Имитатор

Глава 3

Кир и представить не мог, что за люди встретились ему в таверне. Когда он размышлял о собственной защите, то почему-то не думал, чем именно его будут защищать. Мария оказалась лучницей, Агнар — меченосцем, Зубери носил с собой молот, а Камо — тяжёлую далуанскую цепь. Ли Су, как самый гибкий и ловкий в компании воинов, орудовал двумя короткими клинками — кукри. Доставая их из подвала временного жилища Агнара, он будто невзначай отметил, что выполнили их по индивидуальному заказу, сделав короче и легче.

Киру не доводилось видеть столько оружия, хотя рассказы о междоусобицах и распрях работорговцев с запада слышать приходилось. Лишь одно показалось ему странным:

— Вы не пользуетесь хошанскими револьверами?

Агнар, складывающий припасы в заплечный рюкзак, обернулся. Вся группа собралась в главной комнате дома, купленного у местного пропойцы по дешёвке. В синюшной темноте, разбавляемой лишь припорошенным облаком лунным светом, зажжённые свечи озаряли сосредоточенные лица. Кто-то так же, как и Агнар собирал еду, лекарские припарки, золото и тёплые вещи; кто-то осматривал оружие, а затем чистил, если требовалось.

— Нет. Они слишком шумные и привлекают ненужное внимание. На стрельбу всегда бежит стража ближайшего города.

— Вы давно это готовили? — Кир описал рукой сумки, в которых Мария и Камо уже поместили всё необходимое.

— Нет, буквально за пару дней, пока тебя изучал и ждал их прибытия, — Агнар кивнул на своих.

— Из столицы?

— Нет, из родных поселений. Мои воины — контрактники. Они не числятся в регулярной армии Лиенмоу. Их зовут, когда дело пахнет жареным.

— То есть, вы лучшие?

— Ну… — Агнар замялся и как-то по-ребячески усмехнулся. — Нам бы хотелось так думать.

Реакция Ли Су не заставила себя долго ждать: он громко цыкнул, резко сунув оба клинка в ножны за спиной.

— Я в своих навыках уверен, — с вызовом заявил он.

— Кто бы сомневался, господин «я всё могу», — хлопнула его по спине Мария.

— Прощу тебе дерзость только потому, что безмерно люблю.

— Ещё бы не любил. Кто бы залечивал тебе раны уязвлённой гордости, то тут, то там, появляющиеся после очередного сражения.

Ли Су перекривлял Марию и отвернулся к окну, где под самой рамой колосился бузульник.

Кир наблюдал за сборами и до сих пор не мог поверить, что всё происходит взаправду. Ещё утром он проснулся бодрым и счастливым, радуясь новому дню, который будет похож на другие, но пройдёт спокойно, без внезапных разочарований и нежданных приключений. И вот он в компании незнакомцев, ведущих его в неизвестность. А он слишком плохо знает этот мир даже в свои годы, чтобы понять, какое будущее его ждёт.

— Пора выдвигаться, — наконец подытожил Агнар, туша свечи. — Нужно идти быстро, не болтать, внимания не привлекать. В Линжу нас ждёт паровой фургон. На нём, под видом торговцев зерном, отправимся в столицу.

— Как думаешь, люди князя уже в районе равнин? — спросила Мария.

— Не знаю, но надеюсь, что нет. Не хотелось бы вступать в бой раньше времени.

Глаза Кира округлились:

— Раньше времени? То есть сражаться придётся?

— Рано или поздно. Люди много болтают, мы не можем заткнуть им рты, только ввести в заблуждение.

— В отличие от остальных, Веста знает, куда я еду, — задумчиво, с толикой тревоги, сказал Кир.

— Ничего страшного не произойдёт, если она расскажет. К тому моменту мы уже укроемся во дворце. Главное, не встретить их по пути. Тут поможет неприметность Марии — она поведёт фургон.

— Ты водишь? — удивился Кир. Сам-то он даже обычных паровых автомобилей не видел, но представлял, что управляться с ними не просто. А тут целый фургон!

— Конечно, — улыбнулась девушка. — А если потребуется, могу и починить. Только бы инструменты были.

— Она у нас мастер на все руки, — добавил Агнар. — Наш полевой медик и кузнец, и механик.

«Кузнец! Вот это новость. Такая худышка… Где же в ней сила, чтобы с молотом и наковальней управляться», — уже про себя подумал Кир

К середине ночи воздух остыл, оттого ветер сделался холодным и промозглым. Кир кутался в чёрную походную накидку, не подавая виду, что у него зуб на зуб не попадает. Он прятал вполне оправданный инстинкт отчасти потому, что не только в холоде крылась причина. А воспоминания о тепле вестовской таверны всё больше погружали его в тихую печаль.

За несколько часов небольшой отряд успел преодолеть парочку бедных деревень, пока тонкая извилистая дорожка не вывела их к торговому тракту центральных земель Лиенмоу.

