Искупление

20

РЕН

Я вытягиваю конечности, ощущение покрывающих меня простыней радует кожу, и я стону. Болит везде, но наилучшим из возможных способов. Как только каждая из моих мышц расслабляется, я переворачиваюсь на другой бок и обнаруживаю, что место рядом со мной пустует. Я ничуть не удивлена, но по какой-то причине это вызывает скручивающую боль в моей груди.

Черт, прошлая ночь была… напряженной, но в то же время безрассудной, и в то же время я чувствовала, что была именно там, где должна была быть.

Братья Де Лука умеют поглощать меня так, как никто другой до них, и такого я еще не испытывала, но почему-то это не отпугивает меня, как я обычно было бы со мной. Вместо этого они притягивают меня ближе, опьяняя с каждым моим вздохом.

— Если бы он уже не был мертвецом, я бы убил его только за это.

Я не уверена, что Энцо вообще осознавал, что сказал мне эти слова, но с тех пор они не выходят у меня из головы. Повторяясь в моих снах точно так же, как они повторялись в моей голове, когда я смотрела на его спящую фигуру рядом со мной.

Он сказал это с такой искренностью, что не оставалось места для сомнений. Но он говорил о человеке, который обещал им весь мир, о человеке, за которого они поклялись отомстить.

Изменило ли это что-нибудь для нас? Для меня? Я не знаю, но я не могу лежать здесь и считать, что теперь я в безопасности, потому что Энцо трахнул меня. Мир устроен не так, особенно наш. Если уж на то пошло, он, возможно, вычеркнул меня из своей системы, и я больше не нужна.

Разочарованная собой и ходом своих мыслей, я качаю головой, прежде чем приподняться на локтях, мои пальцы сжимают простыни, когда я вздыхаю. Прошлая ночь была бурной. После своей речи Энцо отключился, оставив меня вставать с кровати и приводить себя в порядок, что мне приходилось делать всего один раз… с Вито.

Черт.

Без презерватива. Я не знаю, о чем мы думали. Слишком пьяны друг от друга, чтобы думать о каких-либо последствиях, и даже если ребенок может и не быть одним из них, есть много других вещей, которые вы можете получить от незащищенного секса. Сначала Вито, а теперь Энцо. Я могла бы пошутить насчет неспособности к размножению, но я никогда раньше не был так беспечна.

До них.

Тяжело вздыхая, я заставляю себя расслабиться. Было ясно, что он тоже никогда раньше этого не делал, так что я должна считать это своей гарантией того, что все в порядке.

Когда я снова вошла в спальню прошлой ночью, я почти ожидала обнаружить, что он ушел, но он был там, без сознания под моими простынями. Это заставило меня занервничать, когда я на цыпочках подошла ближе и зарылась под материал, решив отвернуться от него и лечь на бок, но через долю секунды жар его груди прижался к моей спине.

Несмотря на мою обычную скованность в общении с другими, я растаяла в его объятиях и заснула. Я чувствовала себя защищенной и чертовски важной, что чертовски безумно, потому что он один из моих так называемых похитителей. Хотя это название не очень подходит, не тогда, когда я хочу быть здесь. Я думаю, что именно этот факт поддерживает во мне жизнь на данном этапе. Мой бред.

У меня урчит в животе, и я сажусь, свесив ноги с кровати. Я понятия не имею, какой будет атмосфера, когда я выйду туда, но я умираю с голоду. Все эти ночные занятия в дополнение к упражнениям, которым я подвергла себя вчера, истощили мою энергию, и я нуждаюсь в подпитке.

Встав, я бросаю взгляд на дверь ванной, затем на шкаф. Мне, наверное, стоит принять душ, но если я войду туда, мой мозг начнет слишком много думать, а я действительно пока не готова оценивать все в мельчайших деталях.

Поэтому я подхожу к шкафу, хватаю пару свободных черных шорт и серую майку. Я бойкотирую нижнее белье и одеваюсь. Откидывая волосы с лица, я беру заколку и закрепляю ее, чтобы на лице не было выбившихся прядей, прежде чем повернуться к двери.

В ту секунду, когда я тянусь к ручке, меня охватывает неуверенность. Надеюсь, Энцо там не будет. Надеюсь, никого из них там не будет, и мне не придется иметь дело со всем этим дерьмом.

