Инвестиго, из медика в маги. Том 5

Глава 14 Монстры

Шрейхбеккер бросил в корзину грязное и порванное бельё. Дома хранилось ещё достаточно одежды, поэтому он не утруждал себя стиркой. Он старался своевременно менять одеяния своей бабушки. Женщине, воспитавшей его, когда все остальные отвернулись и забыли. Если бы не она, сдох бы с голоду на улицах Рилгана.

Тогда они ещё жили в столице, и всё его детство прошло там. Именно бабушка дала ему образование, помогла с увеличением маны и все свои силы и любовь направила на брошенное дитя. Именно поэтому он тоже её никогда не оставит.

Когда он достаточно подрос, чтобы зарабатывать, стало ясно, что в столице ловить нечего. Все злачные места были распределены на десять лет вперёд и для выскочки-резеки ничего не нашлось. Разве что на ролях десятого плана — это Штрейхбеккера совсем не устраивало.

Простым рабочим ему становиться не хотелось. Он был достоин большего. Знакомые посоветовали переселиться в Ваабис.

Сшибая мелочь в нищебродских районах, далеко не поднимешься. Недолго думая, он уговорил бабушку продать свою халупу и оставить насиженное место.

Сейчас он понимал, как это сложно было для старого человека — обрубать корни, но тогда это воспринималось, как само собой разумеющееся. Тем не менее Ба не препятствовала его росту и поэтому через восемь дней они уже снимали ночлежку в неформальной столице голюдей. Ему тогда было семнадцать и он отличался недюжинной силой.

Всё, что ему не хватало — наставничество более сильного мага, чтобы тот развил его потенциал. Но в семнадцать эта вещь не осознавалась им, поэтому он сразу бросился во все тяжкие. Сколотил небольшую группу магов и принялся отгрызать территории у местных банд.

Он, как сейчас, помнит свой первый налёт, как они втроём раскидали шестерых магов, которым было за тридцать. Ему тогда показалось, что он подомнёт под себя этот город слабаков. Они нажрались, празднуя победу, в одном из гостиничных номеров. На следующий день его ребят порубили во сне, а ему приставили к горлу огромный тесак и сказали, что с этого момента он будет служить «Оплоту».

Даже среди банд они считались теми ещё мразями, но выхода не было, поэтому юноша выполнял всё, что ему поручали беспрекословно. Почему-то страшнее всего было резать стариков. Тогда он понял, что не то, что детство — простая размеренная жизнь закончилась.

Ба не знала, чем он занимается. Точнее, она подозревала, что это полузаконная тема, но именно в Ваабисе Штрейхбеккер перешёл невидимую черту. Теперь он точно такой же ублюдок, как и ребята из его банды. Повязан кровью и никуда не денется.

Со временем зверства стали привычным делом. Он понимал, зачем это делается, но внутренне оставался спокоен. Некоторые ребята ловили с происходящего наслаждение, но для него это было всего лишь работой.

Пять лет они держали в страхе мессаллу, и другие банды не рисковали к ним сунуться. Весь район был за ними, даже голюди платили им отступные, чтобы не иметь проблем.

В деньгах Штрейхбеккер не нуждался и даже смог переселить Ба в новый дом — тот, который она желала всю жизнь. Это было его целью — осуществить мечту самой важной для него женщины. Ба тогда очень обрадовалась.

Однако через год начала сдавать. Раньше она не имела проблем со здоровьем, и Штрейхбеккер принимал это за норму. Она была очень крепкой, до последнего времени. Казалось, из неё выходят остатки жизни, отложенные на счастливую старость. Ба угасала.

Всё это происходило очень быстро. Фалеры на целителей тратились раньше, чем зарабатывались. Штрейхбеккер оттягивал участь женщины, продлевая ей жизнь такими магическими «подачками», но ни один лекарь не мог её вылечить полностью. Все говорили, что тут конченое дело.

Он влез в долги. В большие долги. Пришлось ещё активней работать и даже шерстить территории других банд. Никто не хотел одалживать ему денег, зная его положение.

Он помнил то состояние гадкой беспомощности перед судьбой, безоружность. Штрейхбеккер мог свернуть голову любому, имел гораздо больше маны, чем среднестатистический маг в Ваабисе. И всё это без академии — его воспитала улица. Нашлись люди, что и без учебников объяснили ему, как лучше убивать врагов. Но это не решало его проблему — Ба умирала.

И когда он в тихом ужасе ждал её смерти, представляя, как приходит и видит её бездыханный труп, пришёл тот самый человек.

