Исчадие Кромки

Глава 14

— Мессир, вставайте! Мессир! — Жужжал у меня в ухе, словно надоедливый комар, чей-то знакомый голосок.

Но просыпаться страсть, как не хотелось. А точнее — не моглось. К тому же у меня было такое ощущение, что я только что заснул. Заснул спокойно, как и положено обычному человеку. Безо всяких там глобальных сносовещаний с товарищами по партии и оружию. Простой обычный сон, чтобы моя больная голова хоть немного, да разгрузилась. А её обязательно нужно было «проветрить»! В конце-то концов, я нормально не спал в своем теле с момента моего заключения в Аномалии.

А находясь в теле Аватара, вообще неясно, как мы с сознанием Мамонта Быстрова уживались. А такие моменты для психики и абсолютно неподготовленного для этого разума — всегда огромный стресс! А первое лекарство от стресса — это спокойный отдых и здоровый сон. А поспать мне, сука, ну никак нормально не дадут! Пришибу сейчас этого занудного гада, который мне выспаться не дает — и все дела! А сам дальше завалюсь…

— Мессир! Мессир! Ну, мессир же! Вставайте, беда!!! — Продолжал верещать и надрываться все тот же голосок, который спросонья я никак не мог узнать.

Но вот слово «беда» оказало на меня волшебное воздействие — и я нашел в себе силы проснуться! Ну, как проснуться — разодрать один глаз, и взглянуть им на нависшую надо мной черную волосатую морду с воинственно встопорщенными усами.

— А это ты, Грималкин… — просипел я пересохшим со сна горлом. Духота стояла жуткая, я весь промок от пота, словно мышь. А вот во рту, наоборот, разверзлась настоящая пустыня Сахара — слизистая превратилась в натуральный наждак, а в глотке першило. Похоже, обезвоживание у меня, только с чего бы это? — Ты бы мне лучше водички притащил, ушастый…

— Какая вода, мессир? Соберитесь! — сдавлено пискнул кот и неожиданно испарился, словно его и не было.

А в мою комнату неожиданно быстрым шагом вошел Курбат — тот самый толстяк с вислыми усами, с которым я повздорил возле ворот городища. Пузан отчего-то прятал правую руку за спиной, но я не обратил на это внимания. А вот то, что он, как и ранее, был облачен в толстую кожаную броню — меня весьма повеселило и озадачило.

— А тебе не жарко в такой упаковке, бедолага? — спросил я толстяка, тяжело поднимаясь и усаживаясь на лежанке. — Я вот, например, и без доспехов обтекаю. Ты бы поостерегся, паря, а то жопа попреет, как у младенца, а присыпку нормальную у вас тут еще не изобрели…

— Это тебе поостеречься нужно, чужак! — негромко, но злобно прошипел Курбат. — Но, так даже лучше… — Выскочившая из-за спины рука оказалась вооружена большой деревянной скалкой, которой он со всей дури заехал мне прямо по макушке.

Я даже ничего предпринять не успел — неповоротливый я со сна, да и неуклюжий — жуть. Да и честно — не ожидал я от него такой вот подлости. Неужели после ворот злобу затаил? Только вот высказать ему свое «фи» я не успел — сознание мое мгновенно потухло, в очередной погружая меня в полное беспамятство.

Пробуждение приятным было не назвать, но я, скрипя зубами, заставил себя разлепить глаза, и, не обращая внимания на чудовищную головную боль, осмотреться. Оказался я в какой-то небольшой бревенчатой «конуре», метра полтора на два, с отсутствующими окнами и массивной дверью, с прорезью-«кормушкой», забранной толстой и ржавой кованой решеткой. И именно из этой прорези и лился в камеру слабый поток света, иначе я бы ничего не сумел рассмотреть.

Я лежал на струганных досках пола — в моем новом узилище отсутствовала даже лежанка. В углу обнаружилось деревянное ведро, от которого исходил стойкий аммиачный аромат. Понятно — это, батенька, теперь ваша параша. Кто же, интересно, определил меня сюда? Нет, то что исполнителем выступил Курбат, я, допустим, заметил. Да и сложно не заметить того, кто хреначит тебя со всей дури скалкой по макушке.

