Исчадие Кромки

Глава 4

Лестницу, ведущую в темную избу и связанную пеньковой веревкой из ошкуренных жердей, я проигнорировал. Пусть она и выглядела еще довольно-таки сносно, но не хватало мне сверзиться вниз, раскатав её «по бревнышку». Ведь даже если не прогнили опорные тетивы и ступеньки, и их не сожрали изнутри жуки древоточцы, вполне возможно, что пенька давно утратила свои прочностные свойства.

Недолго раздумывая, я спустился в люк и повис на руках, одновременно нащупывая ногами пол хижины. Потолок оказался не таким уж и высоким — я ощутил под носком моей ноги твердую и ровную поверхность. Разжав пальцы, я мягко приземлился на едва скрипнувшие половицы, легко выдержавшие мой вес. Хотя, я был вполне готов к тому, что они могут провалиться в какой-нибудь глубокий подпол в любой момент.

Однако, полы в избушке были сделаны на совесть — из добротных половинок древесных колод. Подозреваю, что и дерево для них было выбрано не простое, а самое стойкое и крепкое, не поддающееся быстрому гниению. Ведь, если Лесная Ведьма бралась устраивать свой быт, то делала это качественно — её век, при самом удачном раскладе, может длиться очень и очень долго. А заниматься банальным ремонтом, пускай даже и каждые сотню-другую лет, ей совсем не с руки.

Очутившись в избушке, я замер неподвижной соляной статуей, анализируя окружающую меня обстановку всеми обостренными чувствами. Здесь царила практически полная темнота, лишь из чердачного проема попадало внутрь немного солнечного света, да тоненькая светлая полоска, в которой плясали невесомые пылинки, проникала сквозь затворенные ставни. Но свет мне был практически не нужен, Магическое Зрение позволяло мне ориентироваться в окружающем пространстве. А ведь имеется еще и обоняние, осязание, кожная и мышечная чувствительность… Я был готов ко всему — чай, не первый раз замужем!

Хижина изнутри оказалась намного просторнее, чем выглядела снаружи. Для жилищ Лесных Ведьм, как говаривал мой бессмертный дружок, это обычное явление. Эти Твари умели так хитро «расширять» внутреннее пространство, что оставалось только диву даваться. Четвертое измерение — вот тебе и темные невежды! Но факт оставался фактом — замеры избушки, просвещая, говаривал мне Кощей, изнутри весьма заметно превышали такие же, произведенные снаружи! В отдельных случаях разница была очень существенной.

Внутренний «интерьер» жилища Ведьмы был прост и незатейлив: большая, чуть не в полхаты печь, оборудованная лежанкой и огромной топкой, в которую легко помещался довольно крупный бедолага, которому очень сильно не повезло в жизни. И его дальнейшей судьбе я абсолютно не завидовал, ибо ему предстояли непереносимые муки.

Большую часть оставшегося пространства занимал грубый массивный стол и лавки, вырубленные, как и полы из потемневших от времени половинок дубовых плах. В углу огромный сундук, расцветающий в Магическом плане Колдовскими Рунами, проклепанный медными поеденными патиной полосами, на которых Печатей и Формул, как блох на бездомной собаке. А медь — так не переносят на дух эти поганые суки честного холодного железа. В моей голове тут всплыл грубый и низкий голос Кощея, читающий мне очередную «лекцию».

Разговор шел о том, что во все времена человек полагал, что металлические вещи способны дать ему защиту от Колдовства и злых Духов. Наши предки считали, что Ведьмы и прочая Нечисть бессильны против железа и потому его опасаются. Для защиты собственного жилища от проклятой Волшбы люди клали под ковры и диванные подушки кованые ножницы, чтобы не допустить в жилище Ведьм, вешали над входной дверью подкову, чтобы отпугнуть незваное зло и приманить удачу, забивали в колыбели младенцев железные гвозди.

Даже в моем родном мире, так сказать, научно-технического прогресса, многие и по сей день были уверены, что стальные и чугунные предметы, случайно найденные на дороге, могут принести счастье и защитить от дьявольских происков. Сталь и железо клали под порог дома и кровати рожениц, заворачивали в пеленки и прятали в колыбели детей, которых собирались крестить. И так происходило по всему миру, а не только на бескрайних российских просторах.

