Искра, погружайся! Под провокатором

Бонусная глава. Шон Бирн

ЛЕО НЮБЕРГ

Бирн сгрыз, наверное, все свои заусеницы. Я не думал, что он действительно был так привязан к Беатрисе, хоть они и встречались уже много лет, он с завидной регулярностью ей изменял. Оказывается, парнишка реально испытывал к ней какие-то чувства.

Раббинович же,конкретно слетела с катушек, и это не предвещало ничего хорошего для Правящих. Можно сказать, что все шло по плану, если не считать, что вырезали всё семейство Кимов. У замыслах отца был только глава семейства Ким Мен Хо, но чокнутая старуха устроила собственноручную бойню, и лично казнила каждого. Видать, что бы остальным повадно не было.

Похороны состоялись два дня назад, удивительно, вообще, что их удостоили этой процедуры. Фрида могла лишить их даже этого посмертного права. Поговаривают, что неадекватность старухи, это последствия постоянного генетического вмешательства. Её дряблое тело ещё выдает завидные прогнозы на выживаемость на ближайшие десять лет. Только вот её Льеда любезно сбежала.

Маленькая несчастная Льеда. Помню день чествования дня отрицания, когда господин Николас объявил, что его дочь, вовсе ему не дочь, а некий генетический эксперимент его предка. Выращенная из пробирки девочка, специально для Раббинович, чтобы старуха на старости лет могла обзавестись новым телом. Мы долго не могли отделаться от шока, но со временем с этой идеей свыклись. Стало сразу ясно, почему Рош следил за девочкой, как за зеницей ока, не выпускал лишний раз из дома и лишал всяких прелестей подростковой жизни. Подпортят тело, Николас будет отвечать головой. Я сцепил зубы, жаль в тот день я так и не смог трахнуть эту белокурую милашку. Если бы старуха смогла осуществить свой ритуал, то представляю её рожу, узнай она, что юной сочной девственницей ей уже не походить.

Рош сказал, что Лъеду похитили прямо из его рук. Девица – словно шарик для пинг-понга, только в этот раз, перехватили её прямо над игровой сеткой, да еще и некто третий. Сучка. Я, конечно, был удивлен, что такая красотка осталась нетронутой после двух месяцев заключения среди этих варваров и дикарей. Ник провёл ей полный мед осмотр по прилёту, чистенькая, как стеклышко, идеальная Льеда.

– Лео, – прервал мои размышления Шон. Я глянул на него, его бесконечно тарабанящая по полу нога, люто действовала на мои нервы. – Лео, у меня Везувий закончился, – сказал он и посмотрел на меня расширенными зрачками.

Мда. Так загоняться из-за какой то юбки. Ну, хотя у Шона было много поводов загоняться по поводу Беатрисы. Его семья, не умеющая обращаться с капиталом, давно стала садиться на мель. Их уже бы выперли из Правящих, не водись наследник семейства с Кимами. А вылететь из Правящих означает…брр. И дело даже не в статусе, богатстве, положении, значимости… это дверь, запечатанная за семью замками, для всего мира. Думать даже не хочется. Что будет с его семьей теперь – неизвестно. И я всё никак не мог разобраться, была ли привязанность Шона к Бее – чем по потребительским, или он реально на неё запал. Насчёт второго, новости у меня для него были не самые лучшие, ну помимо её смерти, конечно.

– Как скажешь, дружище, – лениво сказал я, вставая со своего кресла.

– Ты уходишь? – нервозно сказал он.

– Ухожу, ты, наверное в стене взглядом дыру прожег, моргай хотя бы, а то жутко выглядит.

– Угу, – сказал он. – Страшно. Тебе то что. Терять нечего.

– Кто виноват, что ты так высоко метил…, мог же охомутать кого попроще, чем Ким, ну был бы менее статусным, что плохого-то. В итоге сидишь у разбитого корыта.

– Б*ять, боюсь дома появляться. Отец так зол на меня…, наши фермы истощаются, что будет потом…

– Не завидую я тебе. Ну, претензии надо бы предоставлять своим предкам, тебе просто не повезло. На сколько еще хватит эссенции?

