И уйти в закат

Глава 14

Реджи выложил на полированное дерево стойки регистрации массивный серебряный жетон.

— Добро пожаловать в отель «Континенталь», мистер Гарднер, — сказал портье. — Мы рады вас видеть. Снова. Вы работаете?

— Нет, я здесь по личному делу, — сказал Реджи. — Мне нужно поговорить с одним из ваших гостей.

— С кем?

— С мисс Хейли.

— Боюсь, что это невозможно, сэр.

— Разве она выписалась из номера?

— Нет, сэр. Но у меня есть четкое распоряжение мистера Финча о том, что никто не должен беспокоить мисс Хейли. Ни при каких обстоятельствах.

— Я ее старый друг.

Портье сокрушенно покачал головой.

— Вы старый друг мисс Хейли и уважаемый член организации, мистер Гарднер, но существуют правила. Кем бы мы были, если бы не соблюдали правила?

— Животными.

— Именно так, мистер Гарднер. Управляющий сказал свое слово, а в стенах этого отеля слово управляющего является законом.

— Могу я увидеть управляющего?

— Как члену организации, я не могу отказать вам в этой просьбе, мистер Гарднер, — сказал портье. — Примерно через полчаса мистер Финч спустится в бар. Вы можете подождать его там.

Я скинула куртку и сапоги, прихватила из минибара еще банку газировки, а со столика — пистолет, и со всем этим плюхнулась на кровать. Ужинать пока не хотелось. Хотелось подвести хоть какие-то итоги дня и понять, что мы имеем в сухом остатке. Вроде бы, какие-то события произошли, но ясности это все равно не добавило.

Я вступила с Джеремайей Питерсом во взаимодействие, которое закончилось огневым контактом, но ни я его, ни он меня не вспомнил и не узнал. Зато выяснилось, что какого-то черта про меня что-то знает управляющий странным отелем в Далласе, штат Техас, в котором я никогда раньше не бывала, и я понятия не имела, при каких обстоятельствах наши с ним пути могли пересечься в принципе.

Кроме того, выяснилось, что у всесилия теневых спецслужб тоже есть границы, и на одну из них они сегодня наткнулись.

А еще был какой-то Реджи, который тоже меня ждал и вроде как хотел помочь, хотя кто его знает, что ему нужно на самом деле. Я сожалела, что мы поговорили так быстро, и я толком ничего от него не услышала, но такие сложились обстоятельства. Если ему на самом деле так нужно меня найти, он вполне может сделать это еще раз.

Я — вот она, в номере валяюсь и в ближайшее время не собираюсь выходить из него вовсе. До десяти тридцати утра — уж точно. Приходи и объясняй, что ты там хотел.

Но нет, это было бы слишком просто. Никто не придет и ничего не объяснит. И даже знающие люди отказываются отвечать на вопросы.

Где же тогда взять информацию?

И тут меня осенило. В лобби практически у каждого в руках был мобильный телефон, некоторые вообще не отрывались от их экранов, но при этом ни с кем не разговаривали.

Интернет. Наверняка, за те годы, которые я не помню, цифровые технологии хотя бы немного, но развились, и можно попробовать поискать информацию там.

Проблема в том, что у меня нет к нему доступа.

Я сняла трубку гостиничного телефона.

— Чем я могу вам помочь, мисс Кэррингтон? — Не желаете ли поужинать?

— Чуть позже, — сказала я. — Слушайте, моя просьба может показаться вам немного странной…

— Мы привыкли удовлетворять все запросы наших гостей, среди которых бывают и довольно экзотические, — осторожно произнес голос на том конце трубки.

— Вы не могли бы купить мне телефон? — спросила я.

— Конечно, мисс Кэррингтон. Вам только для звонков или…

— Мне для всего, — сказала я. — Запишите его стоимость на счет номера.

— Конечно, мисс Кэррингтон. Ожидайте.

Ждать пришлось очень недолго, то ли у них в посыльных кто-то вроде Ртути, то ли магазин прямо за углом, то ли… Они сами этими телефонами и торгуют.

За дверью обнаружился не посыльный, а один из портье в костюме. С легким поклоном он протянул мне небольшую коробочку.

— Я взял на себя смелость активировать аппарат, — сказал портье. — Аккаунт анонимный, номер телефона я записал на внутренней стороне коробки, чтобы вы не искали его в настройках.

— Спасибо, — сказала я.

Мне было неудобно перед ним, но у меня вообще не было денег, чтобы дать ему чаевые. Я для вида сунула руку в карман, чтобы мгновением позже изобразить виноватое лицо, но он ретировался раньше, чем я успела разыграть этот спектакль.