В холодных, овеянных ветрами северных странах верили, что три стальных острых осколка, воткнутые в землю, освобождают ее от влияния Ведьм. Во Франции, чтобы избежать влияния дурного глаза от проходящего мимо человека, держали в руке какую-нибудь железную вещь. Да и у нас на Руси существовал обычай хоронить самоубийц на перекрестках дорог, а, чтобы их Духи не тревожили людей, в их тела забивали острый железный штырь.

Так что, по сути, из всех доступных металлов Ведьмы обязательно выберут либо медь, либо золото. Серебро им вообще начисто противопоказано — этот благородный металл обладает защитными свойствами от всех злых сверхъестественных Сил. К примеру, пули, отлитые из серебра, могут убить Оборотня, Вампира, Ведьму и другую Нечисть. Этот металл дает защиту от Сглаза и Колдовства. И даже медь может разрушать злую Магию. К примеру, звон медных колокольчиков отпугивает Призраков и разрушает часть Демонических Чар. Этот эффект используется практически во всех восточных монастырях и храмах.

А вот золото — это действительно самый Колдовской металл, только очень дорогой и весьма редкий. Его блеск манит и притягивает к себе Злых Духов. Он радует их до такой степени, что они зачастую забывают обо всем на свете, в том числе и о своем намерении причинить какое-нибудь Зло.

Я в тот момент со смехом процитировал известные всем строки из сказки Пушкина: «там царь Кощей над златом чахнет». Чем несказанно повеселил своего Бессмертного приятеля. Однако, отсмеявшись, Кощей подтвердил пагубное действие большого количества золота на свой рассудок. Было время, когда он столетиями не выходил из собственной сокровищницы, буквально позабыв обо всем на свете. Он также предупредил и меня самого опасаться «золотых ловушек», поскольку, обретя Проклятие Кромки, я тоже стал еще той Тварью, над которой властна «золотая лихорадка».

Пока «визуальное» исследование брошенного жилища всеми доступными мне средствами не закончено, я не собирался выходить из боевого режима. Но все мои обостренные чувства молчали, как и не отзывалась наработанная годами «чуйка» на опасность. Складывалось такое ощущение, что эта ведьмина хибара действительно пуста. Где же шатается эта чертова Стрига?

Однако, я не расслаблялся, пытаясь найти возможный «схрон» Ведьмы. Предположения насчет нахождения обожравшейся свежего мяса гребаной суки в подполе — не оправдались. Обнаружить вход в гипотетическое подземелье, где Лесная Ведьма могла организовать потайную лежку, как это происходило в большинстве подобных случаев, мне не удалось, хоть я и проверил каждую половицу в этом проклятом жилище.

Огромный зев печи, не закрытый заслонкой, тоже оказался пустым, хотя бывали прецеденты, когда Ведьмы спали после обильной трапезы именно в её обширной топке, после погашения Колдовского Огня. Ведь сама печь, напитанная многочисленными эманациями страданий, ужаса и смерти, обеспечивала проклятым созданиям комфортный и продолжительный сон, как у младенца в уютной колыбельке. Сундук я тоже обследовал, но он был заперт на огромный висячий замок, покрытый, как оковывающие сундук полосы, наплывами зеленой патины. Основательно подергав запирающее устройство, я убедился, что без хорошего лома, сковырнуть его не удастся.

По всему выходило, что эта хижина действительно осталась без своей сморщенной безобразной хозяйки. По какой причине она её покинула, меня абсолютно не волновало. Однако, будучи настоящим профессионалом своего дела, я обследовал избушку Ведьмы еще раз, с настоящим маниакальным рвением. Но и повторная проверка не принесла никаких «положительных» результатов. Я облегченно выдохнул, выныривая из «боевого режима».

