Игры Бессмертных

Глава 5. Больше чем "право"

Минут двадцать Шеферд лежал неподвижно. Тереза тоже лежала, пытаясь уловить волнующие перемены в теле, которые должны были ознаменовать ее торжественное вступление в ряды Женщин.

Что-то ничего она не ощущала, только небольшую тянущую боль внизу живота да странное ощущение в промежности. Необычное и немного саднящее. Потом она почувствовала что-то мокрое и покосившись на оборотня с опаской, приподнялась и поглядела на свои бедра. Там было немного крови и еще…чего-то. Ох, Матерь а это еще что за дрянь?

На столике у кровати стояла ваза с фруктами и графин воды, а еще какой-то ларчик, который Тесс, конечно же, не посмела открывать. Чем тут вытереть это все она не имела понятия. Но только пошевелилась как сонный оборотень пробормотал:

— Лежи…

И Тесс снова легла на спину.

— Ты же сказал, что это все! — забурчала она недовольно.

— Это все на первый раз. Я повторю это еще раз… или два…

— О! Прекрасно… — вздохнула Тереза. Соседство на постели голого Шеферда вовсе не нравилось ей. Он был сейчас расслабленный и сонный, утомленный, но в нем даже в таком Тесс мерещилась дремлющая сила, с которой ей совершенно не хотелось знакомиться поближе.

— Ты слишком много болтаешь… — пробормотал он, не открывая глаз.

— Ну извините, ваша светлость! Должна же я понимать, что происходит.

— Мы занимаемся любовью, вот что происходит.

Тесс очень старалась сдержаться, вот очень, но она захохотала. Шеферд таки открыл глаза. Он был взмокший, волосы в хвостике растрепались. Лежа рядом Тесс осознала насколько он не то чтобы крупнее, но сильнее. Его ладони, широкая грудь и сильные бедра, все это говорило, что он при желании ее в бараний рог согнет одной рукой.

— Любовь? — прыснула Тесс. — Хороша любовь!

— Ты знаешь другую?

— За любовь не платят. — отрезала Тесс.

— Хочешь отказаться от денег? — поднял брови Шеферд.

— Ха! Еще чего! Нет, уж, деньги мне нужны.

Она снова поморщилась, хотелось вытереть себя. Тесс приподнялась и схватило уголок простыни.

— Стой, тут есть… — Шеферд перегнулся через нее так, что она почти уткнулась носом в его шею, открыл ларчик и вручил ей три шелковых платочка. Тесс смотрела на них. Это были самые изящные платочки, которые она видела за последние годы и ими графский сынок убирал следы своей «любви». Ненависть поднялась в Тесс волной, она быстро вытерла себя и кинула платки на пол.

— Ты готов продолжать? Не терпится отсюда убраться.

— Ты просто нежная кошечка, знаешь, как очаровать мужчину.

— Ничего я про это не знаю и знать не хочу.

— А придется. Как иначе мы закончим начатое? — глумился оборотень. — Тебе же не терпится «убраться отсюда».

Тесс прищурилась.

— Ты что обиделся?

— С чего бы?

— Ну точно, обиделся.

Он пододвинулся к ней и навис сверху. К животу Тесс прижался его крепкий горячий бок.

— Ты маленькая болтливая оборванка со сладким телом. Будешь распускать язык, я заставлю тебя молчать.

— Я могу молчать, если вам угодно.

Шеферд отчего-то улыбнулся.

— В Междуречье видно вода особая, что девственницы такие как ты?

— Таких как я больше нет.

— В это легко поверить… — он заговорил вкрадчиво, с каким-то лукавым интересом. Тесс стало не по себе.

— Хочешь, научу тебя? — прошептал оборотень.

— Чему?

— Любви. — он стал пальцем обводить ее губы.

— Нет уж, спасибо.

Оборотень улыбнулся.

— Чем я тебе так противен, дикарка? Я не стар и не уродлив. Женщины часто хотят меня просто так, без всяких денег.

— Что же ты не спишь с ними за просто так?

— Ты подвернулась в удачный момент. Я давно не покупаю «право».

— А раньше, значит, покупал?

Его палец на губах чертовски отвлекал от разговора. Он был крупный и шершавый, совсем не чета пальчикам Тесс, но это различие опять почему-то ее волновало. Все мужские грубые черты Шеферда ее волновали отчего-то.

— Раньше да. Всем нужно учиться.

Тесс глухо усмехнулась. Ну-ну, кому-то учиться, а кому-то с голоду не подохнуть.