Только не похож толстяк на инициатора этой тупой акции. Да и с какой целью меня решили так тупо нейтрализовать, упрятав за решетку? Я, честно признаться, не видел в этом действии никакого смысла. Стригу уже не воскресить, мстить за нее — просто глупо. И если ожидание насчет нашествия местных Ходячих подтвердится — я мог принести весомую пользу, отражая их нападение.

Есть у меня подозрение, что за моим пленением стоит один из братцев-здоровяков, а именно Нечай. Молчан мне виделся вполне вменяемым мужиком, не способным на подобную подлость — хреначить немощного дедушку колотушкой по голове. А башка-то как раскалывается!

Я поднял руку и прикоснулся к месту удара, вокруг которого уже засохла кровь, слепившая волосы в твердый, но влажноватый комок. Разбил мне макушку, собака такая! Однако, ни раны, ни шишки уже не наблюдалось — моя волшебная регенерация сделала свое дело! А башка еще трещит, так это, похоже, сотряс. Он так быстро не проходит. Простые люди после сотрясения мозга месяцами головной болью маются. У меня, надеюсь, этот период короче в разы будет.

Полежав еще немного, я оттолкнулся от пола подрагивающими руками и привел ставшее немощным тело в вертикальное положение. Привалившись спиной к бревенчатой стене, я пару минут провел в неподвижности, чтобы мучавшая меня головная боль хоть немного улеглась. Да, уж, попал…

Когда стены перестали плясать перед глазами, я нашел в себе силы и осмотрелся намного внимательнее, чем в прошлый раз. Потемневшие от времени бревна стен местами топорщились размохраченной щепой, словно их кошки драли. Причем, бешенные, не иначе! Крепкие доски пола местами пестрели крупными «маслянистыми» пятнами, которые намертво въелись в древесину.

Похоже, что здесь содержали какую-то Тварь, вооруженную крепкими когтями, следы от которых в изобилии встречались в моем каземате. И, судя по расстоянию между отдельными «царапинами» на стене — размером это Чудовище меня весьма обгоняло. Ну, обгоняло меня в привычно человеческом обличье, а вот в своей Кромешной Ипостаси я, наверное, покруче буду. Сейчас, сука, отдохну еще немного, вышибу эту дверь к хренам, и кому-то очень сильно не поздоровится! Так разозлить безобидного дедушку, надо еще и постараться!

Пока я приходил в норму и готовился навести здесь шороху, попытался связаться с говорящим котом. Ведь он старался меня разбудить. И разбудил. Только жаль, что я спросонья не сумел сообразить… Да нет, я просто не ожидал такого подлого удара. А ушастый пройдоха, выходит, что-то вынюхал по этому поводу и попробовал донести… Но дедушка уж очень сильно перетрудился, а Силы — этакого привычного «костыля», и нет! Вот дедуля и спекся!

— Грималкин, ты где? — в очередной раз мысленно позвал я кота. — Слышишь меня? — Нет ответа.

И это тоже весьма и весьма странно. Если еще и волосатый пострадал… Нет, такую ушлую скотину, способную в одно мгновение улизнуть хоть откуда, просто растворившись в воздухе, хрен поймаешь! Ладно, будем разгребать проблемы последовательно. Для начала нужно хотя бы освободиться. Вариантов освобождения было немного, а вернее — всего лишь один, которым я и решил применить.

По-старчески брюзжа, я стянул с себя презентованные Василинкой порки и рубаху (с обувкой мне опять не повезло — в каземат притащили босиком), а затем аккуратно сложил их в углу. Если повезет — уцелеют, будет что надеть. Портить одежду в очередной раз не очень-то хотелось. Так её и не напасешься, а я очень бережливый старикан, хоть и совсем не Плюшкин[1]. Мне такая бессмысленная трата ресурсов, как серпом по причинному месту.

Оставшись нагишом, я несколько раз глубоко вздохнул, а затем резко перешел в свою Кромешную Ипостась. Зеркала в моем узилище не было, но я и без того знал, во что превратилось мое лицо — в злобную и мерзкую харю подгнившего Умруна, с пастью полной острых акульих зубов, которыми я легко арматуру перекусывать могу.

