И пришел Король

Глава 3

Вдох. Удар. Выдох.

Макото работал с деревянным манекеном без бинтов и перчаток, голыми руками методично и терпеливо выколачивая дурь из деревянной башки.

Вдох. Удар. Выдох.

Кожу покрывали кровавые ссадины, костяшки ныли, однако Макото бил все сильнее, стискивая зубы от тупой ноющей боли.

Вдох. Удар. Выдох.

Помнится, в далеком детстве, лупя палкой по забытому на дворе ведру, он иной раз представлял на месте ни в чем не повинной железяки какого-нибудь страшного демона, а то и собственного брата Ичиро. Особенно когда они в очередной раз дрались по какому-либо пустяку: игрушечному самураю, которого Макото стащил у старшего братца и случайно поломал человечку руку, либо же спору, кто в следующий раз будет держать ножны отца, покуда он молится.

Смешно и вспоминать.

Сейчас же все мысли Макото были заняты истуканом, что терпеливо сносил все новые и новые зуботычины, лупя на обидчика намалеванные углем глаза.

Вдох. Удар. Выдох.

Вдох. Удар. Выдох.

Вдох. Удар…

— Как я вижу, ты наконец-то нашел себе достойного соперника.

Признаться, Макото поначалу даже и не понял, что это не его внутренний голос. Усмехнувшись, он опустил ноющие кулаки, смахнул со лба капли пота, оглянулся и увидел Рю, который наблюдал за ним, скрестив руки на груди и прислонившись спиной к стене.

— На самом деле, я представлял тебя, — усмехнулся Макото. — Вот только за весь вечер не услышал ни одной дрянной шутки.

Со стороны любому, кто не знал Макото и Рю, могло показаться, что практически каждый разговор их рано или поздно переходит в перепалку и обмен колкостями, притом столь едких, что яду в их словах позавидовала бы даже гадюка.

Однако если поначалу вечно брюзжащий старикан совершенно искренне выводил Макото из себя своими комментариями по поводу и без — особенно, когда он вонзал шпильку в семью Такэга — то теперь скорее воспринимал остроты Рю как дружеский тычок в плечо.

А уж после долгих и бесполезных разговоров со знатью Макото и вовсе готов был беседовать с Рю днями и ночами, лишь бы не слышать занудный бухтежь какого-нибудь напыщенного идиота.

— Как прошел карнавал в курятнике… Прошу прощения, очередное собрание Совета? — Рю словно бы прочитал мысли Макото и невольно надавил на больную мозоль.

Тот в ответ лишь тяжело вздохнул. После гибели императора власть над империей временно перешла в руки Совета Домов, в котором состояли наиболее влиятельные и уважаемые аристократы, в том числе и Макото с Ичиро, ставшие во главе Дома Змея после гибели отца от рук предателя Исаро Ода. Макото, конечно же, предполагал, что его ожидает не слишком веселое времяпрепровождение, однако он и предположить не мог, что все будет настолько плохо!

Собрание могло начаться сразу после рассвета и закончиться глубоко за полночь. Нудные долгие разговоры сменялись жаркими перебранками, которые, пускай и немного, но хотя бы забавляли и давали отвлечься. Кто бы мог подумать, что ханжа Соро, глава Дома Ласки, обычно поджимающий губы, услышав в своем присутствии слово «дерьмо», мог в легкую составить конкуренцию уличным толкачам, делящим выгодное местечко для торговли…

Дом Цапли заикнулся о том, что они как никто имеют полное право возвести на престол одного из своих членов — мальчонку по имени Огава, который по какой-то там троюродной бабке кем-то приходился почившему императору Симада. Не успел представитель Цапель усесться обратно, как все остальные, мгновенно сплотившись против наглых выскочек, набросились на него чуть ли не с кулаками, припомнив тому и нерадивого Йоши, выходца из Дома Цапли, который долго бесчинствовал вместе с бандой ронинов, и прочие прегрешения, большую часть коих, впрочем, таковыми можно было считать лишь с большой натяжкой.

Лидер Дома Тигра, Тоши Утида, обвинил Ичиро и Макото в том, что они разделили место главы Дома лишь для того, чтобы иметь на Совете больше голосов. Первый спокойно объяснил господину Утида, что ни в одном законе не указано, что Домом обязан управлять лишь один человек, если же господин Утида, считает иначе, Ичиро с удовольствием ознакомится с соответствующим документом. Макото же, недолго думая, просто-напросто послал Тоши куда подальше, чем и запустил новый виток выяснения отношений.