Шеферд придвинулся к ней вплотную и поцеловал. Тесс очень хотелось отвернуться и заорать «Творец, это-то зачем еще?!»

Но его поцелуй разительно отличался от невнятных слюнявых потуг ее приятелей лавочников. Оборотень целовал куда приятнее, мягко и игриво, и не пытался засунуть язык ей в рот куда поглубже, совсем его не распускал.

Такие поцелуи Тесс могли понравиться, если бы не ситуация. Оборотень никуда не спешил, целовал ее томно, лениво, снова и снова. У Тесс даже губы чуть засаднило, она чисто от любопытства стала ему отвечать, пытаясь разобраться как он так делает…

Шеферд придвинулся еще ближе и впервые ласково пустил в ход язык. Тесс сначала напряглась — вот сейчас опять начнется эта ерунда! Все мальчишки вечно пытались засунуть ей язык в рот и чем глубже тем сильнее им нравилось, а Тесс от этого тошнило. Но Шеферд проскальзывал языком по губам а иногда между ними, но не пытался ворваться ей в рот словно завоеватель. Тесс уплывала куда-то, забывая где она и с кем. Сладкий туман заполнил голову, а телу вдруг стало легко и тепло. Их языки робко, самыми кончиками встречались между соединенных губ и от этого по телу Тесс проносилась волна жара.

Шеферд все чаше ласкал ее короткими плавными движениями, словно заманивая ближе, вынуждая податься к себе и Тесс стало так любопытно, что она поддалась. Она впервые сама робко коснулась его губ кончиком языка и хотела пойти дальше. Это было… так сладко. Так волнительно и совсем не так как она представляла. Она думала поцелуи это только поцелуи, но сейчас лежа голой в объятиях мужчины поцелуи были совершенно другие. От них сладко заломило все тело, а рука Шеферда еще и поглаживала грудь и стало как-то неудобно, неловко, мучительно. Тесс заерзала в волнении и беспокойстве. Шеферд мягко уговаривал ее быть смелее, проводил языком по ее снова и снова и Тесс отважилась, она подалась вперед и впервые проникла языком ему в рот. Он тут же обхватил самый кончик и стал посасывать, мягко втягивая глубже. Тесс вздрогнула и открыла глаза. Шеферд глаза не открывал, был полностью увлечен своими непотребными действиями, и Тесс расслабилась и снова закрыла глаза. Скоро от мерных ласк его рта у нее задрожали руки и ноги. Все тело как-то странно завибрировало, а дыхание стало частым и прерывистым. Это было… так странно, но приятно. Ужасно приятно и волнующе. Они прижались к друг другу ближе, бедро Шеферда втолкнулось между ее ног, они чуть ерзали, потираясь горячей кожей. Тесс не хотела чтобы эти поцелуи заканчивались. Ей действительно нравилось…

— Приятно? — прошептал Шеферд.

— М… — протянула Тесс раньше чем смогла осознать. — То есть нет! — вскинулась она. — Ни капельки.

Шеферд засмеялся.

— Чего ты так боишься? Все ведь уже случилось и случиться снова. Почему не позволить себе немного удовольствия. Тебе ведь тоже может быть хорошо.

Говоря это он снова и снова настойчиво дразнил ее сосок большим пальцем и Тесс краснела, потому что ласки будили в ней что-то…недопустимое! То что она не должна была чувствовать с оборотнем, который купил ее «право». Тесс и сама не знала отчего упрямиться. Его поцелуй не был ей противен, да и прикосновение тоже. По большей части ей было неловко и немного стыдно, но совсем не отвратительно.

Шеферд не соврал — да он не был обрюзглым, потным старым чиновником из Междуречья. Он был красив и молод и к такому Тесс, наверное, могла бы проникнуться искренней симпатией и чем черт не шутит влюбиться и подарить свою первую ночь по любви, а не из-за денег. Но все вышло как вышло. Он заплатил и взял ее как вещь. И она не желала поощрять в графском сынке мысли, что ей может быть с ним не только отвратительно. Не хотела она показать, что сама рада услужливо отдаваться.

— Любовь свою оставь для других. Мне она не нужна. — Тесс гордо отвернулась.

— Что ж, как хочешь, — он отстранился и рывком перевернул ее на живот.

Все повторилось по тому же сценарию, только теперь он вошел в ее тело куда легче и Тесс не ощутила снова той вспышки боли. Он стал медленно двигаться, и Тесс уткнулась в подушку, пытаясь не шевелиться. Она уже не страшилась особо его учащающегося дыхания и повторяющихся толчков. Кусала губы, уткнувшись в подушку и терпела.

