Имитатор

Глава 8

— Есть новости из столицы?

Князь Согдеван, невысокий, узкоплечий, молодящийся старик разбирал документы по купле-продаже лиенмоуской земли. Куски, которые ему удалось урвать ещё до смерти императора-отца, он распродавал направо и налево, дабы сколотить ещё большее состояние, чем у него есть, поскольку понимал: чем больше в твоих руках денег, тем большую власть они тебе предоставят. Согдеван готовился к изменениям в государстве, преимущественно, положительным для его княжеской особы.

Его помощник, тощий мужичок с выпученными, как у рыбы глазами, гадкими жёлтыми усами «шеврон», покрывающими всю верхнюю губу, и дурацким хохолком на макушке, стоял в дверях рабочего кабинета нагнувшись в поклоне. Данная позиция была столь привычна для него, что он уже и не замечал, как сутулился, при встрече с князем.

— Столица в агонии, сир. Лекарские центры не справляются, люди мрут, как мухи. Назревают народные волнения. По моим данным скоро дрогнет и пригород…

— Пригород — это плохо, — не отрываясь от писанины, протянул князь. — Болезнь должна остаться в столице и вызвать восстание. Пусть маленького хорька скинут с трона ещё до того, как он отдаст Вселенной душу.

— В Шаду помимо наших агитаторов работают люди Романа. Они распродали императорское золото, чтобы снабдить центры травами, а людей пропитанием…

Тяжёлая золотая ручка князя замерла над книгой прихода и расхода.

— Что?! — Согдеван резко обернулся, и два крохотных близко посаженных глаза устремили злобный взгляд на помощника. — Какого чёрта мне сообщают об этом только сейчас?!

— Я хотел, сир, но вы были заняты общением с капитаном Ингом и…

— Идиот! Да о таком нужно докладывать без лишних реверансов и предисловий! Неужели не понятно, что наша агитация гроша ломаного не стоит, если мальчишка помогает столице личным имуществом. Он показывает, что материальное для него ничего не значит, важнее всего — народ. Даже сам он отправился в старый дворец, где нет ни коммуникаций, ни техники — ничего!

— Но сир… мы же…

— Идиот, — уже спокойнее повторил князь и несколько смягчился, увидав в лице слуги искреннюю вину за содеянное. — Значит так, бери то зерно, что мы собрали с подконтрольных нам территорий и раздай челяди в столице. Но не забудь сказать, от кого зерно, понял? Потом… хм… да, накажи парочку наместников, которые обирали население в период столичного кризиса. Да показательно, так, чтобы беднота прониклась.

— Но сир, это же вы приказали начать сбор подати…

— Дурак, не я, а наместники. Понял? Заруби себе это на носу! Князь ничего знать не знал. Так-с… — Согдеван помассировал висок указательным пальцем. — А что эти, как их, держатели столичного капитала. Удалось их настроить против мальчишки?

Помощник отвёл взгляд, опасаясь очередной нападки.

— Нет, сир, они утверждают, что разделив страну, вы разделите и входящие капиталы. Налоги потекут в провинции, вместо того, чтобы идти в центр. Но хуже всего, что со временем даже крохами завладеет Далу. Им это не нравится.

— Не нравится, значит, — Согдеван зло усмехнулся, вытянув тонкие кривые губы в длинную нить. — Не хотят пряником, попробуем кнутом. Прикажи подконтрольным ревизорам поднять дела на каждого из них. Пусть найдут информацию о кражах, уничтожениях заповедных лесов, работорговлю и… что там ещё народ не любит… о строительстве роскошных крепостей для личных нужд — желательно в соседних государствах, покупке дирижаблей… Ах да! Чуть не забыл. Пусть ищут дела о сотрудничестве с Далу, а ещё лучше с Хошан. Как найдут, пусть пришлют мне. Закроем в казематах одного, посмотрим, что скажут остальные. Хорошо бы всё это найти на самого влиятельного…

— А если держатели пойдут к императору за помощью? — осторожно уточнил помощник.

— Не пойдут. Император вообще хочет отобрать у них деньги в пользу страны. Этот малолетний реформатор надумал уничтожить монархию — срубить сук, на котором сам и сидит.

Согдеван замолчал, ненадолго погрузившись в мрачные мысли туманного будущего. Если он даст маху, не видать ему сладкой жизни в цивилизованном обществе Далу, как своих лопаток.

