Игры фавна

Глава 16

Снаружи Джфрайя повела себя странно.

— Не могу найти поблизости подходящий тоннель, — пожаловалась она. — Кажется, на нижнюю сторону Пирамиды не ведёт ни один проход.

— Гоблины не любят это место, — отозвалась Джина. — Мама говорила мне. Там холодно, и всё время плохая погода.

— Верно, — согласилась, вспоминая, Джфрайя. — Нижний треугольник не получает прямого солнечного света, он постоянно находится в тени. Это самая унылая сторона Пирамиды.

— Но на путь до границы синего треугольника, а потом от границы серого — до его центра уйдёт несколько дней, — возразил Леспок. — Нам надо двигаться быстрее.

— Как бы там ни было, путь должен пролегать по поверхности, а не под землёй, — отозвалась Джфрайя. — Безопасных проходов больше просто нет.

— Может, нас кто-нибудь подбросит, — предположила принцесса День.

— Кентавры, например, — добавила принцесса Ночь.

— Вы можете найти согласных на услугу кентавров достаточно быстро? — спросил Леспок, ощущая отчаяние.

— Думаю, да, — ответила День, коснувшись дерева. — Они частенько здесь бывают.

— А отпечатки их копыт превращаются в тропы, — показала на землю Ночь.

— Тогда отправляемся к ним просить об одолжении, — поторопил их Леспок.

— Ты уверен? — осведомилась Ромашка. — Все мы уже потратили порядочно массы.

— Если мы не справимся с миссией, наши размеры больше не будут иметь значения, — вздохнул фавн.

Остальные поддержали его кивками.

— Извини, что не могу сотворить подходящую дверь, — сказала Джфрайя. — Но это кажется лучшей альтернативой.

— Они обитают в Атласных Горах, — сообщила День полученную от дерева информацию.

— Которые находятся за тропической депрессией, — добавила Ночь сведений от земли.

— Это в пределах наших возможностей по передвижению ползком?

— Да, если мы направимся прямо туда, — сказала День.

— Что означает пересекание депрессии, а это уже совсем не весело, — проговорила Ночь.

— Нам не до веселья, — урезонил их Леспок.

Они поползли в указанном направлении. Ромашка, у которой с ползаньем не ладилось совсем, решила дождаться их на том же месте; они договорились вернуться за кобылкой позже.

Вскоре земля пошла под уклон, обозначая начало депрессии. Здесь росли экзотические теплолюбивые растения. Тем не менее, фавн внезапно загрустил. Неужели их цель — и его собственная цель — действительно стоили таких усилий? Не лучше ли сдаться?

— О! Я в депрессии, — пожаловалась Джфрайя.

— Да, в тропической, — подтвердила Ночь. — Держись! Её надо просто проползти.

Леспок порадовался, что промолчал. Он полагал, что они находятся в обычной низине с повышенной влажность. Теперь он знал правду.

За депрессией высились горные пики, резко очерченные на фоне едва освещённого неба. Достигнув подножия первой горы, компаньоны изумились, обнаружив, что её образовывали сваленные в кучу книги. Атласы. Чего ещё можно было ожидать?

— Берегитесь книжных червей, — предупредила всех Ночь.

Они послушно замерли, позволяя большому червю пересечь их дорогу. Его сегменты тоже состояли из книг.

Наконец, путники добрались до деревни кентавров. Те вышли навстречу, неся факелы.

— Разве вы, краснокожий народец, не в курсе, что не можете вот так просто разгуливать по синему треугольнику? — недовольно спросил один из них. — Вы же абсолютно не подготовлены к жизни по нашим правилам.

Леспок выступил с объяснениями.

— Нам нужно, чтобы кто-то перенёс нас на серый треугольник, — сказал он. — И с нами кобылка, для которой понадобится несколько жеребцов.

— Вы просите об услугах?

— Да.

— И последствия вам известны?

— Да.

— В таком случае, мы охотно вам поможем. Я кентавр Чаз, — он огляделся.

— Чаша, возьми на себя фавна.