Шеферд навалился на нее, опаляя дыханием шею. Толчки были медленные протяжные, словно он смаковал каждый. Тесс тяжело дышала, слушая себя и чувствуя каждый слишком ярко, слишком неравнодушно. Нужно просто потерпеть и все… Это быстро, он в прошлый раз все сделал быстро. Господи да когда же он наконец, закончит! Это слишком!..

Но он все не заканчивал.

— Второй раз всегда дольше, дикарка. — глумливо зашептал оборотень. — Тело у тебя сладкое, мне очень нравится. Может и четыре раза осилим, а?

И снова вталкивал ее в постель. Тесс чувствовала, как лицо у нее горит. И не только лицо, горело все тело особенно там, где Шеферд двигался в ней. Но она лежала бревном и терпела, хотя ЭТО оказалось терпеть тяжелее, чем болезненный первый раз. Вот уж не дождется он от нее никаких вздохов и стонов! Тесс кусала губы, терпела и проклинала графского сынка, желая ему мужского бессилия в трех следующих поколениях. Ничего, всего одна ночь, всего одна…

Ощущение мерного, сильного скольжения внутри странно волновало. Пугало и волновало, заставляло тело как-то странно, без воли Терезы, прислушиваться и ловить его движения, прикосновения, толчки. Шеферд как будто заметил, стал двигаться осторожнее, мягче, а потом на несколько секунду укорялся и снова медленно… Тесс пыхтела в подушку, сгорая от стыда. Пару раз Шеферд вынул из нее член и Тесс с облегчением подумала что все! Наконец-то! Но он гладил ее между ног, входил в нее пальцами, а потом нырял ладонью под живот и ласкал где-то в очень приятном месте. По бедрам Тесс расплывались яркие, жаркие волны удовольствия. Шеферд снова вошел и продолжал двигаться. Тесс хотелось орать! Ее выламывало, она дрожала и все отчетливее хотела… чего она хотела? Чего?

Тесс стало совсем плохо, не по себе, тело как-то странно на это все реагировало. Неясным томлением, замершим дыханием, поджимающимся животом и пальцами, судорогами. Ее лицо пылало, а дыхание частило так, словно она обежала все Междуречье.

— Ну как? — оборотень шептал ей на ухо. — Если так неприятно, что же ты потекла, дикарка?

«Куда я потекла?» — недоумевала Тесс. Она тяжело дышала в подушку, а Шеферд все никак не оставлял ее в покое. И тело странно томно уже реагировало на каждое его медленное глубокое проникновение. Тесс стала подрагивать, пару раз даже не сдержалась и всхлипнула. Да что это? Почему так жарко и что с ней такое?

— Остановиться? — оборотень, нагло усмехаясь, кусал ее за ухо. А Тесс уже не знала хочет ли, чтобы он становился. В этом нехитром простом танце тел между ними заиграла какая-то искра. Ей правда стало приятно, но признаться в этом? Ни за что!

— Что же ты молчишь?

Он вышел из ее тела, и Тесс с облегчением и странной мучительной досадой упала на постель.

Оборотень перевернул ее на спину, развел колени и стал пристраиваться.

— Не надо! — Тесс испуганно уперлась ладошками ему в живот. Шеферд замер.

— Почему же?

Тесс испуганно смотрела на него.

— Я заплатил, ты моя.

Тесс не знала, что именно заставило ее противится. То есть, она все понимала, что он заплатил, но…

— Не надо… ТАК! — она смущенно покраснела.

— Как?

— Ты знаешь! — вспыхнула Тесс.

— Почему? — Он наклонился к ней вплотную. — Потому что ты не можешь меня хотеть и свою любовь я могу засунуть себе в зад? — он странно, не очень по-человечески оскалился.

Тесс молчала. Их разгоряченные голые тела дрожали — что его что ее.

— Можешь не кончать, раз не хочешь. — он усмехнулся и снова соединил их тела.

«Кончать? Что еще за «кончать»?..»

Тесс выгнуло, ее губы задрожали. Она не хотела чтобы было так! Она не должна была!..

Шеферд двигался грубее, держал одну ее ногу под коленом, а второй рукой все ласкал там внизу. Тесс застонала и зажала рот рукой.

Он глухо усмехнулся.

— Да, расскажи, как я тебе отвратителен! — прохрипел Шеферд. Он и правда был ей отвратителен в эту секунду. Но она все равно жадно посмотрела вниз, где его пальцы играли с лобком, а ниже в ее тело врезался член. Тесс сжала руками простынь, ее тело напряглось до предела, поясница выгнулась. Вот… вот сейчас!

