И пришел Король

Глава 4

Поначалу Кенджи не поверил своим глазам, но, увы, стоявший пред ним живой мертвец — как бы странно это не звучало — не был ни иллюзией, ни игрой воображения. Заместо носа у него зияла черная дыра, превратившаяся в лохмотья одежда стала колом от засохшей крови, изо рта вырывался утробный стон, напоминающий звериный рык, а в глазах застыли холодные голубые огоньки. Но то было не самое ужасное. Пальцы крестьянина вдруг начали вытягиваться, ногти загибаться и удлиняться, превращаясь в настоящие когти, зубы же теперь напоминали кривые кинжалы.

Несколько мгновений покойник просто пялился на Кенджи, а потом ринулся прямо на него. Сбросив оцепенение, Кенджи стал полубоком, выставил перед собой клинок, а потом, когда мертвец приблизился поближе, сделал шаг вперед и нанес удар. Меч вошел в покойника почти наполовину, пронзив сердце, но тот, казалось, этого и не заметил. Врезавшись в Кенджи, мертвец рухнул вместе с ним на землю, заставив выпустить меч.

Гнилой смрад из разинутой пасти был просто невыносим, силе же, с которой бывший крестьянин прижал Кенджи к земле, мог позавидовать любой бугай; казалось, мышцы твари были из стали. Кенджи, локтем держа покойника на расстоянии и не давая вцепиться в себя зубами, что есть мочи ударил того в висок. Раз, другой, третий — треснула кость, на Кенджи полилось что-то склизкое и мерзкое, но покойнику все было нипочем; вцепившись ледяными пальцами в горло Кенджи, мертвец занес над головой когтистую лапу, намереваясь отправить Кенджи к праотцам.

Задыхаясь, он все же смог усилием Воли вызвать теневого фантома. Еще не так давно это заняло бы у него немало времени, сейчас же он смог сотворить двойника буквально за мгновение, одновременно с тем борясь с восставшим из мертвых крестьянином. В воздухе закружился вихрь плотного темного тумана, обретающий формы, удар сердца — и неподалеку уже стояла практически полная копия Кенджи, отличить которую от оригинала можно было разве что по чуть дымчатым и слегка расплывающимся контурам силуэта.

Двойник, не мешкая, тут же бросился на помощь хозяину, повинуясь его мысленному приказу, пинком в спину заставил мертвеца скатиться с Кенджи и на какое-то время занял тварь, покуда сам он переводил дыхание. Поднявшись на ноги, Кенджи заставил фантома раствориться в воздухе, чтобы не тратить на его поддержку лишние силы, и поднял перед собой кулаки, так как между ним и клинком стоял мертвец.

Первый удар выбил твари челюсть, заставив ее съехать вбок. Второй пришелся в хрустнувшую скулу. Далее Кенджи со всей силой обрушил на голень покойника ногу — тот упал на одно колено, но продолжил упрямо идти вперед, пускай и с торчащей наружу костью.

Припомнив слова воина из сопровождения Окамото, Кенджи уклонился от когтей покойника, схватил меч, резко развернулся и сделал мощный взмах. Через миг отрубленная голова покойника покатилась в сторону, оставляя за собой кровавый след, тогда как сам он, покачнувшись в последний раз, рухнул в снег и затих.

— Неплохо, — проскрежетал Всадник, покуда Кенджи переводил дыхание. — Посмотрим как ты справишься с целой сворой.

Кенджи едва сдержал горестный стон, видя, как погибшие жители деревни медленно поднимаются на ноги, подергиваясь и покачиваясь. Мужчины, женщины, старики и даже дети — не меньше полторы дюжины мертвецов устремили холодные взгляды на Кенджи, словно ожидая приказа. Ждать пришлось недолго.

— Убить его.

Кенджи успел побывать во многих передрягах. Он сражался с демонами и колдунами, бился как против опытных воинов, потративших на обучение годы, так и против уличных головорезов, постигающих опасное ремесло в грязных подворотнях, и даже скрещивал сталь с самым опасным из ныне живущих людей — Жнецом.

Однако до сего дня Кенджи никогда не сталкивался с противником, что не ведал ни страха, ни боли. Кроме элементалей, разумеется, но материальное воплощение стихии не шло ни в какое сравнение с ожившими мертвецами. Страшно было подумать, что если кому-нибудь вдруг удастся создать целую орду из подобных чудовищ — думается, один вид восставшего с того света войска способен обратить в бег любую армию.

