Игры маньяков (СИ)

Глава 35

После того, как Никольский оставил их перед гостевым домом, Борис и Раиса направились прямо в спальню, где они послушно поговорили о том, о чем просил Никольский, а затем прошли в кабинет Бориса. В течение следующего часа они сидели за длинным столом под солнечным куполом, связываясь с работниками московского офиса, коллегами Кирилла и звоня его родственникам. Борис позаботился о том, чтобы известие о смерти Кирилла было должным образом обработано в «Агрохиме» и чтобы обязанности Кирилла были временно перераспределены.

Но сколько бы Борис ни звонил, сколько бы ни разговаривал с потрясенными людьми, сколько бы срочных дел ни наваливалось на него, требуя немедленного решения, его разум был разделен. Он смотрел в окно, погруженный в свои мысли, когда понял, что Раиса заканчивает разговор и закрывает трубку. Она разговаривала с Ларисой.

— Как она говорила? — спросил он.

— Окей. По-моему, она просто переживает похороны. Нелли и Денис-ее спасатели. И много армейских друзей Василия приезжают.

— У нее будет большая поддержка, — сказал Борис. — Ей это понадобится.

Прежде чем он успел договорить, зазвонил его зашифрованный телефон.

— Это Сергей. Слушай, Гоша Нечаев приведет телохранителей.

— Нечаев? — Борис был удивлен, хотя, он не знал, где последние дни был Георгий.

— Он собрал команду из местных спецов, которые были мне нужны прошлой ночью, Борис. Я использую его, когда он мне нужен, как и все остальные.

Почему-то последняя фраза застряла в голове Бориса, как неоновая вывеска.

Телохранители были двое мужчин. Они приехали в «БМВ» вслед за «Вольво» Георгия, даже не пытаясь скрыть, что едут. Борис догадался, что они говорили об этом с Никольским.

Из двух бодигардов Виктор был ниже ростом-сто восемьдесят пять сантиметров, с фигурой тяжелоатлета. Он был похож на пауэрлифтера. Военная стрижка. Славянская внешность. Выглядел в точности как с плакатов.

Высокий, Константин, был, наверное, метр девяносто, он не был такой грузный, как Виктор. Он казался немного озабоченным, как будто он был поставлен руководить.

Как только они закончили знакомство и обменялись несколькими словами, Раиса и Борис повели их на экскурсию по дому. Немедленно было принято решение запереть все двери, кроме наиболее часто используемых, и поставить на всех дверях и окнах сигнализацию. Очень быстро все стало очень серьезно.

После того как телохранители были проинструктированы и разошлись в разные стороны, Нечаев задержался на кухне с Борисом и Раисой.

— Делай, что говорят, — сказал он. — Здесь нет никакого фокуса. Просто много здравого смысла, основанного на опыте.

— Это твои люди? — Спросил Борис.

— Я работал с ними раньше, — сказал Георгий. Он стоял, уперев кулак в бедро и слегка откинув пиджак. Борис заметил, что Раиса бросила взгляд на пистолет у него на поясе.

— И вы уже работали с Сергеем Никольским? — Спросила Раиса. — Это правда?

— Да. Несколько лет назад.

Она посмотрела на него.

— Почему бы вам просто не дать мне некоторое представление об этом человеке?

Никольский бросил тревожный взгляд на Бориса и опустил глаза, собираясь с мыслями.

— Это немного противоречиво, — сказал он.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Раиса. В ее голосе звучала язвительность, как будто его нежелание было чем-то недостойным.

— Ну, я работаешь с ним… — начал Георгий.

— Послушайте, — перебила она, а потом нервно заколебалась — это слишком мерзкая информация? Здесь умирают люди, — добавила она, — и любые угрызения совести профессионального характера, которые вы можете испытывать, сейчас не кажутся мне существенными.

Нечаев смотрел на нее. Он не казался особенно ошарашенным, и тем более не был напуган, но Раиса определенно желала знать много, даже если это было достаточно грязно.

— Ну, у него была насыщенная жизнь, — подумав, сказал Нечаев с намеренной иронией.

— Что ты имеешь в виду?

— Всю его жизнь, — пожал плечами Нечаев.

— Просто дай мне понять, что он собой представляет, — сказала она. — Что — то, что… разложит его в моей голове, дает мне некоторую перспективу. Слушай, мы работаем с этим человеком, потому что ты его рекомендовал. Теперь подумай об этом: мы тоже не знаем вас по-настоящему. Ты думаешь, это просто… так и должно быть, что только потому, что мы напуганы до смерти, мы должны начать доверять людям, которые-давай посмотрим правде в глаза-ведут чертовски мрачную жизнь? Я не знаю, чем ты занимаешься. Борис рассказал мне, как он впервые встретил тебя, но тогда… что это? Кажется, ты тот, за кого себя выдаешь, но откуда нам знать, черт возьми? Мы не видели никаких документов. Правильно? Никто из тех, кому мы можем доверять, не звонил нам и не поручился за тебя, не так ли? Знаете, господин Нечаев, — она снова перешла на «вы», — мы не просто интуитивно ощущаем вашу честность или законность, если уж на то пошло. Тот факт, что мы даже работаем с ним, этим… якутом, или с вами… или с любым из этих людей, — она широким жестом указала на телохранителей, на Хазанова в гостевом домике, — поражает меня как… просто… безумие, когда я думаю об этом.

К тому времени, как она остановилась, ее голос дрожал от сложной смеси эмоций. Но поток слов подействовал и на Нечаева. Он, казалось, немного смягчился, когда посмотрел на нее.

— Вы правы, госпожа Смирина, — осторожно сказал он. — Но позвольте мне сказать, что можно применить термин «безумие», только если вы думаете об этом с точки зрения вашей жизни до Рубена Израильянца. После Израильянца безумие приобретает совсем другое значение. Но, — быстро добавил он, — вы правы. Вас просили многое принять на веру. Те из нас, кто работает в этом направлении, увы не ценят этого в достаточной степени.

Он задумался над тем, что собирался сказать.

Он прислонился к кухонному столу и скрестил руки на груди. Его поношенный костюм, и без того провисший во всех точках соединения швов, съежился на плечах, как будто он делал это уже тысячу раз и знал, как это делается.

— На личном уровне, — сказал он, глядя на Раису, — и я об этом сказал Борису, что полностью доверяю этому человеку. Но дело в том, что тебе было бы трудно за что-то ухватиться, что мое доверие лежит в контексте крайностей. Например, то, почему я доверяю ему, может шокировать вас.

Снова пауза.

— Я могу говорить о нем сутками. Не тратьте время, пытаясь понять его. Единственный человек, которого я знаю, который хотя бы приблизился к этому, — это женщина, с которой он живет время от времени. Ее зовут Мария. Я не знаю, сколько лет он с ней. Она живет где-то в казахской глуши или киргизской. Фотограф. Он посмотрел на Бориса. — почти все ее фотографии, вы видели в его нынешнем жилище. Она так же необъяснима, как и он, и они преданы друг другу… намного больше, чем все, что я когда-либо видел между двумя людьми. Но это личные вещи, не совсем то, куда мы хотим пойти.

— Послушайте, — сказал он, — вот что я вам скажу. Я не знаю, как это сделать, поэтому я просто расскажу вам историю. Я мог бы рассказать вам их десятки, но я думаю, что эта подойдет прямо сейчас. Я буду краток, но думаю, это даст вам некоторое представление о жизни Сергея Никольского.