Всегда, прежде чем ехать в какое-либо путешествие или принять какое-либо решение, я испрашивал благословения у Батюшки.
Так же я поступил и в июле 1964 года, когда должен был сопровождать маму на бальнеологический курорт, так как по совету лечащего врача ей необходимо было пройти курс лечения. Я полагал, что и для меня представился хороший случай провести отпуск в прекрасно обустроенном для отдыха и лечения месте.
Поэтому я заранее заказал гостиницу и договорился о предоставлении мне очередного отпуска. А когда пришло время ехать, я, как всегда, отправился к Батюшке, чтобы взять его благословение и попрощаться.
Батюшка попросил меня подождать. Я сказал, что спешу, так как должен еще зайти домой, а затем ехать в деревню, чтобы на следующий день нам с мамой отправиться в лечебницу.
- Ну что ж, пойдем до твоего дома вместе, мне надо с тобой поговорить.
Правду сказать, это меня удивило. Тем более что и времени-то для разговора почти не было. Поэтому я стал убеждать Батюшку не утруждать себя зря, но он настаивал на своем:
- Ты всегда провожаешь меня до дому. Дай мне хоть раз тебя проводить.
Я сдался при такой постановке вопроса, и мы пошли к моему дому. Отец Порфирий начал разговор с каких-то странных, совершенно мне непонятных аллегорий. Дошли мы до автобусной остановки, что рядом с храмом Богородицы. Батюшка спросил меня, что это за церковь. Я сказал:
- Божией Матери.
- Да просветит Она твой разум, чтобы ты не ездил в эту поездку, так как мать твоя не сможет принимать ванны.
- Но, Батюшка, они ей необходимы. Мы едем по рекомендации лечащего врача, который годами наблюдает за ее здоровьем.
- Я не знаю, что ей сказал врач, и врача того не знаю, но благодатью, данной мне от Господа, предвижу, что напрасно вы туда едете, потому что, повторяю, твоя мать не будет принимать ванны.
Последовало краткое молчание, и Батюшка спросил, что я думаю делать. Я ему ответил, что никогда еще не был в таком затруднительном положении.
- Потому что если я вас ослушаюсь, то более чем уверен, что горько раскаюсь в этом, так как еще не было случая, чтобы ваши слова были сказаны зря. А если я вас послушаюсь, то не знаю, что сказать матери, которая уже готова к отъезду и только ждет меня, чтобы отправиться в путь. К тому же хозяин гостиницы держит для нас двухместный номер. Он наш добрый знакомый, и мне не хотелось бы его подводить.
Батюшка понимал мои затруднения и всю обоснованность приводимых мною доводов, но поскольку он предвидел препятствия, то желал нас отговорить и потому настаивал на своем.
Я же, будучи человеком совестливым, не хотел подвергать опасности свою репутацию, хотя и понимал, что только зря пущусь в дорогу, требующую немалых денежных затрат для рядового служащего, каким я был в то время. У меня мелькнула мысль: "Не лучше ли мне поехать в свою деревню, где шумят вековые сосны и текут холодные ручьи, где я смогу провести время со своим отцом и где у меня множество друзей и родственников?".
Но совесть побуждала меня позаботиться о лечении матери, и на следующий день мы все-таки отправились в лечебницу. Мы отыскали знаменитые ванны, но оттуда нас направили к врачу. Тот, осмотрев мою мать, спросил, не перенесла ли она недавно какое-либо серьезное заболевание. Мать ответила, что восемь месяцев назад страдала от желудочных кровотечений. Заключение врача было категоричным:
- Вам запрещается принимать ванны!
После столь строгого запрета мы вынуждены были в тот же день вернуться в наше село, где я и провел свой отпуск. В моей голове еще долго звучали слова Батюшки: "Напрасно вы едете в лечебницу. Твоя мать не сможет принимать ванны!".
Отче святый! Какой удивительный был у тебя дар прозорливости, и каким же я был маловером!