Однако и чуть меньше двух десятков покойников представляли собой немалую угрозу. Не успел Всадник бросить последнее слово, как мертвецы тут же бросились на Кенджи. К его счастью, хоть ярости им было и не занимать, но вот двигались они предельно бестолково, толкаясь и мешая друг другу. Если бы мертвецы действовали хотя бы чуточку скоординировано — Кенджи бы скорее всего разорвали на куски за какие-то считанные мгновения.

Понимая, что обычные удары и уколы сейчас полностью бесполезны, Кенджи не стал тратить силы на лишние движения, вместо этого выжидая удобный момент и внимательно следя за тем, чтобы не дать себя окружить. Похоже, ожившего покойника можно хоть порубить на куски, не возымев толку, главное — отсечь голову. Именно поэтому Кенджи не торопился, выгадывая время для удачной контратаки.

Поднырнув под когтистую лапу, Кенджи рубанул по незащищенной шее ближайшей твари, когда-то бывшей мужчиной лет сорока, с заметной проплешью и солидным брюшком, перерубив ее почти что наполовину, и, не мешкая, завершил начатое, обезглавив покойника. Второму мертвецу Кенджи отрубил кисть и пинком отбросил в объятья старухи, одетой в одно исподнее — оба покойника рухнули и завозились на земле, пихаясь и пытаясь подняться на ноги — и швырнул прямо в лицо другому Око Тьмы. Пускай заклятье было сделано наспех, краткое расстояние сделало свое дело: лицо покойника буквально взорвалось кровавыми ошметками, сам же он рухнул на спину и затих. После этого Кенджи добил все еще возюкающихся в снегу мертвецов и отскочил в сторону, дабы перевести дух.

Он проредил тварей практически на треть, однако вокруг все еще маячили с десяток оживших трупов, которые, в отличие от Кенджи, не чувствовали усталости и совершенно не нуждались в отдыхе. И это еще им не помогал Кукольник, наблюдающий за схваткой со стороны, который то ли хотел проверить своих чудовищных созданий в деле, то ли просто не желал марать руки, а то и вовсе руководствовался лишь какими-то одному ему понятными мотивами.

Стиснув зубы, Кенджи заставил лезвие меча загореться темным пламенем. Снеся голову очередному подскочившему мертвецу, Кенджи ушел в сторону от удара другого покойника, одним взмахом перерубил ему сухожилия на ногах, вспорол третьего от паха до шеи и ударом плеча повалил последнего в снег. Подкравшийся сзади мертвец прыгнул Кенджи на спину и вцепился клыками в его плечо. Стиснув зубы от боли, он бросил клинок, ухватил покойника — которым оказался мальчишка лет десяти, не больше — за загривок и отбросил в сторону. Тот зашипел, словно змея, и уже изготовился было прыгнуть снова, но тут вдруг на помощь Кенджи весьма вовремя подоспел очнувшийся Кума.

Поймав мелкую тварь прямо в воздухе, Кума буквально впечатал ее в землю; Кенджи же, успевший подобрать меч, довершил начатое и прикончил чудовище. Покуда он занялся другими покойниками, Кума мощным ударом отправил на землю подлетевшего к нему мертвеца, обхватил широкими ладонями его башку, приподнял в воздухе, издал яростный рык — и через миг голова покойника лопнула, словно подгнившая слива, подергивающееся же в последних конвульсиях тело рухнуло на землю.

— Боги, а ведь еще совсем недавно они были простыми людьми!.. — в отвращении воскликнул Кума, покуда оставшиеся на ногах мертвецы окружали их парочку. — Надеюсь, они больше не чувствуют боли. Как ни крути, несчастные не виноваты, что стали… вот этим.

— То лишь оболочка, не более, — успокоил его Кенджи. — Пускай они выглядят как люди, но заместо души у них — черная магия, причем наигнуснейшая из всех возможных. Если действительно хочешь помочь им — отправь на вечный покой. И помни: бей по головам — иначе обратно их не уложить.

— А мы все посмеивались над Тосу, который рассказывал про оживших покойников… Надо будет ему хоть кружечку проставить. Если доживу, конечно.