На плечи тяжелым и неподъемным грузом неожиданно резко навалилась усталость. Мышцы болезненно заныли — все-таки я еще немощный старикашка, хоть и успевший немного омолодится. Я присел на лавку и слегка расслабил подрагивающие от напряжения конечности. Руки тоже ходили ходуном, не отставая от ослабших ног. Но небольшой отдых и усиленная регенерация принесли свои плоды: вскоре дрожащие руки перестали треморить, успокоился и нервный тик, терзающий забитые непосильной нагрузкой мышцы. Я вновь почувствовал прилив сил и способность без проблем распоряжаться собственным телом. Можно было двигать на выход.

Но я неожиданно вспомнил о стебельках Разрыв-травы, которые прихватил на чердаке. Был один относительно быстрый способ проверить её работоспособность. О её, прямо-таки чудодейственных возможностях, было написано едва ли не в каждом Ведовском Травнике и практически в каждом Ведьмовском Гримуаре, которые демонстрировал мне в своей лаборатории Кощей.

Никакой Проклятой Силой эта редкая травка (более редким считался, наверное, пресловутый Папоротников Цвет) не обладала. Однако приписываемые ей свойства поражали воображение и считались в солидных научных кругах Советского Сюза не иначе, как выдумкой — полетом фантазии неудержимого на выдумки «народного творчества». До сей поры никакого практического подтверждения заданным возможностям сказочного сорняка найдено не было.

Но на самом деле могла эта неприметная травка делать поистине фантастические вещи: разверзать землю в месте, где зарыты сокровища; с её помощью можно было обращать железо в золото, и она могла дать человеку вечное счастье, а также исполнить любое, даже самое заветное желание. Насчет исполнения желаний Кощей, конечно, посмеялся. А вот «вечное счастье», как он заявил, вполне реальный эффект — настойка из Разрыв-травы, при соблюдении определенного обряда, могла даровать погружение в яркие грезы, подобные наркотическому экстазу и неотличимые от реальности.

Сейчас же меня больше интересовал тот нюанс, описанный в большинстве Магических Травников, что с помощью этого растения открываются любые замки и запоры. К тому же, у меня был вариант, где эту способность можно было проверить — запертый медный замок на сундуке Ведьмы.

Конечно, перед попыткой применения данного средства, я испытывал изрядную долю сомнений, как-никак, а я все-таки образованный современный человек, пусть и немного устаревший, с развивающимся старческим маразмом и прочими возрастными отклонениями. Но с другой стороны, я столько необычного повидал за последнее время, что хватит на сотню прожженных скептиков.

Так или иначе, но я знал, что главной способностью этого редкого природного Артефакта являлось «пересиливание» кованых металлов — любых производных хладного железа. Попав на эту траву, коса обязательно переламывалась. Помещенная под наковальню — она не давала кузнецам сковывать железо. А если хоть на один её стебелек наступал конь, у него выпадали гвозди из подков. Поэтому в многочисленных советах по её поиску для добывания Разрыв-травы на луг, где предположительно она могла произрастать, требовалось вывести коня в железных путах, которые рассыпались бы при соприкосновении с ней.

Не спорю, что способ тот еще — бредовее некуда. Может быть, поэтому в наше время ни одной травинки так и не удалось обнаружить? Способ же, которым я сам хотел её испытать, считался самым, что ни есть «воровским». По заверениям некоторых весьма сомнительных источников, средневековые мошенники считали, что если нанести небольшую рану на пальце или ладони, а после вложить Разрыв-траву в полученный разрез, то рана мгновенно срастется, а счастливчик получит редкую способность открывать замки любой сложности. Не то, чтобы оно мне было очень нужно — открывать замки и запоры, но вот любопытно — факт. Я ж по натуре еще тот практик…

Правда, моя рана легко срастется и без всякой сушеной зелени только за счет моей повышенной до чудовищных пределов регенерации. Отрастив на мизинце острый коготь, я, орудуя самым его кончиком, вспорол небольшой участок кожи на левом указательном пальце. Выступившая из маленькой ранки капелька крови еще не успела сбежать по руке, как я уже вложил в разрез, приготовленный заблаговременно высушенный стебелек Разрыв-травы.

