Игры Бессмертных

Глава 21. Выходной

Тесс умылась и позавтракала неприлично поздно, около девяти, после зашла в лабораторию еще раз напомнить алхимику, что сегодня у нее выходной. К ее удивлению, тут было тихо и пусто. Ничего не скворчало, не горело и не дымилось на столах, даже были опущены шторы на окнах, что Жан делал, когда не находился внутри, чтобы солнечные лучи не испортили никакие его хрупкие эксперименты.

Тесс хмыкнула, и пожав плечами пошла к черному выходу для слуг. Там она принимала товары, там же собиралась крикнуть кеб и поехать гулять.

Но не успела она пройти пару коридоров, как ее нагнал Жан в непривычном, опрятном сюртуке и даже прилично причесанный, а не со всклокоченной по обыкновению соломенной шевелюрой.

— Тереза! Позвольте предложить вам свое общество в сопровождении вас в город.

Тереза мало того что удивилась, так это еще и было не на руку. Она стала отнекиваться.

— Что вы, мэтр! Я же просто погулять да купить кое-что из одежды. Вам со мной будет скучно.

— Ничуть, я буду рад прогуляться по старой Рейне. Я так редко выбираюсь куда-то из поместья. Если вас смущает мое общество в покупках, то мы расстанемся с вами после обеда и вы будете вольны отдаться женскому праву покупать все, что украшает вас, в полном одиночестве. Пойдемте? — он жестом показал ей вдоль коридора.

Тереза изобразила польщенную улыбку.

— Конечно, благодарю вас.

Жан, однако, свернул не в правый, а в левый коридор и пошел к другому выходу из малого дворца.

— А куда мы?

— Вы хотели добираться до центра города землей?

— А вы предлагаете лететь? — съехидничала Тесс.

— Однажды! — тут же загорелись у него глаза. Он успел посвятить Тесс в свою, по ее мнению, самоубийственную затею наполнять горячим воздухом гигантские шары и усаживать смертников для передвижения по воздуху. Хоть прошло всего полторы недели с их знакомства, Тесс уже перестала удивляться широте фантазии Ла Росси. Наверное, алхимики все такие — безумные мечтатели — кто еще добровольно ввяжется в такую опасную работу? — Но увы, не сегодня. Сегодня я предлагаю плыть.

— По реке?

— Да, поместье имеет свой причал на канале и у меня есть лодка. Это куда приятнее да и быстрее, чем ехать в кебе.

«А автомобиль нам недоступен, потому что ты глупая истеричка» — тут же мысленно продолжила Тереза, но промолчала.

Они шли там, где Терезе еще не доводилось бывать. Играя примерную девочку, она не хотела привлекать к себе лишнего внимания и привычным маршрутом для нее стала «комната- лаборатория — кухня слуг — комната». Восточное крыло Малого Дворца, которое Шеферды с барского плеча отдали Ла Росси, большей частью пустовало. Ла Росси занял всего несколько комнат. Где-то была его спальня (Тереза не знала где и не собиралась любопытствовать в этом вопросе), лаборатория располагалась в бальной зале, были обжиты комнаты слуг и еще одну комнату Жан занял под библиотеку и кабинет. В кабинет он постоянно отправлял Тесс за какой-нибудь пухлой папкой, полной записей старых экспериментов. Он маркировал их по-своему старо-гальскими цифрами, которые были давно не в ходу, и всем давал смешные названия. Тереза приносила ему папки «Леший», в которой были его эксперименты по приданию стойкости железа древесине. Провальный эксперимент, кстати, но Ла Росси все еще пытался. Потом была папка «Ундина», в которой он собрал свои наработки по глубоководному погружению, постоянно курсировала туда сюда папка «Загадка» где Жан разгадывал секрет исцеляющего эликсира Дюналя, ну и, конечно, по десять раз на дню Тереза носила туда-сюда папки «Стрела1», «Стрела2» и «Стрела 3». Столько папок он исписал разработками своей чудной железной дороги.

И вот они шли коридорами, в которых Тереза не бывала. Ходили незнакомые слуги и какие-то люди, по виду не служащие, а живущие тут. Жан улыбался, кивал приветствиям, Тереза тоже не отставала и улыбалась, ее правда никто не приветствовал.