Закрыв дверь, я вернулась на кровать, достала телефон из коробки, нажала кнопку включения и ткнула пальцем по экрану, и передо мной предстало цветовое многообразие нескольких десятков значков. Так, и где теперь искать этот интернет?

Но тут выяснилось, что мой большой палец сам знает, что делать. Он ткнул в один из значков, я увидела логотип известной даже в мое время поисковой системы.

Я вбила в нее собственное имя и приготовилась удивиться результатам.

Специальный агент Джонсон нажал кнопку отбоя и убрал телефон в карман пиджака.

— Насколько все плохо, сэр? — поинтересовался Грег.

— Директор Смит сообщил, что прямо передо мной ему звонили из кабинета министра финансов, — сообщил агент Джонсон. — До его сведения довели, что владелец кабинета крайне недоволен как результатами нашей операции, так и местом, в котором мы ее проводили.

— Да что не так с этим местом? — поинтересовался Стивен и поспешно добавил. — Сэр.

Они пили кофе в небольшом круглосуточном заведении, находящемся на соседней с отелем улице. Два черных «эскалейда» ждали их снаружи.

— Уже до моего сведения довели, что международная сеть отелей «Континенталь» на самом деле является ширмой, прикрывающей… чуть ли не альтернативное теневое правительство, — сказал агент Джонсон. — Скажем, это теневое правительство криминального мира.

— А как же так получилось, что мы об этом не знаем? — удивился Стивен.

— ТАКС занимается другими вопросами, — сказал агент Джонсон. — Кроме того, все здесь присутствующие, и даже я — относительные новички в агентстве.

— Иными словами, там внизу нам просто забыли об этом рассказать, — подытожил Грег.

— «Континенталь» и кабинет министров находятся в состоянии вооруженного нейтралитета, — продолжал агент Джонсон. — Согласно заключенному договору, о котором сообщил нам этот напыщенный управляющий мистер Финч, мы стараемся не лезть в их дела, а они не лезут в наши. По счастью, наши интересы не так уж часто пересекаются.

— Как же они могут не пересекаться, если вся преступность…

— Не вся, — сказал агент Джонсон. — Только высокоорганизованная. То есть, драгдилеры на улице в конечном счете тоже подчиняются «Континенталю», только они об этом понятия не имеют.

— Насколько я понимаю метод работы теневого кабинета, где-то глубоко внизу, на том уровне, о котором мы даже не слышали, должно существовать какое-нибудь специальное агентство для борьбы с «Континенталем», — высказал предположение Грег. — От действий которого, если они всплывут, кабинет министров будет открещиваться всеми доступными способами.

— Если и так, мне об этом ничего неизвестно, — сказал агент Джонсон. — И директор Смит тоже ничего похожего никогда не говорил.

— Но он знал?

— Судя по нашему последнему разговору, да.

— А план операции вы с ним согласовывали?

— Конечно.

— И он видел, где будет проходить конгресс… Выходит, нас подставили, — сказал Грег. — И кто? Наше собственное начальство!

— Это называется «многовекторной стратегией», — сообщил ему агент Джонсон. — Если бы в ходе этой операции мы бы нанесли какой-нибудь вред «Континенталю», теневому кабинету это пошло бы в плюс, а всю ответственность списали бы на стихию… или на непосредственных исполнителей.

— То есть, либо на нее, либо на нас, — сказал Грег. — Вот я и говорю, что нас подставили. Хорошо еще, что все обошлось.

— Не хотелось бы влезать в разговор старших товарищей, — влез в разговор старших товарищей Стивен. — Но пока мисс Кэррингтон в отеле, еще ничего не обошлось.

— Верно, — согласился Грег. — И какой наш дальнейший план? Что говорит начальство, сэр?

— Начальство хочет, чтобы мы продолжали.

— Несмотря на «Континенталь»?

— По возможности, вне отеля.

— Но, быть может, нам уже нет нужды продолжать, — сказал Стивен. — Вы не думали о том, что все уже кончено? Что, продемонстрировав пастве уязвимость их идола, мисс Кэррингтон уже разрушила этот сюжет? Иногда и одной капли крови достаточно, чтобы люди поняли — перед ними стоит такой же человек, как и они сами, а она и вовсе прострелила ему колено и…

— И этого недостаточно, — сказал агент Джонсон. — Я вам больше скажу, те, кто присутствовал на проповеди, уже забыли, чем она кончилась. Наши люди провели выборочные опросы среди посетителей конгресса, и никто из них не помнит эпизода со стрельбой.

— Как такое может быть? — удивился Стивен. — Массовый гипноз?