Кулаки Кума покрылись камнем, по лезвию клинка Кенджи вновь запрыгали черные всполохи и они бросились в бой. Кенджи сек и рубил, Кума бился как разбуженный в спячке медведь; через какое-то время снег вокруг них окрасился алым, на земле же вповалку лежали с десяток покореженных тел. Однако на смену им полезли другие — выбираясь из сгоревших развалин, откапываясь из сугробов, ковыляя с другого конца деревни. Не прошло и десяти ударов сердца, как не менее двух десятков чудищ начали медленно, но верно сжимать вокруг Кенджи и Кума кольцо, отрезая им все возможные пути к отступлению.

На лезвии меча Кенджи застыл подсохший слой крови и кишок, да и сам он уже не мог размахивать оружием столь же быстро, как и в начале боя. Он бы конечно мог попробовать вызвать еще парочку фантомов, но далеко не факт, что от них будет прок; как бы не были тупы восставшие из мертвых крестьяне, однако даже они научились игнорировать теневого двойника Кенджи, которым тот несколько раз отвлекал их внимание. Вдобавок при каждом неосторожном движении плечо его разрывало от боли. Кума, видимо, был куда менее опытен в использовании Воли, так как вскоре он уже дрался голыми кулаками, что сейчас распухли чуть ли не вдвое; вдобавок щеку его пересекал длинный порез, оставленный острым когтем, на предплечье же красовался свежий укус.

— Сколько здесь жило людей? — спросил Кенджи, стоя спина к спине с Кумой и внимательно наблюдая за окружившими их мертвецами.

— Сотня, не больше, — хриплым голосом ответил Кума, еле-еле переводя дыхание. — Боги, южанин, ты когда-нибудь видел хоть что-то подобное?..

— Нет, — покачал головой Кенджи. — Но видел кое-что похуже.

Один из покойников взревел и бросился вперед. Кенджи поднял меч, и… Грохнул выстрел и мертвец упал лицом в снег без половины черепа. Кума не сдержал радостного вопля, да и Кенджи, признаться, выдохнул с облегчением, завидев на опушке леса Окамото с его воинами, что, без лишних сомнений, принялись поливать оживших покойников свинцом. Некоторые пытались было поразить и Кукольника — однако пули лишь чиркали по броне и шлему, не оставляя на них даже царапины. Ощутив на себе его взгляд, Кенджи повернул голову и взглянул прямо в два ярко-голубых огня, сияющих в прорези шлема.

— Если захочешь закончить начатое — ищи Оракула, — проскрипел Кукольник, позади которого вдруг поднялся мощный вихрь, подняв просто тучу снега.

Развернувшись, он шагнул прямо в пелену и исчез из виду. Кенджи же бросился на помощь воинам Окамото, что вступили в сражение с ожившими мертвецами. Когда все было закончено и последняя тварь упокоилась на земле, пригвожденная к земле копьем, тот самый мужчина, что по приезду в деревню советовал сжечь покойников, утер со лба пот, взвалив топор на плечо и торжествующе оглядел приятелей:

— А я говорил, я говорил!.. Ну и кто теперь сумасшедший, а? Хорошо вам было смеяться над глупым Тосу, что верит в бабкины байки — вот только что-то теперь вам не до смеха, да?

— В любой бы другой ситуации я бы вмазал в челюсть любому, кто смеет говорить со мной в таком тоне, но сейчас не буду даже спорить, — прокряхтел Окамото, подошел к ближайшему бревну, что некогда было частью забора, подволакивая наскоро перевязанную куском плаща ногу, и осторожно уселся. — Как-никак, я гоготал над твоими рассказами едва ли не громче всех. По возвращению домой можешь выбрать и забрать себе любого скакуна из моей конюшни.

Вначале Тому недоверчиво покосился на Окамото, точно не веря своим ушам, а после засиял как начищенный медяк и надулся от важности. В этот самый момент из леса вышли Белый Лис вместе с Ясу и оставшимися воинами, которые вели за собой нескольких варваров, включая главаря; руки их были связаны за спиной, меж узлов же у каждого была протянута крепкая веревка, конец которой был примотан к луке седла самого крупного скакуна, что не давала им и малейшего шанса дикарям вдруг попытаться сбежать.

— Что прикажете делать с оставшимися в живых выродками, господин? — спросил один из воинов. Ближайший к нему айр что-то заворчал себе под нос на родном языке. Воин же пнул его в спину, заставив упасть на колени и прикрикнул: — Заткни пасть, пока я тебе в нее раскаленный свинец не залил!

