Игры фавна

Глава 4

Фавн побежал по дороге, чувствуя себя наилучшим образом. В силу каких-то не понятных ему процессов, времени сейчас было даже меньше, чем когда он стоял по ту сторону Провала, так что проводить рядом с ущельем ночь не придётся. И голод тоже не ощущался; по всей видимости, запеканки хватало надолго.

До замка доброго волшебника он добрался, когда солнце стояло ещё довольно высоко. Он нашёл сооружение довольно привлекательным… для любителей замков: красные кирпичные стены, зелёные черепичные крыши и ров с прозрачной синей водой. Правда, в последнем Леспок почти сразу увидел необычное создание. У него были голова и торс человека, нижняя часть — крылатой змеи, а размеров он был просто огромных.

Тем не менее, мост здесь тоже имелся, и на данный момент находился в опущенном состоянии, пересекая ров. Пребывая в некоторых сомнениях, Леспок приблизился к нему.

— Ты пожалеешь, — пробормотала Зире из-за его спины.

— Тогда уходи, прежде чем успеешь этому порадоваться, — коротко ответил он, удлиняя шаг.

Ровное чудовище немедленно подплыло к мосту.

— Давай, иди сюда, бородатая морда, — приглашающе взмахнуло оно хвостом. — Я ничего не ел уже целую неделю.

Леспок остановился. Человеческая часть туловища казалась достаточно сильной для того, чтобы разорвать его на куски, а змеиная часть вполне способна эти куски переварить. И способа избежать нежелательных объятий на узком мостике он не видел. Значит, это и есть испытание.

Фавн посмотрел налево и направо, но ров опоясывал весь замок. Плыть он тоже не мог — в воде чудовище схватило бы его ещё быстрее. Как же пробраться мимо без потерь?

С одной из сторон замка по краю рва к Леспоку с безразличным видом подошёл человек.

— У тебя проблемы? — поинтересовался он.

— Я пытаюсь придумать, как пересечь ров без того, чтобы меня схватило и слопало ровное чудовище.

— Как любопытно. А почему ты хочешь это сделать?

— Потому что мне надо поговорить с добрым волшебником.

— Безусловно. Но зачем?

— Мне нужен ответ на проблемный вопрос.

Человек кивнул.

— А ты никогда не думал о том, что направляешь энергию не в то русло? Обстоятельства изменить невозможно, но ты можешь измениться сам. Вполне вероятно, что ты способен решить проблему самостоятельно, просто изменив отношение к ней.

Леспок взглянул на него.

— Кто ты?

— Я психолог замка. Моя работа заключается в том, чтобы разговаривать с посетителями и убеждать их решать проблемы по старинке: своими силами.

— Если бы я мог справиться сам, я бы сюда не пришёл, — коротко ответил Леспок.

— А ты уверен в этом? Может, тебе просто требуется корректировка твоего отношения к ней.

С тех пор, как Леспок оказался у замка, его настроение и так было не на высоте, а теперь упало ещё ниже.

— Думаю, мне просто нужен способ перебраться на ту сторону рва.

— Почему ты так считаешь?

Раздражение Леспока поднялось ещё на несколько градусов по шкале гнева.

— Слушай, если ты не собираешься помочь, просто отойди и не мешай сосредоточиться.

— Думаю, нам следует взглянуть в корень твоей враждебности. У тебя в детстве были проблемы с родителями?

— У меня никогда не было родителей! — отрезал Леспок. — Я фавн. Нас приносят в область обитания фавнов и нимф, и мы остаёмся там до конца.

— Хочешь об этом поговорить?

— Нет!

Психолог покачал головой.

— Тяжёлый случай. Нам может понадобиться множество 50-минутных сессий. Почему бы тебе не устроиться поудобней, и мы продолжим.

Над головой Леспока внезапно вспыхнула лампочка.

— Ты — часть проблемы, — сказал он. — Ещё одно испытание!

— Ни в коем случае. Я помогаю решать проблемы. Но ты должен быть посговорчивей. Я могу тебе помочь, только если ты захочешь измениться сам.

— Я не хочу меняться! Я хочу перебраться через этот ров!

— Враждебность не идёт тебе на пользу. Я не смогу тебе помочь, если ты не станешь немного дружелюбней.

Леспок обдумал его слова. Если то, что говорил этот человек, являлось правдой, он был не проблемой, а ключом к её решению. Но чем он мог помочь, если только отвлекал фавна или пытался заставить его бросить квест?

