Имитатор

Глава 12

Время утекало, словно родниковая вода из рук. Нетерпеливость бурлила в каждом члене группы, и Кир, как никто, ощущал это на себе.

По договорённости, в город теперь могли выходить только Ли Су, Кир и один из братьев. На всякий случай Агнар попытался описать Одда, чтобы остальные избегали его компании. Ли Су, как самому проворному и болтливому, ещё следовало осторожно узнать о местонахождении помощника капитана Инга, но так, чтобы не вызвать подозрений.

Оказавшись в стенах публичного дома, Кир впервые осознал, какими разными бывают женщины.

Ли Су представил его надсмотрщице Хане младшим помощником.

— Признаться, я вчера весь вечер думала о вашей миссии, — теребя оборку, заметила Хана, ведя мужчин к нужной комнате. — Может, всё-таки, сообщим госпоже. Как-то не по себе становится, когда думаю о бедных девочках. Многим здесь и так досталось: госпожа выкупила их у работорговцев, впрочем, как и меня.

Держа в голове рассказ Зубери, Кир бросил взгляд на потемневшего Ли Су.

— Не нужно пока. Поверьте, мы вычислим его очень. Вашей госпоже суматоха не нужна.

Хана вдруг остановилась и схватила Ли Су за руку, но тут же осеклась и отвернула смущённое лицо.

— Я и за себя боюсь... Что если всё откроется и…

Ли Су, с присущей ему одному утончённой галантностью, приобнял надсмотрщицу за плечи.

— Хана, дорогая, я уже восхищён вашей мужественностью. Мало того, что вы быстро вычислили меня, вы ещё и пошли навстречу, вопреки правилам Дома удовольствия. Поверьте, мы с моим помощником разрешим всё лучшим образом. А если вас настигнет беда, я помогу. Придумаем нечто вроде тайного шифра.

Хана внимательно посмотрела на мужчину, слабо улыбнулась, но тут же посуровела и направилась к комнате, где веселился один из учеников Центра.

— Когда подойдём ближе, — шепнул Ли Су Киру, — попробуй расслышать голос девицы внутри, а затем изобрази возмущённый женский крик, но так, чтобы Хана ничего не поняла.

Киру ещё не приходилось так сильно повышать тон, и поэтому в целях эксперимента он сказал, что всё понял, голосом Ханы, чем немало развеселил союзника.

У очередной дубовой двери надсмотрщица прислушалась.

— Кажется, здесь, — заметила она. — Открою.

Женщина осторожно нажала на вычурную механическую ручку, а Кир, прильнул к петлям.

Сначала доносился лишь нетерпеливый мужской голос, затем восхищённые вздохи, немало смутившие Кира, и вот, наконец, девушка заговорила. В это же мгновение Кир, прикрывая рот рукой и пользуясь тем, что Хана смотрит в другую сторону, резко и по-женски вскрикнул.

Хана дёрнулась и повернулась к Ли Су.

— Он тот, кто нам нужен! — решительно и с наигранным гневом заявил Ли Су. — Вы стойте здесь.

Ли Су кивнул Киру, и они бесцеремонно ворвались в помещение. На этот раз послышался настоящий визг. Девушка спрыгнула с кровати, отбегая к стене.

— Выбрал себе новую жертву, мерзавец, — Ли Су подбежал к ошеломлённому тучному мужчине. Тот прикрывал голое тело простынёй. — Вам повезло девушка, что мы вовремя ворвались, иначе он бы надругался над вами и не заплатил.

Кир между тем шмыгнул к столику, где лежали вещи ученика Центра, отыскал глазами кошель и выдал испуганной девчонке с десяток марок, что было явно больше оговоренной суммы. Та жадно протянула руку, но Кир в последний момент её отдёрнул.

— Он же хотел поиздеваться над вами, верно? — сурово спросил он, подталкивая к согласию вопрошающим взглядом.

Девушка быстро смекнула и лихорадочно закивала головой, всё дальше отстраняясь от разноцветной стены и вытягивая руку к заветному свёртку.

— Не слышу, дорогая.

— Да-да, хотел поиздеваться, — подтвердила она и тут же получила марки.

— Она всё врёт! Стерва! Шлюха! — обозлился беспомощный молодой мужчина.

Девчонка скрылась за дверью, где на вопрос Ханы ответила только одно: «мерзавец».