— Не горячись, Иори, — ответил Окамото, окидывая пленников тяжелым взглядом; и отчего-то Кенджи показалось, что совсем скоро они еще позавидуют павшим соплеменникам. — Отправить падаль на тот свет мы всегда успеем. Возьмем с собой и как следует «поговорим». Кто знает, сколько еще Саблезубых шныряет по округе.

— Я скорее сдохну, чем скажу хоть слово, — презрительно проговорил вожак варваров и сплюнул под ноги кровавый комок.

— Не волнуйся, твое желание может осуществиться куда быстрее, чем ты думаешь, — криво ухмыльнулся Окамото. — У погибших осталось немало родичей и, я уверен, каждый из них готов будет драться за право остаться с любым из вас один на один хотя бы на несколько мгновений. К слову, — он перевел взгляд на Белого Лиса, достал из-за пазухи позвякивающий мешочек и бросил старику, что поймал мошну в воздухе и благодарно кивнул, — как и обещал. Еще два раза по столько же получишь по приезду в крепость. С удовольствием выслушал бы рассказ о битве с Черным Всадником из первых рук, но как бы мои парни не казнили негодяев на месте.

Обстановка вокруг варваров действительно накалилась — кто-то из пленивших их воинов уже достал крепкую веревку и соорудил петлю, другой же выбирал подходящий сук — и жизни дикарей спас лишь нерушимый авторитет Окамото, который несколькими криками остановил расправу. Пускай и нехотя, но его люди поуспокоились разошлись; несколько человек остались сторожить пленных, прочие же принялись стаскивать в одну груду тела погибших крестьян и собирать хворост.

— Зачем тебе серебро в Хрустальных Пустошах? — поинтересовался Кенджи, наблюдая за тем, как Белый Лис, быстро пересчитав монеты, прячет мешочек в сумку. — Думаешь, мы сможем откупиться от тамошних обитателей?

— До Пустошей путь неблизкий и далеко не факт, что следующий встречный проявит радушие Окамото, — хмыкнул Белый Лис и огляделся: — Да здесь просто бойня! Вы действительно столкнулись с Черным Всадником?

— О, да! — вмешался в разговор Кума и кинул на Кенджи уважительный взгляд: — И если бы не ваш друг, я бы сейчас тоже ждал своего места на погребальном кострище. Думается, и не я один.

— Поднять и заставить двигаться хотя бы одного мертвеца сможет далеко не каждый опытный чернокнижник, а уж управлять целой стаей… — покачал головой Ясу; Кенджи могло показаться, но голос его звучал чуть ли не восхищенно, на обезображенные тела же Ясу глядел с интересом, без малейшего отвращения. — Вы успели перекинуться со Всадником хотя бы парой слов? Он что-то сказал?

— Он упомянул какого-то Оракула … — нахмурился Кенджи. — На самом деле Кукольник — так его зовут — оказался не слишком-то разговорчивым парнем и болтать он то ли не любит, то ли попросту не привык. Не могу ручаться, что под той маской скрывается человек, пускай внешне Кукольник и походит на любого из нас. Если бы мы с ног до головы были закованы в черное и походя оживляли мертвецов, разумеется.

— Так ты его понял? — Кума просто-таки разинул рот от изумления. — А я-то думал, что он там себе бормочет — набор звуков какой-то.

Кенджи призадумался. В последний раз он неосознанно понимал и говорил на каком-то странном языке в Каноку, когда кто-то — или что-то? — таящееся в одной из сфер завладел — завладело? — телом главного императорского советника Чикара, для которого тот опыт закончился весьма плачевно. Незнакомое наречие впервые зазвучало в голове Кенджи в Одиннадцати Звездах, сразу после того, как он разбил сферу, тем самым уничтожив Стража и заполучив частицу неких Творцов. С тех пор Кенджи слышал чужой голос еще несколько раз — однако со временем стал разбирать яростные вопли незваного гостя, будто бы впитав его знания.

Кем были те самые таинственные Творцы, которых упоминал Жнец? Быть может, они и создали когда-то эти сферы, заключив в них некие могучие силы, которые, помимо прочего, похоже, обладают собственным разумом? Это бы объяснило, почему Кенджи стал видеть чьи-то воспоминания, притом столь явственные, словно бы ему довелось когда-то прожить их самому.