Он замер. Тесс распахнула глаза, с болью и разочарованием поглядев на оборотня. Ее колотило дрожью. Шеферд не шевелился.

— Проси! — прорычал он. — Умоляй меня!

Тесс показалось, что ее взгляд заволокла кровавая пелена. Она забилась под ним, пнула и попыталась выскочить из постели.

Шеферд поймал ее. Тесс стала царапаться и кусаться, ее захлестнула такая ярость, что всеми бумагами о ее покупке мог подтереться сам император.

— Убью! — завизжала она и вцепилась в него зубами. Они катались по постели, Тесс как могла била и колотила Шеферда, пока не поняла что он смеется и просто позволяет себя мутозить.

Наконец он подмял ее под себя и грубо жадно поцеловал. И Тесс схватила его волосы и прижала к себе отвечая. Неистовство захватило ее и она сама развела ноги. Шеферд скользнул в нее и стал быстро отчаянно двигаться.

Тесс зачастила стонами.

— Что… что мне делать?

— Просто… расслабься… — сквозь зубы прошептал Шеферд. — И кончай.

— Я не знаю как! — Тесс испугалась что это ее ужасное состояние так и не закончится чем-то… ужасно нужным ей в данный момент!

— Просто отпусти себя. Просто отпусти…

Он замер и потянул ее руку вниз.

— Ласкай себя вот тут, давай… — его голос хрипел. И Тесс безошибочно нашла пальчиком то самое сладкое и яркое место.

Они стали делать это ужасно громко и неистово, Тесс стонала, Шеферд порыкивал. Кровать под ними даже стала поскрипывать. Но сейчас Тесс было все равно. Ее выгибало, одной рукой она цеплялась за Шеферда, чувствуя его влажную от пота кожу, стонала ему в шею, а второй неистово ласкала себя снизу. Шеферд вталкивался в нее все сильнее и быстрее и Тесс вдруг замерла, ощущая невероятную всеобъемлющую ослепляющую волну. Ее встряхнуло и все тело стало сладко пульсировать, сжимаясь в удовольствии.

Она всхлипнула и без сил отцепилась от оборотня и упала на простынь. Он еще несколько раз толкнулся в нее и тоже застонал. Тесс чувствовала как он вздрагивает и сейчас понимала, что наверное у него тоже те самые сладкие волны удовольствия.

Шеферд замер над ней на несколько секунд, закрыв глаза. Потом открыл и поглядел с каким-то испугом.

Тесс лежала под ним и тяжело дышала.

Капитан Эверетт Шеферд вдруг радостно счастливо улыбнулся и неистово поцеловал ее.

— Слава Творцу… Ты живая.

Тесс глухо хохотнула.

— А могла быть мертвой? — не поняла она.

Он промолчал, стал мягко, очень бережно целовать ее шею. Тесс даже смутилась немного оттого как трепетно он касался. Он упал на спину рядом и несколько минут они унимали дыхание. Как только отдышались, оборотень повернул ее к себе и стал жадно целовать. Тесс даже не возражала, эти поцелуи и его пыл пришлись ей по душе.

— Как тебя зовут, дикая?

— Тесс… Тереза… — пробормотала она.

— А я Эверетт… Ретт…

— Приятно познакомиться, Ретт. — Тесс прыснула и стала смеяться ему в плечо.

Прохладный воздух комнаты облизывал их разгоряченную кожу и Ретт накрыл их простыней. Никак не унимался, целовал и целовал, так что Тесс стало смешно. Она отпихнула его.

— Ну хватит уже! — отчего-то сейчас она чувствовала себя в праве его дразнить.

— Почему? Хочу целовать тебя.

— А я может не хочу? — завредничала она.

— Врушка.

Они смеялись и ерзали под одеялом, и Тесс на время позабыла и про «право», и про деньги и про старуху Хард и даже про Анри. Ей было хорошо. Тепло, волнительно и ужасно приятно лежать вот так с Реттом.

— Кто же ты?

— Дикарка.

И снова смех и поцелуи кружащие голову. Тесс уложила его на спину и залезла сверху. Оборотню это явно понравилось, а ей было жутко любопытно исследовать его тело. Она огладила грудь и коснулась живота. Ретт взял ее руки и чувственно переплел пальцы.

— Все таки потрогаешь? — лукаво облизнулся он. Тесс чувствовала его член под собой и мягко поерзала.

