Императрица поневоле

Глава одиннадцатая. «Коронация»

Утро началось очень рано и очень суматошно.

Меня разбудили горничные. Их было около десятка. Меня передавали с рук на руки — купали, делали массаж, втирали какие-то масла, расчесывали волосы, подготавливали свадебное платье… По среди этого хаоса я потребовала чашечку чая, от чего горничные замерли и даже перестали жужжать, как рой пчел. Кто-то из девочек готов был заявить, что на счет того, что нет времени, но другая шикнула на нее и побежала за чайником.

И правильно. В прошлый раз было тоже самое. Только от волнения я не то что есть не хотела, мне просто кусок в горло не лез. В итоге потом сильно пожалела об этом. К концу вечера, без единой крошки во рту, я была так измучена, что с трудом могла стоять на ногах. Да еще и голова кружилась. В общем, ничего страшного не произойдет, если я выпью немного чая.

Пока я пила свой долгожданный напиток и закусывала печеньем, мой взгляд был устремлен на платье, которое приводили в порядок. Оно было белоснежным, что символизировало невинность и чистоту. Не только физическую, но и чистоту помыслов. На платье был шлейф из полупрозрачной голубой ткани, которая напоминала морскую волну. А это символизировало уже нашу Империю и подразумевало, что как бы не были чисты помыслы, они всегда будут направлены только на улучшение Империи. Во всяком случае такое объяснение было в книге, которую я читала еще в детстве.

Допив чай, я со вздохом отдалась в руки горничных, которые с новой силой приступили к моему преображению. Я перестала следить за тем, что они делают, поэтому была удивлена, когда передо мной появились украшения.

— Леди, какие предпочитаете? — тихонько спросила одна из горничных.

Я моргнула и подняла удивленный взгляд. Еще никто и никогда не спрашивал меня в этом замке, чего именно я хочу. И уже тем более на свадьбу. В этом замке для Императрицы было уготовано два места — одно это красивая кукла, за которую решают во что она оденется, какие украшения будет носить и даже какую прическу ей будут делать. И второе — финансовое управление дворцом.

И чтобы меня вот так спросили об украшениях…

Рядом со мной стояла девочка. Ей было не больше шестнадцати. Темные волосы, смуглая кожа, зеленые, словно тернистое болото, глаза. Ее вряд ли называли красивой. В Империи красотой считалась — бледная кожа и светлые волосы. Однако, у девочки была такая невероятная улыбка и ямочки на щеках, что я невольно пожалела ее. Если кто-то заметит эту красоту, то ее ждет незавидное будущее.

— Как тебя зовут?

— Сария, Леди, — растерянно ответила девушка, все еще протягивая мне два практически одинаковых ожерелья.

— После коронации ты станешь моей личной горничной.

Не обратив внимание на шокированное лицо девочки, я взяла ожерелье из ее рук. То, что было с розовым камнем, а не голубым. Мне невыносимо хотелось противоречия. Если Императорская чета должна была носить преимущественно голубые и синие оттенки, мне хотелось надеть розовое платье, желтые туфельки и зеленые украшения. Просто чтобы никак не быть связанной с Адамом.

После этого инцидента все приготовления пошли своим чередом. Только теперь Сария суетливо бегала около меня, каждый раз спрашивая чего именно мне бы хотелось. Не скажу, что это мне не нравилось. Девчушка была забавной. Если какой-нибудь рыцарь увидит ее, вскружит голову и обесчестит… будет грустно. А таких подонков полно в этом замке. Семьи аристократов частенько не считают прислугу за людей.

***

Из зеркала на меня смотрела Императрица. Та самая, что проливала слезы вечерами, которая пыталась угодить мужу и сделать его счастливым. Та самая, что потеряла сына из-за этого.

Но голубые глаза, смотрящие на меня из зеркала все еще были яркими и полными жизни. Возле уголков глаз не было морщинок, между бровей напряженной складочки. Белые все еще длинные волосы были собраны в красивую прическу у основания шеи, чтобы она не мешала возложить на голову корону. Платье, с тугим корсетом подчеркивало тонкую талию, гордую осанку и предавало… величественности?

Императрица.

Но совсем не та, что была в моем прошлом. И я никогда не стану той Императрицей. Мне не за что бороться. Мне плевать на людей Империи. Мне все равно на Императора. Я не буду губить свою красоту и молодость на то, что не имеет для меня значения.