Леспок заставил себя успокоиться.

— Как именно ты помогаешь посетителям?

— Я поощряю их говорить о своих чувствах, таким образом помогая им раскрыться. Пациенты иногда называют меня сморчком: некто, кто сморщивает мозг, делая его более сконцентрированным и менее тяжким грузом.

Сморчок! Неожиданно Леспок увидел выход.

— Знаешь, у меня есть проблемы. Но они сложные, и для сморщивания понадобится много времени. С другой стороны, проблемы этого ровного чудовища куда проще, и могут быть сморщены гораздо быстрее. Почему бы тебе сначала не помочь ему, чтобы полностью выполнить свою работу?

— Заманчивая идея, — согласился психолог. Он повернулся к монстру: — Эй, давай поговорим!

— Зачем? — спросил тот.

— Я вижу, что ты встревожен. Я хочу снизить уровень твоего беспокойства и помочь тебе почувствовать себя лучше.

— Конечно, я встревожен, — сказало чудовище. — Я монстр! Ты вообще представляешь, каково это: оказаться заточённым в кольцевой яме с водой?

— Да, я понимаю. Но ты не можешь изменить ров, ты можешь только измениться сам. Возможно, если ты изменишь своё отношение на позитивное, то почувствуешь себя лучше.

— Правда? — Чудовище выглядело заинтересованным.

Леспок уселся на траву и наблюдал за их беседой. И, пока они разговаривали, монстр постепенно уменьшался. Сморчок выполнял свою роль.

— Хитрый плут, — промурлыкала Зире из-за его спины. — Ты всё просчитал.

— Ну, я не хотел съёжиться сам, — с довольным видом согласился он. — Поэтому подумал, что лучше будет уменьшить монстра.

Когда чудовище сморщилось до такой степени, что уже не могло дотянуться до моста, Леспок спокойно перешёл его и направился ко входу в замок. Он чувствовал себя на полпути к успеху.

На островке, однако, обнаружились металлические дорожки, которые оканчивались неприступной стеной. Они, подобно рву, тянулись в обе стороны — вокруг замка. Расстояние между ними и замком, как и между ними и водой, было впритык.

Леспок выбрал направление наугад и пошёл между железяками. Перед ним что-то мелькнуло.

— Я бы на твоём месте этого не делала, — вкрадчиво сказала демонесса. — Как хорошо, что я не ты.

— Почему ты всё ещё здесь, Зире? — сердито спросил он.

— Моя работа ещё не закончена, — ответила она, принимая соблазнительную форму.

Ему пришлось остановиться, чтобы избежать повторного столкновения в трёх точках.

— Почему ты не стала бы здесь идти, если бы имела несчастье оказаться мной?

— Потому что навстречу тебе по рельсам несётся локомотив, и столкновения с ним избежать не удастся.

— Локомотив? — Ещё одно новое слово. — А что это?

— Огромная мощная безумная машина, которая с громовым рёвом несётся по этим дорожкам, снося всё на своём пути.

— А, как большой дракон?

— Нет, больше похоже на сонный экспресс.

Он посмотрел на неё.

— Да, ты можешь сводить с ума.

— Это забавная сторона моей натуры. Я принадлежу к тем, кому удаётся сводить мужчин с ума в любом смысле этого выражения. Думаю, могу продемонстрировать и другой. — Её одежда стала медленно таять.

Леспок зажмурился во избежание запретного зрелища — её нижнего белья. Он знал, что она не собиралась играть с ним в нимфу-и-фавна; ей просто хотелось, чтобы он обезумел от страсти. Так обычно демонессы и развлекались: терзая сердца и умы мужчин.

— Так как бы ты поступила на моём месте?

— Я бы вернулась на мост. Очень быстро.

Леспок услышал зловещий грохот. Железяки дрожали, создавая впечатление, что сюда стремительно приближалось нечто гигантское и исполненное силы. Он повернулся к источнику звука, открыл глаза и увидел яркий свет в центре массивной чёрной громадины, несущейся к нему. Фавн со всех копыт припустил обратно к мосту.

По мере приближения неясная тень превратилась в пугающе огромную машину, с шипением пускавшую клубы белого дыма и сверху, и с боков. Локомотив пронзительно засвистел.

Леспок прыгнул на мост. Он откатился в сторону и успел поджать копыта за полсекунды до того, как этот новый, шипя и свистя, промчался мимо, как и предсказывала Зире. Если бы не её предупреждение, фавна бы размазало в лепёшку.