— Еще не решила.

Он с рыком перевернулся и уложил ее на спину. Спустился ниже и стал… сосать ей грудь!

Тесс отпихнула его голову.

— Ты что делаешь?

— А что?

— Я… я не знаю! Зачем?

— Потому что тебе нравится, глупышка.

Тесс затаила дыхание. Он медленно не отрывая от нее взгляда опустил голову и лизнул сосок.

— Ну что?.. Нет?

Тесс сглотнула. Она не знала что сказать. Это было какой-то ужасной непристойщиной, но ей нравилось.

— А так делают?

Ретт заржал уткнувшись лбом ей в ключицу.

— Ты самая невинная и горячая девственница которую я видел!

— Это комплимент?

— О, да.

Она все таки позволила ему. И грудь поласкать и спуститься ниже. Когда он добрался до лобка, осторожно пальцами раздвинул складочки и прижался губами Тесс залилась краской до самых ушей. Но не попросила остановиться. Ретт лизал ее там, касался языком и Тесс словно подхватила мягкая нежная волна. Дыхание перехватывало, а все тело замирало и выгибалось. Томление снова охватило ее и когда Ретт уложил ее на себя и стал подталкивать вниз, она испуганно, но все же подчинилась.

— Пожалуйста, не заставляй меня. — она посмотрела на него с испугом.

Ретт демонстративно заложил руки за голову. Тесс облизала губы. Она понимала чего он хотел, откуда-то знала. Но ей было страшно целовать его член. Это было совсем уж непристойно и стыдно. Она несколько раз поглядела сначала на снова налившийся кровью орган, а потом на Ретта.

— Не хочешь не надо. — смилостивился оборотень.

— Я… не знаю.

— Знаешь. — он усмехнулся и Тесс покраснела. Он был прав, она знала. Ей понравилось как он ласкал ее языком и хотелось попробовать самой. Все эти бесстыдные ласки ужасно волновали и возбуждали и Тесс понимала что она немножко потеряла голову от похоти. Она отвела волосы на одно плечо и медленно наклонилась. Сначала коснулась губами и тут же отпрянула. Он был горячий и влажный. Тесс покусала губы и снова наклонилась. Ретт ее не торопил, позволял боязливо касаться и играть так как ей хотелось.

Она увлеклась поцелуями и ласками, стала робко касаться языком. Но он был такой крупный и никак не получалось ласкать его весь. А хотелось весь… В итоге через пять минут таких игр его член как-будто случайно оказался у нее во рту. Тесс сама не поняла как это произошло. Опомнилась только когда услышала хриплый стон Ретта. Тут же испуганно отстранилась. Ретт с мукой посмотрел на нее. Тесс видела как дернулись его руки, но он усилием воли оставил их на месте.

— Умоляй меня. — ухмыльнулась Тесс. Но прежде чем его зрачки налились темнотой, она снова опустила голову и взяла член в рот. В этом не было ничего приятного по сути, член был большой и ласкать его так было не слишком то удобно. Но очень пьяно и дерзко было делать все эти непристойности. Ей хотелось попробовать Ретта всего. В этом миг ей действительно его хотелось.

Через какое-то время Ретт усадил ее на себя сверху, приподнял и направляя рукой снова попытался войти в ее тело. Но член выскользнул. Он снова попробовал и снова не получилось. Тесс с жарким вниманием наблюдала за этой борьбой. Наконец, она сама протянула руку и взяла его. Поерзала направляя и надавила бедрами. И член протиснулся внутрь. Было чуточку больно. Самую малость, но приятные ощущения перекрывали эту боль с лихвой.

— Ездила верхом? — задыхаясь спросил Ретт.

— На оборотне нет. — ухмыльнулась Тесс. Ее пьянила собственная смелость.

Она стала двигаться сверху. Сама! Она делала это сама! Тесс поймала себя на том что улыбается.

Ретт толкался навстречу и то самое нарастающее чувство сладкого томления снова захватывало тело Тесс.

— Творец, какая же ты горячая… — прошептал Ретт откидывая голову. Тесс нравилось быть горячей. Чертовски нравилось. Она отважно скакала на оборотне! Она наклонилась над ним, опираясь на руки и Ретт ухватил ее ягодицы, притягивая ближе. В этом соитии не осталось скромности или робости. Тесс уже знала что будет, куда они оба так хотят попасть и все ускорялась, поддаваясь зову плоти.