Кир всё ещё узнавал окрестности, ведь и сам не раз ходил в Линжу. Вот знакомая дубовая роща, вот илистое озеро Беглянка, вот частокол обгоревшего дома, оставленного жильцами ещё во времена войны Лиенмоу с Далу. Родные места тонкими ветками цепляли его за одежду, призывая вернуться домой.

Уже на большой дороге Ли Су и Мария затеяли спор о выборе правильного пути. Мария хотела идти лесами, чтобы лишний раз не попадаться местным на глаза, Ли Су же был уверен, что лесники пуще деревенских сплетниц плодят слухи и, если увидят группу людей, бредущих в чаще, тотчас растрезвонят об этом на всю округу. В этот раз Агнар поддержал Ли Су, оттого и выбрал тракт.

— Торговля идёт здесь плохо, поэтому дорога чаще пустует. Бояться нечего. А если кто нас увидит, то Ли Су своим нарядом наведёт их на мысль о торгашах с юго-востока.

Кир боязливо взглянул на выпирающую из-под накидки Камо цепь и подумал: «А что глядя на э́то решат прохожие?»

Утро застало их на подходе к линжунскому каменному мосту — первому признаку развитой цивилизации в районе равнин. Липкий туман, украдкой пробирался сквозь прибрежные кустарники, пряча от взора едва движимую гладь Молчаливой реки.

Агнар прислушался, и остальные замерли, ожидая его команды. В предрассветной тишине лишь ранняя мошкара создавала монотонный гул. Ни цокота копыт, ни скрипов телег, ни работы парового двигателя — не было слышно. Призывно махнув, северянин повёл отряд дальше.

Солнце едва показалось на горизонте, но его лучи уже ворвались в небо, освещая холодную землю. Просыпались птицы, тревожа громким криком мелких грызунов в крохотных норах; неподалёку, за ближайшим холмом, хохотали лисы. На западе уже вырисовывалась серая каменная стена Линжу.

— Ли Су, Зубери и Камо — войдёте в город первыми, — сказал Агнар. — Бумаги не потеряли же?

— Нет, — отозвался Ли Су.

— Я, Кир и Мария зайдём спустя час, вместе с утренними рабочими.

Кир смотрел то на Агнара, то на Марию, гадая, к чему такая конспирация, неужели Согдеван и вправду настолько опасен? Но говорить что-либо при Ли Су не хотел: тот наверняка снова поднимет его на смех.

Когда братья во главе с Ли Су скрылись в мглистой дымке, Агнар направился к небольшому лесу, около притока Молчаливой реки. Он не разводил костра, не выкладывал вещей, а просто сел на широкий мшистый камень, жестом пригласив остальных. От дороги их укрывала пара зелёных сосен, и лишь через мелкие щели они могли видеть теряющуюся в тумане дорогу в город.

— Мы просидим здесь целый час? — решил всё-таки уточнить Кир у Агнара.

— А тебе больше по душе быть пойманным людьми Согдевана?

— Я даже не видел его ни разу, с чего вы взяли, что он знает, как выгляжу я?

— Не знает, и узнать не должен. Знаешь, что стало с тем, кого вычислили до тебя?

— И что?

— Это был старик в небольшом городе на юге. Люди Романа отыскали его слишком поздно: Согдеван не щадит тех, кто может нарушить его планы.

— Да он бы вряд ли пережил поход… я о старике, — заметила Мария. — Насколько знаю, он болел…

— И что, поэтому заслужил смерть?

— Нет, конечно.

— Подождите, Согдеван убил другого имитатора?

— Не он, а его подручный — капитан Инг и грязный пёс Одд.

— Ты знаком с ними? — спросил Кир.

— Да. Когда-то вместе служили у старого императора. Только я остался на стороне трона, а этот… — Агран выругался на северном наречии, — перешёл к Согдевану.

— А разве дело не в его жене? — поинтересовалась Мария.

— Я думал об этом, — махнул рукой Агнар, и Кир прочитал в его холодных глазах, очерченных воспалённой красной кожей, какая бывает у людей, не отказывающих себе в выпивке, глубокую скорбь. — Но у нас была общая идея, и он её предал.

Чем выше поднималось солнце, тем лучше вырисовывались очертания дороги и одиноких обозов, идущих со стороны центральных земель. Дымка почти исчезла, воздух потеплел, а стойкие капли росы на траве, заблестели в свете жёлтых лучей.

Мария чуть слышно затянула незатейливую мелодию, и так плохо у неё это получалось, что Кир сам того не замечая, прикрыл уши ладонями. Дело было не в мелодии, её-то она хорошо передавала, а вот голос у девушки звучал сипло и сдавленно — не правильно, одним словом. Заметив это, Мария рассмеялась, и даже тень обиды не коснулась бледного лица.