— Спасибо, демонесса, — сказал он. — Ты избавила меня от весьма неприятного опыта.

Она появилась над ним. Юбочка развевалась от оставленного локомотивом порыва ветра, обнажая ноги почти слишком высоко.

— Ну, я не хотела провалить свою часть услуги, оказавшись всего в одном с половиной испытании от цели.

— За этим надо проследить, — согласился он, с трудом отрывая взгляд от её колен и что там было выше, Леспок поднялся. — А теперь что бы ты сделала на моём месте?

— Я бы проникла в вагон до того, как он снова начнёт двигаться.

До фавна дошло, что, как только монстр миновал его, то замер у станции поблизости от моста. Сзади к нему были прикреплены несколько вагонов, и дверь в один из них — открыта прямо перед носом Леспока. Ещё там оказалось много окон: целый ряд поверх его рожек.

Так что он ухватился за поручень и по ступенькам забрался внутрь.

Воздух вновь наполнился свистом, и безумный мотор возобновил движение с ужасающими сопроводительными звуками. Видимо, тащить за собой вереницу вагонов локомотиву было едва по силам.

Ступеньки втянулись, словно намекая на то, что о пути назад можно забыть. Поезд ехал в неизвестном направлении, и фавн вместе с ним.

— Разумеется, я не на твоём месте, — невидимкой прошептала она в его ухо. — У Менции, наверное, получилось бы разобраться с этой ситуацией, но у меня — вряд ли.

— Что ты имеешь в виду?

Но она уже испарилась. Он снова оказался предоставлен самому себе.

Что дальше? Леспок углубился в вагон, шагая между обитыми плюшем сиденьями. На каждом восседала неподвижная человеческая фигура. Они были похожи на статуи, тем более, что никогда не моргали. Это заставляло его нервничать.

Он продвигался по ковровой дорожке, пока не нашёл свободное место. Вагон дрожал по мере того, как локомотив набирал скорость, и равновесие удерживать становилось всё труднее. Пришлось сесть.

Рядом раздался звук. Какая-то молодая женщина сморкалась в свой носовой платочек.

Леспок имел довольно смутное представление о том, как надо разговаривать с человеческими женщинами, потому что его опыт общения с ними был весьма скудным. Его сандаловое дерево росло в той части леса, куда люди забредали редко. Но молча сидеть рядом с кем-то, кто совершенно очевидно нуждался в утешении, было ещё хуже. Других свободных мест он не видел, поэтому решил разобраться с проблемами своей соседки.

— Привет, — сказал он, обращаясь к ней. — Я фавн, и меня зовут Леспок. Я могу чем-то тебе помочь?

Она повернула в его сторону голову и уставилась на него покрасневшими, опухшими от слёз глазами.

— Фу-у-у! — воскликнула она.

— Фу-у-у? — слегка оторопел он.

— Сатир! Как будто у меня и без того неприятностей мало!

— О. Но я не сатир, — твёрдо сказал Леспок. — Я фавн. Мы связаны с ними кровными узами, но менее агрессивны. Мы гоняемся только за нимфами, которые сами жаждут игры в догонялки.

Её взгляд прояснился, а шмыганье носом почти прекратилось.

— Ты не преследуешь невинных девиц?

— Уж точно нет.

— Ну, тогда ладно. Я человек, и меня зовут Точка. Мой талант заключается в том, чтобы создавать крапинки на стене.

— Извини.

— Извини?

— Мне жаль, что ты не обладаешь достойным магическим талантом. Конечно, у меня таланта нет совсем, так как я только частично человек. — Присущие лишь фавнам особенности он вообще за таланты не считал.

— У меня достойный талант.

— Но ты сказала…

— Я покажу тебе, — она сосредоточилась на спинке переднего сиденья.

На нём появилась картинка из крапинок.

Леспок уставился на неё.

— Но это не просто крапинки, а картинка!

— Да, и она состоит из множества крапинок. Точек. Все они разных оттенков и насыщенности. Так что, собранные вместе, они выглядят, как картинки.

Он наклонился над картинкой и увидел, что девушка права. Рисунок состоял из множества крошечных точек, расположенных так близко друг к другу, что в тот момент, когда он моргнул, они снова слились в картинку.

— Но это отличный талант. Я думал, что ты используешь выражение «пятна-на-стенке» в смысле «бесполезный талант».