Нет, не к нему домой, а в «Оплот». До сих пор Штрейхбеккер с первобытным ужасом вспоминает те события. Без особых усилий он умертвил всех, кроме него. Что это было, Штрейхбеккер так и не понял, но что-то заставило его броситься на колени, и умолять не о пощаде, а об излечении Ба. Он был готов отдать за неё жизнь.

Вспоминая сейчас этот эпизод, Штрейхбеккер понимал, что именно это и спасло его тогда. Маг заинтересовался им. Осмотрел Ба и сказал, что можно продлить ей жизнь, но то, что он с ней сделает, уже нельзя будет назвать прежней бабулей.

— Она будет жива — это главное, — вот что он тогда сказал и вылечил её хворь.

Затем маг дал и ему новые силы. Такие, что этого хватило создать собственную банду и жить так, как он хотел. Взамен этот человек попросил лояльности.

— В следующий раз, когда я приду, ты выполнишь любую мою просьбу.

Естественно, он согласился — это был неравноценный обмен. Штрейхбеккер получил больше, чем хотел: богатство, власть, здоровье любимого человека.

Однако через пару лет Ба стало хуже. Она побледнела, ела за троих, её рвало кровью, а по ночам ходила во сне. В первый раз, когда он увидел, как из её рта высовываются ворсинчатые склизкие ножки, у него зашевелились волосы на голове. В ней жила какая-то тварь.

Сознание Ба не помнило приёмы пищи, будто специально отключалось. Начались проблемы с зубами, но он убеждал её, что это старческое — ничего страшного. Чтобы эта тварь не убила Ба, Штрейхбеккер решил не покидать её ни на шаг. Однако, для этого ему нужен был надёжный человек для управления бандой, и такой нашёлся.

Странный малый, красящий волосы в красный цвет. Такое впечатление он создавал. Его сестру замучил ублюдок-отец и заставлял всё это рисовать в процессе. На тот момент ему было шестнадцать. Своей силы парень не осознавал, так как отец постоянно держал его взаперти и контакт с внешним миром был минимальным.

По задумке это должно было сделать из сына гения искусства. Он хотел показать ему изнанку жизни, чтобы, зная её, будущий художник смог лучше рисовать прекрасное.

В общем, парнишка убил отца и вышел во внешний мир. Всё, что ему нужно было — это принадлежности для рисования. Сначала он просто воровал, потом перешёл на грабежи и убийства.

При первой активации кристалла он понял, насколько силён и уже не стеснялся брать, что хочется. Надо сказать, Крижен был непритязателен — его долго не трогали, потому что юный художник присваивал лишь то, что требуется для минимального комфорта и творчества.

Он всегда был нелюдимым одиночкой, но в какой-то момент перешёл дорожку конкурентам Штрейхбеккера и знатно влип. Видя эту неравную драку, и как парнишка борется за свою жизнь, он вступился за художника и взял его к себе. Можно сказать, воспитал, дал небольшую студию, принадлежности и посвятил в обязанности.

Сначала это был тяжёлый процесс, и растущее число красных меток на ногтях Крижена росло очень быстро. Такими темпами он рисковал дойти до крайности и по законам улицы отправился бы в сточную канаву, но на восьмой смог взять себя в руки и стать полезным.

Когда парнишка полностью «очиститься» через год, то был назначен помощником и управлял бандой от его имени. Были и потом косяки, и он снова зарабатывал штрафные метки, но достаточно быстро их подчищал. Иногда подводила его излишняя эмоциональность и болтливость, но Штрейхбеккер смог сделать из него идеального заместителя.

Красноволосый служил лично ему. Главарь банды знал, что у Крижена нет амбиций, занять его место, и что тот выполняет обязанности исключительно из-за удобства своего положения. Всех всё устраивало.

Наконец, когда Ба стало совсем уж худо и уже просвечивалось сквозь брюхо шевелящееся нечто, Штрейхбеккер опять начал паниковать. Женщина не приходила в сознание и постоянно ела. Подозрения, что эта тварь сжирает её изнутри, подтвердились, и он старался кормить существо только мясом, чтобы оно не трогало тело.

В самый последний момент опять пришёл этот Человек и вернул все утраченные соки. Ба стремительно обрастала мышцами, на щеках заиграл румянец, и она осмысленно на него посмотрела. Оказывается, всё это время для неё воспринималось как один большой сон, и она ничего не помнит из того, что происходило.

Маг объяснил, что это плата за продление жизни, но глядя на зелёное свечение при исцелении, Штрейхбеккер догадывался, что это враньё. Хозяин мог вылечить Ба в любой момент. Это была его подстраховка на случай неверности банды, и главарь отлично понимал эти методы, так как и сам поступил бы аналогично. Но понимание не решало его проблемы.