Они вышли из главных ворот дома, которые смотрели на очаровательный фонтан и аллею ведущую прямиком к каналу. Тереза замешкалась.

— Мэтр, в моем контракте четко сказано, что я не имею право ходить по главным аллеям парков.

— Глупости. Вы же со мной Тереза, вам ничего не угрожает. Пойдемте скорее.

Тесс пожала плечами. Ла Росси в своей непринужденной манере всегда называл ее по имени, она ни разу не слышала от него «миссис Дан». Но его по имени она звать все равно не стала, хотя частенько ей хотелось сказать что-то вроде: «Жан! Если тебе так нужна эта папка, то накой черт я десять минут назад унесла ее в кабинет?!» Но Тереза молчала и кротко выполняла все распоряжения алхимика, даже когда он заставлял ее бестолково бегать туда-сюда, что он трактовал как святое долготерпение и добросердечие Терезы, без которых он уже не может прожить и дня.

Он сказал ей, что более исполнительного, бесстрашного и терпеливого помощника у него никогда еще не было. Он, кажется, собирался ей этим польстить и Тереза, конечно, сделала вид, что польщена, вот только она знала, что будет его лучшей помощницей. Еще бы, тут дело было не в трех тысячах марок в неделю, хотя это и были большие деньги. На кону стояло слишком многое, чтобы Тесс разочаровала Ла Росси хоть в чем-нибудь.

— Какой маршрут предпочитаете? По Вилле или по каналам?

— Не знаю, мэтр, я впервые буду кататься на лодке.

— Ах! Тереза, это преступление жить в Рейне и не кататься на лодке.

— Увы, я жена шляпника, мне некогда было раскатывать в… — она осеклась, увидев прогулочную лодку алхимика. Та блестела на солнце. В ней металла было больше чем дерева. — В таких лодочках! — закончила мысль Терезы. — Метр, она что полностью металлическая?

— Разумеется. Вас это пугает?

— Ну… — не то чтобы это пугало Тесс. Лодка оставалась открытой, и ощущения «коробки смерти» явно не несла. Внутри отделка была деревянная, ближе к задней части была сделана изящная по виду удобная скамья, штурвал был в три раза больше автомобильного руля. Сзади под лодкой что-то подозрительно побулькивало. — А где весла?

— Тереза, мы слава Творцу не во времена Карла Завоевателя живем. Прошу вас. — он подал ей руку и помог пройти по коротким сходням. За штурвалом стоял мужчина. Он убрал сходни и стал отвязывать канат.

Тесс села на скамеечку, Жан пристроился рядом и вежливо поинтересовался.

— Вам точно комфортно? Тут двигатель от автомобиля, но, если угодно, мы можем взять весельную старую лодку или нанять кеб.

Тереза прислушалась к себе. Нет, лодка ее совершенно не пугала, даже если где-то там внутри и был двигатель автомобиля. В автомобиле ее пугала замкнутость пространства, но тут шумел канал, приятно освежал прохладный ветерок.

— Нет, мне хорошо. Покатайте меня на вашей чудо-лодке, Жан. — Тесс искренне улыбнулась. Жан повернулся к рулевому.

— Рико, ты слышал леди, прокати нас с ветерком. Только очень советую придерживать шляпку. — сказал он Тесс, когда взревел мотор под ногами и сзади лодки зашумела вода.

— Не хочу. Пусть ее унесет. Сегодня я куплю себе новую! — И Тесс тут же распутала ленты под подбородком и бросила шляпку в канал. Так ей и надо уродливой мерзости, которую ей прислали, чтобы выглядеть нишей вдовушкой.

Жан глядел на нее удивленно, перевел взгляд на шляпку, покачивающуюся на волнах.

— Эм, если вы не против, давайте выбросим ее не в канал. Это немного по-варварски.

И он нагнулся и достал шляпку из воды. Вода с промокших лент грустно закапала на пол.

— Жан, вы не умеете быть спонтанным, правда?

— Нет. Я верю в рационализм и осознанность общества. Загрязнять канал это нехорошо.

— Ладно, выбросим ее в «положенном» месте, — миролюбиво согласилась Тереза, а сама тайком вздохнула. Ну и зануда этот Ла Росси!

