Имитатор

Глава 4

Киру казалось, что его тело теперь существует отдельно от сознания. Он не ощущал ни рук, ни ног, а голова разболелась от недостатка свежего воздуха. В какие-то мгновения он буквально хотел вскочить с места, расплескать зерно в разные стороны и покинуть злосчастный фургон, но не мог даже этого: тело настолько онемело, что малейшее движение пальцев рук вызывало странное покалывание и даже ноющую боль.

Кир пытался заснуть, но крутящийся в голове страх перед удушьем, не давал сделать и этого. С момента разговора Марии с каким-то неизвестным ему человеком прошла, казалось, вечность. Слух Кира напрягался каждый раз, когда что-то скрипело или трещало, он ждал, что заветная свобода вот-вот настанет. Но часы шли, фургон тарахтел, пищал и шипел, а дорога всё не заканчивалась.

И вот наступило самое неприятное и страшное событие — Кир захотел по-маленькому. Сначала он убеждал себя, что всему виной сдавившее его зерно, потом пытался как-то поменять позу — ничего не помогало. Затем пришёл новый страх: быть обсмеянным опытными воинами. Как же стыдно будет, если это произойдёт. Он рисовал в голове едкую ухмылку Ли Су и стыдливость в глазах Марии. В таких душевных терзаниях прошла примерно четверть часа, хотя Киру показалось, что он сидит в ящике не меньше суток.

Кир елозил спиной и скрёб ногтями по нащупанной деревянной стенке, готовый издать гневный рык, как машина остановилась, мотор заглох, и послышался скрип задних дверей.

— Скорее, вылезайте! — скомандовала Мария.

И в ту же секунду раздался звук падающих крышек. Кир тоже потянулся вверх, но понял, что ватные ноги едва ли дадут ему сделать это быстро.

Упираясь в стенки, покачиваясь, он буквально выполз из жёлтой пучины, ссыпая крохотные зёрна медленными струями.

— Ты живой, Кир? — Мария подошла поближе и, подхватив его, помогла вылезти.

Ноги Кира подкосились, и он, рухнув подобно мешку с картошкой, придавил хрупкую девушку к полу фургона.

— Вот так! Кому дело, а кому утехи, — не заставила себя ждать колкость Ли Су.

— Ох, Кир, — Мария, пыхтя, сдвинула его с себя и снова помогла подняться.

Как только ступни ощутили грубую подошву сапог, Кир рванул к ближайшим зарослям, оттолкнув попавшегося на пути Агнара.

— Это издевательство, — причитал он, оттягивая ремень на поясе.

Солнце только начинало клониться к горизонту, а значит, поездка составила не менее трёх часов. Мария остановила фургон около небольшого каменного строения наподобие смотровой башни. На западе высились чёрные ворота, смыкающие каменные трёхметровые стены. Неподалёку раскинулось поселение, домов в пятнадцать — не больше. Тут же притаились старая рощица и озеро, укрытое от чужих глаз ветхими стволами.

— Мы за столичными стенами, с этой стороны до старого дворца не долго идти, — пояснила Мария, заметив растерянность Кира. Остальным, по всей видимости, земли эти были хорошо известны.

— А фургон?

— Его заберут городские. Вон, видишь, со стороны крайнего дома вышел человек.

Мария ткнула в крохотную точку, бредущую из низины, в которой расположилось поселение.

— Прицел твоего лука, дорогая, отдавил мне весь бок, — влез в диалог Ли Су. — Имей это в виду.

— Как скажешь, — девушка отвернулась от Кира и громко рассмеялась. — Какое наказание мне к нему применить?

— Не чисть его недельку.

— Слушаюсь, мой господин.

Воины скоро собирали пожитки, Мария даже успела переодеться в башне, а Кир всё наблюдал за окрестностями, дивясь красоте новых мест. Здесь земля была не такой пологой, наоборот, рослые холмы перемежёвывались с низинами, а в противоположной стороне от стены, вдалеке, растянулась узорная цепь скалистых гор. Перед ней пространство разбавляли высокие башни, крашеные пики и поднятые флаги Шаду.

— Кир, — позвал Агнар, — перекуси, — и кинул ему в руки бумажный свёрток, внутри которого нашёлся приличный кусок хлеба и сносное вяленное мясо.

— А где Камо? — спросил Кир, только сейчас заметив отсутствие одного из группы.

— Ну, тебе захотелось по-маленькому, а ему… — Ли Су не стал продолжать, ожидая понимания. — Он там, ушёл в рощицу поглубже.

Зубери всё растирал затёкшие руки и ноги, приговаривая, что больше никогда не пойдёт на подобную авантюру.

— А чего мы так долго ехали? — спросил он.

— Люди Согдевана устроили досмотр, стало быть, уже добрались до деревни имитатора.

Кир испуганно обернулся:

— Как добрались? А как же Веста? Анна? Мои земляки?

— Спокойно, — снова Агнар с каменным лицом и ледяным взглядом, — мы не знаем, что им известно. Может твоя хозяйка всё им выложила и без хлопот поживает, разливая пиво.

— Она бы точно не стала…

— Тогда ваши местные, да какая разница? — снова Ли Су. — Ну чего они им сделают? Убьют?

— Почему бы и нет, — посерьёзнела Мария. — Нам следовало оставить с ними хоть кого-то или как-то предупредить.

— У нас не было задачи спасать молодых дев и старушек.

— Но и ставить их жизни под угрозу тоже задачи не было.

— Так. Не будем ссориться. Когда доберёмся до молодого императора, я попрошу советника Романа отправить отряд в деревню, — успокоил Агнар.

Кир с досадой выплюнул не дожёванный кусок мяса.

— Если бы я знал…

— И что бы ты сделал? — Ли Су подошёл ближе. — Императору не отказывают. Мы бы силой тебя уволокли.