Периоды, между которыми требовалось лечение, сокращались, дойдя до одного месяца. И теперь он в полной власти этого мага и пути назад не было — как для него, так и для Ба. Без него она бы уже давно умерла, но сейчас это слабо похоже на жизнь. Теперь она даже в здоровом теле всё больше и больше впадала в беспамятство.

Он не мог допустить даже мысли о её смерти. Что будет потом? Как ему с этим жить? Вопрос правильности или неправильности его поступка каждый раз отходил на второй план, когда они вместе сидели во дворике или на крыльце, распивая чай и он делился с ней мыслями и планами.

Ба теперь знала, кто он такой, и давала советы по управлению бандой. Оказалось, что женщина хорошо понимает людскую природу и с тех пор как Штрейхбеккер стал прислушиваться к ней, количество зарабатываемых денег резко увеличилось. Их влияние росло, и они перестали жестить. Лишь точечно. Там, где это было нужно.

Именно она посоветовала не ввязываться в общие бесчинства и сдать остальных для расширения территорий. Ба осудила их попытки убить лорда Анарика, но тогда они видели лишь возможность подразжиться, не понимая, чем это может грозить. Ба всё разрулила и теперь они снова на коне.

Единственное, что не обсуждалось — это её положение. Данная тема была под запретом. Он не знал, осознаёт ли она, что с ней происходит, но не хотел бы стать тем, кто ей это объяснит. Штрейхбеккера всё устраивало, и портить сложившийся порядок он не желал.

— Скажи мне хоть одну причину, чтобы я оставил тебя в живых? — спросил его Крижен.

Мик валялся в крови с переломанными ногами и пытался сконцентрироваться на разговоре. На поясе висели шарики насуко, но если он потянется за ними, то точно умрёт.

— Я ненавижу его, — сжав зубы больше от боли, чем от злости, сказал Микульп.

— Твой братец подослал не слишком умного шпиона, — красноволосый сидел напротив него на стуле. Они находились в кабинете владельца «Тучного быка», который из вежливости покинул помещение, предоставив Крижену решить свой вопрос.

— Я могу доказать, — Мик глубоко вздохнул. — М-могу доказать, что я порвал с-с ним. Пожалуйста.

Крижен скучающе потеребил губами колечко в носу и затем откинулся в кресле, заложив руки за голову.

— Ну, давай пой моя рыженькая пикацца, голосисто пой. Сегодня на редкость скучный день, — он налил себе выпивки со стола владельца подпольного заведения и пригубил, почмокивая ртом.

— Я… Я знаю, что он трахает мою девушку. Видел как каждые три дня й-ездит к ней.

— Любовь, малыш Мик обманулся в любви… — Крижен посмаковал новую информацию на языке. — Идеальная картина может получиться, — и задумался о чём-то своём.

Мик знал, что этот мотив будет недостаточно убедительным для красноволосого и поэтому выложил последний козырь.

— Если ты м-мне не веришь… Это не п-пустяки для меня.

— А если использовать аквамариновый? Да, он создаст нужную перспективу… — продолжал Крижен, что-то бормоча себе под нос.

— Я убил свою мать, — прервал его Мик. — Этого для тебя достаточно?

— Что? — внимание красноволосого, наконец, сосредоточилось на нём.

— Что слышал — её б-больше нет в живых. Она д-достала меня, всю жизнь её ненавидел, — продолжал говорить Мик.

— Хм, — красноволосый, кажется, задумался. — И давно?

— Нет. Я её с-сбросил со стены, с-северной.

— Да ты что? Это мы проверим. Обязательно проверим, — повторил красноволосый.

— Они что-то держат… в подвале, — после эти слов он больше ничего не соображал и кричал до тех пор, пока ему не засунули в рот два шарика насуко, ноги постепенно начали сращиваться.

— Что они там держат? — Крижен поднял его голову за волосы и рукой вытер ему лицо, размазывая сопли и слёзы. — Погоди, так неудобно, — он достал платок и заботливо провёл под глазами, подбородком и возле ноздрей. — Вот так, вот так — не волнуйся. Всё будет хорошо.

Мика отпустили, и он смог встать, недоверчиво разминая колени — только что одно из них было разорвано выстрелом каменной пули. Ощущения потихоньку приходили в норму, но тело всё ещё немного тряслось от испытанного шока.

— Я точ-чно не знаю, но это ч-что-то важное для Гурга, — соврал он, глядя в хищные глаза бандита. — Он ч-чаще там стал бывать.