К нему подрысила кобылица каштаново-синей масти. Её прелести, стандартные по меркая кентавров, но внушительные, по сравнению с человеческими женщинами, производили обычное впечатление. Леспок попробовал взобраться на её спину, но безуспешно; его угол всё ещё оставался неподходящим для подобных манёвров. В конце концов, она сама подняла его руками, ненароком прижав к обилию плоти спереди, перевернула и плюхнула на свой круп.

— Чаффи и Чайд, берите девушек.

Двое насмешливых молодых жеребцов приблизились к принцессам. Ухмылки на лицах увяли, когда они рассмотрели свою будущую ношу поближе. Юнцы внезапно стали очень заботливыми. Подняв День, жеребец усадил её на спину приятеля; так же поступил с Ночью и другой. Девушки, быстро разобравшись в ситуации, на похвалы и благодарности не скупились. Жеребцы, которые могли оказаться весьма острой занозой в одном месте, были укрощены.

— Чалый, зелёная леди поедет на тебе.

К Джфрайе подошёл пятнистый жеребец, который, немного повозившись, справился с ней самостоятельно.

Чаз вопросительно взглянул на Леспока: — Это всё?

— Нет, — сказала Джина. — Она набросила свою накидку для обретения частичной видимости. — Я крылатая гоблинка с красного треугольника.

— Чаниль, — позвал предводитель кентавров.

Кобылка тоже взгромоздила на себя седока без помощи со стороны.

— Теперь осталась только кобылица? Где она?

— За тропической депрессией, по дороге к синему замку, — сказал Леспок.

— Я пошлю туда жеребцов, — кентавры со своими ношами пустились в путь и вскоре добрались до Ромашки. — Чикори, Чиффон, Чайм, Чип, — окликнул Чаз, и к ним подбежало ещё четверо кентавров. — Чаниль, сделай носилки.

Кобылка под Джиной достала несколько жердей с прочной тканью и магическим образом сотворила подходящие для лошади носилки. Четыре кентавра подняли на них Ромашку, затем подобрали торчавшие из жердей ремни наподобие упряжи и надели их на верхнюю часть торса. Такое устройство позволяло им держать руки свободными. Когда жеребцы заняли свои позиции, туго натянув ремни, носилки с Ромашкой оказались в воздухе.

— К серой границе: шагом марш! — приказал Чаз. Все десять кентавров идеальным строем направились туда.

Их путь продолжался. Однако Леспок и другие чувствовали себя легче; бесценная помощь требовала соответствующей оплаты.

— Как так вышло, что красный фавн оказался в наших краях? — спросила его по дороге Чаша.

— Мы с друзьями прибыли сюда по важному делу, — разъяснил он. — Некоторые из нас и вовсе из других миров.

Затем, чтобы переключить её внимание, он задал вопрос о её жизни.

— Там, откуда я родом, не все кентавры обладают магическими талантами. А…

— Разумеется. Мой талант связан с глиной. Я могу превратить коричнево-синюю глину в превосходную посуду. Другие кентавры тоже одарены. Возможности Чаниль ты уже пронаблюдал. Чалый отлично разбирается в шашках. Чикори — в травах. Чиффон может делать вещи прозрачными. Чайм — замечательный менестрель. А Чип способен разрушать большие предметы. Он мой жеребёнок, — гордо добавила она. — Мы обнаружили его талант ценой разбитой вазы.

В мирной беседе время пролетело незаметно. Вскоре они оказались на границе.

— Вы знаете, что на той стороне царит вечный холод, — сказал Чаз. — Дать вам с собой тёплую одежду?

Леспок взглянул на унылую серую пустошь.

— Да, нам стоит принять и эту услугу, — покорно согласился он.

За считанные мгновения Чаниль сшила для всех, включая Ромашку, тёплые шапки, куртки и штаны. Благодаря этому, шестеро компаньонов значительно уменьшились в размерах, а Чаниль стала самой большой кобылкой этой части табуна.

— Спасибо, — поблагодарил Леспок.

— На здоровье, — откликнулся Чаз. Потом он вытащил из своего мешка рог.

— Это бычий рог. Если будете возвращаться тем же путём, и вам снова понадобятся одолжения, просто подуйте.

— Бычий рог вызывает кентавров?