— А что пишет Инг? Ему удалось схватить хоть кого-то из людей Романа?

— Пока нет, сир, Роман и Гудред оказались хитрецами и направили в Далу сразу несколько групп. Одну из них удалось уничтожить, но остальные прорвались к границе. Однако, — поспешил добавить помощник прежде, чем хозяин выместит на нём злость, — Инг направил Одда по следам своего давнего товарища Агнара. Они не уверены, что имитатор идёт с ним, но проверить всё же необходимо. Помимо этого, далуанские стражи вместе с ревизорами тоже ищут имитатора. Уверяю, обратно эти мерзавцы не вернутся. Их выдаёт наличие в группе двух темнокожих братьев.

Согдеван почесал пшеничного цвета пушок на заросшей макушке и задумчиво протянул:

— Выдаёт до тех пор, пока они не зайдут в Синий город. Ты, голубчик, очевидно, не был там ни разу, точнее не гулял по улицам технологически развитой громады. Таких братьев и сестёр там пруд пруди. Половина Далу имеют смуглую и тёмную кожу. Зайдя в город, наши беглецы потеряются окончательно.

— Но, господин, не стоит сбрасывать со счетов навыки Одда. Вы сами говорили, что в поиске и достижении поставленных целей ему нет равных.

— Верно-верно. Что ж, сконцентрируемся на народном восстании и союзниках.

***

Погрузив тела разбойников в топь и очистив дом на реке от присутствия, каких бы то ни было, постояльцев, отряд двинулся дальше. Очередная задержка украла драгоценное время, посему Агнар объявил о необходимости идти без отдыха до самого пригорода Синего.

Утром следующего дня солнце сияло ярче прежнего, даруя тепло и подъём жизненных сил. Если бы не сбивчивый рассказ Ли Су о минувшей ночи, Кир решил бы, что всё ему приснилось.

— Я и подумать не мог, что наш имитатор способен на подобные подвиги, — в конце рассказа усмехнулся Ли Су. — Храбрости и некоторой безрассудности ему не занимать.

Агнар лишь молча улыбался: ему не понравилось, что имитатор пошёл на риск, но и другого выхода он не видел.

— Наверно, я обучу тебя бою на кукри, — продолжал Ли Су уже повернувшись к Киру.

Кир быстро закивал. Какие-то приёмы он рассмотрел ещё возле горной цепи, во время нападения стражников, но большинство из техник ещё предстояло узнать.

Немного позади бойко общались братья. Зубери постоянно что-то рассказывал, и его голос разбавлялся минутами тишины — это Камо жестами отвечал на вопросы или поддерживал тему. Увлечённые новым открытием и возможностью беспрепятственного общения, они, кажется, забыли саму цель миссии, о которой периодически напоминал Агнар. Кир же ощущал на себе тёплые, благодарные взгляды братьев. Несколько раз Зубери даже предложил понести его сумку. И пусть Кир отказался от заманчивого предложения, само внимание было ему приятно.

Мария же стала вести себя несколько иначе, то ли на неё повлияла ночная вылазка, то ли нечто иное она разглядела в Кире, но с самого утра девушка прятала взгляд и старалась меньше говорить. Возможно, она испытывала вину за то, что была так просто поймана обычными проходимцами, а может, несмотря на опытность и внешнее спокойствие, она сильно испугалась, когда очутилась связанная в лесу. Смену настроения спутницы заметил и Агнар, но свёл такое проявление к усталости.

Наконец злосчастные болота пропали из виду, а на горизонте возникли дома первых деревень. Несмотря на близость к центру империи, ветхие строения населяли далуанские бедняки. Даже поселение Кира по сравнению с этими выглядело довольно сносно. Как минимум таверна Весты могла похвастаться паровым генератором. Эти же люди явно жили без коммуникаций.

Здесь туалетом служили зловонные ямы, вырытые абы как, воду набирали в затхлой речушке, что журчала на востоке, а дома обогревали старыми печами, да кострами во дворе. И это в век дирижаблей и паровых машин.

Отряд старался обходить жилые строения, но то и дело в поле встречались оборванцы, что клянчили мелочь и кусок хлеба. С ними стоило говорить осторожно, поэтому каждый раз, бросая монетку, отвечал Кир.