Кир и Ли Су переглянулись.

— Не входить! — предупредил Ли Су, заметив, как Хана просунулась в дверной проём.

— Надсмотрщица? — ещё более удивлённо и возмущённо выдохнул гость Дома.

— Молчать, мерзавец, — продолжил играть свою роль Ли Су, — мы знаем, что ты издевался над девушками! На тебя поступила жалоба!

— Я ничего такого…

— Молчать! У нас есть доказательства!

— Какие?

— Какие? Ты посмотри на него! Хитрец. Ясно какие! Пиши расписку, раз считаешь себя невиновным.

— Я напишу, всё напишу.

Испуганный ученик Центра потянулся к ручке, которую ему сунул Ли Су, совсем позабыв о голом теле.

— Да прикройтесь, что же вы! Дай ему бумагу.

Кир протянул листок, на котором застигнутый врасплох мужчина начал нервно писать объяснительную. Он написал три строчки, при этом Кир наблюдал за каждым его жестом.

— Постойте, — вдруг одумался толстяк, тяжело дыша и утирая с жирного лба капли пота, — а вы кто такие?

Он не успел поднять голову, как Ли Су треснул его в шею, в то самое место, где проходит сонная артерия. Рука юнца на секунду повисла в воздухе, он попытался что-то сказать, но выдал лишь шипение, после чего повалился на бок.

— Ты что? — ужаснулся Кир. — Убил его?

— Нет, конечно. Он лишь сознание потерял. Запомнил его технику? Пиши письмо его семье, как и договаривались.

Кир тут же принялся копировать подчерк, изредка поглядывая на дверь и на едва вздымающееся тело мужчины, которое Ли Су уже пытался облачить в прежнюю одежду.

Когда письмо было готово, Ли Су вернулся к двери.

— Хана! Вы здесь?

— Да, — испугано отозвалась женщина.

— Зовите госпожу.

— Поняла.

В коридоре послышался бойкий стук каблуков.

— Скорее, Кир, уходим.

— А Хана?

— Так нужно, доверься.

— Как скажешь. Что с ним?

— Ты держишь справа, я слева. Легенда — наш друг напился. Сейчас я накину ему полотенце на голову, чтобы местные не узнали эту жирную физиономию.

В коридоре оказалось пусто, лишь несколько парочек, не заинтересованных в делах отдельных посетителей, в полном забытье ютились в углах с курительными трубками.

— Ну что же ты так нажрался! — намеренно громко причитал Ли Су. — Как же нам тебя тащить!

Они с трудом проволокли тело к лестнице, где осторожно спустили на этаж ниже. Теперь было сложнее: первый этаж кишел посетителями.

Держась тёмных углов и задымлённых проходов, Кир и Ли Су продвигались к выходу. Но вот, когда дверь распахнулась, впуская очередных посетителей, Ли Су замер как вкопанный с диким ужасом на лице. Кир не мог понять, почему они остановились, пока не увидел группу крупных мужчин в кожаных доспехах и с плётками наперевес. Торговцы рабами ему не встречались, но понять что к чему было не сложно. Каменные пальцы Ли Су сжали объёмную руку пленника до красных пятен. Самоуверенность и бойкость изящного воина вмиг испарились, оголяя израненную душу.

— Ли Су, — шепнул Кир. — Ли Су! Пойдём, пока они нас не заметили.

Но тот оставался глух к призывам, затянутый в водоворот навязчивых мыслей и чувств. Бледный и испуганный, сжавшийся перед тенями испытаний прошлого, Ли Су не мог пошевелиться.

Вдруг один из торговцев обернулся и заметил троицу.

— Они, — захрипел Ли Су. — Это они…

Кир уже понял, о ком шла речь. И пусть такая перемена удивляла его, пытаться убедить союзника прийти в себя он не стал, а осторожно потянул на себя обмякшего пленника, а вместе с ним и Ли Су. Оставив их у стены, Кир расслабленно подошёл к отделившемуся от группы торговцу.

— Должно быть, ищите хозяйку? — добродушно обратился он с далуанским акцентом. — Она, похоже, у себя.

Торговец надменно и хищно оглядел Кира, затем заглянул ему через плечо и спросил:

— А это кто? Больно знакомое личико у парнишки.

— Ну, конечно. Мы тут «уборщиками» работаем, если вы понимаете, о чём я. — Кир подмигнул и дружески хлопнул здоровяка по плечу. — Ну-ну, работать мне пора. А вы идите. Уверен, вас ждут.