Не испытывая никакого удивления, я наблюдал, как края ранки стремительно сошлись, а порез полностью закрылся, что даже и следа от него не осталось. Ну, этак я и без всякой травы умею! Однако, одновременно с этим по моему телу словно бы пробежала «обжигающая волна», сбивая равномерное и спокойное дыхание. Сердце замолотило с удвоенной силой, как будто бы я собирался «пойти в разнос», как когда-то, когда раскачивал свой Пробудившийся Дар.

Все окружающее меня пространство стало настолько резким и четким, словно мое человеческое зрение «расширилось», став подобным орлиному, что может с высоты птичьего полета рассмотреть любую букашку, ползущую по нашей грешной земле, а слух — так и вовсе, как у летучих мышей, что используют его для геолокации! Наконец неожиданные ощущения схлынули, оставив в теле непередаваемую словами легкость. Вот же, ёпта, рыбий глаз! Выходит, не свистели проклятые Ведьмы насчет эффекта! Я, действительно, чуть «высшее блаженство» не поймал! Поаккуратнее надо обращаться со всякой опасной Магической хренью!

Пришло время испытать травку в действии. Конечно, я заранее ожидал, что все это окажется не иначе, как полным бредом. Я вернулся в избу и прошел к стене, возле которой раскорячился запертый сундук и решительно схватился правой рукой за дужку замка, а левой потянул его за корпус вниз.

Сука! Запорный механизм едва слышно тренькнул, а корпус послушно соскочил с дужки! Замок с легкостью открылся, ёпта! А это могло означать только одно, что мой безумный эксперимент удался, и Разрыв-трава ведет себя в точности, как описано в Ведовском Травнике — «пересиливает» металлы, отпирая замки. И, кстати, ни одно Защитное Заклинание не сработало!

Я тупил, разглядывая открытый замок, размышляя над тем, что я опять оказался в самой настоящей сказке… Стоило бы давно к этому привыкнуть… Но я не уставал каждый раз поражаться всему необычному. Я опять как будто попал в одну из страшных сказок братьев Гримм с их Ведьмами и пряничными домиками. Такое ощущение, что все леса Швабии некогда были населены одними лишь Ведьмами.

Хоть братья Гримм и считались записными сказочниками, но сюжеты для своих историй они, похоже, отнюдь не из пальца высасывали! Да и возращение Магии в этот альтернативный мир произошло именно с их подачи. И со Святой Инквизицией они активно сотрудничали, и не только в качестве пассивных наблюдателей.

Я снял с проушин открытый замок и откинул массивную крышку сундука, привалив её к бревенчатой стене хижины — ну-ка, ну-ка, заценим барахлишко, что Ведьма так ревностно скрывала за толстой крышкой, массивным замком и кучей Охранных Формул. Поэтому я с интересом бросил взгляд внутрь сундука, набитого всякой непонятными мне Магическими причиндалами. Почему Магическими? Да вся нутрянка этого огромного ящика просто переливалась в темноте разноцветными Энергетическими Всполохами, словно новогодняя елочная гирлянда.

И поверх всей этой хрени, закованная в искусный трехслойный переплет из платины, золота и меди, лежала она… Вернее он — Колдовской Гримуар, что был реально достоин своей проклятой хозяйки! Я видел нечто подобное в алхимической лаборатории Кощея. Он мне даже на пару шагов приблизиться к этому чертовому Артефакту не дал, предупредив, что я с непривычки могу не устоять перед её Проклятой Силой.

С какого же хрена, спросите вы, какая-то мерзкая книжонка может оказать на меня настолько мощное влияние? А с такого: когда чертовы суки достигают наивысшего пика своего могущества, они стремятся навсегда обезопасить себя от случайной гибели и окончательного развоплощения. Для этого и переносят часть своей проклятой сущности в разнообразные Артефакты. По типу Кощеевой Иглы. Их «технологии» куда хуже оригинала, проще, дубовее, но они тоже вполне работали! У Ведьм таким Артефактом являются личные Колдовские Гримуары.

После достижения определенного уровня оперирования Магической Энергией, Ведьмы становились способны расщеплять свое извращенное сознание без ущерба для основной личности. И после очень сложного Оккультного Ритуала умудрялись засовывать эту часть «отделенной личности» в свою Колдовскую Книгу.