Странники из дальних краёв не вызывали особых подозрений у местных — до всей истории с имитатором бродяг в империи хватало, да и далуанцы, видимо, мало интересовались делами чужеземцев, больше переживая за собственное выживание. Хотя попадались и алчные до информации типы. Один из таких, после того, как его знакомый попрошайка получил монетку, начал расспрашивать о незнакомцах. К счастью второй отмахнулся, бросив: «Да это музыканты бродячие, что с них взять».

Здания с обваленными крышами перемежёвывались с заросшими сорняками огородами и палисадниками. Чумазая, босая детвора сновала по мусорным кучам, вывезенным, вероятно, из Синего города. Тощие тётки с растрёпанными волосами очищали дикие коренья для скудной трапезы.

— Откуда столько бедноты? — ужаснулся Кир.

— Ясно откуда. Разве ты подобного не видел в Лиенмоу. Зажиточные — богатеют, простой люд — лишается последних крох. Если не ошибаюсь, здесь живут те, кто не может себе позволить блага большого города. Ресурсы Далу идут в центры, которые расстраиваются, набирают мощь, одним словом — процветают. Что творится на периферии и даже в округе их не интересует.

— Но разве такие поселения не плодят бандитов и мошенников? Опасно иметь под боком подобные деревушки.

— Далу очень хорошо заботится об армии в целом и корпусе ревизоров в частности. По сравнению с последними, стражники, которых мы встретили в лесу, — неопытные дети с палками.

Кир ещё раз взглянул на удалённые кривые домишки и с печалью в голосе добавил:

— Я не знал, что люди могут так плохо жить в цивилизованной империи. Даже поселения каннибалов издалека выглядели крепче.

— Именно поэтому мы идём в Синий город, Кир, поэтому хотим вылечить мальчика, — сказал Ли Су. — Ты не видел, а я знаю, как живут на окраинах Лиенмоу. Как людей забирают… — мужчина осёкся, тяжело вздохнул и, будто пытаясь исправить неловкость, хлопнул Кира по плечу. — Мы постараемся сделать шаг в сторону лучшей жизни для земляков.

— А если мальчик не сделает то, что обещал?

— Тогда я придушу его собственными руками, — уже без улыбки ответил Ли Су.

Череда ветхих домов оборвалась неожиданно, словно кто-то проложил по равнине разделительную черту, перейдя которую любой странник попадал в совсем иной мир. После вонючих мусорных куч и обвалившихся крыш показались ровно выстриженная трава и белые мощёные дорожки. С восточной стороны дышала жизнью лиственная роща, с запада брала начало ещё одна горная цепь, где впервые образовалось поселение, теперь именованное, как Синий город. Нельзя было не заметить сотен труб, изрыгающих потоки дыма и пара рабочих механизмов. Сердце города усиленно билось, поглощая ресурсы далуанской земли. На самых выдающихся пиках золотились дворцы и поместья знати, на хребтах пониже расположились дома промышленников и титулованных особ. Где-то у подножия, в дыму и копоти, горбились округлые домики простых горожан: рабочих и торговцев.

Отдельными секторами, соединёнными между собой мостами и горизонтальными лифтами, стояли дома развлечений, торговые ряды, верфи дирижаблей, салоны паровых автомобилей и прочие места, доступные лишь отдельной категории жителей. Посередине располагался главный лекарский центр Синего города, в который и предстояло попасть Киру.

Вырывающаяся из облаков и дыма громада поразила Кира. Прежде он никогда не видел столь величественных городов. Даже столица Шаду, о которой ходило столько историй среди деревенских, не могла похвастаться подобным техническим оснащением. Её скорее можно было назвать культурным центром, нежели промышленным.

Агнар предложил ненадолго сделать привал, чтобы тщательнее разглядеть карту Синего города. Приходилось соображать по ходу дела, где лучше остановиться, куда поселить братьев и Кира. Также всех терзал один вопрос: под каким предлогом Кир сможет попасть в лекарский центр. Ни у Романа, ни у Гудреда, не хватило времени, чтобы продумать план действий, они могли лишь предложить прикормленного сотрудника хозяйственной части центра, который расскажет, как проходит приём и что для этого нужно.

Северянин разворачивал карту, когда Ли Су окликнул его, указывая в сторону города. По дороге мелкими синими точками рисовался патрульный отряд города.

— Ох, как не хорошо, — потемнел Агнар. — И уйти от них некуда: мы как на ладони.

— Что будем делать? — спросила Мария.

— Отыгрывать роль, как и планировали.

— Музыканты из нас так себе, — заметил Ли Су.