— Да, певец из меня никудышный, но душа иногда просит, — сказала она. — Зато я неплохо управляюсь с дудочкой, — Мария хлопнула рукой по рюкзаку.

— Это точно, — подтвердил Агнар. — От её мелодии хочется жить.

Кир поверил на слово, и не стал просить девушку сыграть, опасаясь, что его снова настигнет разочарование. С этим, к сожалению, он ничего не мог поделать. Любая музыка вызывала в его душе отклик, и если он слышал неправильную тональность в исполнении, то тут же ёжился, будто от холода.

— Понимаю, — словно прочитав его мысли, произнёс Агнар, — это общая черта имитаторов. Джулий, если не ошибаюсь, вообще пел в императорском хоре: очень уж ему нравилось.

— Да я не то, чтобы… — неловко начал Кир, но осознав, что оправдать себя нечем, замолчал.

Минуты тянулись, словно сосновая смола по бугристой коре. Кир поглядывал на Агнара, ожидая команды. Все мысли мужчины занимали лишь переживания о погоне. Если они правы и Согдеван пошлёт в края Жёлтых равнин людей, Веста и все жители деревни окажутся в опасности, а виной всему эта странная, так и непонятая им способность. Но почему же тогда ни Агнар, ни Мария не предупредили селян?

— Пора, — вдруг резко поднялся северянин, вернув на плечи рюкзак. — Рабочие идут.

И правда, по дорожке, не спеша, плелась небольшая группка мужчин и женщин в коричневых робах и тонких тканевых плащах. Каждый нёс на плече по сумке, вероятно, с инструментами и материалами. Они, как и многие из деревни Кира, шли в город за работой, а сами жили в небольших домиках на отшибе. После стычек с далуанскими солдатами местные решили, что так безопаснее. Во время войн страдают крупные города, а вот мелкие домики, разбросанные по равнинам и холмам, мало кого интересуют. Но были и минусы в таком расположении жилища: в случае болезни домашних доктор мог просто не успеть приехать. Так или иначе, жить в городе было всегда дороже, а работяги, вроде этих, получали лишь крохи с барского стола.

— Идём, — поторопил Агнар, — а то упустим момент.

Троица вышла осторожно, стараясь не шуметь и не торопиться, чтобы не привлекать внимание. Однако люди и так их бы не заметили, все, как один, увлечённо обсуждали предстоящий рабочий день.

Прибившись в самом конце, Агнар, Мария и Кир подошли к главному городскому входу. На пути их ждали стражники в кожаных куртках и широких сапогах. У каждого в кобуре сверкал сталью револьвер, а на поясе покачивались кожаные ножны с короткими мечами.

На рабочих редко обращали внимание, разве что из-за высылаемых Шаду ориентировок, но сегодня, по-видимому, таковых не было, и Агнар, не опуская головы, — напротив, бодро улыбаясь и приветствуя охрану, — вошёл внутрь без вопросов. Кир так вообще не переживал, ведь его лицо уже примелькалось в Линжу: каждую первую субботу нового месяца он приходил в город за ингредиентами и материалами, которые не мог произвести сам.

— К чему мы таимся? — наконец решился спросить он.

— А ты так и не понял? — удивилась Мария. — Может, Ли Су и прав…

Фраза задела Кира, но ненадолго, уже через мгновение он забыл ответ девушки, поскольку к нему повернулся Агнар.

— Когда Инг появится в Линжу, он будет искать группу людей, покинувшую твою деревню. Он буквально пойдёт след в след, но у охраны узнает, что в город зашли только трое из тех, кто ему нужен: Ли Су и братья. Это же подтвердят и остальные. Так мы его немножко запутаем и замедлим, чтобы успеть добраться до столицы без лишних проблем. Вместо того, чтобы следовать дальше за нами, он, скорее всего, прикажет прочесать окрестности и, только убедившись в нашем отсутствии, отправится дальше.

— Теперь понял, — ответил Кир, бросив на Марию недовольный взгляд и подумав: «Два сапога пара».

Земляную дорожку сменила каменная щелистая кладка: то там, то здесь из-под сколотых плоских блоков выбивались агрессивные пучки травы. Деревянные избушки здесь заменяли высокие башенки; кое-где, скорее, ради красоты и торжественности, торчали расписанные колонны. Ярусами расширялись металлические мосты, отделяющие нижнюю часть Линжу от верхней. Тонкими пиками красные крыши домов на первом ярусе касались металла второго яруса.

Агнар провёл их мимо сотен различных лавок, в десятке из них Киру доводилось побывать. Но стоило завернуть за угол и шагнуть в переулок западной части города, как Кир тотчас потерялся. Стараясь не сталкиваться с людьми и при этом не вступить в разведённую здесь местными торгашами грязь, он едва поспевал за северянином. Тёмный проулок, скрываемый от солнечного света очередной веткой верхней части города, окатывал прохожих сырым сквозняком и затхлым запахом. Кир потянулся к носу, чтобы заткнуть, как Агнар резко остановился и постучал в чёрную дверь из достаточно крепкого местного дерева.