Мик прекрасно знал, что там хранится в клетке. Даже сам подкармливал это «что-то» маной, но сейчас ему важно было убедить красноволосого в своей лояльности. Скормить ему немного информации в качестве затравки, чтобы тот ему поверил. Также он разбавил ложь некоторым количеством правды — это придало ей убедительности.

— Интересно, и что ты хочешь мне предложить? — и перед тем как Мик начал говорить, Крижен поднял палец, как бы добавляя. — И что ты хочешь взамен?

— Я м-могу следить за ним как р-раньше.

— Как раньше мне надо, — скривился красноволосый. — Ты плохо старался.

— М-мне не доверяли, с-сейчас всё по-другому.

— Да? И что же изменилось? Чем такая размазня вдруг стал полезен моему Гургу? Расскажи, я послушаю.

Мик уже пожалел, что ступил на эту дорожку, но выхода не было — вопрос был справедливым, поэтому он обратился к той своей стороне, которая всё спланировала.

— Б-брат из-за М-Марты стал чувствовать вину и п-приблизил меня к себе.

— Ага, значит… Ахахах! — засмеялся во всё горло красноволосый. — Вот это парень учудил, — он вытер слёзы и похлопал его по плечу. — И ты решил ножичком его, да? В спинку ковырнуть?

— Он сам виноват, — сжал кулаки Мик.

— Что это? — Крижен понюхал воздух вокруг него. — Чем это запахало, неужели характером? — он в сердцах стукнул кулаком по столу. — Мик! Я поражён, ты… — он вытер на этот раз печальную слезу. — Ты подарил мне новые ощущения. Понимаешь как это важно для художника? Я стал свидетелем такого чуда…

— Я хочу, чтобы эт-та девка была с-снова моей. На Г-гурга мне плевать — д-делайте как знаете.

— Идеально, — он схватил его за плечи и обнял. — Я чувствую эту силу. Любовь, сминающую все преграды.

Мик оттолкнул его от себя.

— Я п-просто хочу наказать эту похотливую м-мразь.

— Но она дочка сам знаешь кого, — поправил на себе рубашку Крижен.

— Это м-мои условия.

Сейчас Мик сильно рисковал, так наглея, но по-другому нельзя было показать своей заинтересованности в деле. У красноволосого должно было создаться впечатление одержимости парня. Он ходил по тонкому льду и мог умереть в любой момент. Однако страха внутри не было — лучше такая смерть, чем жизнь в ничтожестве и забвении.

— Хорошо, — с некоторой задержкой сказал Крижен. — Пока можешь идти. Жду от тебя результатов. Если будут одни сказки — пойдёшь под нож.

Этого предупреждения можно было не делать. Мик поспешно кивнул и вышел из комнаты.

А затем добрался до выхода из «Тучного быка». Пройдя несколько домов, он завернул за угол к мусорным бакам и проблевался. Сердце бешено стучало и, глядя на свои дрожащие руки, Мик понял, что ещё чуть-чуть и он бы не справился.

Микульп вытерся и раскусил зелёный шарик насуко — сейчас самое время привести нервы в порядок. Спасительное спокойствие разлилось по всем телу, и он создал шар воды, чтобы умыться, и покинул закоулок.

Лето почти заканчивалось. Братья активно искали способ, как убить ненавистную парочку и постоянно куда-то уезжали. Мик пока не знал зачем, но времени оставалось всё меньше. Поэтому он направил свои силы на разведку в тыл врага.

Простая слежка уже не могла помочь — нужна более точная информация, а добыть её можно, только находясь в рядах банды или выполняя её мелкие поручения. Однако помощь семье не единственная причина, из-за которой он пошёл на такой рискованный шаг — Мик жаждал убить Крижена и готов был пойти на всё ради цели.

Придётся взамен что-то сливать и весьма важное, но какая разница, если эта парочка скоро сдохнет?

Он пропустил проезжавшую мимо карету и перешёл на другую сторону улицы.

Мик не рассказывал братьям о результатах своей слежки — иначе пришлось бы открыть им всю правду, а он этого не хотел. Сведения, которые он считал важными, обязательно расскажет, но сейчас таких не имелось.

В то же время глубоко внутри Мик знал — это всего лишь желание самому расправиться с красноволосым. Он не хотел отдавать эту возможность кому-то другому. Если вопрос будет решён без него, то он не сможет избавиться от чувства беспомощности и страха. Оно всегда будет его преследовать, даже после случившегося. Остатки необходимо вырвать с корнем. А чтобы это сделать, нужно самому превратиться в монстра.