— Нет. Он вызывает быков, конечно же. Они пасутся на бычьем рынке. Но мы услышим перестук их копыт и придём взглянуть, что случилось. Услуги быков вам точно вряд ли понадобятся.

— Они плохие?

— В общей массе не хуже медведей. Но некоторые способны на пакости. С овцебыком и чибыком ещё можно иметь дело, но лягушка-бык своим кваканьем просто оглушает, сернобык пускает жуткие газы, а оленебык так и норовит вдарить по чужакам рогами.

— Мы поняли, — кивнул Леспок.

Распрощавшись с кентаврами, путники перебрались через серую границу и сразу ощутили перемены. Потревоженный их появлением ледяной ветер недовольно взвыл, бросая пригоршни снега им в лица. Угол наклона к поверхности снова изменился; как и в других треугольниках, друзья оказались не в состоянии нормально передвигаться. Какое-то расстояние можно было проползти по снежному насту и льду, которые придавали ускорение всему, что на них появлялось, но дорога обещала стать тяжёлой.

— Может, нам надо обратиться за помощью ещё к кому-нибудь? — спросил Леспок у остальных. — Боюсь, так мы никогда не достигнем цели.

— Я проверяю снег, — отозвалась Ночь. — Но он только недавно выпал и почти ничего об этой области не знает.

— И я не вижу здесь никаких животных или растений, — печально вторила сестре День.

Пришлось с трудом передвигаться по снегу. Они обнаружили, что такой способ позволяет передвигать и кобылку, особенно если использовать друг друга в качестве точки опоры. Прогресс был налицо. И всё же они перемещались слишком медленно.

Наконец, когда день полностью угас, Джфрайя смогла открыть дверь в уединённую пещеру. Там их ожидало драгоценное тепло, и на стенах можно было стоять, но День с Ночью пребывали в сомнениях.

— Там миты, — поделилась тревогой День. — Сталагмиты.

— И они не пустят в пещеру никого, — печально добавила Ночь.

— Плохо, — огорчился Леспок. — Придётся отдыхать прямо здесь, в одежде.

Тёплые вещи плотно прилегали к их телам, не позволяя морозу пробраться внутрь, вне зависимости от погоды. И путники не сбросили их с себя сразу после обнаружения пещеры, предпочитая сначала убедиться в её безопасности.

Леспок посмотрел на каменные шипы, росшие из пола и потолка пещеры.

— Что это?

— Сталактиты и сталагмиты, — сказала Ночь, потрогав их. — Первые спускаются сверху, вторые поднимаются снизу.

— Чем они отличаются? — спросила Джфрайя. — Они так похожи.

Леспок неожиданно подпрыгнул.

— Что-то укусило меня за ногу! — сказал он, тщетно пытаясь почесать ногу сквозь тесные и толстые штаны. Таких проблем ему раньше испытывать не доводилось: собственный мех надёжно укрывал и защищал ниже пояса, поэтому фавн никогда не носил штанов.

Затем подпрыгнули и близняшки.

— Ой! — воскликнула День. — Что-то укусило меня в голень!

— А меня — в бедро, — пожаловалась Ночь. — Это миты. Они проползают под колготки.

Через несколько минут подпрыгивали и чесались уже все.

— Мы должны избавиться от них, — решила Джфрайя, стягивая с себя штаны.

Леспок из вежливости отвернулся от неё, но оказался лицом к близняшкам, которые проделывали тот же манёвр. Их обнажённые ножки были прелестны, но фавн попытался этого не замечать. В любом случае, он был слишком занят, снимая собственные штаны, чтобы добраться до проклятых насекомых.

Мгновение спустя от одежды избавились все и теперь яростно расчёсывали укушенные митами места. Потом Джине удалось погрузить пещеру в сон, и оставшиеся миты, задремав, отвалились. Однако заклинание настигло и самих путешественников, хотя и медленнее, поскольку они отличались от митов размерами. Так что они тоже прилегли и уснули.

Последним, что запомнил Леспок, стала кобылкина грёза.

— Теперь мы знаем, как запомнить эти каменные штуковины, — сказала она. — Когда миты ползут вверх, всё остальное ползёт вниз.