— Ли Су!

— Да что? Чего все такие смурные? Ничего с земляками твоими не станется, не будут же они вырезать деревню из-за такой ерунды…

Агнар бросил испепеляющий взгляд на мужчину, и тот замолчал.

— Пора выдвигаться. Зубери, поторопи брата, догоните нас.

Не дождавшись горожанина, который должен был забрать фургон, отряд двинулся по мягкой траве вниз по холму. Агнар вёл их прочь от рощи к следующей линии стены, делящей столичный пригород.

Кир читал, что когда-то столица была больше, поэтому и старый дворец находился так близко к границе, а теперь здесь буйствовала природа. Он хоть и не бывал в этих местах, но представлял их себе. Даже та башня, около которой Мария оставила транспорт, некогда являлась одной из многих, теперь уже разрушенных в ходе войны.

— А почему мальчишка в старом дворце? — спросил Кир. — Разве это не опасней?

— Он сам так решил, чтобы не заражать большую часть слуг. С ним самые верные и отчаянные остались, — ответил Агнар.

— Правитель печётся о своих рабах, как же это мило, — едко бросил Ли Су. — Хоть бы слезу не уронить.

— Ёрничай сколько хочешь, но это лучше, чем посадить на трон жадного кровопийцу.

— А ещё лучше, дать возможность занять это место кому-нибудь другому и через голосование.

— Только не начинай по новой, — закатила глаза Мария.

— А что не так? Да, у меня есть свой взгляд на монархию. Пусть я и преданный слуга, но я считаю это пройденным этапом. Да и вообще, если кто не заметил, проблема, с которой мы имеем дело прямо сейчас, напрямую с этим связана. Если мальчик умрёт, мы получим хапугу, иного не дано.

— Мы не хотим с тобой спорить, но и слушать очередную политическую лекцию тоже не хотим.

— Говори за себя, дурнушка, Киру вот интересно. Да?

Кир не ожидал, что на него обратят внимание и как-то криво кивнул, добавив:

— Ну, я в чём-то согласен с тобой. Лучше бы народ имел право голоса, но и влиять на руководство следует коллегии, а не одному человеку.

— Началось, — буркнула Мария и поспешила догнать Агнара.

— Считаешь, что нужен не единый лидер?

— Нет, лидер должен быть, но принимать решения о благоустройстве государства следует коллегиально.

— Чёрт возьми! Не ожидал от тебя столь глубоких мыслей. Удивлён, — задумчиво протянул Ли Су и после этого больше не проронил ни слова до самой стены.

Камо и Зубери нагнали их у тайного прохода, ведущего вглубь столицы. Оказалось, Агнар в своё время участвовал в рытье подземного тоннеля.

И снова свет завершающегося дня сменился холодной, сырой тьмой подземелья. Каменные и деревянные подпорки держали земляные своды, неровные стены источали терпкий аромат плесени. Агнар зажёг масляную лампу — её он нашёл на старой бочке у входа — и, как и прежде, возглавил группу.

Кир старался дышать коротко и даже подтянул плащ повыше, чтобы прикрыть нос: от запахов тоннеля его мутило.

— Идти не долго, — обнадёжила Мария.

Пробыв с новыми знакомыми не так долго, Кир уже проникся уважением к решительному и расчётливому Агнару и терпеливой и выдержанной Марии, впитал, словно губка, их повадки и манеру речи. А вот Ли Су вызывал у него лишь беспокойство и отторжение, хотя то, как тот говорил и как вёл себя не могло не привлекать имитаторского внимания. Братья близнецы оставались недосягаемы. Камо так вообще ни разу не заговорил за целые сутки. Здоровяк выглядел сосредоточенным и спокойным, будто происходящее его не шибко касается, а с группой он идёт по воле случая.

Отряд остановился единожды, когда Агнару потребовалось долить масла в фонарь. Ноги Кира горели от долгой ходьбы, и хотя дальние прогулки его никогда не пугали, только сейчас он понял, как ошибался. Остальные же выглядели бодрыми. Ни у одного не появилось отдышки или испарины: воины Агнара явно были подготовлены к подобным переходам.

Группа шла прямо, не сворачивая, хотя здесь, под толщей почвы, растянулась целая цепь отдельных проходов и щелей, через которые проглядывалась какая-то провизия в серых мешках и даже лежанки.

— Тут кто-то живёт? — удивился Кир.

— Нет, но может. Тоннели были сделаны с целью сокрытия императорской семьи. Отец мальчика ждал интервенции Далу, особенно, когда узнал об их связи с его родным братом.

Кир даже не понял, что они, наконец, подошли к выходу, поскольку по ту сторону их ждала ночь. Взобравшись по высоким ступеням на несколько метров вверх, Агнар отдал лампу Марии, а сам осторожно выглянул наружу.

— Можно.

Группа последовала за северянином и очутилась в яблоневом саду, в дальнем конце которого начиналась дворцовая территория. Кир обернулся, чтобы понять, как много они прошли, и увидел слабо мерцающие огни крохотным домов Шаду, расположившиеся чуть ниже дворцового холма. Правда, Кир представлял себе город несколько иначе. Путешественники и барды описывали его красочным местом, которое никогда не спит.

— Мне кажется, или в городе пустынно и тихо? — спросил он.

— Ну, сейчас ночь, — отозвалась Мария, — а вообще да, в Шаду карантин, все лавки закрыты, работают только лекарские центры. Больных очень много, ведь вода из отравленной скважины поступала почти во все дома. Не все её кипятили перед питьём.

— А как она добралась до сына императора?

— Через больного слугу. Хворь распространяется через жидкости: слюну, кровь. Червь, что сидит внутри, выделяет токсины и размножается, как бы мерзко это не звучало.