— Вы так прекрасны, леди! — Сария смотрела на меня восторженным взглядом, поправляя шлейф голубой ткани на моей спине. — Все мужчины Империи потеряют голову от вас, будьте уверены!

Если бы все так было просто, моя милая девочка.

Красота не имела значения в политике. Будь ты некрасив, но имей власть в руках, и любой человек падет перед твоими ногами. Но красота без власти не имеет значения. И Адам в прошлом сделал все, чтобы моя власть не выходила за пределы замка.

— Пройдемте, леди, — Сария поклонилась и указала рукой к выходу из моих покоев.

Я, бросив еще один взгляд в сторону зеркала, опустила взгляд и вышла из своей комнаты. Горничные, заполонившие мою комнату, последовали за мной, как утята за матерью. Сария получила милость от будущей Императрицы и, увидев это, каждая служанка теперь хотела угодить мне. Это было так смешно. В прошлом они сделали бы все, лишь бы не служить мне. Чтобы все изменить следовало просто перестать быть «доброй».

Горничные сопроводили меня до самой карты. Тут меня уже ждал Адам, дворецкий и слуги моего будущего мужа. Император был в белом костюме, покрытом точно такой же голубой тканью, как у меня.

Коротко поблагодарив Сарию, я села в карету, полностью проигнорировав руку Адама, который намеревался мне помочь. Но я не могла физически прикоснуться к этому человеку. От мысли, что меня будут трогать руки мужчины, который убил моего ребенка, мне становилось дурно.

Императорская карета была больше стандартных. Внутри все было обито мягким бархатом, сиденья набиты лебединым пухом, а стены пропитаны сладким ароматом роз. Разумеется, такая карета была подана только ради того, чтобы сопроводить нас в храм, где должна была пройти церемония бракосочетания. И после этого меня коронуют. Тоже в храме.

Я вздохнула и посмотрела в окно. Накатывало волнение. Я была уверена, что священник уронит корону. Просто потому что он сделал это в прошлой жизни намеренно. Храм вообще относился ко мне пренебрежительно. Не из-за Адма, а из-за моего происхождения. Моя мама была южанкой. А на Юге почитали бога Солнца — Радо. У нас же в Империи главным был бог Воды — Солон. Поэтому храм считал, что я неподходящая жена для Императора.

Волновало меня сейчас совсем не это. Интересно, приедет ли граф Девис? Поверил ли он мне? И как нам общаться, если все пройдет благополучно? А в том, что все пройдет именно так как было в прошлый раз, я была уверена. Даже бал после коронации должен состояться в том же составе, что и тогда.

Было лишь одно отличие — мое поведение.

Я вспомнила, как нервничала, сидя в этой карете рядом с Императором. Как украдкой бросала на него взгляды. И как он не обращал на меня внимания. Тогда я думала, что он тоже волнуется и переживает. Но на самом деле ему было все равно. Ему всегда было все равно. Именно поэтому следующие слова Адама заставили меня вздрогнуть.

— Вы волнуетесь?

— Нет, — коротко ответила я, отрывая взгляд от окна, где проносились украшенные в честь нашей свадьбы улицы и толпы людей.

Адам смотрел на меня. Его карие глаза словно оставляли ожоги на моей коже. Хотелось ударить его, чтобы он отвернулся и даже не смел дышать в мою сторону. Но я лишь вздохнула и снова повернулась к окну.

— Вы выглядите бледной.

— Таков природный цвет моей кожи.

— Вы так холодны со мной. Я вам чем-то не угодил?

От столь откровенной фразы, я опешила и неверяще посмотрела на этого презренного мужчину. Он все так же смотрел на меня, словно ожидая чего-то. Не просто ответа на свой вопрос, а… словно бы извинений? Это настолько сильно вывело меня из себя, что я не смогла удержать следующих слов, сорвавшихся с губ по мимо воли:

— Для теплоты у вас есть мисс Арсилия. Я же буду Императрицей. В мои обязанности не будет входить приносить вам тепло, — с этими словами я отвернулась от Адама, сжимая кулаки в бессильной ярости.

Как он смеет требовать от меня теплоты? Как он смеет даже думать об этом, если сам… сам всю жизнь был холоден ко мне? Я тянулась к нему, в надежде получить то тепло, которого мне не хватало. Я хотела почувствовать его защит. Хотела, чтобы хоть кто-то в замке был на моей стороне. И теперь он просит меня об этом?!