Стало быть, Черные Всадники тоже каким-то образом связаны либо со сферами, либо с Творцами. А если так — Жнец непременно попробует найти Всадников, чтобы попробовать выпытать у них все, что они знают. Кем бы — или чем бы — не был тот самый Оракул, но, быть может, он знает, где искать оставшиеся сферы. Тем более, одну из них, хранившуюся в императорской сокровищнице, Волки нашли как раз где-то на севере. Или же Кукольник просто-напросто решил заманить Кенджи в ловушку.

Творцы, сферы, Черные Всадники, Пепельный Король, Черная Кузница, все те видения, мучившие Кенджи, чужой голос, наследие Дома Шипов и многое другое явно были разными частями одного целого, вот только свести все концы воедино виделось просто непосильной задачей. Во всяком случае, пока. У Кенджи будто бы было несколько клочков разорванного на тысячи кусков полотна, глядя на которые он пытался увидеть цельную картину.

От всех этих мыслей у Кенджи разболелась голова, от вони паленого мяса, идущего от погребального костра, его замутило, плечо ныло при каждом движении и только сейчас он понял, как сильно устал и проголодался. В крепость они вернулись только к вечеру, когда разведчики Окамото прочесали всю округу и удостоверились, что нигде нет и следа ни Всадника, ни Саблезубых, которые могли ухитриться уйти от облавы. Дав лекарям перевязать рану и наложить повязки, Кенджи отужинал кашей, запил ее двумя мисками похлебки, запер дверь, рухнул на кровать и не успел он коснуться подушки, как тут же уснул.

К счастью, эта ночь обошлась без кошмаров. Проснувшись с первыми лучами солнца, Кенджи первым делом проверил «подарок», что оставил ему оживший мертвец. Осторожно размотав пропитанные едкой мазью тряпки, Кенджи увидел, что укус уже практически зажил, превратившись в розоватый рубец. Неясно, что послужило столь быстрому восстановлению — чудодейственные лекарства медиков или же приобретенная Кенджи сверхживучесть, а может и то и то вместе взятое; что ж, хоть какая-то компенсация за странные сны и голоса в голове.

Позавтракав, Кенджи хотел было встретиться с Окамото и расспросить его об Оракуле, однако хозяина крепости на месте не обнаружилось, а найти его оказалось той еще задачкой, так как все встреченные Кенджи люди шарахались от него, точно от прокаженного. Когда завидевший приближающегося Кенджи конюх поспешно бросил вилы, которыми убирал навоз, и заперся в своей каморке, хлопнув засовом, Кенджи окончательно бросил понимать, что происходит и застыл посередь хозяйственного двора совершенно один. Казалось, даже сторожевые псы стараются обходить Кенджи стороной и провожают его не лаем, а опасливыми взглядами, хотя брехать на всех и вся было их излюбленным развлечением.

— Тот увалень растрепал всем, что ты болтал с Черным Всадником, послышался из-за спины Кенджи голос Ясу. — Теперь эти сельские олухи считают тебя демоном.

— Что за бред, — фыркнул Кенджи. — Я же просто...

— …спокойно говорил с тем, кого здесь боятся пуще смерти, — усмехнулся Ясу. — Не удивлюсь, если кто-то уже предложил отравить тебя — и меня со стариком за компанию — а после утопить тела в ближайшей реке. Такова природа простого человека. Он боится того, чего не понимает, и всеми силами стремится то уничтожить.

Что-то в голосе Ясу заставило Кенджи взглянуть на приятеля по новому. Вот только Кенджи не мог понять, что именно его смутило — интонация парня или его пространные рассуждения... Разговор их прервал Белый Лис, который вышел во двор размять кости. Выслушав Кенджи, Белый Лис решил составить другу компанию, Ясу же вдруг весь позеленел, пробурчал что-то про головную боль и удалился к себе. Немного поразмыслив, Кенджи решил списать все его странности на пережитое горе и выкинуть то из головы. Во всяком случае, пока.

Спустя какое-то время Кенджи с Белым Лисом таки удалось словить в тесном коридоре одного из слуг, который, не сумев улизнуть, был вынужден ответить на все вопросы. Оказалось, что Окамото покинул крепость ранним утром и должен был вернуться примерно к обеду. Прислуга впервые слышал о каком-то там Оракуле, но посоветовал гостям попробовать найти сведения в библиотеке. Дельная мысль — и вот все трое уже были в душном полутемном зале, расположенном в подвале. Слуга ушмыгнул прочь, Кенджи же огляделся.