Ретт смотрел на нее горящими глазами, а Тесс понимала что от рывков ее грудь неприлично качается и что Ретт видит как именно его член входит в нее. Иногда он опускал взгляд и жадно глядел туда и сам толкался еще яростнее.

Тесс от его взгляда стало невыносимо жарко. Она прикрыла глаза, сосредотачиваясь на ощущениях. Было сладко чувствовать его внутри, опускаться и ощущать как его твердая плоть входит в нее снова и снова.

— Я… все… — прохрипел он сквозь зубы. Вдавился в нее с силой и хрипло простонал ругательство. Тесс разочарованно замерла. Как все? Но… но она еще не все!

— А я?! — возмутилась она искренне.

Ретт разлепил глаза.

— Слезай.

Но Тесс чувствовала что он еще твердый внутри нее и насупившись хотела продолжить. Приподнялась и опустилась. Оборотень зашипел и сдерну ее с себя.

— С ума сошла!

— Что? Ты не был против минуту назад!

— Минуту назад я не кончил.

— Я тоже! — едко заметила Тесс.

— Жадная девчонка! — восхищенно сказал оборотень и уложил ее на спину. — Нельзя елозить на члене после оргазма! Это неприятно.

— После чего? — не поняла Тесс. Она вообще не очень хорошо соображала в этот момент, все ее тело все еще горело от незаконченности кое-каких дел.

— Оргазм. Это сложно объяснить, давай лучше покажу.

Он с ухмылкой развел ее ноги и снова опустился между ними. Стал ласкать рукой ее лобок и то самое место. Тесс заерзала и застонала.

— Уроки анатомии для дикарки… — глумливо усмехнулся оборотень, но Тесс только смеялась. — Клитор…

Тесс выгнуло. О, да, то самое местечко..

Он быстро-быстро двигал пальцами и Тесс стремительно приближалась… Она хрипло дыша вцепилась в спину Ретта.

— О, Матерь… Матерь сущего…

— Нет, крошка, она не при чем. Это все я, Ретт, — шептал ей оборотень и улыбался.

— Ретт… Ре-етт… М!

Он еще и пальцы в нее втолкнул и стал двигать ими и тут уж Тесс унесло. Она выгнулась, сладко жадно сжимаясь, и с блаженной улыбкой накрыла ладонью глаза.

— Мммм…. Как приятно…

— Вот это и есть оргазм… — Шеферд утомленно рухнул на постель рядом с ней. — Творец, ты меня заездила…

Звучало словно он не недоволен этим, а искренне восхищен.

Тесс лежала и шевелиться ей совершенно не хотелось. Ретт снова укрыл их простыней и обнял Тесс прижимая к себе.

— Я хочу пить… — пробормотала она. Шеферд недовольно простонал, но все же выпутался и дернул шнурок. В дверь постучали и вошел лакей.

Тесс пискнув накрылась простыней с головой.

— Принесите ужин и вина. И воды.

— Да, ваша светлость.

Дверь закрылась. Тесс откинула простынь.

— Ты что?! Бесстыдник!

Оборотня кажется совершенно не смущало, что лакей видел и ее в постели и голого господина.

— Что? Почему? — Шеферд залез обратно в кровать.

— Хоть бы прикрылся!

— Пф! Это лакей, как будто он не знает чем мы тут занимаемся. Да эта кровать скрипит на весь дом. А еще ты очень громко стонешь. — он потянулся за поцелуем и Тесс не смогла увернуться.

Шеферд смотрел на нее как-то нежно. И Тесс испугалась что тоже смотрит на него так. Немножко…влюбленно.

Смущенно опустила глаза.

Горячка любви ушла и Тесс стала вспоминать кто она, кто он и что здесь происходит. Он купил ее «право». Завтра он уедет навсегда и она больше никогда его не увидит, или… А что если?… Быть может… Но это ведь невозможно. А вдруг?.. Плевать! Не желала она сейчас думать об этом. В ее жизни было так мало удовольствий, а сейчас ей было хорошо, и она не собиралась думать о завтрашнем дне.

— С ужином ты хорошо придумал. Я проголодалась.

— Еще бы, столько физических занятий, — ухмыльнулся Ретт.

— А у тебя много было женщин?

— Несколько. — уклончиво ответил он.

— А я лучше всех?

— Конечно.

— Врун!

Они стали дурачиться, Тесс отходила графского сынка подушкой, а он поймал ее перевернул на живот и отшлепал по голому заду.

— Будешь знать как дразнить оборотня!

— А! О! Умираю! Спасите! — орала Тесс и смеялась как сумасшедшая.