Артефакт, полученный в результате такого действа, становился псевдоразумным, способным на самообучение и являлся неплохим подспорьем для самой Ведьмы. Он даже мог самостоятельно ворожить, накладывать определенные виды Проклятий и, подчас, справлялся со своими задачами, куда как лучше какой-нибудь глупой молодой Ведьмочки «на подхвате», только-только почуявшей Силу. Лучшего помощника, чем подобный квазиразумный Артефакт, проклятой Твари и не сыскать.

Помимо этого, Гримуар, за счет заключенной в него части Ведьмовской Сущности, становился способным на поглощение и аккумулирование Магической Энергии, а значит, мог выступать в качестве дополнительного «источника питания», подобного Кристаллам-Накопителям в особо сложных Обрядах и Ритуалах.

Ну, и самое главное, если гребаная сука все-таки «исходила кровавым поносом» и дохла (желательно в муках), а её Колдовская Книга смогла каким-то чудом уцелеть — Гримуар был в состоянии «вырастить» из заключенного в него Осколка Сущности полноценную злобную особь — дубликат своей Хозяйки, пусть и ущербный! И не только вырастить, а еще и вернуть часть утраченной памяти! Вот только не спрашивайте меня «как?». Кощей пытался объяснить мне эти принципы, но от его заумных выкладок у меня только голова разболелась.

Так вот, Книга, обнаруженная в сундуке чертовой гадины, оказалась именно из той же «оперы», что и виденная мною в лаборатории Благословенной Страны. Нет, она не была похожа на ту один в один, ведь каждый такой проклятый Артефакт сугубо индивидуален и неповторим. Но, все-таки, даже мне удалось уловить некую общую составляющую этих Артефактов. Ну, а то, что найденная Книга наполнена «псевдожизнью», было видно и невооруженным глазом.

Золотой переплет с нанесенным на него фантастическим орнаментом, состоящим из колючих растений и зубастых гадов, отполированный частыми прикосновениями Стриги — пребывал в постоянном текучем движении: клыкастые змеи и колючие стебли растений свивались и переплетались друг с другом, ни на секунду не останавливаясь.

В какой-то момент Гримуар вспыхнул каким-то призрачным кислотно-изумрудным светом, который погрузил меня в настоящую прострацию. Вот о чем предупреждал меня Кощей: мысли едва ворочались в отупевшей голове, лишая всякого желания и сил остановить все это непотребство. В уши нашептывали какие-то незримые голоса, убеждая отбросить всю суетность бренного бытия и полностью отдаться неземному наслаждению, что дарует мне погружение в настоящую нирвану[1] Предвечного Хаоса.

С огромным трудом, но мне удалось немного отстраниться от этих «суицидных» мыслей, хотя руки ощутимо подрагивали от напряжения, как собственно, и само тело, отчего тени дергано скользили по ожившей обложке проклятого Гримуара, добавляя еще большей неземной фатальности и очарования в её бесконечное движение.

Но самым страшным было не это… От напряжения у меня пошла носом кровь, и её черные тягучие капли, пропитавшие усы и бороду, должны были вот-вот сорваться и упасть на живую обложку гребаной Книги! Что произойдет после этого, я точно не знал, но догадывался — что ничем хорошим это закончится не могло…

Из последних сил, надрывая одеревеневшие мышцы, я попытался вернуть контроль своему непослушному телу. И мне показалось, что еще немного, еще чуть-чуть и я смогу превозмочь это гребаное наваждение… И вот этого «немного» мне и не хватило.

— Нет! — Прорвавшийся сквозь насланное оцепенение рев, выплеснулся из моей глотки, но сорвавшаяся капля крови уже ударила ровно в центр переплетения золотых гадов. И, расплескавшись по переплету, словно взорвалась немыслимым потоком ярко-изумрудной Колдовской Силы, заполонившей все вокруг…

[1]Нирва́на (от санскр. — «угасание», «прекращение», «отсутствие» волнения, беспокойства, неудовлетворённости, нетерпения, страстей) — существует множество определений понятия «нирвана», но обычно оно связывается с состоянием освобождения от беспокойства, свойственного бытию (бренной жизни).