Пальцы на руках и ногах отрастили огромные когти, которым бы позавидовал и сам мишка косолапый. А по крепости они не уступали самым прочным из камней — корунду, а, возможно и самому алмазу. Я как-то ради интереса легко расписался когтем на стекле — только стружка стеклянная летела! Ну, накрывает иногда меня всякая блажь… Так-то дедушка старенький, но похулиганить иногда хочется… Так что не судите строго — не успеете оглянуться, как сами такими станете!

Ну, вот, сейчас разнесу к хренам эту богадельню, раскатаю её по бревнышку, и сделаю атата нехорошим дядям, засадившим меня в эту конуру. В измененном состоянии мгновенно пропала слабость и головная боль! Я был вновь готов к любым свершениям и полон сил. А еще во мне разгоралась неистовая ярость на моих пленителей, которым я с огромным удовольствием бошки бы поотрывал!

Кощей, как-то, пытался объяснить, отчего происходит такое резкое повышение кровожадности, едва стоит перекинуться на «темную» сторону. Кромешное Проклятие — проявление губительного излучения Хаоса, трансформировавшее мое тело, трансформировало так же и душу, приближая вашего покорного слугу к настоящим Тварям. Вернее, перестав сопротивляться Проклятию, я сам становился Тварью, сильной, злобной и жаждущей теплой человеческой крови. И обуздать это желание с каждым переходом становилось все сложнее и сложнее.

Но я, хотя бы, проводил в таком состоянии лишь малый промежуток времени, да и то, в основном всегда по собственному желанию. Тогда же как Кощей всегда пребывал в таком состоянии, даже если с помощью Магии выглядел обычным человеком. Проклятие Кромки не отпускало его ни на одну секунду. Как он сопротивлялся «темному зову» Хаоса, мне не ведомо. Но постоянно пребывать в таком состоянии, я не пожелал бы и самому заклятому врагу.

— Пора! — мощно рыкнул я измененной гортанью и, подойдя к двери, рубанул её своими когтями-кинжалами, надеясь пробить насквозь крепкую древесину, а затем попросту сорвать с петель.

Вот только полученный результат меня серьезно обескуражил и заставил понервничать: дерево почти не поддалось напору моих чудо-когтей — оно неожиданно заискрило в местах соприкосновения, превращаясь в настоящую броню! Я в полном недоумении посмотрел на свою когтистую лапу, а затем на деревянную дверь, на которой мои усилия оставили лишь четыре не особо глубоких царапины! Что, черт побери, произошло? Да я этими самыми когтями пластал гранитные глыбы на куски, словно плавленый сырок! А сейчас какую-то гребаную деревяшку не осилил? Затупились, что ли, мои легендарные коготки? Да нет, они у меня вроде как самозатачивающиеся. А дело, скорее всего в самой древесине, либо в её Магической Защите!

Я мгновенно переключился на Магическое Зрение — и вуаля! Все внутренне помещение каморки, куда меня бросили в беспамятстве, оказалось расписано Печатями и Формулами, щедро напитанными Силой! Причем, все они были увязаны в некий единый и сложный Магический Конструкт, по которому непрестанно циркулировали Энергетические Потоки, постоянно возобновляя целостность случайно испорченных Элементов.

Я даже с первой попытки не понял, каким же способом все это было претворено в жизнь? Ведь привычные мне способы нанесения Рун и Магических знаков в виде резьбы, инкрустации, либо внедрением в структуру дерева целых металлических конструкций, здесь не применялись. Но, воплощенные в бревнах Конструкты, работали куда эффективнее знакомых мне Магических Защит и Силовых Блокираторов вместе взятых!

Однако, несмотря на это, Защита моего места заточения исправно работала, не позволяя мне нанести вред окружающим стенам, двери, полу и потолку. Я их скрупулезно проверил на прочность, но никакого вреда, кроме небольших царапин, нанести не удалось. Исчерпав все возможные варианты (Магией я воспользоваться не мог до сих пор — Силы в моем Резервы не прибыло ни капли), я вернул себе обычный человеческий вид.

Натянув сброшенную ранее одежду (хорошо, что я подумал об этом заранее!), я вновь уселся на пол и, не отключая Магическое Зрение, погрузился в изучение навороченной Защиты своей тюрьмы. Изучал я Силовое Плетение довольно долго, пока не почувствовал резь в глазах. Да и вернувшаяся головная боль не давала хорошенько сосредоточиться.