Ли Су снова скривился, будто был уже готов опорожнить содержимое желудка.

— И какой же помощи они от меня ждут?

— Узнаем.

Гостей встретил широкий пустой двор и пара взмыленных слуг, ждущих у разрушенной статуи лиенмоуского философа. Женщина в плотном платье и мужчина в синем кафтане, поманили к себе Агнара, стоило огоньку лампы выскользнуть из-за каменного забора, окаймляющего территорию дворца.

Кир стразу обратил внимание на зловещую тишину и безжизненность древних строений. Засорённые фонтаны, облепленные мхом изваяния, раздробленная каменная кладка, провалы на лестницах и дыры в стенах — всё говорило о торжестве упадка.

— Разве наследники императора так живут? — удивился он.

— Мальчик другой, именно поэтому народные советники так за него держатся, — тихо пояснил Агнар.

— Другой, в смысле не похож на обычных политиков Лиенмоу?

— Его отец не был плохим правителем, но и мечтой простого люда его не назовёшь. Он любил роскошь, любил пышные приёмы, мало в чём себе отказывал. Мальчика же доверили лучшим учителям, и тот, от природы обладая критичностью мышления, увидел многое, чего не замечал, или не хотел замечать, его отец. Советник Роман уже тогда говорил, что Лиенмоу, возможно, ждёт смена государственного устройства и новая, лучшая жизнь. А потом об этом прознал и Согдеван. Итог ты знаешь.

— То есть Согдеван против изменений? Простите мою неосведомлённость, в деревне мало говорят о политике.

— Согдевану не нужна сильная власть и сплочённость Лиенмоу, он агент Далу. Они купили его, как корову на рынке, кормят и поят, а он за это даёт им лиенмоуское «молоко».

— А разве ему бы плохо жилось здесь, будь всё хорошо?

— Нужно понимать, к чему стремится мальчик. Молодой правитель желает упразднить жёсткое расслоение общества Лиенмоу, а это значит, что огромное богатство Согдевана под угрозой. Да и его статус. Титулы не будут иметь власть в новом обществе.

— Кажется, я понимаю.

— Ли Су любит поговорить о новом мире, если что, спрашивай его.

Позади раздался смешок.

Они прошли мимо очередного заброшенного сада, затем вверх, по разбитой лестнице, сжатой двумя тощими башнями. Вторым ярусом тянулась прогулочная дорожка с разросшимися одичавшими розами, чьи острые шипы впивались в скамьи и стены дворца. На неухоженных дорожках валялись жёлтые листья и сухие ветки.

Слуги провели их кругом, мимо забитых досками окон и полуразрушенных перил, туда, где небольшой вход охранялся двумя стражниками в плащах с капюшонами. Услышав шаги незнакомцев, они осторожно выглянули из-за колонны.

— Роман поднялся на пятый этаж, ждёт гостей в своей комнате, — сообщил один из них мужчине слуге.

— А Гудред на месте? — поинтересовался Агнар.

— Нет, он с господином Реном отправился в город, будут к глубокой ночи.

Внутри пахло не лучше, чем в заплесневелом тоннеле. Сквозняк со свистом гулял из коридора в коридор, скрипели подпорки, двери и разбитые окна — те, что ещё не были заколочены.

— Как можно жить в такой холодине? — поёжился Кир. — На улице погода слаще.

Слуги свернули к очередной лестнице, завешенной пыльными красными коврами и истлевшими от старости картинами. Шаги гостей отзывались бойким стуком, и эхо расходилось почти по всем комнатам замка. В какофонии скрипов, шорохов, треска и криков ночных птиц, выделялся глубокий кашель с присвистом. Он доносился откуда-то издалека, как напоминание об опасности, царящей в столице.

— Да, советуем вам ничего тут не трогать. Сил слуг не хватает, чтобы держать место в чистоте и порядке. Зараза, конечно, не скачет с места на место, но всё же, благоразумие не повредит. В ваших комнатах есть всё необходимое: от чистой кипячёной воды, до еды, приготовленной здоровой поварихой, — сообщила женщина.

На пятом этаже их ждал протяжный коридор с множеством запертых комнат. Здесь атмосферу разбавляли развевающиеся на ветру узорчатые шторы, пусть и поеденные молью.

Мужчина слуга отворил перед гостями одну из десятка деревянных остроконечных дверей, а женщина пошла дальше по коридору, очевидно, по иным хозяйственным делам. Внутри комнаты горел камин, но уюта это едва прибавляло. В центре зала, на пыльном ковре, меж двух книжных шкафов стоял тёмный стол, заваленный картами и исписанными листами. Где-то виднелись грязные следы от чернил и алые куски испорченного сургуча. За столом, на стуле с высокой спинкой, дремал укутанный в тёплый плед седой мужчина.

— Советник Роман, прибыл Агнар, — учтиво произнёс слуга, стараясь пробудить господина слегка повысив голос.

Тело советника вздрогнуло, открылись глаза, просиявшие голубым в сумеречной темноте.

— Агнар, — голос его звучал хрипло.

— Советник, задача выполнена, мы привели имитатора, он жив и здоров.

Роман с минуту пытался сосредоточиться на фигурах, освещаемых с одной стороны камином, а с другой свечами слуг. Сон до конца не покинул его, а реальность молнией ворвалась в безмятежные грёзы.

— Агнар, — наконец прозвучало более осмысленно. — Вселенная, как же я рад.

Мужчина встал с места, сбросив на пол плед, и поспешил к северянину. Они обнялись, как родные, обменялись парочкой ничего не значащих реплик о погоде и самочувствии.

— Как мальчик? — спросил Агнар.

— Держится. Слуги помогают, как могут. Есть тут знахарь и травник, — Роман взглянул на мужчину слугу, — Рен с Гудредом ещё не…

— Нет, господин. Но обещали быть не позже утра.