Лодка отчалила и быстро заскользила по каналу. Двигатель под ней урчал и вспенивал воду. Тереза оглядывалась с любопытством. С воды Рейна выглядела очень красиво. Фасады богатых домов и магазинов, множество украшенных скульптурами мостов, под которыми гуляло гулкое эхо. По улицам мчались автомобили, спешили куда-то люди, цокали копыта коней, запряженных в кебы. Рейна днем кипела жизнью. Тесс наслаждалась прохладным ветерком и совсем перестала думать и о Леониде и о Шеферде. Как же было здорово прокатиться вот так беззаботно и вольно.

Они проплыли канал, свернули в еще один, обогнули императорский парк и вышли в широкую Вильну.

Тут Тесс сперва было не по себе потому что берег опасно отдалился. Река Вилла, протекающая через Рейну, была закована в гранитные набережные, и по ней туда и сюда сновали лодки и лодченки. Тут уже встречались и рыбаки, возвращающиеся с утреннего улова и груженые товарами низкие баржи, везущие товары на продажу. Кто-то прогуливался в таких же изящных маленьких лодочках как Ла Росси. Ему помахала какая-то дама, прячущаяся под кружевным зонтиком. Жан сдержанно ответил на приветствие, приподняв шляпу.

— А кто это?

— Графиня Гольтшат, — сказал Жан немного смущенно. Тереза где-то слышала это имя.

— Хозяйка Роз, — припомнила она.

— Да. Она основала это заведение около пяти лет назад с позволения самого императора, — сдавленно и неохотно сказал Жан.

— Вы не любите Роз, Жан?

Прежде чем ответить, алхимик почесал кончик носа и поправил шейный платок.

— Я не люблю саму идею, что женщина является в нашем мире предметом купли-продажи. Это отвратительно. Что Розы, что покупка «права». Я считаю, что все это нужно искоренить и прекратить.

— Но как тогда женщинам зарабатывать себе на жизнь? — Тесс снова расслабилась, подставила лицо свежему речному воздуху и закрыла глаза. Хоть берег и был далеко, лодка Ла Росси довольно уверенно шла по легким волнам и тонуть кажется не собиралась.

— Мы должны решить эту проблему! Наше общество должно решить ее. Обеспечить рабочие места, установить культуру обучения и профессиональной подготовки.

Тесс от изумления чуть не поперхнулась.

— П-профессионально подготовки женщин? Но мэтр, кто будет брать на работу девчонок? Только что посуду мыть да готовить. Что еще мы можем?

— Многое! Вот вы, Тереза, вы же прекрасно справляетесь в должности моей помощницы. Почему бы всем алхимикам Галивара не брать на эту работу женщин?

— Ну… может быть потому, что вам самому приходится таскать все эти ваши неподъемные банки с растворами? Я их даже поднять не могу. Не думаю, что все алхимики согласятся на такое. Вы как я поняла, не такой как придворный алхимик, верно ведь?

— Значит нужно изобрести такие банки и такие растворы, которые будут легче! Или машину, что будет поднимать их вверх и вниз.

Тесс посмотрела на Ла Росси и тепло ему улыбнулась. Что ни говори, но фанатичный ученый и зануда, а он был добряком. И будь таких людей в их мире побольше, все могло быть иначе. Вот только их не было. Были такие как Леонид Фетаро, как Эверетт Шеферд… и как она. Тесс посмотрела на Жана с тоской. Эх, будь она той старой Терезой Доплер с улицы Черемухи в Междуречье, наверное была бы восхищена Ла Росси до глубины души. И она и была восхищена, но как тепличной лилией, которую стоит вынести на открытое окно и она разом загнется. Ла Росси был добрым и самоотверженным, но он был таким, потому что мог себе это позволить — так думала Тереза. Он мог позволить себе нанять девчонку, потому что денег у него было полно. Мог позволить продавать лекарства за бесценок, потому что зарабатывал на чем-то другом. Если бы ему нужно было кормить себя и, например, младшего брата или жену с детьми, Тесс свято верила, что он задрал бы цены и на легочный раствор и на средство от загноения ран. Любой сделал бы так! Никто бы не устоял, не обрек бы себя на нищету только чтобы спасти незнакомых людей. А если бы сделал, значит он просто идиот. Вот только Жан сделал это, а на идиота он был совсем не похож.