— Выбора нет, придётся постараться. Камо и Зубери вроде неплохо сыгрались с Ли Су, так?

— Так. Но ты и Мария, — начал было Ли Су, обращаясь к Агнару, однако тот его остановил.

— Мы с ней играть не будем. Камо, дашь нам той жёлтой специи, которую ты сыпал в суп, мы натрём ею языки и губы. Кир скажет им, что мы подцепили хворь на болотах и играть пока не в состоянии. Вы же вчетвером попробуете сыграть ту мелодию, исполненную на днях.

— Вчетвером? — уточнил Кир.

— Да, ты возьмёшь флейту Марии и повторишь её игру. Только в этот раз подстроишься под Ли Су. В общем, сделаешь то, что у Марии не получалось. От того, насколько мы будем достоверны, зависит исход миссии. Патрульные не какая-то дрянная охрана с окраины, наоборот, это суровые и подготовленные воины. Нам их точно не одолеть.

— Говорить буду только я?

— Да, но постарайся в этот раз использовать акцент того пройдохи из трактира. И вот ещё, Кир, они знают, что из себя представляют имитаторы. Не вздумай менять голоса при них или… не знаю, петь, например. Ты умеешь играть только на флейте и сносно стреляешь из лука, на этом всё.

— Я понял.

К Киру вернулось чувство тревоги и неуверенности. Он взглянул на увеличивающиеся точки, молясь Вселенной, чтобы патрульные проехали мимо. Решительность, проявленная на болоте, куда-то испарилась, вернулся прежний Кир — обычный деревенский пивовар. И тут до него дошло, что даже та решительность ему не принадлежала, он лишь стал Агнаром на время, тем самым могучим северянином, на которого полагалась их группа.

— Ведите себя расслабленно, даже равнодушно. Патрульные наверняка слышали о странствующей группе воинов. Благо, в Далу таких немало. Мы лишь обычные музыканты, идущие в Лэйчу через земли Синего города.

Когда от конских копыт задрожала земля, Кир вышел вперёд, готовый приветствовать городских служащих. Высокие воины патруля, облачённые в синюю броню и вооружённые помимо острых сабель блестящими револьверами, окружили отряд Агнара.

— Кто такие? — резко и без церемоний спросил усатый командующий, не слезая с коня.

— Музыканты. Идём в Лэйчу на праздник осени, — отозвался Кир нужным голосом.

— Ты, стало быть, главный? — усмехнулся командующий, сузив глаза. — Должно быть, солист?

— Нет, господин, я играю на флейте, но язык у меня неплохо подвешен, если вы об этом.

— Каждый год одно и то же, — послышался возмущённый голос позади командующего. — И чего они прутся через Синий город, будто всех земель Далу им мало.

— Здесь лучшая дорога, господин, — не растерялся Кир. — Да и припасы есть где пополнить.

Командующий подъехал ближе, чтобы получше разглядеть Кира. Его острый тёмный взгляд, словно разъедал кожу, пробираясь всё глубже к костям.

— А ты меня не обманываешь, флейтист? Мы тут ищем кое-кого, и, сдаётся мне, вы подходите под описание.

— Я бы оправдался, если б знал, о чём речь, — умело играя свою роль, отозвался Кир.

— А знаете, — командующий обернулся к патрулю, — сделаем-ка тут привал, а эти музыканты нам сыграют.

Мужчины одобрительно закивали, ожидая команды спешиться. И вот, когда она последовала, они ловко стянули с лошадей дневные пайки, расстелили полотна для сидения на земле, вытащили бурдюки с водой и, отведя лошадей в сторонку, расселись. Всё это время Кир молчал, наблюдая за воинами, пока его не тронул за руку Агнар, указывая на необходимость доставать инструменты и начинать игру.

Камо высвободил калимбу, Зубери достал барабаны, Ли Су снова возился с эрху, а Мария с Агнаром сели поодаль.

— А чего эти двое не готовятся? — поинтересовался командующий.

— Подцепили хворь на болоте, — ответил Кир. — Видите, аж губы пожелтели. Да не бойтесь, не заразны они, только чувствуют себя неважно. Мы и вчетвером неплохо сыграем.

Мария передала Киру флейту, и когда её пальцы коснулись его руки, он почувствовал дрожь, при этом на лице девушке царило спокойствие. Она лишь коротко кивнула, как бы благословляя на хорошую игру.