— Они отправились к известным докторам, тем, кто могут помочь. Трое уже потеряны.

— Согдеван?

— А кто же ещё. Мерзавец не задумывается о том, что без опытных лекарей зараза расползётся за пределы столицы, и мы будем иметь дело с масштабной эпидемией. Хотя о чём я, в Далу наверняка знают, как это лечить, ведь хворь принадлежит им. В общем, именно от успешности поездки Рена и Гудреда зависит, понадобится нам помощь имитатора или нет.

— Стало быть, ждём до утра.

— Да, до утра. Комнаты вам подготовили. И ещё, мальчик хотел бы с вами увидеться, чтобы поблагодарить лично, но он поймёт, если вы не удовлетворите его просьбу.

— Я точно зайду, — решительно заявил Агнар и обернулся к своим людям.

— Мы тоже, — чуть ли не хором отозвались они.

— Кир?

Встретившись с вопросительным взглядом северянина, Кир растерялся. Он немного переживал за то, что ему предстоит увидеть. Он редко общался с умирающими людьми, каждый раз увядание чьего-то организма вызывало у него внутреннюю дрожь, ведь он буквально перенимал их слабость. Так было с Ратушем. Когда муж Весты медленно умирал в их общей спальне, Кир навещал его. После часов, проведённых вместе, Кир впадал в странное пограничное состояние. Движения становились вялыми, речь тихой и отрывистой. Даже Веста замечала его апатию и чрезмерную усталость.

— Я… наверно, как все.

Жидкая улыбка Ли Су не укрылась от глаз имитатора, и это укололо его больнее, чем булавка. Ему казалось, что Агнар и остальные, вероятно, теперь считают его трусом, но объяснить им истинную причину замешательства он не мог.

— Переживать не о чем, вирус не передаётся по воздуху, только через жидкости. Близко к себе император вас не подпустит.

— Я не об этом переживаю, но… не важно.

— Хорошо. Но сначала поешьте и выспитесь, как следует.

Роман отпустил гостей, напомнив, что как только дождётся возвращения своих людей, разбудит их.

Комнаты этажом выше были совсем маленькими, но в каждой, вместо привычного камина, имелась печь, внутри которой с уютным, убаюкивающим звуком трещали дрова. Кровати замещали набитые сеном перины и шерстяные одеяла. Всего через одно узкое окно можно было разглядеть завладевшую небом луну.

Кир кинул рюкзак на пол, погрел руки у огня, затем умылся тёплой водой в тазике около металлической печной стенки. Возле окна, на импровизированных ножках, из сложенных стопкой плоских камней, лежала поеденная жуками деревянная столешница. Парочка старых, но чистых тарелок, порадовали Кира свежим хлебом и горохово-мясной похлёбкой.

Минуты покоя снова вызвали воспоминания о покинутой деревушке. Кир старался представить, чем занята старушка Веста, и кому в этот час подносит пиво Анна. Хромой, наверняка, грызёт какую-нибудь розовую кость. Хорошо ли у них всё? Здоровы ли они? И когда же он снова их увидит?

Примерно к часу ночи Кир забылся сном. Ему виделось всякое: высокие дома, широкие засаженные культурами поля, воины в кожаных доспехах и пиво, льющееся рекой. Даже терпкий аромат надолго запомнившегося напитка тронул его нос.

Его разбудил не стук в дверь, а настойчивый лучик солнца, пробившийся через облачную гряду и ударивший в стекло окна. Кир потянулся, встретившись взглядом с затянутым паутиной потолком, размял спину и шею.

Огонь в печи давно погас, и за ребристой дверцей теперь зияла чёрная пустота. Лучи света, выхватывая из воздуха пыльные частички, мягко освещали скромное убранство временного жилища.

Кир потянулся к сумке, намереваясь выйти, но замер, услыхав встревоженные голоса в коридоре. Осторожно прислонив ухо к двери, он затаил дыхание.

— … искали везде, где только можно. Сомнений нет, их либо выкрали, либо убили, — звучал незнакомый голос.

— А их семьи? — спросил советник Роман.

— Тоже исчезли. Однако вещи на месте, а это может значить только одно.

Роман громко выругался в адрес князя Согдевана.

— Имитатор прибыл? Агнар смог его вывезти?

— Да. Отдыхает в комнате.

— Значит, он наш единственный шанс. Если не поторопиться…

— Да знаю я, — с горечью перебил Роман. — А как в городе?

— Много умерших среди одиноких стариков и бедных слоёв.

— Конечно, где им взять средства на лечение. А золото из замка вы обменяли на травы? Отдали их в лекарские центры?

— Конечно, друг, обижаешь. Новый дворец теперь выглядит как певчий зал: пустой и холодный. Я и мальчику лекарств привёз. Мы ведь должны сберечь его как минимум на месяц.

— Целый месяц?!

— А как ты думал? Одна только дорога в Далу займёт пару недель.

— Да я как-то не взял это время в расчёт. Решил, раз мужчина нужный нам имитатор, то всё произойдёт быстро.

— Так-то оно так, но сначала ему нужно пробраться в далуанский лекарский центр, который в Синем городе, потом обманом заставить лекаря выдать знание об этой заразе, и, наконец, вернуться сюда. При этом нельзя раскрыть имитатора, ведь любой далуанец знает, что рождаются они только на нашей земле. Согдеван и император Далу будут строить козни. Наверняка они уже выясняют, как выглядит ваш…

— Кир.

— Да, Кир. Посты усилят охрану, на дороги выйдут патрули.

— То есть даже машину не взять, — разочаровано протянул Роман.