От таких мыслей настроение Терезы стало портиться. Воздух реки вдруг показался пронизывающим и колким, Тесс уже пожалела, что так опрометчиво выбросила шляпку, не обзаведясь другой.

— А почему вы не отдали рецепт своего легочного раствора другим алхимикам? Чтобы его готовили на местах, а не возили по всей стране? — спросила Тесс с вызовом. Ей хотелось найти в Жане хоть один изъян, потому что рядом с ним, сама себе Тереза казалась очень уж корыстной и нехорошей. Ей легко было мнить себя не хуже прочих в компании ворья из Междуречья или подлого Леонида, и даже надменного жестокого Шеферда. Но с Ла Росси все было иначе.

— О, я отдал! — заверил он с грустью. — Внес в реестр государственных открытых лекарственных препаратов как только прошли первые успешные испытания.

— И?

— Его стали производить на местах, но цену поставили такую, что он был по карману только знати. Я не мог смотреть на это и стал производить его на своих мануфактурах в огромных количествах и отпускать по минимальной стоимости. Из-за насыщения рынка местные алхимики не могли продавать раствор по цене, которая была бы им выгодна и отказались от производства вовсе.

— О… — Тесс в это верила всей душой. Кто же станет производить то, что нельзя с выгодой продать.

— Да. Теперь моя фабрика в Гладро производит только легочный раствор. А в Белой роще я поставил его на линии три дня из семи.

— Мэтр, вы же разоритесь. А если вы разоритесь, кто будет делать раствор дальше? Об этом вы не думаете?

— Разумеется, Тереза. Думаю и думаю с ужасом. Я предлагал государю принять закон о всеобщей медицине, но его мысли, увы, посвящены войне.

Тесс хмыкнула.

— Но у вас ведь тоже есть контракты с армией.

Ла Росси вопросительно поднял бровь. Левую как и всегда. Правая только невнятно дернулась.

— Баронесса Ларенье мне говорила. — пожала плечами Тереза.

— Когда расписывала вам приемлемые партии на приеме у графа Шеферда, полагаю? — он горько вздохнул. — Да, я вынужден брать государственные контракты. Но только на форму из непромокаемой ткани, медикаменты и наборы первой помощи. Оружием я не занимаюсь принципиально, хотя мог бы заработать на нем миллионы.

— М-миллионы?! — задохнулась Тесс. Со счетом у нее проблем не было, она знала сколько в миллионе нулей, но представить себе такое богатство ей не хватало воображения.

— Армейские контракты лучшее, что может получить алхимик. Огромные заказы и отплачены короной. Престижно и прибыльно. Наши мушкеты давно не обновлялись, Ретт вот тоже хотел бы, чтобы я занялся ими, но я не желаю. Это ужасно, делать вещи, которые забирают жизнь.

Тесс хмыкнула.

— Но ведь оружие не только убивает. Оно еще и защищает того, у кого оно в руках.

— Я с этим несогласен. — мягко, но твердо возразил Жан и улыбнулся ей. Тесс поняла, что уже совсем привыкла к его отталкивающим гримасам и перестала на них реагировать. Она просто понимала когда он хмурился, а когда смеялся, хотя лицо его всегда было перекошенным и дергающимся.

— А как вы сдружились с графом Шефердом, мэтр?

— С Реттом? О, мы вместе проходили практику у метра Дюналя. Он был там единственным оборотнем, а я единственным провинциалом. Нас обоих не хотели там видеть, но мне помог мой третий грант с общегаливарской выставки алхимических новшеств, а Ретту его фамилия. Графу Шеферду не так просто отказать в нашей с вами столице, вот мэтр Дюналь и не отказал. К сожалению, Эверетт так и не смог закончить тот курс.

— Почему? — Тесс не особенно было интересно что там Шеферд мог и не мог, однако она слушала и запоминала. Кто его знает какие мелочи могут пригодиться Леониду. На мгновение ей стало стыдно перед Жаном, который доверчиво выкладывал ей все о своей дружбе, но Тесс отмахнулась от этих мыслей. Что толку корить себя? В конце-концов, она не Жана предает, а просто узнает кое-что о Шеферде… Ничего и страшного, ведь так?