Скрестив пальцы, я открываю дверь и выхожу в коридор, мои глаза и уши настороже, я прислушиваюсь и ищу их, но ничего не обнаруживаю. Мои плечи с облегчением опускаются, когда я направляюсь на кухню, но мои надежды разбиваются вдребезги, как только я захожу в комнату и нахожу трех братьев Де Лука, сгруппировавшихся вокруг обеденного стола. В довершение всего, Нонны нигде нет.

Трахни. Меня.

Я провожаю взглядом каждого из них, застыв на месте, пока пытаюсь заставить свое тело двигаться. Все они в своих обычных костюмах, галстуки на своих местах, и не видно ни единой ворсинки. Вито наблюдает за мной, как будто пытается разобрать меня на части, тщательно изучая каждую деталь. Вопрос заключается в том, собрал бы он меня по кусочкам или нет.

Маттео, как обычно, свирепо смотрит на меня, его брови нахмурены посередине, челюсть сжата так, что он мог бы прорубить лед. В то время как Энцо… черт, он ухмыляется мне, как кот, которому достались сливки. Мои сливки.

Начинается моя борьба или бегство, но потребность в кофе перевешивает все, и прежде чем я успеваю передумать, мои ноги сами направляются к кофеварке. Волосы у меня на затылке встают дыбом от такого внимания, когда я открываю верхний шкафчик, чтобы достать кружку.

В ту секунду, когда моя рука взялась за ручку, Энцо заговорил. — Я приготовил тебе кофе, Bella. Я как раз собирался отнести его тебе, прежде чем Маттео настоял на братской встрече.

Он слишком жизнерадостен. Слишком доволен собой. И слишком много устраивает шоу.

Я это чувствую.

Прочищая горло, я поворачиваюсь к нему лицом, и моя оценка не была неверной. Его улыбка более заметна на левой стороне лица, его глаза искрятся озорством, как я помню с того первого вечера, когда я встретила их троих. То, как он откидывается на спинку стула, положив руку на стул Вито рядом с собой, делает его похожим на гребаного короля, подзывающего меня поближе.

Я явно любительница наказаний, потому что без лишних слов направляюсь к столу за вкусняшками с кофеином. Вито переводит взгляд с Энцо на меня и обратно, очевидно, чувствуя перемену, но я не отрываю глаз от кружки, на которую указывает Энцо.

Подходя к ним, я замечаю, что на столе разбросаны пирожные, печенья и торты, и при виде их у меня урчит в животе. Маттео сидит во главе стола слева от меня, Вито занимает место рядом с ним, а Энцо смотрит мне прямо в лицо. Я останавливаюсь за стулом, который обычно занимаю, не желая обходить стол, чтобы взять кружку, и я с благодарностью наблюдаю как Энцо пододвигает ее ко мне по деревянному столику.

Я беру ее со стола и делаю шаг назад, готовая смыться отсюда ко всем чертям, когда Вито откашливается, привлекая мое внимание к себе.

— Нонна сказала, что мы должны убедиться, что ты поешь. — Его взгляд опускается на угощения, разбросанные по столу, и я сглатываю комок в горле. Я всегда слышала, что итальянцы начинают день со сладкого, а не с сытного.

Кивнув, я наклоняюсь вперед, чтобы взять печенье свободной рукой, когда Маттео хмыкает.

— Садись.

Это не просьба, и, несмотря на неопределенность вокруг нас с Энцо прямо сейчас, я предпочла бы столкнуться с гневом раздраженного Маттео, чем обсуждать, чем я занималась прошлой ночью.

Я сажусь на свое место и делаю большой глоток кофе, прежде чем взять пару печенек. Никто из них не произносит ни слова, пока я ем, что дает мне возможность расслабиться, но я не ослабляю свою защиту, только не с этими мужчинами.

Тишина, на удивление, не такая неловкая, как я ожидала, и если бы я не была так голодна, я могла бы побеспокоиться о том, что они будут смотреть, как я ем, но все опасения по этому поводу улетучились. Насытившись, я допиваю остаток кофе и натянуто улыбаюсь.

— Спасибо. Я сама дойду до…

— Ты выглядишь по-настоящему трахнутой, Рен. — Слова Энцо не должны застать меня врасплох, как это и происходит, но они застают меня врасплох, нравится мне это или нет, и я ловлю себя на том, что задыхаюсь и захлебываюсь разреженным воздухом.

Ублюдок.