— Нет, он приличный. Но пользы от него всё равно никакой.

— Почему?

— Потому что я застряла тут, позади сводящего с ума локомотива.

— Сводящего с ума?

— Именно это он с тобой и проделывает. Разве ты не видел других людей в этом вагоне?

— Они похожи на големов.

— Это потому что они поехавшие. Надежды нет; их дух сломлен. Но я только недавно сюда села, поэтому безумна лишь отчасти, и ещё не утратила надежды выбраться. Вот почему я плачу, — её глаза снова затуманились слезами.

— Я не понимаю.

— К тому моменту, когда поймёшь, будет уже слишком поздно. Эффект проявляется постепенно. Тебе становится хуже с каждым кругом вокруг замка. Ты только что сел, и пока ещё в здравом уме. И, полагаю, близость к тебе немного помогает и мне. Но это временно, пока от количества кругов наши крыши не съедут окончательно.

Леспок начал понемногу въезжать.

— Чем дольше мы тут сидим, тем более поехавшими становимся? Из-за локомотива?

— Да. Я уже довольно далеко уехала, пока не вошёл ты. Но это ненадолго.

— Тогда нам следует поскорее сойти с поезда, пока он не добрался до наших мозгов.

— Это невозможно. Почему, ты думаешь, я плакала?

— Не знал, но надеялся помочь. А почему невозможно слезть?

— Потому что больше он не остановится. И не откроются ни окна, ни двери, а даже если их удастся открыть, посмотри, как быстро мы едем.

Он выглянул в окно и увидел стену замка, несущуюся мимо с поразительной скоростью. Выглянул в противоположное окно: вода мчалась назад таким же стремительным потоком.

— Но для меня он затормозил.

— Он тормозит, только чтобы впустить кого-то, а не выпустить.

— Почему ты не спрыгнула, когда он остановился впустить меня?

— Я не могла. Меня удерживал ремень безопасности.

— Какой ремень? — Леспок ничего подобного на ней не заметил.

— Автоматический ремень безопасности. Он пристёгивает тебя, только когда поезд останавливается.

— То есть, если сюда проникнет кто-то ещё, ремень защёлкнется и на мне?

— Да. Он опоясывает всех, чтобы никто не пострадал.

— Но это безумие!

— Именно.

— Значит, нам надо сначала встать, а потом уже подождать, пока он затормозит.

— Это я тоже пробовала. Вагон заперт, и выхода из него нет. Психовоз не остановится, пока все не будут пристёгнуты.

Зажглась лампочка.

— Испытание! Оно заключается в том, чтобы заставить поезд остановиться.

— Полагаю, ты прав, — согласилась Точка. — Но я понятия не имею, как.

— И если я не соображу быстро, как это сделать, то моя крыша тоже поедет, и я превращусь в такого же голема, как и все остальные.

— Точно.

Леспок обдумал это. Он уже начинал чувствовать себя нестабильно, а локомотив сделал всего пару кругов. Но должен быть способ сойти с поезда. Его просто требовалось найти. Быстро.

Вот так, экспромтом, мозг ничего выдать не мог. Ограниченный пейзаж неустанно мелькал мимо. Даже если получится открыть дверь или окно, прыгать из поезда на полном ходу рискованно. Следовало остановить поезд таким образом, чтобы его не сцапали ремни безопасности. Это действительно казалось невозможным.

И всё же выход обязан найтись. Так записано в большой книге правил Ксанфа… или волшебника, или чьей бы то ни было. По крайней мере, Леспок на это надеялся. Так что же он проглядел?

Пересечь ров поначалу тоже казалось невозможным, однако он додумался использовать психолога, чтобы изменить положение вещей. Жаль, тот не перешёл мост и не проник в вагон вместе с фавном. Сморчок мог бы уменьшать локомотив до тех пор, пока у того не иссякли бы силы тащить вагоны.

Над головой снова загорелась было лампочка, но Леспоку удалось прикрыть её, чтобы не заметила спутница. Она ведь явно тоже оказалась тут не случайно. Она была ключом к решению задачи. Не товарищем по несчастью, а частью испытания.

Но её талант заключался в создании еле заметных точек на поверхности чего-либо. Замечательных точек… вот только каким образом они могли затормозить поезд? Хотя…

— Точка, а как насчёт картинки снаружи поезда?

— Ну, если поверхность будет достаточно близко…

— Ты можешь нарисовать дверь на замковой стене?