Фавн застонал и попытался об этом забыть.

Через некоторое время он пробудился вместе с остальной компанией. Миты к тому времени либо сдались, либо всё ещё находились под действием сонного заклинания. Но уже настало время возобновить путь. Поэтому все снова натянули штаны, застегнули куртки и храбро выползли наружу, на снег.

Всё оказалось не таким плохим, как запомнилось. Ещё хуже. Снег поднялся до уровня груди, и он был плотным и твёрдым. Дорога обещала превратиться в настоящий кошмар.

— У меня идея, — предложила Ромашка в грёзе. — Почему бы нам не воспользоваться снегом так же, как пещерными стенами?

Остальные непонимающе повернулись к ней. Кобылка послала изображение протоптанного в снегу тоннеля, по одной из стен которого шли пятеро из них, а по другой — Джфрайя.

Всё встало на свои места. Джфрайя и принцесса День, удерживая друг друга, утрамбовывали снежные стены. Когда девушки устали, их сменили Леспок с принцессой Ночью.

В какой-то степени план сработал: Ромашке удалось пройтись по стене новообразованного тоннеля, гривой сметая остававшиеся в его центре сугробы. Но работа продвигалась чересчур медленно. И компаньоны упростили её. Поскольку в противоположной стенке для ходьбы нуждалась только Джфрайя, тропинка получалась совсем узенькой, и силы женщина использовала, в основном, для поддержки остальных. Так она меньше уставала. И это позволяло им поочерёдно сменять друг друга: пока один вытаптывал дорожку, другие по ней шли.

Работа ускорилась. Но всё равно путь предстоял долгий, снег был твёрдым и колючим, а времени почти не оставалось. Для успешного окончания миссии путникам следовало добраться до замка серого колдуна к сумеркам. Внезапное столкновение с отвесными скалами помогло им идти быстрее. А когда компания очутилась на берегу замёрзшего озера, она и вовсе стремительно пронеслась по льду. Однако с течением времени становилось ясно: вовремя они не успеют.

Хуже того, Джфрайя поскользнулась и повредила ногу. Теперь ей приходилось хромать за всеми в конце дорожки, опираясь на спину лошади.

— Как вы считаете, продолжать ли нам поход ночью в надежде на то, что колдун не получил известий от других колдунов? — спросил Леспок. — Или сперва отдохнуть, восстановить силы и идти, надеясь одолеть его в любом случае?

Все обменялись взглядами по кругу.

— Мы продолжим путь, — сказала Джфрайя. Поскольку ранена была именно она, этого оказалось достаточно.

Изнурительное испытание длилось до глубокой ночи, пока перед путниками, наконец, не засияли серые огни колдовского замка. Он был окружен деревьями в снежных шапках и выглядел мирно.

— Может, он ничего не знает, — выдохнула Ночь.

Но по мере приближения к стенам замка девушка напряглась. Она сделала знак сестре, которая приводила себя в порядок возле дерева, до которого только что дотронулась Ночь. За знаком последовала ромашкина грёза: — Это орковые деревья.

По спине Леспока прошёл холодок, и вовсе не от погодных условий. Орковые деревья в действительности представляли собой злобных тварей, которые напоминали деревья только во время отдыха. Из всех стражников они были самыми опасными. Сейчас они дремали, но, пробудившись по тревоге, могли броситься в атаку слишком резво для таланта Джины. И убежать от монстров, медленно двигаясь боком, невозможно. Оставалось надеяться на то, что орки не проснутся.

Компаньоны достигли замковой стены, наконец-то обретя возможность встать на нормальную поверхность. Какое облегчение!

Ночь пальцем коснулась камня.

— Внутри никто не встревожен, — сообщила она в грёзе. — Но там находится определённое количество слуг.

Леспок кивнул. Джфрайя нарисовала дверь в каменной стене и открыла её. Они вошли в тёмную комнату. Кажется, победа всё-таки замаячила впереди. Друзья перебрались на внутреннюю стену, при чём Джфрайя всё ещё опиралась на Ромашку.

Внезапно зажёгся свет. Их окружили враждебно выглядевшие существа. Путники попались в ловушку.