— Кто? — грубо отозвались с той стороны.

— Фермер из Кан, принёс урожай.

— Ну, покажи.

Дверь отворилась, и на пороге стоял невысокий лысеющий старик. Крепкой рукой он удерживал дверную ручку, готовый в любую секунду закрыть вход перед лицами незнакомцев. Он несколько секунд смотрел Агнару прямо в глаза, затем криво улыбнулся и кивнул, пропуская гостей внутрь.

В прихожей пахло не лучше, чем в проулке. Хозяин, очевидно, любил подымить сигарой, и этот горький запах с примесью кислоты, кажется, въелся в каждый уголок его дома.

— Дверь на защёлку, — скомандовал старик. — Твои уже здесь. Транспорт тоже готов, ждёт на той стороне.

Агнар, не разуваясь, прошёл дальше, Мария за ним. Кир всё глядел по сторонам, восхищаясь диковинными бюстами и чудно изогнутыми канделябрами. Судя по висящей в прихожей одежде, старик был не из богатых, но внутри его жилища всё буквально кричало о чрезмерной любви к роскоши.

За гостиной открылась столовая, за столовой — коридор, уводящий в несколько спален. Кир думал, что старик ведёт их в личный кабинет, но когда они прошли и его, тот растерялся. Хозяин остановился перед обычной стеной, облепленной белыми узорами в форме мифических существ. Он повернул свечу одного из канделябров, и обои вдруг зашевелились.

— Тайный ход, — словно мальчишка, восторженно выпалил Кир.

— Да, сынок, так и есть, — кивнул старик. — Вы где его нашли, в деревне? — обратился он уже к Агнару.

— Тебе этого знать не нужно.

— Да-да, — усмехнулся тот. — Помним.

— Ради твоей же безопасности.

— Вниз и направо. Ваши уже там. Мешки и ящики с зерном подготовил, а крепкие парни ждут чуть дальше. Пусть девчонка к ним выйдет — она же поведёт, так — и попросит помочь. Парни хорошие: болтают мало, вопросов тоже не задают.

— Спасибо, брат, — Агнар положил руку на плечо старику, — империя не забудет твою мощь.

— Главное, Вселенная запомнит. Надеюсь, что у мальчика всё получится, так как с князем жизнь у нас не сложится.

Лаз уходил под землю, но не глубоко. Скорее всего, его прорыли ещё в смуту. В таких местах люди прятали повстанцев и провизию с оружием. После смуты наступила эпоха процветания Лиенмоу и о тайных ходах забыли, однако со смертью верного идеям империи правителя, необходимость в подобных проходах возникла вновь.

Сначала ступени освещал свет, льющийся со стороны входа, но когда старик запечатал его, оставалось полагаться на собственные ощущения.

Глаза Кира привыкли к темноте, и уже казалось, что он может различать очертания ближайших предметов. Где-то за поворотом, ближе к противоположной стороне тоннеля, мельтешил свет масляной лампы.

— Кто идёт? — раздался голос Ли Су.

— Ясно кто, — отозвался Агнар.

— Фух, мы уже заждались, братья всю солонину съели.

— Ну-ну.

В полумраке подвала нарисовалась стройная фигура с фонарём у лица. Ли Су махнул рукой, зазывая, и скрылся в боковом проходе.

Помещение с холодным и, кажется, влажным камнем напоминало винный погреб, однако ни одной бутылки или хотя бы бочонка видно не было. Взволнованное дыхание Кира, чей звук отбивался от серых стен, должно быть, слышали все. Он бегло осматривал каждый закуток и щель, сам не понимая, что именно хочет отыскать. Страх перед неизведанным заиграл новыми красками, стоило спустить в мрачный погреб странного дома с не менее странным владельцем.

— Сюда, — позвал Агнар, заметив, что Кир медлит. — Боятся нечего. Все свои.

Коридор расширился, и отряд попал в каменную галерею, заполненную старыми книгами, полусгнившими тряпками, чехлами от мебели, ложками и вилками в деревянных коробах и прочим, уже не нужными хозяину дома, хламом. Среди всего мусора и старых вещей на полу, стенка к стенке, выстроились огромные дощатые ящики шириной и глубиной не меньше метра.

Кир подошёл ближе и заглянул в один из них — тот оказался пуст, но зато за ним, в сером мешке, желтело золото пшеницы.

— Готовы? В отхожее место сходили? — обратился Агнар, но не к Киру с Марией, а к жующим в углу братьям.

По лицам здоровяков Кир прочитал, что они не шибко-то готовы, да и всю затею считают неудачной. Агнар тоже это понял, поэтому вернулся к самому лучшему, что умел делать, — убеждению.