— Полагаю, да. Но стена замка движется. Мою картинку размоет от скорости поезда.

— Нет, движемся мы, а стена неподвижна.

— О. Наверное, ты прав.

Она сфокусировалась на стене, и через мгновение картинка сформировалась. Дверь. Она продолжала пребывать в покое напротив их окна, с какой бы скоростью они ни ехали.

— Отлично, — похвалил её Леспок. — А теперь можешь изменить рисунок так, чтобы дверь открылась?

Дверца медленно отворилась; за ней виднелся чудесный сад.

— А теперь можешь нарисовать то же самое на нашем окне и открыть стеклянную дверь?

Точки быстро образовали дверь, и она распахнулась.

— Теперь всё, что нам остаётся сделать, это пройти сквозь эти две двери, и мы окажемся за пределами и поезда, и замковой стены, — с удовлетворением в голосе сказал он.

— Это не сработает, — грустно отозвалась Точка.

Однако он всё равно попытал счастья. Перегнувшись через неё, дотянулся до стекла и… ударился о него костяшками пальцев.

— Ой…

Он вернул руку на место.

— Стекло всё ещё там, — объяснила Точка. — И кирпичная стена тоже. И мы по-прежнему движемся. Я только создаю точки, а не оживляю их. Выглядит красиво, но реальность не меняет.

Картинки исчезли.

Леспок вздохнул. Двери были иллюзией; стекло и кирпичи — реальностью. Ему следовало догадаться об этом раньше. Сама идея отдавала безумием.

Безумие. Ну, да. Конечно.

Он откинулся назад и стал думать дальше. Не хотелось вновь увидеть сумасшедшую лампочку над головой. Ему требовалась идея, которая сработает. Получится ли у него до того, как локомотив увезёт его крышу с рожками навсегда?

Он всё ещё считал Точку и её талант причастными к прохождению испытания. Как мог её талант остановить поезд? Не иллюзорно, а по-настоящему.

Он почувствовал острую необходимость в информации. Такой, как свод инструкций под названием «Как остановить поезд», например. Но, конечно, это была ещё одна чокнутая мысль, потому что из простых картинок книгу не сделаешь.

Или нет? Возможно, идея заслуживала внимания.

— Точка, насколько детализированными могут быть твои картинки?

— До мельчайших подробностей, — с гордостью сказала она. — Я могу рисовать такие мелкие точки, что их не способен будет различить даже человеческий глаз.

— Тогда давай нарисуем особенную картинку. Руководство. На обложке должно быть написано: «Инструкции по управлению локомотивом». Можешь это устроить?

— Конечно. Но детальность изображения здесь не понадобится.

На стекле вновь появилась картинка: книга с названием, которое просил Леспок.

— Очень хорошо. А открыть её можешь?

Обложка перевернулась, открывая лист с оглавлением.

— Покажи содержание.

Страница послушно сменилась следующей с надписью СОДЕРЖАНИЕ.

Леспок нагнулся поближе, чтобы прочесть его. Внизу страницы он увидел то, на что надеялся. Ссылку на страницу с инструкцией по ОСТАНОВКЕ поезда.

— Открой пятидесятую страницу, — попросил он, разглядев номер.

Страницы быстро замелькали, перелистываясь, и остановились на номере 50. Но текст был слишком мелким.

— Можешь увеличить страницу?

Картинка разрослась, пока не заняла всё окно, и буквы не стали более разборчивыми. Леспок прочитал вслух: ДЛЯ ОСТАНОВКИ ЛОКОМОТИВА НА РЕЛЬСАХ ПОТЯНИТЕ ШНУР НАД СИДЕНЬЕМ.

Он посмотрел вверх. Там висел шнур, который он раньше не заметил. Фавн взялся за него и потянул вниз.

Поезд затормозил с диким визгом. Ремни безопасности накинулись на них, чтобы приковать к сиденьям так же, как и живых големов в вагоне. Ох. Об этом он не подумал.

— Ты сделал это! — воскликнула Точка. — Ты остановил поезд!

— Можешь снова показать содержание?

Страницы быстро замелькали в обратном порядке. Леспок нашёл главу о РЕМНЯХ БЕЗОПАСНОСТИ и обратился к ней.

ЧТОБЫ ОСЛАБИТЬ РЕМЕНЬ БЕЗОПАСНОСТИ, НАЖМИТЕ КНОПКУ ПОД СИДЕНЬЕМ.