Торговец ещё секунду смотрел на Кира, потом втянул воздух через щербатый рот и вернулся к своим, увлекая тех вглубь помещения.

Когда последний из торговцев скрылся из виду, Кир подошёл к Ли Су.

— Всё, они ушли.

Тот тяжело дышал, закрывая лицо руками. Тучный ученик Центра без поддержки тихонько сползал по стене.

— Да… да, ты прав, спешить нужно. Идём. Только вот что. Наше ложное письмо пойди и отдай Хане. Понял? Скажешь, что мерзавец вырвался и сбежал, осталась только записка для его семьи. Но мы будем его искать.

Кир помог Ли Су дотащить ученика к выходу и спрятать между коммуникационных труб, а затем вернулся в Дом удовольствия. По первому этажу неслась взволнованная хозяйка, за ней группа из торговцев. Хана же едва поспевала за остальными.

Остановив женщину у лестницы, Кир сунул ей записку и тут же заявил, что должен спешить, дабы поймать беглеца. Она пыталась выяснить, что произошло, но Кир лишь сбивчиво пересказал то, что велел Ли Су.

— Пора! — наконец выкрикнул Кир и умчался на улицу.

— Нужно было выбрать кого-нибудь похудее, — причитал Кир, когда они с Ли Су волокли ученика Центра по улицам города. Ли Су не забывал громко ругаться на «друга пропойцу».

— Что ты, зря делал упражнения, что ли? — усмехнулся Ли Су. — Считай, для этого тебя и готовили.

— Как же. У меня есть и другой вопрос: как под такого хряка можно загримировать кого-то вроде меня?

— Оставь это Марии.

Пленник издал утробный всхлип, за что получил едва заметный тычок от Ли Су.

— Ты его так точно добьёшь, — с опаской заметил Кир.

— Такого паровым автомобилем не переехать! Нормально. Нам же не нужно, чтобы он заверещал на всю улицу.

Ли Су предложил остановиться в тени старого тента, недалеко от рынка, чтобы перевести дух.

— А вообще, не переживай, — снова заговорил он, вытирая лоб от пота, — в Центре очень много учащихся, всех не запомнят, просто не называйся его именем при других, так «соседи по свиноферме» тебя не вычислят. Подумаешь, очередной ученик. Тебе-то и нужно будет подавать документы и расписываться только на входе, я ж узнавал.

Кир согласно закивал, глядя себе под ноги. К Ли Су вернулась былая уверенность, будто и не случилось той пары минут оцепенения.

— Ли Су?

— Да, друг.

Отклик союзника о многом говорил, и Кир невольно улыбнулся.

— Те люди в Доме удовольствия были работорговцами, так?

Ли Су нахмурился.

— Да, Кир, — сухо ответил он.

— И ты их знал. — Кир утверждал, но надеялся на подтверждение, чтобы не оставлять недомолвок между ними.

— Да. Когда-нибудь, я поделюсь с тобой историей. А пока нам нужно идти.

И снова они накинули две массивные руки на свои жилистые плечи, надеясь в скором времени добраться до трактира.

***

Испытав очередное разочарование, Одд вернулся на излюбленное место в трактире. После неудачной вылазки в Дом удовольствия, он надеялся снова встретить знакомого патрульного, чтобы расспросить о ночлеге нанятых его начальником музыкантов. До этого прилетела весточка о похожем на Агнара человеке от прикормленной куртизанки, но, после получения письма, Одд слишком долго добирался в западную часть города, оттого разминулся с северянином.

В это раз Одд не пил, желая оставаться в трезвом уме. Заметив нужного патрульного через окно таверны, он тотчас выскочил на улицу с добродушной улыбкой.

— Давно не виделись! — крикнул он, пересиливая шум толпы.

Патрульный обернулся, прищурился и благосклонно махнул рукой.

— Так-то и давно, — отозвался он. — Чего хочешь? Выпить?

— И выпить и поболтать.

— Некогда мне. Начальник дал указание выискивать негодяев, повесивших плакат на воротах Дома управления с призывом отказываться от малооплачиваемой работы.

— О как! Не знал, что на этом этаже есть такие люди.