— Наконец-то вы здесь, мои будущие домашние питомцы, — произнесла огромная серая женщина. — Но где же последний из группы?

Вероятно, это и была колдунья. Раньше в голову Леспока не приходило мыслей о том, что колдун может оказаться женщиной, но, разумеется, такая вероятность не исключалась. Почему бы и нет? Впрочем, это не имело значения; они влезли прямо в западню, с орковыми деревьями снаружи и колдуньей с другой стражей внутри. Всё, чего требовалось от колдуньи, — просто подождать.

— Последний из группы? — непонимающе переспросил Леспок.

— Мне доложили, что вас шестеро. Где прячется ещё один?

— Никто не прячется, — ответил Леспок. — Все мы тут.

Видимой в своей зимней одежде была даже Джина.

Огромная женщина нахмурилась.

— Думаешь, тебе удастся меня обмануть. Посмотрим. Цирцея!

Двое слуг толкнули вперёд большой чан с водой. Внутри плескалась русалка — хвост в воде, голова наружу.

— Да, госпожа, — сказала она.

— Измени… — колдунья оглядела пленников, — …эту! — Она указала на Джину.

Русалка протянула руку по направлению к Джине.

— Хрю! — сказала она.

И незримая гоблинка превратилась в видимую свинью.

Леспок был ошеломлён. Как и Джина. Она взвизгнула, когда одежда оказалась на полу. Она рванулась прочь. Она была в ужасе.

Стражники окружили свинью и затолкали её в клетку. Она выглянула оттуда со слезами на глазах, понимая своё отчаянное положение.

Колдунья обернулась к Леспоку.

— Я спрашиваю тебя ещё раз, фавн: где шестая? Где она прячется?

— Но никто не прячется, — сказал Леспок.

Колдунья указала на Джфрайю: — Теперь эту.

Русалка повторила свой жест: — Хрю!

И Джфрайя тоже превратилась в свинку. Она была так же потрясена, как и Джина.

— Будет лучше, если ты скажешь правду, — пригрозила фавну колдунья. — Иначе вы все превратитесь в свиней, и вас заколют к обеду. Теперь говори, где она.

Неожиданно День всё поняла.

— Она считает Ромашку животным, — сообщила она в грёзе.

— Так что одной якобы не хватает, — добавила Ночь тем же способом.

И колдунья собиралась сделать из их компании свиней, чтобы выяснить, где недостающий человек. Она, и правда, восприняла угрозу вторжения всерьёз.

Но это давало им шанс на победу.

— Ромашка, — позвал он в грёзе, — найди мысленно полосы и всё им расскажи. Сейчас!

Затем вслух обратился к колдунье.

— Она там, где ты никогда не додумаешься искать. Она уничтожит твою силу. Ты можешь обернуть свиньями всех нас, но она доберётся до тебя.

— Значит, теперь ты готов говорить, — удовлетворённо сказала колдунья. — Выдай её мне, и я вас пощажу.

— Для того, чтобы бросить за решётку? — спросил он. Фавн знал, что она всё равно их убьёт, тем самым обеспечив дальнейшую безопасность своей территории. Но он старался выиграть время.

— Возможно, — согласилась та. — Если только вы не начнёте использовать свои таланты по моему приказу, чтобы помочь мне захватить территории других трёх колдунов.

Так вот почему она пошла на переговоры! Ей хотелось больше власти.

— В качестве свиней мы тебе вряд ли пригодимся, — сказал он. Он взглянул на клетку Джфрайи и увидел, что ей удалось приоткрыть дверцу; сейчас свинка пыталась тихо выбраться из неволи. Ни колдунья, ни стражники её действий не замечали.

Это навело его на мысль.

— Джина, — позвал он мысленно. — Усыпи русалку.

Колдунья размышляла вслух.

— Всё или ничего. Если вы присягнёте мне на верность, я верну вам истинные обличья. Откажетесь, вас съедят мои вечно голодные орки.

— Откуда мне знать, что ты не скормишь нас оркам в любом случае?