— Или эта сцена не нужна сюжету, и он ее просто вычеркнул, — мрачно сказал Грег.

— А бывали прецеденты?

— Лично я никогда такого не видел и никогда о таком даже не слышал, — сказал Грег. — Но в этом деле масса всего такого, с чем мы раньше не сталкивались.

— Управляющий мистер Финч, эсквайр, — лицо специального агента Джонсона скривилось, будто он прожевал дольку лимона. — Был настолько любезен, что предоставил нам записи с камер видеонаблюдения, которые работали в конференц-зале. Звук они, разумеется, не пишут, но специалист по чтению по губам утверждает, что Питерс закончил свое обращение просьбой забыть об этом маленьком неприятном эпизоде.

— И они просто забыли? Это удивительно.

— Но не более удивительно, чем саранча или град, обрушивающийся с чистого неба, — сказал агент Джонсон. Или вода, обращенная в кровь.

Но об этом он вслух говорить не стал.

— Значит, завтра в десять тридцать…

— Мы поедем не в аэропорт.

— А если за эту ночь она вспомнит? — поинтересовался Стивен.

— Не вспомнит, — сказал агент Джонсон. — Слишком мало времени прошло. Полагаю, у нас гарантированно есть еще пара дней, после которых начнется серая зона неопределенности.

— Остается непонятным только один вопрос, — заметил Грег. — Почему «Континенталь» выставил нас, но предложил ей остаться на ночь. Вы не думаете, что они сделали это по просьбе Питерса?

— Не думаю, — сказал агент Джонсон. — Из разговора с директором Смитом я вынес, что Питерс мешает «Континенталю» так же, как и нам. Но они чтут договор и не вмешиваются, потому что считают, что это проблема находится в нашей юрисдикции.

— Скорее всего, они уже попробовали вмешаться и у них не получилось, — перевел на человеческий язык Грег. — Тогда зачем они оставили ее у себя? Просто из любезности или чтобы нам насолить?

— Полагаю, что для этого они слишком прагматичны, — сказал агент Джонсон. — И значит, ответ куда проще. Скорее всего, они считают, что хорошее отношение к мисс Кэррингтон зачтется им в Ночь Черепов.

— Вы же сейчас пошутили, сэр? — спросил Стивен. — Пошутили, да?

Выражение лица специального агента Джонсона не изменилось ни на йоту.

— Да, — сказал он. — Пошутил.

Результат меня действительно удивил, потому что он был никакой.

Ноль.

Ничего.

Вообще ничего.

Я забивала свое имя и фамилию в разных сочетаниях, и поиск каждый раз выдавал мне фразу «по вашему запросу ничего не найдено».

Я, конечно, личность не медийная, но хоть какую-то маленькую заметочку в духе «Потерявшую память в результате ДТП девочку навеки заперли в психушке» найти рассчитывала.

Но нет, даже ее не было, или поисковик ее не проиндексировал.

Словно меня в этом мире никогда и не существовало.

Равно как и моих полных тезок, чего вообще не могло быть в принципе. Кэррингтон — не самая популярная фамилия, но и не самая редкая, и кого-то помимо меня тоже могли назвать Робертой. Или Робертом.

Но поиск по словосочетанию «Боб Кэррингтон» тоже не дал никаких результатов.

Ничего.

Вообще ничего.

Ноль.

В этом не было никакого смысла. Конечно, можно было бы предположить, что кто-то почистил сеть, убрав оттуда все упоминания обо мне, но кто и зачем стал бы этим заниматься? Для этого наверняка потребовались бы ресурсы, которыми частные лица просто не обладают.

Теневики? А им это зачем?

Я поискала своего отца, и вот вам результат — Джон Кэррингтон в поиске значился. Но ни одного упоминания о том, что у него есть дочь. Я настолько не важна, что и одной строчки на меня тратить жалко?

Возможно.

От отчаяния я сфотографировалась на селфи-камеру, загрузила картинку в поисковик и попросила найти похожие. На меня обрушилось несколько миллионов результатов, разумеется, и среди женщин были даже похожие на меня.

Но меня там не было.

Или нужно было листать дальше тридцати страниц результатов, но на это у меня уже не было моральных сил.

Выходит, я — девочка, которой не было? Человек без прошлого и, судя по всему, без будущего? Может быть, я ничего не помню просто потому, что мне нечего вспоминать?

Управляющий отелем «Континенталь-Даллас» мистер Бальтазар Финч, эсквайр, спустился в бар минут через сорок после того, как Реджи завис у стойки.