— Давайте, дорогие, некогда сомневаться. Знаю, вам такое тяжелее всех дастся, но выбора нет, вы слишком выделяетесь.

Кир обернулся к Марии, та изучала какую-то книжку, взятую с полки, смиренно ожидая своего выхода.

— Что происходит? — тихо спросил он.

— Да ничего особенного. Нам нужно проехать в столицу незамеченными.

— И?

— И… ты, Ли Су, сам Агнар и братья должны будете залезть вот в эти коробки. Потом, когда выдам каждому по соломинке для дыхания, засыплю вас зерном с ног до головы.

— Мне нужно будет ехать в этой коробке? — ужаснулся Кир.

— Да, и братьям тоже.

Кир взглянул на двухметровых мужчин, и сердце его сжалось от представления того, как они будут лезть в эти короба.

— Ладно, нет у нас времени. Зубери — ты первый.

Здоровяк обречённо вздохнул, поднялся, подошёл к коробке и замер.

— Дай хоть руки и ноги немного размять.

Он протанцевал перед коробкой, смешно двигая бёдрами и разводя руки в стороны, повращал головой и наконец-то шагнул внутрь.

— Только вы тоже поживее давайте, чтобы я долго не ждал.

Мария быстро вручила ему длинную соломинку, которую следовало немного обрезать, после того, как Агнар наполнит пустоты зерном.

— Нужны затычки в нос? Чтобы случайно не вдохнуть, — уточнила Мария.

— Давай, не помешает, — нехотя ответил Зубери, — помню, как-то в детстве мне в ухо попало семечко одуванчика, которое спустя какое-то время начало там расти.

— Жуть, — Мария пошарила в кармане, вытащила небольшой мешочек и оттуда достала парочку мягких шариков, по размеру чуть больше ноздри. — Держи.

Агнар засыпал Зубери осторожно, сразу предупредив, что если станет дурно, нужно постучать по деревянной стенке.

Медленно скрывались щиколотки, коленки, вот зерно достигло шеи и спрятало нос. Зубери сидел смирно, иногда недовольно мычал, но терпел. С остальными дело пошло быстрее. Ли Су оказался пластичнее всех: в коробке он чувствовал себя вполне сносно, даже мог двигать отдельными частями тела.

Агнара засыпал уже Кир. Руки имитатора дрожали и потели, на лбу появилась испарина. Когда макушка северянина скрылась, Кир с ужасом осознал, что пришла его очередь. Удалившись облегчиться, он подумывал, а не бросить ли всё это.

— Не переживай, я хорошо вожу: довезу быстро и без приключений, — обнадёжила Мария, когда Кир вернулся. Вероятно, испытываемые переживания буквально просачивались сквозь побледневшую кожу его лица.

Как только он сел в ящик, подтянув к себе колени и захватив ртом ту самую злосчастную соломинку, желудок завязало узлом. Воздуха явно не хватало, в носу щекотало и жгло от шершавых валиков, и каждая клеточка тела единовременно зачесалась и разболелась.

Крохотная Мария пыхтела и кряхтела, поднимая тяжёлый мешок. Кир даже подумал, что ей такая задача не под силу, ведь сам ещё минуту назад с трудом засыпал Агнара. Но лучница удивила. Стоило ей помочь себе коленом, как рассыпчатый прохладный водопад коснулся рук и лица Кира. Давление становилось всё больше и больше, пока зерно окончательно не сковало ноги.

— Вдохни поглубже, давай, скорей, — скомандовала Мария, — и держи воздух в себе, пока я тебя до конца не засыплю.

Кир повиновался — а что оставалось. И вот, когда прекратилась мелкая дробь, отбиваемая по макушке, Кир подумал: а что, если Марию схватят или ей станет плохо, кто тогда вытащит из и коробов?

В остальном Кир ориентировался лишь по звукам, а они сюда доходили плохо. Он слышал отдельные слова, но иной раз терял суть фразы. Одно понял: после погружения отряда в ящики, Мария позвала кого-то, чтобы ей помогли эти самые ящики дотащить. Судя по грохоту, Мария тоже несла что-то на плече, и Кир сразу же вспомнил о провизии и оставленном братьями оружии: к ним в ящики оно уже не поместилось.

— Осторожнее! Не рассыпьте! — послышалось снаружи. — Мне ещё торговать этим!

Мария вошла в роль и уже вовсю ворчала по поводу неправильной работы носильщиков. Кира несли вторым или третьим. Зерно смягчало колебания из стороны в сторону, но не спасало ноги и ягодицы от ушибов, поскольку сидел Кир на обычных деревянных досках.

Наконец, всё стихло. Но лишь на время. Вскоре Кир услышал голос Марии прямо над собой:

— Если всё хорошо, пошевели соломинкой.

