямо сейчас. – Так они здесь? В Эренделле? Что делают? Они мешают нашим кораблям на выходе из порта? А на входе?

Парадный вестибюль осветила вспышка молнии.

– Честно говоря, нашим кораблям мешает буря, а не пираты, – сказал Олаф. Он взял Анну за руку и добавил: – Но зато и пиратов она удерживает. Во всяком случае пока.

«Ну спасибо, Сессия», – подумала Анна. По крайней мере, можно разбираться с драугом, пока не заботясь о пиратах. Красота.

До чего же порой выматывает работа королевы.

– Ваше величество! – у подножия лестницы появился Маттиас и вытянулся по стойке смирно. – Порт оцеплен постами береговой охраны! Любой пират, который осмелится подойти близко к берегу, весьма пожалеет об этом. – Он прочистил горло. – Как только непогода уляжется, мы пошлём вестового к их капитану с требованием вступить в переговоры, как вы и приказывали.

– О, замечательно, – кивнула Анна. Хотя ничего подобного она, конечно, не приказывала. Очевидно, с памятью у Маттиаса было по-прежнему не лучше, чем у остальных. Зато он хотя бы снова вёл себя как боевой офицер. – Будут изменения – дайте знать.

Маттиас странно посмотрел на неё, потом перевёл глаза на Олафа.

– Можете идти заниматься своими офицерскими делами, – сказал ему Олаф.

Маттиас кивнул и исчез из виду. Анна взглянула на Эльзу. М-да, похоже, им срочно надо разделаться с проклятием драуга...

Вдруг Олаф оживился:

– А вы куда? Можно мне с вами? Чтобы... не оставаться одному на съедение Ужасной Сессил?

Эльза подхватила Олафа на руки.

– Для начала давай-ка покончим с этими прозвищами. Сессил почти наверняка не такая ужасная и не собирается нам вредить. На самом деле ей нужна наша помощь.

– Ага, и, кстати, оказывается, сестра её не убивала, – добавила Анна. Глаза у Олафа поползли на лоб, и она пожала плечами: – Мы тебя попозже введём в курс дела, там долго рассказывать. Для начала нужно найти Стига.

– Стига? – переспросил Олаф. – Что-то не припомню такого. – Он вдруг замер. – О нет! Неужели и я теряю память?..

– Нет-нет! Ты его не знаешь, – успокоила снеговика Эльза. – Мы тоже. Но, когда Сессил погибла, он был на месте событий и, возможно, подскажет нам, как так вышло, что во всём обвинили Ингер.

– Мы рассчитываем найти его по переписи населения и выяснить, где он живёт. – Анна закусила губу и добавила: – Если ещё живёт...

– Чего же мы ждём? – вскричал Олаф, соскочил на пол и зашаркал прочь. – Идёмте искать эту вашу летопись поселения! Точнее, перепись населения! Это же книга такая, да?

Троица направилась в королевский кабинет, который ныне принадлежал Анне, а до неё – Эльзе, а до неё – их отцу, королю Агнарру, и, скорее всего, когда-то их деду, королю Рунарду, пусть Анна и не любила представлять, как дед сидел в том самом старинном кожаном кресле, в котором сидела теперь она. Эльзе она ещё не высказывала своих догадок, но в душу ей закрадывалось нехорошее подозрение, что вся эта история, по крайней мере отчасти, – дело рук их деда. В конце концов именно из-за него Сессил и Ингер оказались в Эренделле.

– Перепись, к счастью, производится каждые лет десять, не чаще, – объявила Эльза, раскрыла верхний фолиант и перелистнула на самую последнюю сводку.

Палец побежал по строкам, в которых значились подданные королевства, занесённые в реестр по адресам вместе с их ремеслом, возрастом, материальным положением, датами рождения, а также с именами всех членов семьи.

– Посмотрим-ка, много ли Стигов работали пастухами и уже разменяли седьмой десяток, – проговорила Эльза и покачала головой. – М-да, это будет не быстро, тут же пофамильный перечень...

– Поэтому давайте заодно посмотрим в записях судебных заседаний, – предложила Анна и вытянула с полки толстенную подшивку. – Раз мы знаем дату посещения принцесс из Вестерланда, поиск сужается. – Она быстро стала листать страницы, пока не открыла на нужном годе. Вскоре замелькали и имена сестёр-принцесс. – Вот, нашла! Слушание по делу Ингер!