Он занял персональный столик в темном углу зала, из которого было удобно наблюдать за происходящим вокруг, при этом оставаясь в тени, и ему тут же принесли выпивку и сигару. Реджи не спешил к нему подсаживаться, потому что знал правила. Он цедил свой виски и терпеливо ждал, и минут через десять официант осторожно тронул его за плечо.

— Мистер Финч просит вас составить ему компанию, мистер Гарднер.

— Конечно, — сказал Реджи и потянулся за недопитым виски.

— Это вам не понадобится, сэр, — сказал официант.

Мистер Финч пил коньяк. Реджи не разбирался в коньяках, но этот, судя по бутылке, был очень старый и очень дорогой.

— Угоститесь, Реджинальд?

— Не стоит переводить на меня приличные напитки, — сказал Реджи. — Я все равно не смогу оценить всю тонкость букета или что там в этих случаях принято оценивать.

— Не нужно ничего оценивать, — сказал мистер Финч и подвинул к Реджи уже наполненный бокал. — Я даже не буду вам советовать подержать посуду в пальцах, чтобы она нагрелась от тепла вашего тела, и напиток выделил свой аромат. Просто попробуйте.

Реджи сделал глоток.

— И говорить ничего тоже не нужно, — сказал мистер Финч. — Я не жду от вас комментариев. Этот запах напоминает мне о Франции, стране революций и вин. Вы бывали во Франции, Реджинальд?

— Один раз.

— И что вы думаете об этой прекрасной стране?

— Там мило, — сказал Реджи. — Боюсь только, что специфика моей поездки помешала мне по-настоящему насладиться местным гостеприимством.

— Работа, — с пониманием сказал мистер Финч. — Чем же я могу помочь вам сегодня, Реджинальд?

— Мне кажется, вы уже знаете, чем. Мне необходимо поговорить с мисс Кэррингтон, и чем быстрее, тем лучше.

— К моему превеликому сожалению, это исключено, — сказал мистер Финч. — Я не знаю, каким образом вы связаны с мисс Кэррингтон, но знаю, что это связь есть. Я также знаю, что у нее амнезия, и допускаю, что в результате вашей встречи эта амнезия может… исцелиться. Я высоко ценю мисс Кэррингтон, но я не знаю, как она поведет себя, когда вспомнит, кто она на самом деле, и предпочел бы, чтобы это произошло вне стен моего отеля.

— Не вижу проблемы, — сказал Реджи. — Выведите ее из отеля, и я поговорю с ней снаружи. Или позвольте мне самому ее вывести.

— Проблема, которой вы не видите, все-таки существует, — возразил мистер Финч. — Я обещал мисс Кэррингтон, что этой ночью ее никто не побеспокоит, и не могу сделать исключение ни для вас, ни для меня самого. Видите ли, я дал слово, а чего будет стоить мое слово, если я его не сдержу?

— Вы ставите меня перед очень сложным выбором, Бальтазар.

Мистер Финч развел руками.

— Надеюсь, что вы не станете принимать необдуманных решений, о которых вследствие вам придется пожалеть, — сказал он. — Но вот что я вам скажу, Реджинальд. Наши любящие оставаться в тени друзья придут за ней в десять тридцать. Я закрою глаза и не буду иметь ничего против, если вы появитесь на несколько… скажем, на десять минут раньше. Но это все, что я могу для вас сделать.

— Спасибо, — сказал Реджи.

Он подумал, что «Континенталь» — это могущественная древняя организация с целым сводом устаревших и нелепых правил, слепое следование которым в конечном итоге ни к чему хорошему не приведет. Может быть, «Континенталь» вполне успешно рулил отданной под его контроль частью внешнего мира, но на его собственной кухне царил настоящий хаос. Большинство внутренних конфликтов организации сначала высасывались из пальца, а потом разрешались при помощи кровавой, не имеющей аналогов резни. За убийство собаки или угнанную машину здесь могли уничтожить целый клан, а отказ платить по старому векселю мог закончиться бессмысленной массовой бойней на нескольких континентах.

От этих невеселых мыслей Реджи отвлекли несколько негромких хлопков, донесшихся откуда-то из лобби.

— У меня смешанные чувства, — сказал мистер Финч. — С одной стороны, эти звуки, звуки стрельбы, мне удивительно знакомы. С другой — я никогда не ждал услышать их в стенах своего отеля.

— Мне посмотреть, что там? — невинно поинтересовался Реджи.

— Будьте так любезны, мистер Гарднер, — управляющий залпом допил коньяк и вытянул правую руку в сторону. Мгновением спустя буквально материализовавшийся из воздуха официант вложил в нее большой старомодный обрез с прикладом из орехового дерева, украшенного серебряной инкрустацией. — Пожалуй, я пойду с вами.