Точно, там он её и нашёл. Леспок нажал на кнопку, и ремень щёлкнул, отстёгиваясь и исчезая с обеих сторон. Точка последовала его примеру.

— Ты справился, — с довольным видом сказала она.

— Давай сойдём с этого психовоза, пока всё не началось по новой, — сказал он, вставая.

Но она покачала головой: — Нет, спасибо. Это было твоё испытание, а не моё. Моя работа здесь, на психовозе.

Как он и подозревал.

— В любом случае, благодарю за помощь.

— Я рада была тебе помочь. Ты приятное существо.

Он направился по проходу к концу вагона, где дверь гармошкой сложилась в ступеньки. Ступил на одну из них, затем — на землю. Как только он оказался снаружи, лестница снова втянулась внутрь и превратилась в дверь. Локомотив засвистел и продолжил движение.

— Ну, я полагаю, это испытание ты тоже прошёл, — заметила Зире, появляясь в его поле зрения.

— Ты можешь отправиться своей дорогой в любое время, демонесса.

Он подождал, пока поезд исчезнет вдали. По ту сторону рельсов его приветствовала открытая дверь в стене, как две капли воды похожая на ту, что нарисовала Точка. Он перешагнул железяки и осторожно вытянул вперёд руку — на случай, если дверь ненастоящая. Рука не встретила препятствий. Фавн вошёл. Второе испытание преодолено.

Внезапно он ощутил приступ ужаса. Вне себя от страха, он выкатился назад через дверной проём. Страх утих.

Что произошло? Он не видел никаких монстров и мчащихся на него локомотивов или что-нибудь в этом роде; почему волна страха накатила так неожиданно?

— Думаю, у тебя проблема, фавн, — удовлетворённо усмехнулась Зире.

Он снова сделал шаг вперёд — и снова был ослеплён и оглушён ужасом. Отпрыгнул назад, за дверь. Значит, его пугало само место. Но он должен был войти, потому что других входов в замок ему не предоставили.

Леспок подошёл к самому входу, но пересекать порог не стал. Вместо этого он вгляделся внутрь. Там находился маленький человечек — эльф или полукровка.

— Кто ты? — спросил фавн.

— Разве это не очевидно? Я ЛА — иными словами, ангел по имени Лост. Я здесь для того, чтобы помочь тебе войти в замок. Но сначала ты должен победить свой дурацкий страх.

Следовательно, это и было третьим испытанием. Всё, что от него требовалось, это взять себя в руки и войти. Выглядело достаточно простой задачей. В конце концов, ЛА не боялся — а значит, бояться было нечего.

Леспок попытался ещё раз, и опять инстинкт самосохранения выбросил его наружу. Бояться нечего, кроме самого страха? Он просто не мог заставить себя остаться внутри комнаты.

Фавн поразмыслил. Должно быть, комната пропитана страхом сама по себе — так, что им заражается любой вошедший. Но тогда почему ангел совсем не казался напуганным? Знал ли он какой-нибудь тайный способ свести страх к нулю? Нет, наверное, на ЛА наложили специальное противостраховое заклинание, и предназначенной для Леспока магии он был неподвластен. В том, чтобы слуги доброго волшебника боялись исполнять собственные обязанности, фавн точно не видел смысла.

В любом случае, в двух предыдущих испытаниях почти одновременно с проблемой поблизости оказывался кто-то, являющийся ключом к её решению. Может, так оно будет и в этот раз? Леспок подумал, что логичней было бы запутать посетителя каким-нибудь совершенно отличным от других испытанием, но, может, добрый волшебник думал иначе? Так что вполне может быть, что, следуя той же схеме, он справится и с третьей задачей. Правда, пока, если ЛА и знал решение, то держал его при себе, а со стороны оно очевидным не казалось.

Что общего между страхом и ангелом Лостом? Может, ангелы вообще ничего и никогда не боялись, и таким образом он и обрёл способность спокойно сидеть в этой комнате? Но Леспок к виду ангелов не принадлежал, а значит, нуждался в другом способе. Тогда новую важную информацию ему может дать разговор с ЛА.

Фавн заглянул внутрь. ЛА просто сидел там и болтал ножками.

— Полагаю, для меня существует какой-то специальный способ побороть страх и ты знаешь его, но не скажешь, — сказал Леспок.

ЛА кивнул: — Для фавна ты довольно умён.