Задав тот же вопрос остальным, Мария ушла, шумно затворив двери фургона.

***

Капитан Инг забрался на хлипкую деревянную башню, пытаясь рассмотреть в подзорную трубу деревенскую дорогу Жёлтых равнин. Та пустовала, как и час назад. Если кто-то и шёл в Линжу, то уже давно свернул через дубовую рощу.

— Капитан, — позвал неприятный скребущий голос.

По лестнице поднимался одноглазый Одд. Часть его лица пересекала глубокая борозда, которая пряталась за коричневой тугой повязкой, скрывающий пустоту в глазнице.

— Старуха трактирщица говорит, что мало помнит постояльцев, а вот её пивовар исчез с утра, — сообщил он, взобравшись на самый верх. — Правда я порасспрашивал местных и они говорят, что странная пятёрка покинула деревню ночью, с ними был тот самый пивовар.

— Стало быть старуха врёт или не договаривает, а пивовар и есть наш имитатор.

— Стало быть так, — криво улыбнулся Одд, оголив парочку пожелтевших от табака зубов. — Что прикажете? Старуху в расход, деревню сжечь?

— Любишь ты рубить с плеча, — то ли шутя, то ли ругая, произнёс Инг. Он и сам не знал, злится ли он на помощника за неоправданную жестокость или видит в этом шанс упрочить своё положение перед Согдеваном. Чужими руками зло творить легче. — Нет. Поболтай с пьянчугами, пусть расскажут об отношениях между трактирщицей и пивоваром. Если они находятся в родственных связях, это поможет перетянуть имитатора на нашу сторону, — и сказав это Инг задумчиво отвернулся, обратившись к пустому горизонту.

— Так вы что это, хотите здесь остаться? — напрягся Одд.

— Нет, я поеду в Линжу, а вот ты как раз останешься. Позже пришлю тебе гонца с решением.

Инг, повторяя излюбленную привычку, потянулся к небольшому кулону на поясе в форме месяца. Он тёр его всякий раз, когда предстояло непростое решение или дальняя дорога.

— Как выглядит пивовар? — наконец спросил он.

— Тут проблемка — очень уж он неприметный. Волосы рыжие, глаза, как две точки, невзрачные. Нескладёха одним словом. Так они его и описывали.

— Да, маловато.

— А вы вот говорите, перетянуть на свою сторону… это что, убивать мы его не будем, как того старика?

— Не будем. Такие люди нужны князю, а имитаторов последнее время днём с огнём не сыщешь. Да и забыл ты, верно, что старика того убил без моего приказа, — говоря последнюю фразу, Инг посуровел. — Чтобы такого больше не было. Мне плевать, что ты там делаешь по собственному умыслу, но пока находишься под моим командованием, чтобы и шагу без приказа не ступал.

— Я уже извинился тогда, — Одд опустил голову, но в глазах по-прежнему стояла непокорность и, иной раз, пугающая Инга злоба. — Но он потянулся к арбалету. А вы же знаете этих имитаторов.

— Он ложку держал едва, а тут стрелять. Просто тебе захотелось показать свою власть, так и скажи.

Одд поджал губы, но ничего не сказал.

— Имитатора постараемся убедить перейти на сторону Согдевана, а не получится — убьём. Сейчас они либо направились в столицу, либо к границе с Далу. И на одной и на второй дороге я расставил посты, проверяющие каждую машину и фургон. Прежде чем сюда доберутся воины мальчишки, я постараюсь их перехватить.

— А других, как он, разве нет?

— Чем ты слушал, Одд. Говорю же, сложно их отыскать, прячутся они. Вот этот был достаточно глуп, чтобы позволить слухам о себе распространиться за пределы деревни.

— О пиве, что ли?

— О пиве, о верховой езде, о пахоте. Он во многом преуспел.

— Да мало ли таких людей? Почему сразу имитатор.

— Да потому… — Инг хотел было нагрубить, но увидев лицо помощника, какое-то глупое и пустое, замолчал. — Не важно, Одд. До этого шпионы работали — теперь мы. Согласно донесению именно в этой деревне предположительно находился имитатор. А раз агенты Романа его забрали, значит точно он. Агнар бы не стал волочь за собой абы кого, он действует всегда разумно, осторожно.

— Ваш старый знакомый?

— Да.

Инг втянул чистый равнинный воздух, закрыл глаза и простоял так пару минут. Одд же, переминаясь с ноги на ногу и, вероятно, сомневаясь, стоит ли отрывать капитана от раздумий, томился в стороне.

— Ладно… пошёл я, — только и сказал он, а потом развернулся, стукнув пятками, и побрёл к лестнице.

***

Веста, придерживая засаленную занавеску, выглянула из окна таверны. Лучи дневного солнца слепили, не давая разглядеть наполненный воинами двор. Несколько часов назад люди Согдевана вошли через ворота и начали расспрашивать местных о гостях поселения. Они точно не знали, кого искать, но дурачок Шази рассказал о пятёрке иноземцев, навестивших таверну вчера вечером.