— И не такие есть, — патрульный наклонился поближе к уху Одда, — вчера, вот, в одной из повозок нашли листовки из Лиенмоу о праве каждого на лучшую жизнь. Представляешь? Беднота никак не успокоится. Ух, поубивал бы! Житья из-за них нет. Точно вши! Кто им мешает жить свободно, пусть валят в леса да в пригород. Хочешь, траву жри, хочешь, охоться.

— Правильно, — улыбнулся Одд. — Синий город не резиновый, и тут народу хватает.

— Я говорю начальнику стражи: «Давайте чистку устроим. Казним парочку из этих... активистов». А он мне: «Ты что, так нельзя, нужно усилить информационное давление, может, розыгрыши марок устроить, чтобы напомнить о возможности разбогатеть. Накидаем подачек бедноте, и они снова возлюбят наместника, и снова побегут работать». Умный человек, начальник. Не зря там сидит. Так, а ты о чём хотел поболтать?

Одд замялся, облизал пересохшие от наигранной улыбки губы:

— У родственничка моего праздник после юбилея наместника намечается, хотел бы тоже музыкантов пригласить. Не знаешь, где те остановились, о которых ты мне рассказывал?

— Не знаю. Патрульный не говорил. Но, ясное дело, в трактире каком-нибудь.

— Да их у нас сотни в городе, — едва сдерживая раздражение, сказал Одд.

— А ты чего, решил праздник не хуже, чем у наместника сделать, губа не треснет? Откуда такие деньги, а?

— Да ты чего, мы всей семьёй скидываемся. Деньги мне пришлют.

Патрульный надменно хохотнул, почесал затылок и добавил:

— Ладно, попробую разузнать. Но тебе это в копейку обойдётся. Что я, просто так ходить буду?

— Ясное дело. В долгу не останусь.

— Ну, бывай, пора мне.

Одд проводил взглядом напыщенную фигуру служащего и вернулся в таверну. Делать нечего, придётся подключить людей и около лекарского Центра, вдруг удастся поймать слух о выдающихся способностях одного из учеников.

***

Кир проснулся рано: солнечные лучи только собирались коснуться горизонта. Трактир утопал в храпе и сонной возне, и лишь молодая помощница трактирщика вяло подметала гостевую веранду.

Стараясь осторожно ступать меж сумок и разбросанных по комнате вещей, Кир выбрался на этаж, а затем и на задний двор, где совсем не ожидал увидеть Ли Су.

Одинокая фигура мужчины замерла на ступенях перед бельевыми верёвками, на которых сушились вещи постояльцев. Немного в отдалении дымилась печь, а на земле резвилось вороньё.

— Не спится? — тихо спросил Кир издалека, чтобы не напугать задумавшегося Ли Су.

Мужчина лишь слегка повёл головой.

— Как и тебе, по-видимому.

Будучи имитатором, Кир уловил изменение в голосе Ли Су, — тот грустил.

— У тебя, как и у Марии, плохие ассоциации с городом?

На этот раз Ли Су обернулся.

— Она тебе рассказала о себе?

— Немного.

— Немного? — рассмеялся Ли Су. — Довольно много, учитывая её характер. Она не из трепачей. Чем ты её поразил?

— Понятия не имею. Признаться, я едва ли в чём-то преуспел.

— Ну-ну, не нужно самоуничижения. Для пивовара ты довольно многого достиг.

— Всё дело в имитации, — отмахнулся Кир.

— Я тебе так скажу, не знаю, что там этот Джулий пишет в своей книжонке, но по слухам он был ещё тем пройдохой. У него в руках было много власти, но почему-то он не стал её использовать, чтобы помочь мальчишке. Он просто уехал из дворца к себе в поместье. Сколько бы он там не рассуждал, прежний имитатор не сильно отличался от Согдевана. Уверен, дворцовая жизнь была ему только в радость. Не в обиду Рену, конечно. Рен-то парень славный. Хоть в этом Джулий преуспел.

— Ты довольно резок по отношению к старику.

— А за что мне его любить? Он лишь лизал одно место императору-отцу, думал о себе любимом, сокрушался по поводу своей… как это называется… «вторичности». При этом купался в императорском золоте. Да, прислуги у него не было, но и помощи простому люду от него было ноль. Так что, Кир, не нужно соплей. Оценивай трезво собственные поступки. Ты спас нас от бандитов, заболтал мошенников, помог с патрульными и… увёл меня от работорговцев.