Лакей с ужином застал их уже целующимися. Тесс отскочила и снова накрылась простыней с головой. Ретт забрал еду и они устроили варварский пир прямо на постели. Он кормил ее с рук, она его. Облизывали пальцы друг другу и болтали.

— Ты живешь в приюте? Сирота?

— Угу. А ты графский сынок.

— Да. И кем ты будешь, когда покинешь приют?

— Богачкой. А ты?

— Военным. — он сказал это как-то грустно.

— Что такое? Не нравится быть военным?

— Вообще-то… не очень. Но это большой секрет.

— Я его сохраню, графский сынок.

— Маленькая дикарка, я сейчас снова тебя отшлепаю.

Сил на любовь у них не сталось, а сытость совсем сморила. Они улеглись но все продолжали болтать, переплетая пальцы и вяло целуясь. Ретт нюхал ее волосы, Тесс щекотала его бока. Дурачились, смеялись, целовались.

— Ты одна в семье?

— Младший брат. А ты?

— Старший брат, и трое младших: брат и две сестры. И еще один кто-то на подходе.

— Твоя мать беременна?

— Угу.

— Фу! На старости лет!

— Она оборотница, дура ты деревенская. Они рожают дольше чем люди.

— Насколько дольше?

— Лет до восьмидесяти точно. А маме всего сорок два.

— У нее же уже пятеро!

— Они с отцом алфа-пара стаи. Она будет рожать и рожать и рожать… Это необходимо.

— Почему?

— Чтобы мы были сильны. Волки сильны стаей.

— Фе! Я никогда не буду рожать! — фыркнула Тесс.

— С чего это?

— Да вот еще! Кому нужны эти дети, обуза одна.

— Мда, сразу видно, что ты мелкая и глупая.

— Сам глупый.

— Может мне родишь.

Тесс сглотнула. И правда, они ведь тут… не только разговоры разговаривали, а еще и любовью этой самой занимались. Сколько раз она уже оттирала с бедер его семя? Тесс никогда не думала о таких последствиях «права». Матерь сущего, а что если у нее будет ребенок! Она посмотрела на Ретта — темноволосого с квадратным «фамильным» шефердовским подбородком и красивыми темными глазами. Наверное, симпатичный будет… Но Матерь сущего, ребенок! Да на какие деньги она будет жить и поднимать ребенка! Нет! Нет и нет!

— Но… с первого раза наверное не бывает, — с надеждой поглядела она на Ретта.

— Еще как бывает.

— И что мне делать если будет ребенок?!

— Напишешь мне, я заберу. Отец только рад будет.

— Напишу… и заберешь? — прищурилась Тесс.

— Ну конечно. Он же будет с оборотнической кровью. Будет расти в стае.

— И станет военным как ты?

— Да. Станет. Все оборотни военно обязанные. Мы служим короне. — он как-то странно нахмурился.

— Тебе это не нравится?

— Это не обсуждается. А кто обсуждает, отправляется на эшафот как изменник. Так что придержи язык, дикарка.

Тесс насупилась. Ретт нежно извиняясь погладил ее по щеке.

— Ну ладно тебе… Если будет ребенок, обязательно сообщи мне.

— Ага, обязательно. Вот еще растить твоего выродка на свои деньги.

Он убрал руку и глаза его опасно потемнели. Но Тесс уже было все равно. Какая же она дура! Вот правду говорят что все девчонки дуры. Правду говорят, что нельзя подпускать к себе мужчин! Нельзя ни за что! Возомнила уже, что раз они тут нежно целуются, мило болтают и занимаются всякими непотребствами, то он позовет ее с собой в столицу. Ведь подумала же, что между ними что-то большее чем «право»! Что этот графский сынок не такой как все дворяне. А вот он какой! Будет ребенок — заберу, а ты никому не нужна!

Тесс откинула простынь.

— Я еще нужна тебе?

Он молчал.

— Ну?! Говори нужна нет? Ты в своем праве. Будешь еще делать со мной это?

— Что на тебя нашло?

— Ничего! Раз нет, так и делать мне больше тут нечего!

Она стала поднимать одежду. Шеферд молча смотрел.

— Ну? Что молчишь?

Шеферд вздохнул и кивнул на дверь: иди мол.

Тесс надела панталоны и нижнюю сорочку, отвесила ему книксен.

— Спасибо за вашу щедрость, граф Шеферд. Всего наилучшего.

Выскочила в коридор и замерла. А может… Может позовет? «Тесс! Вернись!» — почти слышала она его голос.