— Не все так считают, — признался Леспок. — По дороге я встретил девушку с драконом и думаю, что понравился ей, но она сочла меня глуповатым.

— Красота часто находится в глазу смотрящего.

— Она была невероятно прекрасной, а я, должно быть, выглядел глупо ещё и из-за этого. — Леспок подыскивал подходящие слова, чтобы продолжить. — У тебя есть магический талант?

— Разумеется. Я могу менять одну древесную породу на другую. Но здесь, к сожалению, деревьев нет, и я не могу тебе показать.

В подсознании Леспока беспокойно заворочалась свежая мысль, но, пока она плавала под поверхностью сознания, выловить её он не мог. Поэтому счёл более целесообразным продолжить беседу в надежде услышать что-нибудь полезное.

— Ты пришёл задать доброму волшебнику вопрос, получил свой ответ и теперь отдаёшь год службы в обмен на него?

— Именно так.

— Если это не тайна, в чём заключался твой вопрос?

— Совсем не тайна. И это был не вопрос, а просьба. Я попросил, чтобы в мою честь назвали какую-нибудь деревню. Он ответил, что деревня с таким названием уже есть, хотя и находится в Обыкновении. Наверное, это лучше, чем ничего.

— И за это ты был готов отслужить год?

— Со стороны кажется неадекватным, да. Но это равноценный обмен на глупую просьбу. Я узнаю на этой службе много нового, а когда уйду отсюда, то стану несравненно мудрее. Если бы я знал, как всё обернётся, заранее, я бы пришёл отслужить ему без вопроса.

Это удивило Леспока.

— А Точка и психолог думают так же?

— Уверен в этом. И ровное чудовище. И ты, вероятно, тоже разделишь наше мнение, если тебе удастся проникнуть в замок.

— Девушка на драконе сказала, что он не потребует от меня год службы.

Теперь настала очередь удивляться ЛА.

— Мне трудно в это поверить. Он всегда требует оплаты. Это его способ спроваживать несерьёзных посетителей — так же, как и три испытания. Почему ты должен стать исключением?

— Понятия не имею. Может, это и неправда.

— Что это была за девушка?

— Она назвалась Хлоркой и сказала, что её талант — отравлять воду. А её дракон был довольно забавным созданием.

— А, драконья задница. Слышал о нём. Странная из них вышла парочка. Ну, может, они и знают, что делают. Я слышал, что, когда они поблизости, хорошие вещи случаются чаще, словно им каким-то образом удаётся нарушать обычный ход событий.

Нарушать ход событий? Леспоку вдруг безо всякой на то причины вспомнилось наоборотное дерево. Способно ли оно обратить разлитый по комнате страх в его противоположность? Конечно, он не захватил ту щепку у границ Пустоты с собой, но, если ЛА согласится помочь своим талантом, шансы у фавна были.

— Не окажешь ли ты мне услугу? — спросил он ангела.

— В разумных пределах. Чего ты хочешь?

— Я хотел бы попросить тебя изменить одну породу дерева на другую.

— С удовольствием. Но у меня нет при себе дерева.

— А у меня есть, — Леспок снял с копыта одну из сандалет. — Ты не мог бы превратить это сандаловое дерево в наоборотное?

ЛА улыбнулся: — Ты умён! Давай его сюда.

Леспок собрался было войти в комнату, чтобы передать ему обувь, но тут же был снова отброшен назад. Замкнутый круг: он не мог сделать то, что хотел, из-за вещи, которую хотел уничтожить.

Но потом он нашёл выход: — Я передам тебе её по воздуху.

Он кинул обувь ангелу, и тот ловко поймал её.

— Ты уверен, что хочешь, чтобы я это сделал? Могут быть последствия.

— Я рискну. Преврати дерево в наоборотное, пожалуйста.

— Ну, ладно. Готово.

Сандалета выглядела совершенно так же, как и раньше, но теперь при попытке войти в комнату фавн не испытал никаких затруднений. Наоборот, изменившаяся атмосфера комнаты будто сама втянула его в себя. Вместо страха он ощущал полное бесстрашие.

— Спасибо, — поблагодарил он ангела. — Сработало на ура.

— В самом деле?

— Конечно. Мой страх пропал. Больше никаких проблем с комнатой. Думаю, я даже мог бы остаться здесь навсегда.

— Здорово, — но выглядел ЛА подавленным.

— Ну, мне пора в замок. Но мне понадобится обувь. Ты не мог бы превратить дерево обратно в сандаловое?