Никогда. Я никогда его не прощу. А если мою голову захватит та болезненная любовь, мне лучше будет убить себя. Я не позволю этому мужчине снова разрушить меня и мой мир.

Карета остановилась. Я облегченно выдохнула. Адам больше не разговаривал, но его взгляд утомлял. Он словно бы ждал от меня, что я что-то ему скажу.

Двери кареты распахнулись. В нос ударил запах моря из-за того, что храм стоял у самого берега. Шум волн едва доносился сквозь шум толпы, столпившейся около храма. Нет, это не были крестьяне и обычные горожане. Тут были лишь аристократы, которые ожидали нашего прибытия.

В этот раз мне пришлось опереться о руку Адама, чтобы показать видимость хороших с ним отношений. Поле чего я непроизвольно вытерла ладонь о юбку платья, взяла Императора под локоть и улыбнулась.

Летели лепестки роз, которые бросали люди. Так они желали нам любви и благополучия. Я увидела у самого храма хмурое лицо отца. Рядом с ним стояла мама, украдкой вытирающая слезы платком. Кайл, прячущийся позади родителей, усердно бросал лепестки так, чтобы попасть в стоящих по другою сторону дорожки людей. Роберт, заметив это, дал Кайлу подзатыльник.

Вмиг моя улыбка из фальшивой превратилась в настоящую. Мне хотелось отпустить локоть Адама, оттолкнуть его себя и броситься к родным. Обнять маму, сказать, что все хорошо, прижаться к надежному плечу отца, потрепать Кайла по голову и пожаловаться Роберту, что в замке меня все обижали. Но я не могла. Не могла даже просто сделать вид, что я узнала их.

Храм, к которому мы шли по лазурной дорожке, был выполнен из голубого и синего камня. Все по традициям. Его основание было синим, квадратным и внушительным. К верху храм становился уже и светлее. Такое сооружение тоже было обусловлено религией. Сама религия Империи говорила о том, что люди — существа слабые, подверженные плохому влиянию и не умеющие бороться с внутренним злом, которое живет в каждом человеке. Но с каждым годом наша сила растет и человек просветляется. А к концу жизни он сияет чистым, белым цветом, как пенка на волнах. И после своей смерти, уходит туда, откуда прибыл — в воду.

Проще говоря, его кремируют и развивают прах над морем. Или другой жидкостью. Такова традиция.

Ступив под своды храма, я вдохнула илистый запах. В храме было запрещалось разводить огонь. Лишь в спальнях послушников и священников, чтобы они не погибали от простуды. А виной простуды, конечно, было слабое и никчемное человеческое тело.

За нами вслед двинулись аристократы. Они переговаривались шепотом, поэтому услышать и разобрать о чем они говорят я не могла. Да и не особо хотелось. В конце концов, я всех их зала в лицо. И знала, что они из себя представляют. Жалкая кучка никчемных насекомых, присосавшихся к бюджету Императора. А тот и был рад тому, что его окружали пиявки, умеющие льстить. Адам всегда был падок на сесть. Такой омерзительный мужчина. Как он вообще мог мне нравится?

В самом храме стоял алтарь из морского камня. Витражные окна, переливающиеся всеми оттенками синего, сам священник, стоящи у алтаря, в белых одеждах, что означала высшую степень просветления. И множество деревянных покрытых резьбой, напоминающей морские водоросли.

Мы с Адамом дошли до алтаря. Я слышала, как гости рассаживаются по местам. А мы просто смирно стояли и ждали, когда шум окончательно затихнет. Если бы не традиции, то ждать начала церемонии не пришлось бы так долго.

Внезапно я осознала, что уже устала. А впереди еще коронация.

— Солон, Бог Воды, благословляет брак Императора с леди Беннет, — начал говорить священник, как только на храм опустилась тишина. — Вода — это наша жизни. Она проистекает по всему нашему организму. Мы прошли из воды. И наша жизнь похожа на нее. Она может быть быстрой и неугомонной. Может нести разрушение и боль. Но так же вода несет жизнь и процветание. С этого момента две ваши реки жизни объединились в одну.

Я мысленно вздохнула, продолжая смотреть на священника с улыбкой. Эта речь не была официальной. И на каждый свадьбе священник придумывал свою речь. Официальной была только последняя часть.