— На машине можно доехать только до нашего пограничного города. Часть войска, выходцы из простых работяг Лиенмоу, — на нашей стороне — они защитят от Согдевана, но как только Кир пересечёт границу с Далу… всё, там он будет сам по себе.

— Нет-нет. Я не отправлю его в одиночестве. Агнар обещал помочь с этим делом. Люди у него крепкие, смышлёные. Они сопроводят имитатора в Далу.

— А как он вообще? Справится, как думаешь?

— Понятия не имею. Пугливый немного, неуверенный. Да и с чего бы ему быть львом на поле брани? Он вырос в деревне, среди коз, овец и колосистой пшеницы. После смерти родных восемнадцать лет варил пиво в таверне и воспитывался старухой.

— Ясно. Хоть бы дело не запорол, не выдал себя.

— Может дать ему пообщаться с Реном? Тот больше знает об имитаторах, как ни как вырос у одного из таких.

— Рен всецело погружён в тоску, но, знаешь, может некто, напоминающий ему названного отца, облегчит боль.

— Значит, так и поступим. Ладно, иди, обмойся и поешь, всё-таки без отдыху несколько суток.

Кир отошёл от двери, сердце его быстро билось. Вот и прояснилась непростая судьба имитатора. Люди, которых он никогда не знал и не видел, должны сопроводить его во вражеские земли, куда подобным ему существам дорога заказана. В отцовских письмах была и об этом строчка: «Ни в коем случае не покидай Лиенмоу, сынок. Таких, как ты, за горной грядой не принимают и боятся. Для них ты не более чем экспонат кабинета редкостей».

Ох, зря он предпочёл дальний поход конюшням. Нужно было бежать, как говорила Веста, скрываться. А как теперь выбраться из передряги?

Но в голове звучал и ещё один голос, тот, что отвечал за любопытство и новые устремления. Он советовал подождать немного и посмотреть, что будет. Жизнь сложная, но интересная штука, не думает же он провести всю зрелость и старость за липким прилавком, наблюдая угасание родного поселения.

Кир подхватил сумку и вышел в коридор. Прибывший мужчина, вероятно, Гудред, уже зашёл в отведённую комнату, а Роман, видимо, спустился в кабинет. Стараясь сильно не шуметь, Кир прошёл к лестнице.

— Куда собрался? — голос прозвучал так громко и неприятно, что Кир вздрогнул. Позади стоял Ли Су.

— Думал, что проспал, и решил спуститься.

— По мне так ты решил сбежать.

— Я об этом думал, но любопытство пересилило страх.

Ли Су улыбнулся:

— Достаточно честно.

— Где остальные?

— Мария вышла подышать свежим воздухом, Агнар, кажется, болтает в саду с Реном, здоровяки дрыхнут без задних ног.

— А ты, должно быть, остался за мной присмотреть.

— Так и есть, — снова кислая улыбка и взгляд пронзающий укором.

— Когда пойдём к мальчику?

— Да хоть сейчас. Хочешь?

— Да.

Кир подумал, что в таком случае у него будет время, чтобы восстановиться после общения с больным.

— Замечательно. Тогда спускайся к Роману, я сейчас приду.

Западное дворцовое крыло представляло собой мешанину травяных запахов. На каждом углу показывались небольшие глиняные тарелочки с тлеющими горстками сухих листьев и кореньев. Под потолком растянулся жгут с медными колокольчиками, один конец которого находился в спальне императора, а второй на этаже слуг. Окна нараспашку гоняли свежий воздух из коридора в коридор, тем самым растягивая запахи по всем закоулкам.

— Повяжите эту тряпку на рот и нос, — Роман протянул Киру и Ли Су по куску серой тряпицы, — на всякий случай.

Спальня императора в ширину была не больше, чем их собственные комнаты. От гостей лежащего на кровати мальчика отделял полупрозрачный балдахин. Заметив движение, император пошевелился, быстро протянул руку к тряпке под подушкой и закрыл себе ею рот и нос. Однако Кир успел заметить жуткие рубцы на щеках и шее.

— Вы пришли! — радостно воскликнул он.

Мальчику было не больше тринадцати. Его худое, ослабшее тело едва выделялось под покрывалом. Когда же он подтянулся, чтобы сесть, гостям показались костлявые плечи, с которых свисала плотная, пропитанная по́том рубаха.

Роман указал Киру и Ли Су на стулья около входа.

— Ближе не нужно.

Советник вышел из спальни, кинув напоследок обеспокоенный взгляд на мальчишку.

— Мне было интересно посмотреть на вас, господин имитатор. Я знал только одного человека из вашего рода — отца Рена, да и тот сгинул, не успев примчаться.

Мальчик старался говорить бодро, но голосовые связки его подводили. То и дело он терял голос и переходил на какой-то странный сдавленный свист.

Кир бегло осмотрел и балдахин, и письменный стол рядом с кроватью. Его удивило наличие свежих чернил и рукописных бумажных стопок.

— Вы сочиняете, Ваше Высочество? — поинтересовался Ли Су.

— О, зовите меня Ивес. Я не так высок, — усмехнулся мальчик. — Ты, должно быть, Ли Су. Узнал по образу. Кажется, ты разделяешь мои взгляды на монархию.

— Верно, Ивес. Кир, между прочим, тоже. И даже больше.

Кир, радуясь тому, что плохо видит молодого императора и оттого не может перенять его увядание, активно закивал.

— Похоже, ты имеешь в виду тот короткий разговор у стены.

— Именно.

— А что за труды пишет император?

— Ивес, — снова поправил мальчик. Он подался вперёд, взял один из листков и вытянул его перед собой.

Кир сумел разобрать только самые крупные буквы: «Политика нового устройства. Уничтожение сословной системы, как путь к процветанию Лиенмоу».

— Вы сами пишите?