Библиотека господина Окамото была не чета коллекции госпожи Кумо, что уж говорить об архивах императора, однако и здесь хранились сотни книг, свитков и пергаментов, изучать которые можно было днями и ночами напролет. Признаться, Кенджи даже и не знал, с чего начать, поэтому просто подошел к первому же шкафу, уставленному толстенными томами в кожаных переплетах.

— Как давно знал моего отца? — полюбопытствовал он, снимая с полки одну из книг. Судя по толстенному слою пыли на обложке толщиною с палец, местная библиотека пользовалась куда меньшей популярностью, чем попойки и кулачные бои.

— Мы познакомились почти двадцать лет назад, — ответил Белый Лис, зажигая висевший на стене светильник. — Нас свел один общий знакомый, который и рассказал мне и Акайо о сферах. Звали того парня... А, впрочем, какая уже разница. Он уже давным-давно отправился в свое последнее путешествие.

— К слову, ты так ни разу и не назвал своего настоящего имени, — сказал Кенджи, осторожно листая пожелтевшие страницы. Ничего интересного — список всех празднеств за последние десять лет и скрупулезное перечисление всех посетивших их гостей.

— А зачем? — хмыкнул старик. — Это прозвище так сильно въелось мне в шкуру, что окликни меня по имени — я, наверно, даже не оглянусь. Лисом меня называли с детства — за хитрость и умение выходить сухим из воды в самых скверных историй. Слово Белый же прибавилось после того, как года припорошили снегом мои виски. Что вообще мы ищем?

— Хоть что-нибудь про Оракула, — вздохнул Кенджи и поставил обратно на полку пухлый томик. — Важна любая мелочь, любое упоминание...

— Боюсь, здесь вы вряд ли удовлетворите свое любопытство, — послышался голос Окамото и через мгновение он уже вошел в залу. — Вот библиотека господина Горо Такаяма — совсем другое дело. У него в услужении десятки ученых, которые, я уверен, помогут вам отыскать нужную информацию. Не подумайте, что я пытаюсь вас выпроводить…

— Мы отправимся в путь в самое ближайшее время, — сказал Кенджи. — Вы и так оказали нам большее гостеприимство, чем должны были.

— И вы сполна за него отплатили, — хмыкнул Окамото. — Если бы не ты — кто знает, сколько людей я вчера потерял. А то и сам сложил в голову, доведись мне столкнуться нос к носу с проклятым Черным… — он вдруг умолк, прислушался, а после повернул голову в сторону коридора и рявкнул: — Кто бы там не прятался — ты сопишь, как раненый медведь!

Через мгновение в библиотеку вошел донельзя смущенный Кума.

— Прошу прощения, дядя, — поклонился он. — Я искал Кенджи и даже в мыслях не держал подслушивать ваш разговор. Пожалуй, я вернусь позже и...

— Не бери в голову, мы уже закончили, — перебил парня Окамото и обратился к Кенджи и Белому Лису. — Несколько моих людей завтра утром как раз отправятся в Йосай — предлагаю вам составить им компанию. Путешествовать вместе куда веселее, да и безопаснее, особенно учитывая разгулявшихся варваров и тех ублюдков в черном.

Кенджи склонил голову в знак благодарности, а когда Окамото вышел прочь, оставив их втроем, обратился к Кума:

— Местные и впрямь считают меня демоном из-за того, что я перекинулся парой слов со Всадником?

— Неловко вышло, — слегка покраснел Кума. — Я пытался объяснить этим остолопам, что если бы не ты — я бы сейчас с ними не разговаривал, однако они и слушать ничего не хотят, суеверные олухи. Прошу прощения — я не желал ничего дурного.

— Пустяки. Косыми взглядами и перешепотом за спиной меня уже не удивить, — отмахнулся Кенджи. Видя, как мне мнется Кума, переминаясь с ноги на ногу, Кенджи спросил: — Что-то еще?

— Я бы хотел попросить тебя взять меня в ученики, — на одном дыхании выпалил Кума.