— Нет.

— Но ты ведь только что этим занимался. Почему нет?

— Потому что наоборотное дерево воздействует на мой талант. Теперь я не могу больше ничего менять.

Леспок помедлил. ЛА предупреждал о последствиях, а он практически не обратил на его слова внимания.

— Может, я всё равно смогу ей пользоваться, — наконец, сказал он. — Попробую надеть.

— Ты уверен в том, что хочешь это сделать?

— У меня нет магических талантов. Я фавн. Так что дереву просто нечего менять. Если я заберу его у тебя, к тебе вернётся твой собственный талант, и с тобой всё будет в порядке. И кто знает, может, в будущем я найду применение наоборотным свойствам дерева. Так что да, этот выход из положения кажется лучшим.

ЛА вернул сандалету, и Леспок надел её. И тут же почувствовал себя странно. Его волосы словно бы отросли, туловище тоже как-то изменилось. Чуднее всего ощущались ноги. В чём дело?

Он взглянул на них и увидел ступни. Леспок уставился на них в изумлении и неверии. Человеческие ступни! На каждой имелось по пять пальцев, состоявших из плоти и ногтя. Подошвы оказались мозолистыми.

Выше, на икрах и ляжках, тоже было больше плоти и меньше волос, чем когда-либо накапливалось раньше на его козлиных ногах. Обыкновенные человеческие ноги. А над ними…

— О, нет! — потрясённо задохнулся он. — Я нимфа!

— Кажется, наоборотное дерево полностью изменило твою природу, — заметил ЛА. — Теперь ты больше похож на забавную девушку.

— Но я не хочу быть нимфой! — запротестовал(а) он(а).

— Тогда сними сандалету.

Резонно. Он сорвал обувку с ноги, швырнул её через комнату и с облегчением почувствовал, как тело возвращается к нормальному обличью. Он снова был собой. Фавном.

— Думаю, мне придётся обойтись без сандалеты, — сказал он. — Воспользуюсь запасной парой.

Он снял сандалету и с другого копыта, аккуратно положил её в сумку, достал оттуда захваченные из дома про запас и обулся в них.

— И всё же, у тебя могут возникнуть проблемы, — вздохнул Лост.

— Вряд ли, если я буду держаться от наоборотного дерева подальше. Я просто войду в замок и оставлю его здесь, — Леспок помедлил. — Если только оно тебе не помешает.

— Не беспокойся за меня. Несмотря ни на что, я тут временно, хотя и являюсь фактически узником этой комнаты. Ты слегка развеял мою скуку.

— Ладно. Тогда прощай и спасибо тебе, — Леспок прошёл через комнату и вышел в другую дверь, ведущую прямо в замок.

Однако, как только он перешагнул порог комнаты, страх внезапно напал на него с такой силой, что пришлось поспешно вернуться обратно. В комнате страх угас.

Он понял, что случилось.

— Заклинание теперь работает в другую сторону. Я прекрасно чувствую себя внутри комнаты, но боюсь её покидать.

— Я знаю, как это, — сказал ЛА.

— Но как мне пройти к доброму волшебнику, если я не могу выйти из комнаты, а ты не можешь изменить наоборотное дерево?

— Вопрос вопросов.

На этот вопрос фавну тоже предстояло найти ответ самостоятельно. Он прошёлся по комнате, размышляя.

— Что, опять застрял? — насмешливо поинтересовалась Зире от ведущего к рельсам и рву дверного проёма.

Всё, с него хватит. Он прыгнул к наоборотной сандалете, подхватил её с пола и швырнул в демонессу. В процессе он ощутил, как его тело изменилось дважды.

Обувка пролетела прямо сквозь неё.

— Да ты просто гений! — прокомментировала она, взмахивая руками, чтобы разогнать клубы дыма, повалившие из дырки в форме сандалеты в груди.

Сандалета шлёпнулась в ров позади неё. Вода задрожала и обернулась огнём. Ровное чудовище испустило вопль боли и гнева, в спешном порядке выбираясь на берег. Маленькая наоборотная деревяшка в неподходящем месте могла устроить большой беспорядок.

Тем не менее, проблема Леспока была решена. Комната теперь ничем не отличалась от других комнат замка, и среди его эмоций преобладал покой.

— Спасибо за помощь, демонесса, — крикнул он в её сторону, а потом вышел через противоположный дверной проём.