— Что там, Веста? — тихонько подкралась Анна. Так как в таверне было пусто, девушка маялась от безделья.

— Что-что? Ничего хорошего.

Веста отпрянула от окна, стоило одноглазому Одду появиться на дорожке, ведущей к таверне.

— Слушай, душа моя, пройдись-ка ты по домам наших самых главных сплетников и скажи, что сегодня после полудня всем выдаю пиво бесплатно. Но… — Веста задумалась, почесала затылок: явно в её голове крутилась сотня мыслей, да ни одна из них не подходила. — А ещё скажи, что наш этот, как его… ну, который за погодой следит, сказал, что буря надвигается. Пусть народ пожитки свои в погребах попрячет и идёт ко мне пиво пить. А женщинам… женщинам, скажи, буду хлеб выдавать и старые припасы с вязанием.

— С чего такая щедрость, матушка? — нахмурилась Анна.

— С того, что я так сказала. Иди, Анна, давай. Не щурься и не думай лишний раз, тебе во вред.

Анна шикнула, но перечить не стала. Накинув плащ поверх рабочего платья, она выскочила на улицу и пошла вдоль домов, стараясь не попадаться на глаза солдатам.

Веста вернулась за прилавок, окинула печальным взором убранство таверны, тяжело вздохнула и тихо молвила:

— Прощай, моя дорогая, не суждено было тебе долго простоять.

Мало кто знал, что в молодости матушка Веста служила в страже Линжу, там и познакомилась с Ратушем, тогда ещё подмастерьем у городского повара. Много худых дел она повидала и во многие перепалки попадала. Такие, как Одд, встречались ей не часто, но если встречались, то проявляли себя самым гадким образом. Вот капитан его — не до конца пропащая душа, нечто истончившееся всё ещё теплилось в плену согдеванских доспехов. Но его помощник… Какой бы ни был приказ, из-за Одда для деревни всё обернётся худшим образом.

***

Пыльная дорога, ведущая к столице, была запружена груженым транспортом всех мастей: от обычных непокрытых телег, до паровых фургонов. Причина столпотворения заключалась в неожиданном досмотре груза со стороны военного отряда западных земель. Согдеванцы не имели власти в центральных землях, но спорить с ними никто не рискнул. Мужчины и женщины молча демонстрировали суровому взгляду провизию, беспрекословно откидывали тряпицы и отворяли засовы.

— Как долго нам их проверять? — спросил молодой воин у другого, что постарше.

— До тех пор, пока не прибудет кто-то из главных.

— Капитан Инг?

— Или он, или его помощник.

— Народ волнуется.

— Да вижу я. Но у нас приказ.

— Чует моё сердце, что ждать нам императорского патруля, — молодой протёр вспотевший не от жары лоб. Ведь мы поставку задерживаем. Не хорошо…

— Ладно тебе, не трясись. Приедут главные и разберутся. Нам какое дело.

Опытный воин поправил наплечник и пошёл вдоль обозов, стараясь вглядываться в лица водителей. Уставшие, взволнованные, недовольные, отрешённые — люди просто ждали своей очереди, чтобы поскорее убраться подальше.

— Слышишь! — крикнул опытный молодому. — Проверь вот эти телеги, а я пойду к автомобилям и фургонам. Нужно все осмотреть.

— Хорошо, Мирек. Как скажешь, — отозвался тот.

Солнце, жёлтым глазом, выглядывало из-за облаков, застыв в зените. Мирек быстрым шагом миновал ограду и, вскочив на каменную изгородь, обошёл взволнованную толпу из тех водителей, кто хотел размять ноги.

— Начальник! Сколько ещё? — спросил кто-то из них.

— Ждите.

Когда Мирек подошёл к паровому транспорту, пара уже не было — машины были заглушены. Заглядывая в прицепы и елозя по тряпкам заряженным револьвером, Мирек добрался к трём фургонам. Один из них, судя по надписи, вёз зерно, ещё два — выпивку.

Мужчины, вёзшие выпивку, выглядели суровее прочих. Один даже выругался, стоило Миреку заглянуть в окно.

— Это вам не понадобится, — сказал Мирек недовольно, глядя на ружьё, приютившееся рядом с правым коленом водителя.

— А кто вас знает, может, разбойники какие! Знайте, что алкоголь этот принадлежит знатной семье. Попробуйте только…

— Князь Согдеван дружит со знатными семьями и уничтожать их имущество не намерен. Вы только задние дверцы отворите.

Мужик какое-то время смотрел на Мирека с опаской и злобой. Потом закинул ружьё на плечо и вышел. Не отворачиваясь от солдата, спиной, он подошёл к задним дверям и медленно их открыл. Внутри оказались только аккуратно упакованные ящики с бутылками, да пара небольших мешков с табаком.