Но самое главное я уже понял, все Магические Конструкты, Формулы, Руны и Знаки, были просто-напросто выращены внутри древесных стволов, пошедших на бревна моего каземата. Они представляли собой некое подобие древесных годовых колец, только, само собой, куда более сложной и филигранной формы. Какой Кудесник смог сотворить такое чудо я себе даже не представлял. Если бы Магам дома Кюри, специализирующихся примерно в той же области, довелось бы увидеть такую совершенную работу, они бы себе все локти от досады искусали!

Наверное, это что-то типа Друида, или Лесного Волхва, только за все свое недолгое нахождение в этом альтернативном мире я с такими специалистами даже и не встречался. Да я даже не знал, что такие вообще существуют. Возможно, что они есть только на Кромке, а на Землях Порядка, как здесь называют обычный мир, такие редкие «звери» и не водятся вовсе.

Только вот осознания, что мне дальше делать, так и не пришло. Физической силе стены моей темницы не поддавались, а Магии у меня не было совершенно. Хотя, для того, чтобы вынести эту дверь мне хватило бы малой толики моего Гравитационного Таланта. Но активировать Дар без Силы — бесполезная трата времени! Был, правда, еще один вариант, который я приберег на самый крайний случай — это специфические возможности Асуров по переплавке Живительной Энергии — Праны в Ману.

И я этими возможностями уже пользовался. Однако, применять их вновь было несколько боязно — сколько там у меня в запасе годков-то осталось? Никакого прибора, чтобы замерить Прану точно, желательно «в граммах», под рукой, естественно, не имелось. Поэтому и действовать в этом случае мне нужно будет с особой осторожностью — чтобы не откинуть ласты в очередной раз. А со мной такое уже случалось, причем не единожды.

Только вот было у меня одно предположение, которое я так и не успел обсудить ни с Кощеем, ни с Легионом, которые в этом вопросе были куда как подкованнее меня самого — что я, отдав концы, то есть израсходовав в ноль имеющуюся Прану, не откинусь насовсем, а окончательно перейду в свое «Темное состояние». Стану очередным Великим Умруном, так сказать, Мертвяком на максималках.

Кстати, может поэтому говорящий кот меня каким-то Герцогом Хаоса обозвал? Надо будет расспросить его с пристрастием, когда отсюда выберусь. Может, хоть он в курсе всех этих непонятных мне заморочек? И куда же этот ушастый запропастился? — Я вновь распереживался — в старости стал таким сентиментальным… Где мои платочки, чтобы сопли и слезы вытирать? Отчего не выходит на связь? Не думаю, чтобы местные кромешники его того… утилизировать смогли. Этого говорящего пройдоху так просто не достать — он у злобной Стриги выжил, а это вам не фиги воробьям показывать! Выкрутится и сейчас…

— Деда?.. — неожиданно позвал меня чей-то дрожащий голосок, доносящийся от двери. — Деда Гасан, ты здесь?

«Неужели Грималкин-таки объявился?» — Скользнула по накатанной мысль.

Но, нет — с какой стати он меня дедой Гасаном звать будет? Он меня только мессиром обзывает, и никак иначе. Да и голосок куда звонче… Василинка! — Наконец-то дошло до меня, как до жирафа по длинной шее.

— Деда Гасан, ты живой там? — Вновь повторила девчушка, заглядывая в зарешеченную кормушку.

— А чего со мной сделается, красавица? — Улыбнулся я, с удовольствием созерцая её красивое личико. — К тому же такое солнышко озарило своим неземным светом мою мрачную темницу…

— Дедушка, родненький… — Неожиданно зашмыгала носом Василинка, а из её глаз покатились крупные слезы. — Беда! Без тебя совсем никак…

— Говори! — Подобрался я, ожидая самого худшего. — Только четко, коротко и по делу!

Девчушка мелко-мелко затрясла головой и сбивчиво произнесла:

— Нечай совсем с ума сошел: брата своего, родного, смертельно ранил! Дядьку заставил от тивунства отказаться, и в поруб его, как и тебя запер… Он такие страхи всему честному народу порассказывал… Что теперь нас всех Мертвяки пожрут… Ведь врет он, деда Гасан? Не может такой беды с нами приключиться…

[1] Плюшкин — один из персонажей романа-поэмы Н. В. Гоголя «Мёртвые души», помещик. Отличался маниакальной жадностью.