В это же время Дом Ветра решил отомстить Дому Воробья за смерть молодого воина Изау, которого на приеме у почившего ныне императора коварно убил Кента Иву из семьи Иву, действующий заодно со Жнецом. Несколько заклинателей Дома Ветра напали на дальних родичей Иву в центре города посредь белого дня — и лишь молниеносное вмешательство городской стражи позволило обойтись без жертв. Члены Дома Воробья тем же вечером покинули столицу и укрепились на своих землях, заручившись поддержкой Дома Винограда, Дом Ветра же жаждал крови и требовал мести.

И это все лишь наиболее выдающиеся события за прошедшие несколько дней. Мелких же склок, стычек и скандалов было столько, что у Макото уже пухла голова пытаться запомнить, кто кого в чем обвиняет и по какому поводу, писари же под вечер едва ли не падали на пол от усталости, конспектируя все взаимные обвинения.

Признаться, Макото уже не раз пожалел о том, что дал уговорить себя остаться и не отправился вместе с Кенджи в погоню за Жнецом. На самом-то деле, участвовать в бесцельных дискуссиях мог и Ичиро — как-никак, опыт имелся — а если Макото выдвинется в путь прямо сейчас, быть может, сумеет нагнать друга с его спутниками еще до того, как он покинет земли Дома Волка и войдет в Хрустальные Пустоши…

— Наибольшее мужество иной раз — делать не то, что хочется, а то, что должно, — глубокомысленно произнес Рю, выслушав жалобы Макото.

— Да ты никак в философы решил заделаться, старик, — буркнул Макото, усаживаясь на скамью и беря в руки графин с водой. — Не иначе как это написал в своих трудах один из многочисленных мыслителей, что днями напролет сидел под деревом, наблюдая, как листья сакуры медленно опадают на землю?

— Нет, то сказал один мой хороший знакомый, когда его спросили, зачем он выпил вторую бутылку сакэ, уже еле стоя на ногах, — хмыкнул Рю. — И падали в тот момент разве что его портки. Но уж если ты ввязался во всю эту возню с власть имущими — иди до конца. Поздно просить понизить ставку, когда кости уже брошены.

— Не припомню, чтобы ты говорил так Кенджи, — в раздражении бросил Макото; после он сделал несколько жадных глотков, чтобы утолить жажду, остаток же воды Макото вылил себе на голову и тряхнул волосами, распрыскивая вокруг мелкие брызги.

— Не припомню, чтобы он был сыном главы древнего рода, который перед смертью завещал сыновьям делать все, ради благополучия собственного Дома, — без тени усмешки покачал головой Рю. — У нас с твоим отцом возможно и была взаимная неприязнь, в силу довольно разных точек зрения на многие вещи, однако он всегда был человеком слова, что и продемонстрировал на деле. Понимаю, что с гиканьем носиться за чернокнижниками и демонами куда веселее, чем обсуждать политику в компании старых зануд, но, чую, первым ты еще успеешь пресытиться.

Что Макото действительно недолюбливал в Рю — так это то, что иной раз и возразить ему было нечего.

— Жаль Кенджи не видел рожу Тоши, — невольно ухмыльнулся Макото, припоминая его раскрасневшуюся от гнева морду. — Я думал, он вот-вот лопнет от злости.

— Продолжай в том же духе — и сможешь потом хвастаться, что первым в мире убил человека простой бранью, — усмехнулся Рю, приглаживая усы. — Научишь Кенджи этому приему, когда он вернется.

— Ты единственный человек, кто говорит об его возвращении «когда», а не «если», — заметил Макото.

— Вряд ли я один держу подобную мысль, — пространно произнес Рю, а потом отлип от стены и направился к двери. Пред тем, как покинуть додзе, уже стоя на пороге, он оглянулся и сказал: — Ты уводишь локоть слишком далеко назад. Из-за этого удар становится медленнее, не слишком обретая в силе.

Проводив его взглядом, Макото хмыкнул, поднялся на ноги, вновь занял место перед манекеном, и нанес удар, воспользовавшись советом Рю. Действительно, старикан оказался прав. Уже который раз за сегодняшний вечер.

Вдох. Удар. Выдох.

Вдох. Удар. Выдох.

Вдох. Удар…