Эльза с Олафом подошли к Анне и заглянули ей через плечо.

– «Свидетель, Стиг Петтер», – прочла Эльза. – Отлично. Значит,…

– Ого! – вырвалось у Анны, и она ещё быстрее забегала глазами по странице. – Да ладно!

– Что?

Анна откинулась на спинку кресла.

– Он солгал! Стиг дал ложные показания в суде.

– Что-о? – Эльза и сама склонилась над протоколом заседания.

– Согласно этой записи, Стиг показал, что видел, как Ингер столкнула Сессил в реку и стояла и смотрела, пока та не утонула, – вкратце пересказала Анна. – Ингер его показания отрицала, но Стиг был единственным свидетелем, и суд принял его сторону. – Анна в смятении захлопнула подшивку. – Зачем ему было лгать? Он же был там и всё видел!

– Стиг Петтер, в чём же твоя тайна? – пробормотала Эльза и вернулась к переписи. Палец снова побежал по строкам. – Вот он! Ещё жив, – с облегчением сообщила она. – Только, видимо, уехал из Эренделла.

– И где же он теперь? – спросила Анна с досадой. Оставалось только надеяться, что не очень далеко.

– В горах. Примерно там, где Гармон.

Что ж, это близко. А кроме того, раз Стиг оставался за пределами Эренделла, то с памятью у него должно быть всё в порядке.

Шансы невелики. Но есть.

«Стиг, пожалуйста», – мысленно взмолилась Анна, когда они наконец добрались до его одинокого дома, измотанные очередной поездкой сквозь стену дождя и ветра. «Помоги нам распутать этот клубок», – заклинала Анна. К сожалению, надеяться, что Стиг будет им активно помогать, не приходилось. В конце концов тогда ведь он зачем-то солгал. Что, если и сейчас не откажется от своих показаний? И всё же он оставался их последней зацепкой, единственной живой душой, которая была на месте событий, видела всё воочию. Значит, как-то надо было склонить его к содействию. Иначе Сессил никогда не обретёт покой.

А Эренделл будет навсегда низвергнут в бушующую тьму.

Анна соскользнула с лошади, Эльза – с Нокке, и они быстро подошли к двери домика. Стучать пришлось что есть сил, чтобы пробиться сквозь оглушительные раскаты грома. Дверь мигом распахнулась. Сквозь очки в тонкой оправе на сестёр злобно уставился лысый старичок с островками седого пушка над ушами.

– Вам что, дома не сидится в такую погоду? – сухо спросил он сестёр.

– Вы господин Петтер? – с энтузиазмом обратилась к нему Анна, не обращая внимания на струйки воды, сбегавшие по лицу. – Стиг Петтер?

– Ну, положим, – раздражённо ответил старик. – А вы, положим, королева Анна, а она вот – королева Эльза. Единственное, чего я не знаю, – это что вы забыли у меня на пороге.

– В Эренделле происходит нечто из ряда вон выходящее, и нам могла бы понадобиться ваша помощь, – объяснила ему Эльза и с просящей улыбкой добавила: – Можно войти?

– Извиняйте, – отчего-то взволнованно ответил им Стиг, – но помочь я вам ничем не могу. – И уже приготовился захлопнуть дверь.

Очередной раскат грома заставил всех троих вздрогнуть.

– Пожалуйста! – взмолилась Анна. – Только на минуточку впустите нас в дом. Мы промокли до нитки.

Стиг вздохнул:

– Ладно. Так уж и быть, входите. Но большего от меня не ждите. Я уехал из Эренделла пятьдесят лет назад. И делами вашего королевства больше не интересуюсь.

Звучало не очень-то многообещающе. Но по крайней мере их впустили внутрь. Авось удастся расписать ему, до каких кошмаров дошло дело, и он дрогнет. Главное, хоть не мокнуть под дождём. Сёстры поспешно нырнули в дом, и Стиг запер дверь. Жилище оказалось довольно скромным, зато в очаге жарко горел огонь, а в котелке над огнём вовсю бурлила какая-то стряпня – суп, по всей видимости. В отличие от снеди Файгел, этот суп пах аппетитно.

– Спасибо, – сказала Стигу Эльза, выжимая подол платья. – Мы не хотели навязываться...

– У нас только пара вопросов к вам по поводу одного случая из вашей молодости, – приступила Анна, вытирая руки о юбку. Ходить мокрой ей начинало откровенно надоедать.

Стиг посерел лицом.