— Ты тянешь время. Цирцея, преобрази этого, — показала колдунья на Леспока. Ответа не последовало. Русалка спала. Колдунья бросила на неё короткий взгляд. — Цирцея! — сердито повторила она. Та захлопала глазами спросонок, не понимая, что происходит. Колдунья прищурилась: — Значит, кто-то из вас обладает талантом погружать в сон. Тогда больше нам ждать нечего. Полли!

Из дальней комнаты на окрик появилась ещё одна молодая женщина.

— Полли Граф, скажи мне правду, — приказала колдунья и посмотрела на фавна: — Где шестой участник этой кампании?

Талант Полли заключался в том, чтобы определять ложь. Поэтому Леспок вёл себя осторожно.

— Она здесь.

Колдунья вопросительно посмотрела на Полли.

— Это правда, — пожала плечами та.

Тем не менее, она не могла читать мысли и узнать всю правду целиком. Следовательно, пока он будет замалчивать часть информации, которую хотела выведать колдунья, всё будет в порядке. Леспок всё ещё пытался выиграть время.

— Где именно здесь?

Ой. Колдунья оказалась слишком умной. Что он мог сказать? Ничего.

— Цирцея, эта.

На сей раз русалка послушалась, и День превратилась в милого светлого поросёнка.

— Отвечай, — прогремела колдунья. — Сейчас же.

Интересно, Ромашка сможет продолжать общение с полосами, если вместо лошади станет свиньёй? Наверное, да. Колдунья недооценивала интеллект животных. Но если он укажет на кобылку, злая женщина может убить её на месте. Леспок не мог рисковать.

— Я не скажу тебе, — ответил он.

— Эта, — и милым тёмным поросёнком обернулась Ночь.

Теперь оставались только Ромашка и Леспок. И у них было крайне мало времени. Если колдунья решит убить их всех немедленно, она победит. Возможно, настал час сказать правду. Он надеялся выиграть этим время для Ромашки.

— Она здесь, — повторил фавн. — Вот она, — и указал на лошадку.

— Невозможно! Это просто вьючное животное.

— Это правда, госпожа, — вмешалась Полли.

Колдунья уставилась на неё: — Вот это животное?

— Да, госпожа. Он говорит правду.

— Значит, я схватила их всех. Там, снаружи, никого.

— Мы все тут, — кивнул Леспок.

— Хорошо. Теперь я хочу узнать, как вы уничтожили других колдунов.

Следовательно, ей был известен сам факт, без подробностей.

— Мы остановили полосы.

— Правда, — подтвердила Полли.

— Идиотка! Разумеется, они остановили полосы. Но как?

— Мы поговорили с ними, — сказал Леспок. — Рассказали, как всё обстоит на самом деле.

Колдунья кивнула: — Я узнала достаточно. Стража, бросьте этих существ оркам.

Стражники приблизились. Но тут на лице колдуньи появилось странное выражение. С ней что-то происходило.

— О, нет! Я съёживаюсь, я уменьшаюсь! — Завыла она. — Ужасный фавн! Смотри, что ты наделал!

Половину мгновения спустя колдунья измельчала до размеров эльфа. Ромашке удалось пробиться к полосам, и те убрали линии. Все украденные услуги колдунов были аннулированы, и колдунья вернулась к своему первоначальному росту.

— Ты уничтожил могущество колдунов! — потрясённо проговорила Полли.

— Так и есть, — согласился Леспок. — Больше она никогда не сможет применить магию такого рода.

— Эй, это же замечательно! — воскликнула Цирцея. — Но кто теперь будет править вместо неё?

— Никто. Вы все свободны, — он надеялся, что им действительно хотелось освободиться.

— Ничего себе! Давай я верну твоим друзьям их естественную форму?

— Да, пожалуйста, сделай это. Тогда все мы сможем отправиться по домам, — вообще-то они могли принять свой истинный облик, едва покинув Пирамиду. Но это касалось только принцесс, Джина и Джфрайя нуждались в помощи извне. Так что лучше будет исправить всё прямо сейчас.

Они победили. Пришло время возвращаться на Птеро.

— Минуточку, — попросила серая колдунья, теперь ставшая обычным серым эльфом. Полли схватила её, прежде чем той удалось улизнуть.

Леспок посмотрел на неё.