Ничего не сказав, Мирек направился дальше — к фургону с зерном. За его рулём расположилась темноволосая, курчавая девица. На щеках её остался пыльный след, наверно после переноса провизии. Девчонка даже не смотрела на него, увлечённая выковыриванием грязи из-под ногтей.

— Добрый день, милая барышня, — улыбнулся Мирек, хотя на самом деле счёл девушку малопривлекательной.

— Здоро́во! Чего стоим? — бойко отозвалась она.

— Проверка. Откройте, пожалуйста, дверь фургона.

— Пожалуйста.

Девушка соскочила с сиденья и живенько обогнула механического зверя. Мирек воспользовался подножкой и зашёл внутрь, решив разглядеть большие ящики поближе. Он поддел крышку одного из них ножом, та отошла с характерным скрипом и съехала на бок. Под ней действительно оказалось зерно. Мирек зачерпнул горсть и ссыпал сельскохозяйственное золото обратно.

— Только зерно?

— Нет, ещё пара инструментов на продажу вон в том мешке.

Мирек пощупал и мешок, а ощутив под пальцами твёрдую породу, окончательно уверился, что ему не врут.

— Ладно, — изрёк он, ещё секунду осматривая тёмные недра фургона.

Снаружи послышался стук копыт и уважительные приветствия со стороны солдат, охраняющих фланги.

«Должно быть, кто-то из этих», — подумал Мирек и поспешил вылезти из кузова.

Действительно, на дороге его ждал капитан Инг. Его взмыленный конь тяжело дышал, загребая воздух массивными ноздрями, из его широкого зубастого рта текла слюна.

— Ускорьте людей! — без лишних слов приказал Инг. — Мне сообщили, что из Хан вышел отряд ревизоров. Видать местные доложили о незаконной задержке на дороге.

Капитан соскочил с коня и сунул поводья в руки Миреку.

— Что тут у вас? — его взгляд обратился к девушке, которая продолжила занятие, начатое ещё в кабине.

— Зерно везёте?

— Да, капитан, она… — начал было Мирек.

— Я не тебя спрашивал, иди к своим и поторопи их. Видишь, какой хвост из телег? Начинайте пропускать по одному.

Мирек нехотя поплёлся к началу колонны, но, не дойдя до носа фургона, остановился: ему было любопытно, что же такого капитан усмотрел в девчонке, чего не увидел он сам. Мирек передал указания так кстати подоспевшему молодому солдату и замер в стороне, наблюдая за развитием событий.

— В больших ящиках с зерном удобно прятать людей, не находите? — обратился капитан к водителю.

— Отчего же, нахожу! А ещё там удобно прятать контрабанду, — выпалила девушка с хохотом.

— То есть не отрицаете, что у вас там не только зерно?

— Не отрицаю. Но вы же не императорские псы, так? То есть не выдадите беднягу, решившую заработать.

Капитан облизал губы. Его лицо исказила гримаса сомнения. Он пытался отыскать в девушке тревогу, переживание: может быть дрожь в пальцах или потные ладошки, а может дребезжание в голосе или нервозность в движениях — но не мог. Казалось, её ничто не пугает. Но едва уловимое, нечто знакомое в образе не давало капитану отпустить её сразу.

— А если я всё же проверю? — капитан пытался её провоцировать, хотел вывести на чистую воду.

Мирек понимал, что ковыряться в собственности торговцев бывает опасно, никогда не знаешь, на кого нарвёшься и кто у торговца в друзьях. Капитан тоже это знал, поэтому пытался психологически воздействовать на девчонку. Но у той и мускул не дрогнул на лице, когда Инг полез в один из ящиков. Он остановился на полпути, заметив, что девушка на него даже не смотрит, изучая вместо ногтей разодранную под мышкой рубаху.

— Что ж, на оружие я могу закрыть глаза. Я же не императорский пёс, как вы выразились.

— Отлично. Скажете ваше имя, и я позже пришлю четверть от вырученного.

Капитан рассмеялся.

— Нет уж, спасибо, обойдусь.

— Ну, как хотите, — пожала плечами девчонка и быстро затворила двери кузова.

К этому моменту колонна двинулась. Шелестя облупленными колёсами, тележки потянулись вглубь центральных земель. Воины Мирека заканчивали с дальними повозками, когда на горизонте появился конный отряд ревизоров. Красные плащи реяли, словно флаги, на поясах ребристой лентой блестели патроны.

— Собирай людей, уходим в Линжу, — обратился к Миреку капитан, будто всегда знал, что тот прячется за машиной и подслушивает.

— Слушаюсь.

Фургон девушки издал громкое шипение, труба над кабиной выплюнула смачное облако пара, и колёса неспешно провернулись, вздыбливая дорожную пыль.