— Его отец прознал и немедленно вызвал его в полк. Остаться значило потерять звание и попасть под трибунал. Приказы генерала капитану нельзя проигнорировать.

— Граф Ричард не знал, что Эверетт учится? — удивилась Тесс.

— Он знал, но лишь отчасти. Принимал это как увлечение юности и только. Когда узнал, что Ретт пошел учиться к мэтру Дюналю, а об этом, разумеется, сразу прознали все придворные, рассвирепел. Оборотень-алхимик! Немыслимо и смешно. Слышали бы вы, что другие ученики шептали у Ретта за спиной. В лицо, понятное дело, никто и слова сказать не смел. Ретт любит науку и если бы мог уделять ей достаточно времени, несомненно, стал мастером, но… Увы, — Ла Росси пожал плечами. — Его семья и служба отнимают все время.

— А вы? Вы были из провинции, вам тоже досталось от столичных умников? — Терезе стало по-настоящему любопытно как сын красильщика с юга страны стал самым известным алхимиком столицы.

— О, да. Но мне в отличие от Ретта все высказывали в лицо. Как вы понимаете, я не наделен опасной оборотнической ипостасью, что может игнорируя раны от любого оружия, сломать обидчику хребет. И знаменитого почтенного семейства за моей спиной не было. Все чем я обладал, были знания, талант и огромное желание работать в сфере алхимической медицины.

— И у вас получилось, так ведь? — Тесс не понравился его угрюмый, немного обиженный тон.

— Да. Правда, то обучение, так же как и Ретт, я не смог закончить.

— Почему?

Мотор под лодкой стал затихать, они подплыли к одной из многочисленных пристаней вокруг большого моста украшенного скульптурами четырех крылатых львов.

— Даже у такого миролюбивого человека, как я есть враги, Тереза. Увы. — туманно ответил Жан и подал ей руку, помогая выбраться на твердую землю.

Тесс не представляла кто может быть врагом Жана? Ну кто может ненавидеть этого доброго недотепу, мечтающего изменить мир к лучшему? Кому он мог помешать?

Они поднялись по каменной лестнице наверх на набережную.

Тереза полюбовалась мостом и львами, отметила красивое здание на углу с большим куполом из стекла и тонких железных балок.

— Это Рейнская биржа. — просветил ее Жан. — Тереза, а вы пробовали рогалики Валентина? Нет? Это немыслимо! Мы должны немедленно пойти туда!

Из Жана получился отменный гид. Он искренне любил Рейну и знал что и где находится, а еще был неуемно любопытен, так что знал кто, когда и как построил разные здания, кто и где устраивает ярмарки, показал ей старый мерник наводнений, показал точку с которой было видно аж пять мостов разом.

Рогалики Валентина были и правда прекрасны, а в очереди за ними (отдельной комфортной, со стульями и изящными столиками) стояли сливки местного общества вышедшие на прогулку. Обычные покупатели толпились у окна, выходящего на проспект. Рейна даже тут делилась на два разных города. Один для простого люда, второй для высшего света. И пусть рогалики и тем и другим доставались одинаково вкусные, Тереза как обычно со злостью отмечала как живется богачам. Все для них было сделано со вкусом и удобством. Отдельный вход со швейцаром, прохладная тень от диковинных растений. Изящная белая мебель с ажурными ножками, услужливые официанты и метрдотель.

Подавали только десять видом разного кофе (Жан позволили себе заказать им обоим его любимый сорт) и рогалики. На фортепиано играл юноша, а все помещение под стеклянным куполом напоминало ботанический сад.

Тесс знала, что в своем скромном платье без Жана стояла бы на улице в очереди из посыльных, кухарок и прачек. Она и была такой же как они, простой рабочей девчонкой. А Жан был известным на всю Рейну алхимиком.

Несколько раз к нему подходили люди, здоровались и проявляли невероятное радушие. Пекарь умолял его зайти в их лавку и обещал лучший хлеб, и Жан обещал зайти на обратному пути. Оказалось, дочка пекаря тринадцати лет болела чахоткой и только препараты Жана помогли ее спасти. Он сказал об этом походя, и как обычно немного смущенно-досадливо. Стоило ли поднимать из-за этого такой шум.