– Если вы имеете в виду, откуда у меня взялись средства на покупку дома после того, как я перестал пасти овец, то это не ваше дело! Я уже тысячу раз им говорил, что ничего объяснять никому не должен! Дом достался в наследство, честно и... по закону! – Он осёкся.

– Дом нас не интересует, – сказала Эльза.

– А, – неловко помедлил Стиг. – Тогда что же вам от меня надо?

Анна решила идти ва-банк:

– Мы хотим знать правду о принцессе Ингер. Нам достоверно известно, что вы были там, на берегу, в день ссоры Ингер и Сессил, когда Сессил снесло в реку. – Анна старалась что было сил сохранять спокойный тон. Чисто деловой. Как будто задаёт простой вопрос о погоде. Но внутри всё клокотало. Этот Стиг солгал, и его ложь разрушила жизнь человека, совсем молодой девушки! Зачем он так поступил? Признается ли сейчас, пятьдесят лет спустя?

Стиг напрягся.

– Понятия не имею, о чём вы, – пробормотал он. Но по щекам разливалась пунцовая краска.

Опять врёт, поняла Анна.

– Да что вы! Мне удалось воссоздать воспоминание, и мы сами видели, как было дело, – вмешалась Эльза. – Видели, как Сессил силилась защитить Ингер, но упала в реку, и как вы выбежали и попытались спасти её. У вас не получилось, и тогда вы отошли на безопасное расстояние и стали успокаивать Ингер.

– И даже пообещали ей, что поможете! – выпалила с негодованием Анна. – А потом взяли и сами же обвинили в убийстве! При всех! Это из-за вас её приговорили к смерти! За то, в чём она была невиновна!

Стиг побагровел.

– Уходите. Немедленно, – проговорил он и потащил Анну за руку к двери. – Прошу прощения, ваши величества, но об этом случае я давно предпочитаю не вспоминать. – Он осёкся, но затем выдавил: – Ни о каких сёстрах из Вестерланда я слышать больше не желаю.

До того близко он был сейчас от Анны, что она могла в деталях разглядеть глубокие морщины у него на лбу, красные пятна на обветренных щеках, голубые – почти серые от старости – глаза, полные страха. Нечто, что случилось тогда, долго преследовало его потом. Но что? Зачем ему было лгать насчёт Ингер? Почему он удалился сюда жить в одиночестве, спрятался от мира, а теперь кидается на всех, кто заведёт разговор о его домике и финансах, если он...

И вдруг Анне вспомнились свои подозрения, пока они были в замке. Она повернулась к Стигу и зашла с другой стороны.

– Кое-кто другой попросил вас дать ложное свидетельство, верно, – ровным тоном произнесла она – даже не спросила, а именно сказала.

Стиг отвёл взгляд в сторону, и Анна поняла, что угадала.

– Но кто это мог быть? – в замешательстве обратилась к сестре Эльза.

– Да разве не ясно? Наш дед, – объявила Анна. – Когда Сессил погибла, а Ингер оказалась под стражей за убийство, Вестерланд больше не мог помешать Рунарду строить дамбу, – объяснила она. – Ты же слышала в воспоминании: принцессы хотели вернуться и отказать ему. Ингер убедила Сессил не участвовать в проекте, и они вполне могли бы привлечь на свою сторону и другие близлежащие королевства, а тогда бы у Эренделла не хватило средств на постройку. – Она с силой втянула воздух. – Дед, очевидно, не мог этого допустить.

– Кошмар, – прошептала Эльза. – Но звучит логично. Даже в одиночку Ингер не отступила бы перед дедом. – Она бросила взгляд на Стига. – А ему достаточно было заполучить свидетеля, готового показать, что это Ингер столкнула Сессил в реку, и больше никакие принцессы из Вестерланда не стояли бы у него на пути.

Стиг закрыл лицо руками. Из-под ладони выскользнула одна-единственная слезинка. Когда он поднял глаза на сестёр, на его лице отражалось внутреннее терзание.

– Вы всё верно сказали. Я тогда солгал. Вот уже полвека прошло, а моя ложь и по сей день меня мучает. – Он достал платок и шумно высморкался. – Клянусь, никогда себя не прощу за то, что с ней стало, с бедной несчастной девочкой. Только теперь-то что уж – поздно, ничего не поделаешь.

– А вот здесь вы как раз ошибаетесь, – сказала ему Анна, взяла за руку и подвела к стулу. – Нам надо поговорить. Итак, это король Рунард велел вам солгать?