— Я диктую, а кто-нибудь из слуг записывает. Не смотрите на то, что я мал и слаб, я неплохо соображаю. Пусть мой отец не был дальновидным правителем, он дал мне хорошее образование.

Поскольку Ивес наклонился ближе, чтобы показать заголовок своей работы, Кир сумел разглядеть два ярких карих огня на месте его глаз. Этот взгляд не принадлежал тринадцатилетнему мальчишке, в нём сосредоточилась мудрость учёных и решительность истинного государя.

— Я изменю эту страну, господин имитатор, не сомневайтесь. Мне только нужно немного времени.

— Слышал, многое зависит от меня.

— К сожалению или к счастью, — да, господин имитатор. Я болен, сильно болен. Но не только я. Столица в агонии. Наших лучших учёных отправили на тот свет. Роман меня успокаивает, будто я младенец, но истина очевидна даже слепому — если ваша миссия провалится, Лиенмоу падёт. Сначала Далу разграбит её, высосет все возможные ресурсы из нашей земли, потом распилит территорию на королевства и провинции, разобщив нас, сделав слабыми. Слабых легче поглотить. Спустя лет пятьдесят они нас просто захватят. И всё бы ничего, но в возникшем хаосе пострадают обычные люди, работяги. Мне было бы плевать на собственную жизнь, если бы я знал, что моё место займёт достойный человек, вроде Романа или Гудреда, но это невозможно. С другой стороны, даже если вы не успеете спасти меня, то сможете помочь людям столицы: не дать Согдевану поставить их на колени. Я уже вижу, как он, изображая жест доброй воли, продаёт им лекарство за баснословные деньги.

Ивес откинулся на подушку и отвернулся к окну.

— Я не думал, что Согдеван пойдёт на такое. Он мог бы просто меня убить. Но для него важно выйти спасителем, показать легитимность правления, чтобы не сталкиваться со знатными семьями Лиенмоу разом.

Молодой император рассуждал так взросло, что Кир на секунду забыл — перед ним лишь ребёнок. И от этого по спине пробежал холодок: странный и пугающий. Что могло двигать маленьким человеком, отдавшем детство на исправление ошибок отца.

— Если захотите почитать мою работу, я могу попросить сделать копию по возвращению, — сказал Ивес.

— Я не силён в политике и едва ли что-то пойму, — честно отозвался Кир.

Глаза мальчишки сузились, блеснули над тряпкой, закрывавшей нос: Ивес, по-видимому, улыбнулся.

— Понимаю. Что ж… Роман наверняка ещё расскажет, чего от вас ждут, но я, так сказать, предупрежу разговор. Вам нужно будет пробраться буквально в стан врага и узнать, как делается операция и готовится противоядие. Благодаря вашим способностям не нужно долго учиться, и сохранённое время спасёт множество жизней, включая мою.

Кир вспомнил разговор советников, и ему стало страшно: слишком много ответственности, слишком туманно будущее и тернист поход для обычного деревенского пивовара. А потом он снова взглянул на полное надежды лицо мальчика и ощутил вину за собственную трусость. В тщедушном больном теле было больше решимости и отваги, чем у него.

— Так ты… согласен помочь мне? — едва слышно спросил Ивес.

И Кир хотел бы, да не мог ответить иначе:

— Да, государь, я тебе помогу.

***

Одд жевал табак, сидя на сенном тюке около ворот. Восходящее солнце прорезало яркой красной линией горизонт, освещая половину изувеченного лица. Инг уехал в Линжу, а в деревне стало как-то совсем тихо. Солдаты его отряда выволокли семью местного плотника на улицу, чтобы занять дом для ночлега, те же спрятались в таверне и теперь наружу не выходили. Да половина деревни спит теперь в лачуге трактирщицы: печь забегаловки работает не переставая, свет горит и днём и ночью, только… тихо как-то.

Одд размышлял о том, что будет, если он устроит разнос без приказа Инга. У него прям руки чесались что-нибудь этакое сделать. Особенно после того, как он потерял из виду старуху Весту. Та тоже, наверняка, сидела в трактире, будто чуяла недоброе.

Кинув взгляд на догоревший факел, Одд зловеще улыбнулся. Если деревня вдруг неожиданно сгорит, сидеть тут будет незачем, и он сможет вернуться к основной армии князя. Ингу можно и соврать: кто докажет, что таверна не сама загорелась — вон, сколько света внутри. Похожей ложью можно склонить на свою сторону и мужчину имитатора. Как он узнает в походе, что старуха сгорела заживо?

Одд спрыгнул с тюка, выплюнул табак и стянул со столба факел. Недалеко стоял прикрытый чан с горючей жижей. Погрузив почерневшую паклю внутрь, Одд вытащил из кармана далуанский камень и с его помощью добыл огонь.

Спящая деревня не могла ждать того, что произошло дальше. Даже солдаты ничего не знали: часовых Одд не выставлял, поэтому и свидетелей не нашлось.

Сначала загорелись деревянные лавки у входа, затем сухая трава, кучей лежащая в стороне. Одду показалось, этого мало, и он вернулся за чаном с горючим, чтобы обильно полить стены таверны.

Оранжевыми рваными тряпками заколыхалось пламя на утреннем ветру, тишину разорвал треск умирающего дерева, а вот саманные стены пока гореть не хотели, темнея и вспыхивая короткими жёлтыми огоньками. Одд продолжал поливать их горючим и, наконец, закинул факел на крышу, которая уже не устояла и вспыхнула, словно спичечная головка.

Решив, что дело сделано, Одд отправился на прежнее место, ожидая приятную его слуху музыку — крики горящих заживо людей.

***

К обеду в кабинете Романа собрались заинтересованные в будущем походе лица. Среди воинов и советников Кир чувствовал себя лишним, как если бы перепутал дом и завалился в гостиную чужой семьи. Гудред обменивался приветствиями с отрядом Агнара, Рен шептался с Ли Су, Мария слушала шутки Зубери и лишь Камо поддерживал Кира в молчании.

