Идеже хощет Бог. Жизнь и чудеса старца Порфирия

ВЕЛИКАЯ ПЯТНИЦА И НЕРВНЫЙ ИЕРЕЙ

В течение многих лет я проводил Страстную Седмицу вместе с отцом Порфирием (как он благословил), переживая с умилением каждый ее день. В то же время я и сам имел желание стоять рядом с ним и внимательно слушать псалмы и тропари, которые так проникновенно и с такой великой верой пел приснопамятный Старец.

Так же, по обычаю своему, я проводил Страстную Седмицу и в 1959 году. Все службы проходили в церкви Святого Герасима.

В Великую Пятницу, войдя в храм, я заметил, что кроме Батюшки в алтаре находится какой-то другой священник. Этот факт меня не особенно удивил, так как я знал от моего отца, что Страстная Неделя очень тяжела и утомительна для священнослужителей и потому они по мере возможности помогают друг другу.

Все шло хорошо до тех пор, пока оба священника не вышли из алтаря и не начали петь Чин Погребения. Тут я заметил, что новый иерей ведет себя по отношению к Батюшке неподобающим образом. И это заметили все, кто находился тогда в церкви. То он обрывал его, то делал какие-то бессмысленные замечания — и все это в непозволительно грубой форме: "Перестань! Остановись! Давай продолжай!". Под конец он даже стал толкать Батюшку.

Все мы были так возмущены поведением этого священника, что, если бы он не был служителем Всевышнего и все это не происходило в святом храме, дело кончилось бы плохо. Я же, сильно любивший Батюшку, был глубоко убежден, что все, что делается против него, напрямую касается меня! И подумать только, как мог это делать иерей, находившийся в подчинении у настоятеля?! К тому же отец Порфирий был не просто священником, но и архимандритом! Более того, этот человек продолжал вести себя таким же образом и во время крестного хода с Плащаницей.

По окончании службы я немедленно вошел в алтарь, чтобы выразить протест по поводу поведения священника. Батюшка, увидев меня разгневанным, избегал разговора. Я же, ничтоже сумняшеся, заметил ему, что непозволительно давать своему подчиненному вести себя столь неподобающим образом. В ответ Батюшка рассмеялся и смеялся долго, почти до слез! Успокоившись, он сказал:

— Не сердись, чудак, ведь он неврастеник…

Я стоял молча с одной только мыслью: "Либо этот человек святой, либо у него отсутствуют нервы, либо в его жилах течет не кровь, а водица!".

Время показало, что он действительно святой!

О, если бы мы могли быть такими же, как он! Тогда бы врата Царствия Небесного широко распахнулись для всех нас, и кто бы другой нас там встречал, как не наш отец Порфирий!

Сие да буди!