— И вам, дети мои, придется все невзгоды и радости переносить вместе. Река будет полноводной только если вы будете держаться за руки. А теперь, приступив к церемонии.

Мы с Адамом развернулись к друг другу лицом.

— От имени Бога Воды, клянешься ли ты, Адам Найтлинский, Император Империи Эристел, защищать и оберегать свою жену?

— Клянусь, — тихо сказал Адам, кладя свои ладони на мои щеки и касаясь губами моего лба.

— От имени Бога Воды, клянешься ли ты, Элизабет Беннет, уважать и чтить своего мужа?

— Клянусь, — едва шевеля губами, ответила я, беря ладони Адама в свои и касаясь каждой своими губами.

— От имени Бога Воды, клянетесь ли вы, что будете любить друг друга?

— Клянемся, — хором сказали мы с Адамом.

Наши лица приблизились. Сердце застучало где-то в районе пяток. Нет, я не была взволнованна. Я была в ужасе. Когда губы мужчины коснулись моих, я с трудом сдержала рвотный рефлекс. Стоило мне только представить, что Адам делала этими губами с другими женщинами, мне сразу хотелось кинуться в ванную и остервенело мыть свои губы. А затем залезть в ванную и лежать в ней до тех пор, пока вода не станет ледяной. Или пока я не почувствую себя чистой.

Как только мы отстранились друг от друга, зал взорвался аплодисментами. Мы повернулись к гостям с улыбками, будто между нами не было той стены льда. Будто мы действительно были рады этому. Но, в отличие от Адама, я когда-то радовалась этой церемонии.

К нам начали стекаться аристократы, поздравлять, делать комплементы. Я же испугано шарила взглядом по толпе разодетых людей, пытаясь увидеть не только свою семью, но и того человека, которого ждала больше всех.

Когда я увидела графа Девиса около дверей храма, мои ноги подкосились от облегчения. Он был одет в темный костюм, подчеркивающий его фигуру. Адам успел меня подхватить и словно обеспокоенно взглянул на меня.

— Императрица переволновалась, — улыбнулась дама в розовом платье.

— Все хорошо, — ответила я коротко, улыбнувшись. — Сегодня был такой волнительный день, что я не успела съесть ни крошки.

— В таком случае, нам пора готовится к коронации, — Адам подхватил меня под руку и аккуратно повел в сторону небольшой двери у самого выхода из храма. Там я в прошлый раз дожидалась коронации.

Я нахмурилась. Он никогда не проявлял ко мне такой заботы. Почему его поведение так резко изменилось? Мне это не нравилось.

Проходя мимо выхода из храма, я скользнула взглядом по хмурому лицу графа Девиса. Он выглядел уставшим и раздраженным. И я его понимала. Жужжащий рой аристократов, лицемерная церемония, да еще и ожидание коронации.

Оказавшись в небольшой комнате, с диваном, небольшим столиком, на котором стоял чайник и чашечка чая со сладостями, я выдохнула и опустила плечи. Наконец-то можно было немного расслабиться.

— Как ты себя чувствуешь, Элизабет?

Я поморщилась, подошла к диванчику и опустилась на него. Мне совсем не хотелось разговаривать с Адамом. Просто надо было немного отдохнуть, привести мысли в порядок и перестать волноваться. Пусть я и была уверена, что все должно пойти по плану, но меня все равно волновал вопрос: «а что если…»

— Элизабет?

Адам присел рядом со мной. Я вздрогнула и не смогла скрыть раздражения, цокнув языком.

— Со мной все хорошо, — отрывисто сказала я, переводя взгляд с мужчины на чашку, стоящую на столике. — Из-за того, что я не ела весь день, кружится голова. Вот и все.

— Не пей и не ешь ничего, — резко сказал Адам, когда я потянула руки в сторону чашки.

Я нахмурилась. Почему он запрещает мне есть? Хочет поиздеваться? Посмотреть, как упаду в обморок? Нет, надо размышлять, отбросив всю свою ненависть к нему. Возможно, Адам решил, что меня могут отравить прямо в храме. Это не лишено логики. Однако даже священнослужителям пришлось бы нелегко, если бы жену Императора отравили в самом храме.