Кенджи, что как раз в этот момент не слишком удачно решил промочить горло, взяв флягу у Белого Лиса, ажно поперхнулся, услышав столь внезапную просьбу и какое-то время просто кашлял, покуда он с силой хлопал друга по спине.

— Согласен — вряд ли меня можно назвать опытным воином, — затараторил Кума, видимо, поняв реакцию Кенджи по своему. — Но я быстро учусь и клянусь, что буду ловить каждое твое слово!

— Послушай, — произнес Кенджи, наконец-то вернув себе дар речи, — мне невероятно льстит подобное предложение, но вряд ли я тот, кто тебе нужен. Меня ведь и самого совсем недавно гоняли на тренировках, словно юного послушника…

— И это дало свои плоды! — горячо воскликнул Кума. — После того, как ты задал мне трепку, я решил разузнать о тебе побольше. И какого же было мое удивление, когда я узнал, что ты хоть всего на несколько лет старше, но уже успел совершить немало подвигов. Ты положил конец бесчинствам печально известного óни Гуло, который погубил множество жизней, в том числе и знаменитого Казе Демоноборца…

— Было дело, — не стал спорить Кенджи. — Вот только дрался я вместе со своим другом Макото и без его помощи, думаю, исход боя был бы куда более печален. Для меня, разумеется.

— … выследил и разбил целую банду ронинов…

— Не в одиночку, — заметил Кенджи. — К тому же, Йоши Дробителю, главарю Черепов, бросил вызов другой мой приятель — Шуноморо. Уж если кто и достоин носить звание учителя, так это он.

— ... остановил ограбление сокровищницы императора...

— И там мне тоже на выручку пришла нежданная подмога, — сказал Кенджи, не став уточнять, что оную подмогу в лице одного из участников Турнира Домов Кента Иву, что на деле был в сговоре со Жнецом и другими негодяями, Кенджи чуть позже пришлось прикончить собственными руками. Правда, не сказать, чтобы он испытывал сожаление по этому поводу.

— ... почти выиграл Турнир Домов...

— Ключевое слово — «почти». Все же последний этап так и не был проведен из-за убийства Великого господина Симада, так что титул чемпиона не достался никому.

— … вступил в бой с одним из Черных Всадников, чье упоминание заставляет дрожать от страха самых бесстрашных воинов…

Тут Кенджи нечего было возразить, так что он посмотрел на Белого Лиса. Однако тот лишь шепнул:

— Не прибедняйся. Паренек прав и мы оба это знаем.

— … и это лишь самые доблестные твои заслуги. Что уж говорить о менее громких поступках! — не унимался Кума, и в голосе его сквозило такое восхищение, что Кенджи почувствовал, как невольно начинает краснеть. — Уверен — их за твоей спиной тысячи. И если все это ты успел за столь короткое время — что же ждет тебя дальше? Рядом с тобой я смогу увидеть и научиться тому, чего не расскажет любой умудренный годами старец, до бесконечности заучивающий один и тот же прием днями напролет. Прошу — дай мне шанс, и ты увидишь, как я буду полезен!

В глазах Кума была такая надежда, а голос звучал столь умоляюще, что Кенджи при всем своем желании не смог бы ответить отказом.

— Ладно, — вздохнул он, признав поражения. — Давай попробуем и посмотрим, что из этого получится.

— Я тебя не подведу! — Кума засиял ярче снега на утреннем солнце. — До завтра! Пойду собирать вещи и прощаться с родными.

Последние слова Кума выкрикнул уже из коридора, точно боясь, что Кенджи может передумать. Он же обменялся взглядами с Белым Лисом.

— Если Рю узнает об этом, просто лопнет со смеху, — произнес Кенджи и попытался изобразить ворчание старика. — Стесняюсь даже спросить, кого и чему ты собрался учить? Как шаландаться туда-сюда с младшим Такэга и влипать в неприятности? О, это вы умеете мастерски, можете даже собственную школу открыть. Вот только, подозреваю, до конца обучения в лучшем случае доползет треть, остальных вы благополучно угробите.

— У тебя неплохо получается, — одобрительно кивнул Белый Лис, хлопнул Кенджи по плечу и направился к дверям. — Пойдем, сэнсэй, я краем уха слышал, что сегодня готовят лапшу с курицей, а у меня уже желудок ворчит.

Тяжело вздохнув, Кенджи подумал что его уникальная способность находить приключения рано или поздно сыграет с ним плохую шутку.