До обеда они осмотрели Собор Снисхождения Матери, посвященный победам Галивара в пятилетней войне сорок лет назад. Осмотрели стройку еще одного еще более помпезного собора на другой стороне основной улицы имени Карла Завоевателя.

— По проекту это будет самое высокое здание в Рейне. Его строят уже шестнадцать лет. — просветил ее Жан.

— Шестнадцать лет?!

— Да. Такие проекты быстро не возведешь. Но мне гораздо больше нравится другое. Пойдемте, покажу.

И он повел ее дальше, угощая местными уличными сладостями и заставил зайти в шляпный магазин и купить-таки новую шляпку. Предлагал заплатить за нее, но Тесс решительно отказалась. Двести марок. ДВЕСТИ! За шляпку! И все же не она не могла позволить Жану платить за себя. Это было бы уже слишком неоднозначно, а она не хотела раздавать авансы алхимику, тем более, что по возвращении Шеферда ей нужно будет развернуть завоевательную компанию по его душу.

Тесс выбрала совершенно очаровательную, с небольшими полями, голубой лентой и изящной гроздью сирени из кружева, пуговок и фетровых шариков на тулье.

— Как тебе? — повернулась она к Жану. Тот искренне улыбнулся.

— Очаровательно! Берем!

Тесс шляпку купила, но теперь та явно выглядела неуместно со скромным платьем.

— Жан, я думаю мне пора по магазинам. — сказала она.

— Да-да, я только покажу вам одно здание и отпущу.

Они пришли к почтовому двору. Тереза недоуменно поглядела на денники, в которых пожевывали сено почтовые клячи. Перед зданием грузился дилижанс, отправляющийся в пригород Рейны, городок Мытарцы. Ругался какой-то торговец и статный офицер низкого чина. Женщина с выводком детишек, кричала на носильщика. Бегал полноватый потеющий мужчина, умоляя продать билет на ближайшую карету. Жена рожает! Не успевает!

— Мытарцы! Отправляется! — бегал и кричал мальчишка, зазывая опаздывающих пассажиров. Везунчики, что купили билеты заранее, садились внутрь салона, в багажное отделение кареты запихивали чемоданы, складывали почту в запечатанных мешках. Те, кому места не хватило, сидели на настиле почтового крыльца, обмахиваясь от жары чем придется, уныло глядели на счастливчиков и ругались себе под нос.

— Видите! — спросил ее Жан так, словно ей предстала не обычная для любого города империи картина, а нечто невообразимое.

— Что именно? — осторожно уточнила Тереза.

— Хаос! Безобразие! Медлительность и ужас! — патетически сказал Жан. — Мыта рцы в шестнадцати километрах, этот дилижанс доедет без смены лошадей. Один дилижанс в день! Но следующий в Кальтан, будет добираться трое суток и трижды менять коней! Трижды! Семьдесят два часа в душной карете набитой попутчиками. А карета вмешает всего восемь человек. Всего восемь душ! Очередь на билеты тянется уже на недели вперед! Многие отправляются своим ходом. Начинает процветать частный извоз где нет никакого контроля. Было уже три случая, когда злоумышленники набивали дилижанс, вывозили за пределы Рейны и грабили и убивали всех, кто в нем был. Чудовищно!

— Да уж, неприятно. Но что взять с дураков, которые поехали не пойми с кем?

— Но у них нет выбора, Тереза. Время диктует свои правила, людям все больше требуется перемещаться между городами. И я принесу сюда будущее. Порядок, скорость, свободу. Вот что такое железные дороги. Составы будут большими. Будут вмещаться по тридцать-сорок человек разом! Представляете! И вместо этого убожества, я построю тут новый великолепный вокзал. И на перроне Валентин поставит тележку и будет торговать рогаликами.

Тереза с трудом сдержала ухмылку. О, Жан в своем репертуаре. Все-то уже продумал.

— И когда же это будущее настанет?

Алхимик немного сник.

— Скоро. Мне нужно провести опыты на полновесном поезде и показать результаты государю. С его поддержкой мы начнем строительство может быть даже в этом году. Первая ветка будет недлинной, но потом…

— Не сомневаюсь. — оборвала его патетические речи Тереза. — Мне пора, а то все магазины закроются. До завтра, Жан.