– Да. – Голос Стига задрожал и осёкся. Анна терпеливо ждала, и он продолжил: – Я поначалу не собирался никому лгать. Рассказал его величеству ровно как было. Когда сестра-то погибла, принцесса Ингер была не в себе. Мы с ней побежали в город, позвали на помощь, но сделать уже, конечно, ничего нельзя было. – Анна сжала его руку. – Потом король лично переговорил с Ингер, и что-то изменилось... – Стиг опять замялся.

– Продолжайте, –- мягко подбодрила его Эльза. – Всё в порядке.

– Король Рунард снова прислал за мной и объявил, что насчёт Ингер я ошибся и что надо при всём честном народе сказать, мол, я видел, как она свою сестру убила. – Стиг снова закрыл лицо руками. – Грозился, что если не дам показания, скажет, что я действовал с Ингер заодно, и сгноит меня в тюрьме. – Его голос надломился. – Я тогда ответил, дескать, всем растрезвоню, как он мне тут угрожает, а король ну хохотать. – Стиг уставился перед собой стеклянным взглядом. – «Да кто тебе поверит?» – спрашивает. Ты же, дескать, ничто и звать никак, простой пастушок.

– Это так низко! – не выдержала Анна. – Королю не пристало угрожать своим подданным!

– Может, и не пристало, да что мне было делать-то? – хрипло ответил Стиг. – Выбор передо мной стоял – либо солгать на суде, либо отправляться в тюрьму, если чего не похуже. Ну я и сделал, как мне велели, и король наградил меня за это. Пасти овец мне больше не надо было, у меня появились деньги вот на этот домик, чтобы уехать подальше и скрыться из виду.

Он обвёл рукой стены вокруг, и сёстры умолкли, прислушиваясь к стуку дождя по крыше.

– Стыдно мне было после всего, что случилось, оставаться в городе, – продолжил Стиг. – Вечно боялся, как бы кто не спросил насчёт принцесс из Вестерланда. Вот и улизнул подальше. От людей-то спрятался, а совесть изнутри знай себе грызёт. Сёстры по ночам годами донимали. – Он прикрыл глаза. – Порой прямо слышу, будто младшенькая с берега к утопленнице взывает, ну ровно как тогда, истошно так... – И старик заплакал.

Анну окатила волна гнева. Но на сей раз злилась она не на Стига. Стиг, как она теперь понимала, был такой же жертвой дедовской лжи, как и обе сестры из Вестерланда. Пусть он поступил в своё время недостойно, понять его не составляло труда. Анна положила руку старику на плечи и постаралась унять его терзания. Взглянув на Эльзу, она заметила, что сестра крепко задумалась.

– Всё встало на свои места, – мягко подвела итог Анна. – Теперь ясно, почему никто не знал правды. Дед об этом позаботился.

– И теперь Сессил жаждет справедливости, – согласилась Эльза. – А от нас хочет, чтобы мы её добились.

Стиг поднял на них удивлённые глаза:

– Погодите, а что, Сессил жива? Но я же видел, как она погибла! Из того водопада ей было точно не выбраться...

Анна помялась. Выдержит ли старик такие новости?

– И да, и нет. Сессил обратилась в драуга, напала на Эренделл и отнимает у его жителей память, чтобы те перестали считать Ингер её убийцей. И бураны эти, и потёмки – её рук дело.

Стиг аж рот разинул.

– В драуга?.. – пролепетал он.

– Именно. Но, если вы выступите с заявлением, возможно, Сессил и успокоится, – ответила ему Эльза. – Дед Пабби сказал: «Повесть о ней злосчастья прогонит». Вам нужно выйти перед людьми и рассказать правду о принцессах.

Стиг задумался:

– Вряд ли меня, конечно, станет кто слушать, старого-то пастуха, ну да попытаю судьбу. Всё-таки перед младшей принцессой я в долгу. Может, хотя бы так расплачусь. Хотя, если она меня и после этого не простит, винить её не стану. – И он уставился в пол, всем видом выражая печаль.

Анна и Эльза переглянулись.

– Очень не хочется огорчать вас ещё больше, – мягко начала Анна, – но, к сожалению, простить вас Ингер не сможет. Она тоже погибла.

Старик бросил на сестёр быстрый взгляд.

– А, да, так оно считается, – сказал он. – Но на самом деле она вполне ещё жива. И, думается, где-то поблизости.