— Надеешься, что мы отнесёмся к тебе лучше, чем ты — к нам?

— Да. Потому что вы добрее меня.

— Правда, — кивнула Полли.

— Почему мы не можем просто превратить тебя в поросёнка и скормить оркам?

— Потому что вы мягкосердечны, а я могу вам пригодиться.

Леспок оглянулся. Цирцея уже расколдовала всех его друзей. Значит, серьёзно им не навредили.

— Чем ты можешь быть нам полезна?

— Я могу сказать оркам слушаться новую госпожу замка, так что с ними у вас никаких проблем не будет.

— Госпожу?

— Вашу зелёную даму, открывающую двери. Ей бы точно понравился замок и образ жизни, который тут можно вести.

— Правда, — вставила Полли.

— Но я никогда… — начала было возражать Джфрайя.

— Замковые слуги хорошо ладят друг с другом, — сказала серая эльфийка. — Им нравится тут работать. Не нравлюсь им только я. Если ты будешь хорошо с ними обращаться, они отплатят тебе той же монетой.

— Да, — согласилась Полли.

— Но я полагал, все они — пленники, — удивился Леспок.

— Ну, да, — ответила Полли. — Вернее, ты так думал, но это ложь. Нам лучше было прислуживать серой колдунье, чем оказаться выброшенными в снег.

Изумление Джфрайи всё ещё не прошло.

— Ты, Цирцея… Разве ты не хочешь отправиться назад в море?

— Может, я буду навещать там родственников время от времени, — отозвалась русалка. — Родителей, например: Сайруса и Мерси. Но правда заключается в том, что вода там ужасно холодная, и мне лучше здесь, в подогреваемом пруду.

Леспок осознал, что эльфийка действительно приносила пользу. Даже несмотря на то, что одолжения были украдены, она помогла многим на Пирамиде и выросла до огромных размеров.

— А как насчёт Джины? — поинтересовался он. — Что станется с ней?

— Я знаю, где найти крылатого гоблина с подходящим характером. Он живёт на синей стороне, где она никогда бы не додумалась его искать.

Джина выпрямилась: — Как он относится к внешнему виду?

— Для него этот вопрос не имеет значения. Бедняга слеп. Болезнь здорово ограничивает его возможность летать и общаться с окружающими. Как бы там ни было, если у него появится компаньонка-помощница, он будет невероятно счастлив и благодарен.

Ещё одно очко в пользу эльфийки.

— Что ты хочешь взамен? — спросил Леспок. — Мы не собираемся предоставлять тебе возможность вернуть могущество.

— Только вернуться в родную деревню к эльфам, которые понятия не имеют, что со мной случилось после ухода оттуда.

Леспок посмотрел на зелёную женщину и невидимку: — Вы ей поможете?

— Да, — согласно кивнули они практически одновременно.

— Тогда я оставляю замок на тебя, Джфрайя, как и ответственность за путешествие Джины на синюю сторону, возвращение серой эльфийки в деревню и любые другие визиты замковых слуг.

— С удовольствием возьмусь за новую работу, — улыбнулась Джфрайя.

— Правда, — констатировала факт Полли.

Он посмотрел на близняшек и Ромашку, стоявших на стене.

— А мы с вами возвращаемся на Птеро.

— Но вы будете нас навещать? — спросила Джфрайя. — Наше знакомство было совсем недолгим, но жутко интересным.

Близняшки переглянулись.

— Мы постараемся, — сказала День.

— Теперь, когда мы знаем, как это делается.

— Но вам потребуется флакончик доброго волшебника с магическим растворителем души, — заметил Леспок.

— Для возвращения с Тора не потребовался, — напомнила ему Ромашка.

Она была права; он и не подумал тогда воспользоваться бутылочкой. Они просто расширились. Значит, средство необходимо только для погружения, а не для выныривания.

— Я оставлю вам флакончик, — пообещал он принцессам. — Кажется, нам с Ромашкой для возвращения в Ксанф он не нужен.

Затем они взялись за руки, положили с обеих сторон ладони на Ромашку и снова развоплотились, одновременно испаряясь и возвращаясь в бОльший мир.