Когда присутствующие расселись по местам, Роман начал долгий монолог. Ивес был прав: советник огласил план, отметив опасность и важность миссии. В глазах Кира он искал согласие и подчинение, малейший намёк на то, что незнакомец не подведёт.

— Я бы хотел попросить, — осмелился прервать Романа Кир, — чтобы вы отправили людей в мою деревню. Боюсь, Веста и Анна попадут в беду. Я должен знать, что они в безопасности.

Роман переглянулся со вторым советником.

— Да, Кир, — отозвался Гудред, — напишу письмо ревизорам, их корпус недалеко от Линжу.

— Спасибо.

— Есть ли у тебя иные пожелания?

— Нет, больше нет.

— Даже не спросишь, что тебе будет за излечение императора?

— Да всё равно. Главное домой в целости вернуться.

Едва заметные тени улыбок пронеслись по лицам членов отряда, но не было в них иронии, только странное тепло и нечто неуловимое, похожее на уважение и печаль.

— Ничего-ничего, вот вернётся, тогда и услышите от него ультиматумы, — не удержался и вставил Ли Су.

— Да ну тебя, — отмахнулась Мария. — Опять за своё. Брюзга.

Агнар потирая заросший подбородок, глядел в пустоту. На его плечи ложилась немалая ответственность, которую в этот раз придётся разделить с незнакомцем. Одно дело отвечать за себя, другое — довериться пивовару из захолустья. Кир всё это понимал и, отчасти, сочувствовал главе отряда, но и успокоить его не мог, так как и сам не был уверен в успехе.

— Итак, цель ясна, — резюмировал Роман, — пересекаете границу с Далу, направляетесь в лекарский центр Синего города, обосновываетесь там на несколько дней, пока Кир не получит необходимые знания, затем возвращаетесь обратно.

Теперь о конспирации. Мы с Гудредом подготовили для вас одежду и музыкальные инструменты…

— Музыкальные? Мы гуслярами заделаемся? — хохотнул Ли Су. — Очень интересно…

Встретившись с суровым взглядом Агнара, мужчина осёкся и замолчал, а Роман, сделав вид, что его никто не прерывал, продолжил:

— Агнар доложил, что Мария играет на духовых, а Ли Су неплохо управляется со струнными и смычковыми.

— Так и есть, — гордо вздёрнул подбородок Ли Су.

— А ещё у одного из близнецов… — Роман замялся, не сумев отличить нужного брата.

— Камо играет на калимбе[1], — помог Зубери. — Он всегда носит инструмент в походной сумке. Можно сказать, его увлечение.

— Ясно, — подробности не интересовали советника, он лишь хотел поскорее завершить подготовку. — Что я хотел этим сказать: для далуанцев и простых местных жителей вы — бродячие музыканты. Хо́дите из города в город, развлекаете народ. И, боюсь, вам придётся это сделать несколько раз, поэтому заранее выучите хотя бы одну песню. Согдеван ещё не знает, как выглядит Кир. Здесь нам на руку то, что имитатор родился и вырос в деревне: фотокарточки для жителей глубинок сродни роскоши. Но они будут искать тех, кто его защищает.

— Не проще ли отправить с имитатором солдат Гудреда? — вмешался до этого молчавший помощник Рен. — А группу Агнара отправить по другому пути. Так они выиграют немного времени.

— Я думал об этом, — Роман встал, подошёл к столу, заваленному картами. — И как знать, возможно, мои мысли и мысли врага сошлись. Инг, идущий по следу, будет ждать чего-то подобного, поэтому из замка выберутся три пассажирских фургона.

— А разве люди Гудреда не окажутся в опасности? — забеспокоилась Мария.

— Окажутся, но они понимают, на что идут. Ими движет желание сделать мир лучше для детей и жён, которые, к слову, находятся под защитой императора. Наших людей не интересует сиюминутная нажива, предлагаемая Согдеваном, они понимают, что это не выход. Не тревожьтесь за них, юная Мария.

И да, для третьего отряда мы с Гудредом подыскали двух темнокожих близнецов, не таких крупных, но способных ввести врага в заблуждение. Также мы отмели варианты с дирижаблями: по последним данным лётные верфи оккупировали солдаты Согдевана.

— Итого, сколько у нас времени? — спросил Агнар.

— Не более месяца. Мальчик дольше не протянет.

— Понятно, — Агнар тяжело выдохнул и встал. — Когда фургоны будут готовы?

— К вечеру.

— В Далу у нас есть друзья?

— Нет. Как только пересечёте границу, вы сами по себе. И эта ещё одна причина, почему имитатор должен идти именно с твоим отрядом. В Далу вам понадобится не только удача. В лекарский центр берут за деньги и при соблюдении условий. Вам нужно продумать будущие действия в кратчайшие сроки и внедрить Кира в среду лекарей, не вызвав при этом подозрений. Работа не для малодушных глупцов.

Густые брови Агнара образовали единую хмурую линию.

— Мы сможем вас защитить только на территории Лиенмоу: в начале пути и в конце, — продолжал Роман. — Если Киру удастся заполучить знания, просто доставьте его к границе и на определённый пост. Дежурный отряд разобьёт там месячный лагерь, ревизоров тоже подключим.

— Разве часть из них не перешла на сторону князя? — спросила Мария.

— Перешла, но лишь пара корпусов. Для остальных честь и достоинство пока ещё превыше денег.