– Без дохода, на пару месяцев.

– Может успеешь забраться под юбку еще кому-нибудь? – заржал я.

Шон свесил голову, стуча носом ботинка по полу, а я, развернувшись, направился в кабинет отца, параллельно отправив сообщение своему спонсору, что бы мне подвезли пачку Везувия. Жалкое утешение для бедолаги Шона.

– Пап, – сказал я, отворив массивную, тяжёлую дверь.

– Проходи, Лео, – сказал он.– Шон уже ушёл?

– Уходит, – я прошёл и сел в мягкое кожаное кресло, которое располагалось напротив него.

Отец тем временем вызвал голографический экран, наблюдая на камерах, как Шон покидал наш дом.

– В кого ты такой гостеприимный? – сказал отец, намекая на то, что я даже не проводил своего друга.

– В тебя, – прыснул я.

– Я бы не сделал ничего настолько непредусмотрительного. Сначала провёл бы его, потом пришёл ко мне. Если ты пришёл поговорить, а я знаю, что ты здесь за этим.

– Да нет, просто, скучно стало.

–Да, неужели? – вскинул брови отец.

– Ты я смотрю, без настроения. Это из-за Беатрисы?

Отец грузно выдохнул, и встал из-за стола, подходя к антикварной витрине, где у него лежали самые любимые эксклюзивные сорта вин.

– Не могу сказать, что я прям опечален, но признаюсь, мне жаль.

Да уж.

Он налил себе в широкий бокал вина, покрутил его, наслаждаясь букетом, и поднёс к губам.

– Знаешь, не скажу, что я в восторге, что ты изменял маме, – пробубнил я, жалея, что вышло как-то обиженно по детски.

– Ну, зато я был в восторге. Кого волнует, что думаешь ты, пока ты живёшь без хлопот и забот, пожиная плоды моих трудов. – я поджал губы. – Кроме того, может, стоило и тебе поработать своим дружком, и залезть в трусы к Зои?

– Она кстати, для своего возраста горячая штучка, – прыснул я, вовремя опомнившись, что два дня назад мы ее похоронили вместе с мужем и дочерью, добавил. – Была, по крайней мере. Всё равно, я же вижу, что ты опечален. Тебе нравилась Беа?

– В постели она творила что-то невероятное, и вот это мне нравилось, – сказал отец.

Не скажу, что было приятно слушать от отца рассказы, про его любовницу. Вот, собственно почему, я на столько удивлён поведением Шона. Беатриса уже года два трахалась с моим папашей. И более того, она сходила по нему с ума, по настоящему любила, наверное, даже больше моей родной матери. Любила настолько, что позволила зарегистрировать на себя подпольные фермы. Отец знал что делал. Ким Мен Хо, постепенно захватывал наш рынок. Постепенно всё переходило под его влияние, так учитывая, что он был верным псом выходящей из под контроля Фриды Раббинович, от него следовало избавляться, и как можно скорее.

Пришлось перерегистрировать часть наших активов, отдать собственные фермы, официально истощить их, потом перевести оборудование в подпольные, переписать на Беатрис, и вуаля.

– Я даже рад, что её убили, – сказал я.

Отец искоса, безразлично посмотрел на меня, и сказал:

– Она бы не предала меня, даже зная, что вылетит из Правящих за предательство.

– А зная, что её убьют?

– Даже зная, что её убьют. Её любовь была безграничной, и именно потому, мне отчасти жаль. Но, а с другой стороны, теперь, хотя бы касаемо того, что она уже никому ничего не расскажет…, максимум могильным червям, могу спать спокойно.

Отец вручил мне в руки бокал вина, затем подошел к витрине шкафа, раскрыл, вытащил оттуда наполированный до блеска кейс, раскрыл его. У меня, как всегда перед этим, задрожали пальцы. Он вытащил оттуда две красные капсулы и одну из них – вручил мне.

– Выпьем же за успех.

– Выпьем за успех, – тихо произнёс я, закинул таблетку в рот и запил ее вином.