Не придя к однозначному ответу, я хмыкнула и откинулась на спину дивана. Разговаривать с «мужем» мне не хотелось. А есть теперь было не безопасно. В прошлый раз я сама не могла притронуться к еде из-за волнения. Неужели тогда чай и еда тоже могли быть отравлены? И кому это вообще надо?

Коронацию не пришлось ждать долго. Прошло минут двадцать в тишине. Я не разговаривала с Адамом, даже не предпринимала никаких попыток заговорить. Впрочем, он тоже молчал и это меня полностью утраивало.

В дверь деликатно постучали. Я разрешила войти и перед нами появился послушник в темно-синем одеянии. Этот цвет означал, что он из низшей ступени священников. Парень был молодым, лет двадцать на вид. Но его лицо мне было почему-то знакомо.

— Ваше величество Император, Ваше величество Императрица, — юноша поклонился нам по очереди. — К церемонии коронации все готово.

Только услышав его голос, я внезапно вспомнила этого мальчика. Точно! Это Стефан. Я не была с ним знакома близко, но мы иногда встречались в храме. Вскоре он должен был сменить мантию на белую. Его способности были признаны святыми. Однако я особо не акцентировала внимание на этот счет в прошлой жизни.

— Благодарю, — произнесла я, поднимаясь с дивана.

Послушник не смог скрыть удивления, когда я не приняла руку Адама, который пытался помочь мне подняться. Осознав свою оплошность, я поморщилась. Послушник вмиг посерел и почему-то поклонился нам еще раз.

В храме уже сменились декорации. Скамьи пропали. Все гости стояли, держа в руках белый морской цветок. Его называли Морской Лилией. Этот цветок цвет только около моря. И цветение его длилось всего лишь один день. Храм как раз занимался разведением и выращиванием этого цветка, так как он был частым атрибутом в различных церемониях.

Алтарь был покрыт голубой тканью. На нем была водружена корона. Она сверкала голубым и синим цветом из-за вкраплений драгоценных камней. Сама же корона была сделана из белого золота.

Я непроизвольно поежилась. Тяжесть этой короны была не посильна простым людям. Особенно маленьким, домашним девочкам. В девятнадцать лет я могла только представлять, как это тяжело. Но не знала реальной жизни Императрицы. Впрочем, мне быстро открыли глаза.

Я обвела взглядом священнослужителей, что стояли кольцом вокруг алтаря и добродушно улыбались. Но, нет-нет, да появлялось у них выражение брезгливости, когда их взгляд падал на меня или мою маму.

Сжав кулаки, я обернулась и ту же встретилась взглядом с черными глазам графа Девиса. Он смотрел на меня, держа белый цветок в одной руке. По его взгляду я даже не могла предположить о чем он думал. Поэтому, вздохнув, я взяла Адама под руку и уже во второй раз направилась в сторону алтаря.

Не доходя двух шагов до алтаря, Адам остановился, я опустила его руку и дальше пошла одна. Подойдя к алтарю, я опустилась на колени, прикрыла глаза и слегка опустила голову.

— Дитя мое, дитя воды, дитя народа! — прогремел голос сухонького старика. — С того момента, как корона обрушится на твою голову, все тяжести Империи лягут на твои плечи. Готова ли ты принять свою судьбу?

— Да, Ваше Святейшество, — твердо произнесла я, не открывая глаз.

— Да будет так!

Я почувствовала, как на мои плечи ложатся две Морские Лилии. Они символизировали чистоту и непорочность. А так же преданность Богу Воды. После чего священник направился к алтарю.

Мое сердце замерло. Вот сейчас. Вот прямо сейчас…

ДЗИНЬ!

Громкий звук накрыл храм. Я медленно открыла глаза. Передо мной, на каменном полу, валялась корона. Она была перевернута. Словно предсказывая будущее этой Империи. В прошлом все называли меня той, что развалит Эристел. Шепотки, раздавшиеся сзади, дали понять, что и в этом времени будет все так же. Однако теперь я оправдаю их ожидания.

— Вы не будете поднимать корону, Ваше Святешество? — тихо спросила я, не поднимая взгляда и закрывая глаза.

Старичок подошел ко мне ближе. Я услышала запах моря, водорослей и настоек, которыми пахнут все старики.

— Вы нарекайтесь Императрицей Империи Эристел! — погремел голос священника.

И в ту же секунду на мою голову опустилась корона.

Вот и все. Теперь я снова Императрица.