— Что ж, мы окажемся на чужой земле, в окружении врагов, без единой мысли о том, как внедрить Кира в лекарский центр за несколько дней, будем изображать музыкантов, таская по горам и лесам бесполезные погремушки и дудочки, а также столкнёмся с жуткими народностями, проживающими за Костистым хребтом, — подытожил Агнар. — Предлагаю всем отправиться в комнаты, поесть и как следует отдохнуть.

После сказанного, северянин, не поднимая головы, вышел из кабинета. Кир бросил взгляд на огорчённого Романа.

— Он встревожен, его можно понять, — заметил Гудред.

— Встревожен? — усмехнулся Ли Су. — Да он в ярости. Агнар не любит приступать к чему-либо без чёткого плана.

— У нас просто не было времени, — всплеснул руками Роман. — Согдеван распространяет влияние слишком быстро, оно растёт подобно болезни в теле мальчика. Люди на улицах Шаду погибают, и Лиенмоу погружается в хаос. Так недолго и до гражданской войны.

Мы надеялись на местных лекарей, но их либо убили, либо спрятали. Половина советников предали Ивеса и теперь плетут интриги с запада.

— А что изменится, когда император выздоровеет? — вдруг спросил Кир. — Думаете, этот ваш князь сразу прекратит попытки захватить власть? Людям, вроде тех, кто живёт в моей деревне, плевать, что у вас тут творится. Они знать не знают, кто у кого пытается отобрать трон. Главное, чтобы еда была на столе.

Роман печально закачал головой, слабо улыбнулся и отошёл к дальнему окну, окутанному плотным слоем паутины.

— Ты прав, в этом всём мало смысла, как и в человеческой жизни в целом. У меня, у Гудреда и даже у Рена есть цель… даже идея, которую мы хотим реализовать. И как бы странно это не звучало, её в головы нам заложил тринадцатилетний мальчишка. Он показал нам и доказал, что мы можем идти дальше, выйти из замкнутого круга сырьевого придатка Далу. И я готов умереть за эту идею, готов пожертвовать всем, что у меня осталось. Мальчик изменит нашу жизнь. Но народу нужен здоровый и уверенный в себе правитель. Люди должны понимать: на троне сидит не чахлый наместник, а лидер.

— Разве его статус не держится на благосклонности знатных семей? — спросил Кир, чем заслужил очередные удивлённые взгляды.

— Ты прав, держится.

— И вы думаете, эти семьи просто так отдадут свой статус в угоду новому политическому устройству?

Роман поджал губы и промолчал. Кир видел сомнение в его поблёкших глазах, видел страх, буквально сам ощущал его.

— Но вы ведь и без меня это знаете. Я думаю, главная цель тут не мальчик, а народ, так? Я спасу жизнь Ивеса, и потом, от его же имени буду лечить жителей столицы. Кто-то из ваших агентов уже распространяет информацию о причастности Согдевана к отравлению, а потом об этом скажет сам император. Я же, как его подданный, спасу народ, завоевав статус и уважение.

— Когда ты успел так поумнеть? — раскрыв рот, обескураженно спросил Ли Су.

— Я… — Кир смутился. Он говорил сейчас, как один из них, как равный, переняв манеру речи и сложив в голове пазл после всего услышанного. — Это сложно объяснить…

— Отвечу, — отозвался Рен с улыбкой, — имитатор впитывают любую информацию, как губка, а оказавшись в среде вроде этой, начинает ею оперировать. Кир не может прочитать ваши мысли, но может постараться уловить их ход — одна из сложнейших и запутанных способностей имитаторов. Даже однажды прочитав произведение, мой отец мог начать писать в стиле автора.

Кир похож на необожжённую глину, стоит ему попасть на другой верстак, как бывшая ваза станет чашкой. Стоило вам увезти его из привычной деревенской среды, он начал меняться.

— Вы говорите о нём, как о чём-то неодушевлённом, — недовольно заметила Мария, озвучив мысли Кира. — Могу ошибаться, но подобное едва ли приятно слушать.

Кир посмотрел на девушку с благодарностью.

Рен безразлично пожал плечами:

— Так всегда говорил мой отец, он иначе относился к дару. Понимание собственного я — первый шаг на пути к совершенствованию. Нужно быть честным перед самим собой. Каждый из нас является частью или продуктом какой бы то ни было среды, просто у имитаторов это гиперболизируется и происходит намного быстрее. Я говорю о привыкании. Если Кир познает имитацию в полной мере, он научится контролю, сможет выбирать, что именно повторять и за кем.

— И кто же его этому научит? — спросил Ли Су.

— Жизнь. В деревне он замер, поскольку она была статична. Там ничего не происходило, население не менялось, технологии не совершенствовались. Предстоящий поход изменит имитатора, ведь он попробует себя не только в пивоварении. Правда, если к новым знаниям он отнесётся со страхом и опаской, как сейчас, то наверняка совершит не одну ошибку.

— Ты действительно много знаешь об имитации, — заметила Мария.

— Отец воспитывал меня с малых лет, мне были известны его страхи и мечты. Он хотел найти свой путь, а не пройти чей-то, но в конечном итоге смирился с уготованной судьбой слуги трона. У Кира ещё есть шанс, ведь он молод и открыт для новых свершений.

Договорив, Рен распрощался с присутствующими и покинул комнату вслед за Агнаром. В конце концов, в кабинете остался только Кир. Слова сына имитатора заставили его задуматься над смыслом собственного существования. Он вспоминал долгие разговоры с Вестой — в те времена не было сомнений. Он знал, что будет заниматься варкой пива, и до примитивности простая мысль не казалась чем-то чуждым, но стоило ему лишь недолго побыть в кругу странных гостей трактира, как ход его мыслей тотчас изменился. А что если за чередой событий он себя потеряет? Но как можно потерять то, что эфемерно и до конца не определено?

[1] Африканский ударный щипковый музыкальный инструмент класса ламеллафонов или щипковых идиофонов.