— А… Да, до завтра Тереза. Он остался стоять и смотреть на почтовый двор, а Тесс полетела по улице Императора Карла, прошла пару кварталов и завернула в примеченную заранее улицу маршала Бигау. Магазин нижнего платья тут был всего один, так что Тереза решительно зашла в него.

Она не знала чего ждать. Может быть ее встретит сам маркиз, а может быть Мисс Балера. Кто мог быть тут? Поджидать ее?

— Чем могу помочь? — модистка, обвешанная мерными лентами, поправляя очки вышла из-за прилавка.

— Здравствуйте. Мое имя Тереза Дан и мне нужно пара комплектов белья.

— Конечно, сделаем в лучшем виде. Желаете увидеть готовые модели или будете шить на заказ?

— Готовые! — тут же отрезала Тесс. На заказ! Еще не хватало! Хватит с нее и двести марок за шляпку. Хотя пару платьев прикупить стоило, все-таки ей Шеферда соблазнить как-то нужно.

Модистка раскрыла перед Тесс каталог. Она долго листала рисунки, выбирая белье. Тут оно было не чета Междуречью. Странное, но Тесс не могла не отметить, весьма соблазнительного виду. На корсетах делали поддерживающие грудь чашки, а панталончики… это скорее походило на крохотные набедренные повязки, которые Тереза видела как-то в библиотеке приюта на рисунках туземцев. И везде-то были кокетливые бантики, завязочки, кружева. У Терезы даже скулы немного зарделись, когда она представила, как это все развязывают и снимают сильные мужские руки, подозрительно напоминающие шефердовские крупные мозолистые ладони.

— Вот это. И это…А сколько стоит?

— Триста пятьдесят марок комплект.

Тесс в Междуречье удавилась бы отдать такие деньги за белье, но в Рейне уже начинала привыкать.

— Хорошо. А этот?

— Пятьсот. Кружева ручной работы, и очень удобный корсет.

«Полтысячи марок! Нет уж!»

— Пока возьму только два.

— Прошу вас сюда, нужно снять мерки для подгонки. Терезу завели в маленькую комнатку, горничная помогла ей разоблачиться, модистка быстро промеряла грудь, под ней, плечи, и талию.

— Отлично, прошу вас, одевайтесь и приводите себя в порядок.

Помощница зашнуровала ей платье и удалилась. Тесс недоумевала. Ну и где Леонид или его прихвостни? Ей не давали инструкций в какой именно день или час она должна прийти сюда. Что за…

Тесс замерла. Около ее шляпки, которую она бросила на маленький пуфик, лежало надушенное уже знакомое письмо без подписей. В груди ее тяжело потянуло. Вот и Леонид. Один этот белоснежный с острыми уголками конверт, запечатанный безликим сургучом без печатки, набросил на Тесс уныние. Словно удавку затянули на шее, словно жестко дернули удила.

Она уже так привыкла к некоторой беззаботности и безопасности графского дома и лаборатории Жана, что оказавшись один на один с письмом Леонида чуть не разревелась. Ну почему она не может просто жить в свое удовольствие? Почему?

Но она тут же тряхнула головой. Какое такое удовольствие, клуша?! В Междуречье у тебя было много удовольствий? Или может тут кто замуж тебя зовет, обещает носить на руках сделать графиней? Ага, сейчас! Никто и ничего никогда не принесет тебе на блюдечке, Тереза. Так что подними задницу и возьми все сама. И Леонид тебе в этом поможет, знает он или нет.

Тесс быстро распаковала конверт.

«Я доволен тобой. В кабинете нашего восторженного друга-ученого есть папка под названием «Салют». Когда будешь забирать свой заказ на следующей неделе, оставь ее здесь».

Тесс перечитала несколько раз. Что?! Она должна воровать секреты Жана? Но… Но… Он ведь не Шеферд! Почему Леониду понадобилась папка Жана?!

Тесс порвала записку на мелкие кусочки и бросила в корзину с отрезами лент и тесьмы.

Час назад она недоумевала кто может быть врагом добряка Ла Росси.

«Я могу… Это я его враг».

Из салона нижнего платья она вышла куда грустнее, чем могла себе вообразить.