Ли Су снова печально опустил голову. Кир подошёл ближе и сел на деревянные ступени рядом с ним. Он молчал, чувствуя, что вот-вот узнает о союзнике больше, сможет лучше понять его. Трепетное ощущение открытия наполняло Кира до краёв и, кажется, Ли Су был готов делиться.

— Это давняя история. Я был тогда ещё подростком. Довольно миловидным подростком. Вот что скажу, негоже иметь такое лицо и тело мужчине. Не знаю, за что меня так наградила природа. Мы с матерью, как и многие жители дальневосточных земель, работали на полях и рыбачили, чтобы прокормиться. Отец мой умер, пытаясь сколотить состояние. Перетрудился, в общем. У него перед глазами постоянно маячил образ лиенмоуских марок. Он спал и видел, как разбогатеет. Слушал местных спекулянтов, не зная по необразованности своей, что они вешали на уши простых рабочих лапшу и наживались, пожиная плоды их труда. Мы остались без мужской защиты, одни в гиблом месте.

И вот меня приметили далуанские работорговцы. Правда тогда они представились организаторами увеселительных туров для аристократии. Сначала они предлагали матери деньги, уверяя, что моё лицо позволит семье разбогатеть. Однако мама не была так же глупа и наивна, как отец, и на уговоры не повелась. Получив отказ, работорговцы разозлились, и после очередного выхода в море за рыбой похитили меня. Я и пикнуть не успел. Опущу детали, ладно? Вспоминать обо всех мерзостях я не хочу. Скажу одно, тогда я проклял природу за то, что создала меня таким. До сих пор вспоминаю эти мерзкие хищные взгляды похотливых богатых старух.

Я пробыл в рабстве три года. И вот, в очередном далуанском пограничном городе, я приметил повозку с лиенмоускими военными. Только позже узнал, что они оказались там из-за обострения отношений с Далу. В цепях и под надзором сложно сбежать, поэтому я дождался, когда одна из знатных дам мной заинтересуется и заберёт в свою комнату Дома удовольствия. Там мне пришлось впервые покалечить человека. Я сильно ударил её по голове вазой с цветами, выскочил в окно и забрался в повозку, надеясь, что лиенмоуские солдаты не позволят работорговцам трогать их вещи. Так и случилось. К ночи в городе поднялась паника: видимо, очнулась та дама. Моё имя выкрикивали на каждом углу. Угрожали. Но повозок военных так и не тронули.

На следующее утро, к моему великому счастью, колонна тронулась к границе. Помню, как урчал желудок, и как сильно хотелось в туалет. Кажется, я даже испортил чей-то паёк. В общем, я сидел, ждал и надеялся на лучший исход, планировал выскочить из повозки, как только колонна пересечёт границу, но меня обнаружили раньше.

Военные не любят посторонних, тем более среди своих вещей. Меня выволокли на улицу — должен ещё отметить, что из Дома удовольствия я выскочил в одних трусах — отправили к начальнику пограничных войск — эта сволочь работала с работорговцами. Но по счастливой случайности среди военных оказался один честный и благородный человек, пожелавший вернуть земляка на родину. Им был Агнар.

Кир улыбнулся и закивал, как бы говоря: «теперь мне всё ясно».

— Агнар дал мне одежду, еду и защиту, а когда мы прибыли в Лиенмоу, отправил в родную деревню с верными ему людьми. Однако, оказавшись в родных местах, я узнал, что мама умерла год назад от голода и болезни. Когда меня увезли, она бросилась на поиски, но вскоре сильно заболела. Ухаживать за ней было некому, еду приносить — тоже. Она перестала дышать прямо там, в нашем доме, лёжа на полу, укрытая ветхой подстилкой.

Ли Су вытер навернувшиеся слёзы и спрятал от Кира лицо.

— Дом разворовали, даже старых тряпок не оставили. А печальную историю мамы я узнал от соседки. Тогда и решил вернуться к Агнару, ведь больше в этом огромном мире у меня никого не было. Агнара же я уважал, как моего спасителя.

Кир минуту молчал, а затем, вспомнив рассказ Зубери, нахмурился.

— Но постой, а как же твоя встреча с Камо и Зубери?