Но все было тихо. Тесс постояла еще минуту и изо всех сил зажмурилась. Ну и пропади ты пропадом, Эверетт Шеферд!

Она быстро оделась — постыдно, торопливо, в коридоре — и пошла вниз. Вот только реветь еще не хватало! Не дождетесь, мистер графская задница.

Внизу ее встретил лакей со свечой. Жестом указал пройти в кабинет. В кресле у стены дремала старуха Хард, а за письменным столом сидела графиня-обортница. Просматривала какие-то бумаги, отдавала распоряжения замершему тут странному типу. На слугу был не похож, здоровенный, мощный.

«Божечки, тоже ведь оборотень» — упало сердце у Тесс.

— Не стоит вмешиваться, пока не поймем кто из них влез в это дело.

— Скорее всего Фетаро.

— Разумеется, Фетаро, — проворчала графиня и в лице проступило что-то волчье. — Без них не обошлось, но кто именно?

— Судя по урону, я бы поставил на Принца Крови, деогенса.

— Если это так, то нам нужно собрать Совет, а не готовить карательную… — она заметила Тесс. — Позже, Адар. Разбуди старуху.

Оборотень поклонился, толкнул кресло Хард.

— А? Что? Где? Уже?.. — заморгала она растерянно.

Оборотень вышел, графиня над свечкой грела сургуч. Судя по голубым искрам — не простой, а алхимический.

— Итак, как прошло?

— Все хорошо, ваша светлость. Капитан Шеферд отпустил меня.

Оборотница посмотрела на нее устало и раздраженно.

— Когда я задаю вопрос, я жду на него подробный и четкий ответ. — процедила она зло.

— Он кончил три раза. Внутрь меня. Достаточно подробно для вас или еще что-то? — ощерилась Тесс.

Хард подскочила и огрела ее тростью. Тесс скукожилась от боли.

— Да как ты смеешь! Кланяйся графине, тварь! Распускать язык!

От второго удара Тесс увернулась и схватив трость вырвала ее из рук старухи.

— Отойди от меня или убью! — Тесс замахнулась в ответ. — Мне восемнадцать и я больше не твоя собственность!

— Адар!

В дверь тут же вошел широкоплечий оборотень.

— Убери старуху.

— Да ваша, светлость, конечно ваша светлость… — залебезила Хард и поплелась к выходу. Дверь за ними закрылась.

Графиня сидела за столом и подниматься очевидно не собиралась. Тесс припомнила что она беременна, а вот ведь сидит глубокой ночью и пишет какие-то бумажки.

Женщина накапала сургуча на письмо и оставила оттиск кольца.

— Трижды?

— Да. — Тесс очень старалась не краснеть. Трость Хард все еще была у нее в руках и она не знала куда ее деть.

— У тебя есть раны?

— Нет. Хотя он не был нежен, если вам интересно.

— Не интересно.

Они встретились взглядами и Тесс фыркнула. Ну еще бы.

— Твои деньги я положу на счет в банке на твое имя. Если отдам сейчас, эта старуха их попытается украсть.

— С-спасибо, — пробормотала Тесс. Благодарить у нее получалось хуже чем дерзить.

— Если у тебя будет ребенок от моего сына, ты отправишь письмо в столицу на главный почтамп для семьи Шеферд. Сразу как только поймешь что беременна, это ясно?

— Да. Уж будьте уверены, отправлю.

Графиня пристально поглядела на нее.

— Если я узнаю, что ты избавилась от ребенка, то умрешь. Старуху я тоже предупредила, но она видно не вняла. Адар втолкует ей, что пока не станет ясно, что ты не понесла, ты представляешь для нашей стаи потенциальный интерес. Мы бережем всех волчат, даже от таких как ты.

— Таких как я? — рассмеялась Тесс, но смех этот был горький. — И чем же я так плоха?

— Воспитанием. Вернее, его отсутствием.

У Тесс губы задрожали, но она не стала отвечать. Ага, воспитанием! Когда подыхаешь с голоду воспитание та-ак сильно пригождается в жизни!

— Я могу идти?

— Ступай. И держись подальше от оборотней. Мой сын, — в голосе ее зазвучала гордость. — Умеет держать себя в руках, но любой другой порвал бы тебе глотку за твои дерзости. Учти это, если хочешь выжить, девочка. Женщина должна казаться мягкой.

Тесс присела и вышла из комнаты. «А не засунуть ли тебе свои советы в свой оборотнический зад, сука?» — вот что ей хотелось бы сказать, но разумеется она промолчала.