В этой мелодии вела эрху, поэтому Ли Су первый коснулся инструмента, наполняя зелёные земли приятным тягучим звуком. Поза командующего тут же изменилась: так происходит с людьми, чьи опасения не оправдались. Вероятно, до этого момента он был уверен, что его дурят.

За Ли Су в игру вступил Камо, разбавляя затяжную мелодию свежими всплесками калимбы. Зубери добавил ритма, и произведение обрело более чёткую форму. Настала очередь Кира. Он помнил, как играла Мария, знал, что нужно делать. В памяти сохранились малейшие движения губ, колебания воздуха, беглый перебор пальцев. И он начал игру, сначала поддерживая мелодию Ли Су, а затем добавляя крохотные, едва различимые в стройном ритме вкрапления духового инструмента. Музыка текла, словно набирающая силу горная река. Ли Су менял громкость, иногда буквально затмевая все прочие звуки, затем, наоборот, давал волю высказаться остальным, передать свою историю. Мелодичный поток достиг своего пика и, словно водопад, сорвался с обрыва, наполняя уши слушателей необычно глубоким звучанием. Когда инструменты замолкли, на временной стоянке воцарилась гробовая тишина. Кир посмотрел на командующего, но увидел только раскрытый в удивлении рот и напряжение во всём теле.

— Потрясающе, — выдохнул кто-то из его людей. — Я такого прежде не слышал. Они играли, словно единое целое.

И за этими словами, оборвавшими тишину, рухнули аплодисменты. Были, конечно, среди них и те, кто восторга большинства не разделил, но даже их недовольство заглушили полные восхищения голоса.

— Отменная композиция, — наконец изрёк командующий. — Я люблю подобного рода самодеятельность, но такое услыхал впервые. У вас талант, друзья.

Мужчина хлопнул себя по коленкам, поднялся и обернулся к остальным:

— Сомнений нет, нам не соврали.

Затем он подошёл ближе к Агнару с Марией и, кривясь, осмотрел их:

— Выздоравливайте. Зуб даю, что вместе с вами музыка звучит куда лучше. Кстати, а на чём эти двое играют?

— У мужчины бубен, а девушка, как и я, играет на флейте.

— О! Так вы можете сыграть дуэтом. Интересно. Ладно, вот что. Мой вам указ — забудьте о празднике в Лэйчу, вы выступите перед наместником Синего города. У старика юбилей и мне, так сказать, было бы неплохо его удивить. Я всё думал чем, и вот, Вселенная сама предоставила мне подарок.

Сказанное пронзило Кира страхом. Такого они точно не планировали. Одно дело переубедить патрульных, другое — попасть в руки самого наместника.

— Господин, не кажется ли вам, что это слишком огромная честь для нас. Перед высшим светом выступать нам не доводилось, вдруг ляпнем чего или поведём себя некультурно. Головы нам ещё дороги.

— Переживать не надо, вас пустят в поместье по моей рекомендации. Я муж младшей дочери наместника, вас точно не тронут.

Кир перебирал в голове другие отговорки, но ни одна из них не показалась ему убедительной, а настаивать он боялся, ведь так командующий мог заподозрить неладное.

— Что ж, будем рады. Только когда юбилей у вашего наместника? У нас на следующей неделе назначено выступление в восточном городе.

— Успеете на своё выступление. В поместье господина вы должны быть через шесть дней.

Кир испытал облегчение — по плану Агнара они могут пробыть в Синем городе до семи дней, а потом незамедлительно идти обратно.

— Останавливайтесь в трактире «Теодор», он на третьем хребте. По моему указу, вам там оставят несколько комнат. И не вздумайте сбежать.

Патрульные собрались так же быстро, как и остановились на привал. Подковы их коней блестели в лучах полуденного солнца, когда Агнар подошёл к Киру и печально заметил:

— Ничего, сынок, ты сделал всё, что мог. Хорошо, что не стал спорить. Выкрутимся как-нибудь.

— Наместник точно нас раскусит, — обречённо произнёс Кир.

— С чего ты взял? Роман не зря выбрал именно музыкантов для конспирации, он знает, как много подобных трупп бродит по далуанской земле. Кочевники и бродячие артисты нечто постоянное и неизменное в этом государстве.

— Но ведь я буду ходить в лекарский центр, это явно вызовет подозрения.

— В таком деле нам поможет грим. Прежде чем отправить тебя в центр, изменим внешность до неузнаваемости. Добавим пятен на лицо, бородавок, растительности, и родная мать тебя не узнает.