— А вот это, друг мой, был второй раз. Агнар часто разъезжал, оставляя меня на учителей по боевому искусству. Мы редко виделись, но когда виделись, это было равносильно встрече отца и сына. Однажды он вернулся с Марией, затравленной и запуганной девчонкой с запада. Услышав её далуанский акцент, я поначалу невзлюбил бродяжку, но со временем между нами завязались тесные дружеские отношения.

— А вы разве не…

— Пара? — хохотнул Ли Су. — Нет. Ты что? Я, конечно, её безумно люблю, но скорее как сестру. Да и она считает мой характер скверным.

— Извини, но она права.

— Ой, да ладно уже! Зато вы все тут такие замечательные.

— Так и что произошло дальше?

Ли Су поменял позу, разминая затёкшие ноги.

— Потом начались задания. К тому моменту Агнар уже покинул армию и занялся работой по контрактам. В основном заказчиками выступали Роман и Гудред. В рамках одного из таких заданий нам следовало отыскать далуанских торговцев дурью, что промышляли в восточных землях. Эти негодяи вели работу осторожно, скрытно, поэтому обычные солдаты восточных городов не могли вывести их на чистую воду. Вот тут в игру вступили мы с Марией. Но в одном из притонов я повстречал «старых друзей», где меня снова схватили. Дело в том, что с того самого дня, когда меня забрали впервые, услышав слово «работорговец» я деревенел, а увидев их, не мог даже говорить. Я и по сей день живу с ужасом.

— Но ведь сейчас ты намного сильнее их. Почему ты продолжаешь бояться?

— Не могу объяснить. В эти моменты в моей голове разом вспыхивают отвратительные воспоминания, как меня истязали, били, морили голодом. Они потешались надо мной, наряжали в нелепые наряды, требовали, чтобы я пел им и танцевал. А эти аристократки… Не приведи Вселенная, чтобы тебе, Кир, довелось увидеть мерзкое тело развращённой жизнью, богатствами и обрюзгшей от сытных обедов дамы «высшего круга».

Кир изменился в лице, ненароком переняв отвращение Ли Су.

— Во второй раз меня не отправили в публичный дом, а засунули в лагерь по добыче руды. С утра я трудился со всеми, а вечерами ублажал игрой на эрху охранников. Они и на острове попытались сделать что-то вроде игорного Дома, куда прибывали люди с деньгами. И для меня, очередной раз, нашлась «работа».

— Это ужасно, Ли Су, — твёрдо сказал Кир, с усилием натирая нахмуренный лоб. — Я и представить не мог, как тяжело вам всем пришлось. Признаться, твоя история самая жуткая из всех.

— Да нет, у меня, хотя бы, язык на месте, что не скажешь о Камо. Пусть над ним в детстве издевались чуть меньше, но потерять язык и не иметь возможности общаться с родным братом… даже не знаю. Но ты, Кир, и здесь помог. Видишь, сколько в тебе талантов. Научил Зубери и нас троих общаться с Камо. Теперь целыми днями только и вижу, как эти двое машут друг перед другом руками. И это прекрасно, Кир. Я благодарен тебе. Поэтому не вздумай больше называть себя бесполезным. Мы на одной стороне.

Кир поджал губы от нахлынувших чувств. Когда кто-то вроде Ли Су говорит подобные вещи, это чего-то да стоит. Пусть слова союзника едва ли убедили Кира в собственной исключительности и полезности общему делу, но он был признателен ему.

— А теперь вставай! — бойко приказал Ли Су. — Что, думаешь, зря занимался физической подготовкой в пути? Сейчас я покажу тебе все известные мне приёмы, и ты тоже станешь мастером кукри.

***

— Не следует тебе подходить так близко, — заметил Ивес, обращаясь к Роману. Ближайший советник решил составить императору компанию на прогулке по каменной террасе.

Осторожно ступая дрожащими ногами по серым сколотым камням, Ивес старался глубоко дышать. Он никого к себе не подпускал, пользуясь палкой. Её стук, словно стрелка часов, отбивал последние недели его жизни.

— Если вы не выздоровеете, то мне незачем жить, император. Только в ваших силах изменить ход истории. Без вас мы — ничто.

— Не говори ерунды, — снова взрослые нотки в голосе мальчишки, снова, хоть и болезненный, но суровый взгляд. — Такие, как я, по одиночке ничего из себя не представляют. Только мой отец был уверен в собственном величии и особенном происхождении. Но все мы появились из одного места, — мальчишка по-стариковски рассмеялся, сопровождая смех бурлящим кашлем.

— Это так, но не все выбрали ваш путь.

— Знаешь, чего я хочу, когда в империи наладится жизнь?

— Чего же?

— Маленький домишко, такой, квадратов в тридцать, а то и двадцать пять. Там чтобы печка была, стол и лампа, а рядом крохотный огородец с помидорами и огурцами.

— Невозможно, Ваше Величество. Вам ведь предстоит огромная работа.

Мальчик грустно вздохнул:

— Да знаю я. Уж и помечтать не даёте, советник.

Ивес осторожно подошёл к перилам, отставил палку и наклонился, заглядывая вниз. Свежий ветерок всколыхнул его тонкие волосы и унёсся прочь, оставляя на террасе лишь шлейф из палочек и листьев.

— Мне придётся казнить Согдевана, да? — спросил он. — Если выживу, конечно.

— Да, государь.

— Я бы этого не хотел, но знаю, что нужно. В покое он нас не оставит.

— И не только от него придётся избавиться, Ваше Величество. От некоторых представителей знати тоже.

Ивес молчал, глядя на окружающую замок ограду.

— Гудред говорит, промышленник Шиети вот-вот переберётся сюда с семьёй?

— Всё верно. А ещё есть информация, что Согдеван собирается устроить вылазку во дворец, поэтому я утроил охрану.

У входа на террасу послышались встревоженные голоса. К Роману и Ивесу вышли Рен и Гудред. Почтительно поприветствовав советника и правителя, оба склонили головы, чтобы сообщить печальные известия:

— В столице вспыхнули восстания, государь, а болезнь вышла за пределы блокады.

Ивес обречённо посмотрел в небо: такой итог он тоже ожидал, просто надеялся, что успеет к нему подготовиться.

— Какие лозунги?

— Хотят видеть наследника трона.

Ивес рассмеялся:

— Значит, всё-таки, дело рук Согдевана. Простому люду нет до меня дела. Им бы выжить только.

— Всё верно, правитель. Люди Согдевана подкупили мелких торговцев, которые и начали распускать слух о вашей смерти, а затем, высказались против изоляции.

— Я могу уважить население присутствием, но будет ли от этого толк?

— Нет, государь, — ответил Гудред. — Поэтому я прошу дать разрешение укрепить войском окраины города, а также призвать на помощь ревизоров с границ страны.

— И оставить те земли без закона и защиты? Нет. Ревизоров пока не трогайте. Разрешаю подтянуть регулярные войска. Но нам ещё нужно пресечь распространение заразы за пределы Шаду. В казне моей семьи ещё остались средства?

— Немного, государь. Мы оставляем их для…

— Не нужно оставлять, докупите необходимые травы и еду для народа. Раздайте, что можно.

— Но император… — возмутился Гудред.

— Ничего не хочу слышать. Если Агнар не вернётся, все эти марки и серебро с золотом значения иметь не будут.

Ивес взял палку и поплёлся к выходу, указав жестом, чтобы никто за ним не следовал.

Советники и помощник Рен остались на террасе втроём.

— Его безразличие к собственному здоровью и личному окружению пугает меня, — заметил Гудред.

— Мальчик просто боится, — объяснил Роман. — Мы не можем его в этом винить. Не сегодня — завтра ему станет намного хуже, и подняться он уже не сможет. Печалит, что ноша, взваленная на хрупкие мальчишеские плечи, кого угодно сломает пополам.

Роман отошёл в сторону, борясь волнением.

— А что со шпионом Шиети, Рен? Есть вести?

— Это не быстрый процесс, мой друг. Жду. А ты сам-то проверил прислугу? Новых во дворец не поступало?

— Хотела парочка устроиться на работу, слёзно умоляли, взывали к великодушию императора, но благодаря словам промышленника мы выяснили, что это были люди князя, и выгнали их.

— Значит, Шиети можно доверять. Не обманул, — резюмировал Рен. — Я попрошу его обратиться к дальней знати, в руках которой находится сельское хозяйство. Возможно, среди них найдутся союзники.

— Так и сделай.

— А что государь сказал по поводу раздатчиков зерна от Согдевана? Прекратить их деятельность? — спросил Гудред.

Роман грустно улыбнулся:

— Нет, Ивес говорит, что не собирается соревноваться с князем в популярности, если из-за этого народ начнёт умирать от голода. Пусть раздают.