Натягивая на лицо широкую улыбку, я откидываюсь на спинку стула, переплетая пальцы на столе. — Действительно, думаю это слишком сильно сказано.

Я ожидаю, что мой ответ заставит его запнуться, но его ухмылка становится только шире.

Он наклоняется ближе, упираясь локтями в стол, и смотрит глубоко в мои глаза, приподняв бровь. — Ты хочешь сказать, что сегодня утром у тебя ничего не болит? Потому что я определенно могу это исправить.

Святое. Блять. Дерьмо.

Это происходит на самом деле.

Я трахалась и уходила. Трахалась. И. Уходила. До них. До Вито. До этого момента.

И то, как Энцо слегка наклоняет голову набок, говорит мне, что ему слишком нравится наблюдать, как я извиваюсь. Эта ситуация не похожа ни на одну из тех, с которыми я сталкивался раньше.

— Подождите, — перебивает Маттео, указывая рукой между мной и Энцо. — Вы двое…

— Действительно трахались? Да. Да, мы это сделали. — Мое нахальство сквозит в каждом слове, и это придает мне уверенности, чтобы принять его и дать отпор, отказываясь отвечать Энцо так, как ему нравилось мгновениями ранее.

Руки Маттео сжимаются на столе, костяшки пальцев белеют, а ноздри раздуваются. Закатив на него глаза, я смотрю на Вито, но он оценивает меня так же пристально, как и тогда, когда я впервые вошла в комнату.

— Она гребаный враг, Энцо, — огрызается Маттео, ударяя кулаками по столу так, что тарелки дребезжат от силы.

— Она не мой враг. — Энцо пожимает плечами, произнося эти слова так небрежно, но в то же время так уверенно, и мое сердце замирает, черт возьми.

Что он со мной делает?

Они вызывают в моей груди чувства, которые я не могу расшифровать или осмыслить, и это гораздо более тревожно, чем когда мне в голову целится пистолет.

Несмотря на удовольствие видеть Маттео таким взвинченным, я знаю, что встревание между ними троими не поможет мне в этой ситуации, поэтому я прочищаю горло и пристально смотрю на старшего брата семьи Де Лука.

— Мы же не объявляли о браке, Маттео, мы трахались. Преодолей себя. — Я театрально закатываю глаза, глядя на него, не желая терять суровый и уверенный вид, за которым мне всегда так комфортно, даже когда я делаю что-то, чтобы помочь им.

Глаза Энцо впиваются мне в макушку, и я поворачиваюсь к нему лицом. В ту секунду, когда мои глаза встречаются с его, этот сумасшедший идиот взбирается на стол.

— Что…

Моя попытка понять, какого хрена он делает, обрывается, когда он спрыгивает рядом со мной, прежде чем подхватить меня с моего сиденья взяв меня на руки и усадив меня к себе на колени.

Уставившись на него, как дура, я не могу отрицать, что мое сердце бешено колотится в груди из-за него.

— Это определенно мог бы быть брак, особенно если вы двое с этим покончите, — заявляет Энцо, глядя через мое плечо на своих братьев, в то время как мои глаза вылезают из орбит.

Этот человек не может быть настоящим. Не так ли?

Прежде чем я успеваю понять, что он имеет в виду, Вито, не упуская ни секунды, отвечает: — "Я еще не закончил".

Я смотрю через плечо на мужчину, о котором идет речь, мои брови поднимаются в замешательстве, в то время как его взгляд остается прикованным ко мне.

— Вам обоим нужно перестать нести подобную чушь, — ворчу я, слабо пытаясь слезть с колен Энцо, но когда он притягивает меня к своей груди, мне конец.

— Ты же знаешь, что тебе это нравится, Bella, — выдыхает он мне в ухо, его губы танцуют по моей коже, и я дрожу. Я не могу найти ответа, когда его рука ползет вверх по моему бедру, покрываясь мурашками, по мере того как он поднимается дюймами выше и выше. Все это время я чувствую, что Маттео и Вито наблюдают за нами, и мне отчаянно хочется узнать, как выглядят их лица, но я не могу заставить себя обернуться и посмотреть им в лицо.

— Может быть, слетать в Америку — хорошая идея. Это поможет тебе остыть, Энцо. — Эти слова исходят от Маттео, заставляя меня откинуться назад и заглянуть в глубокие глаза Энцо, когда он насмехается над своим братом.

— Вы собираетесь в США? — Энцо кивает, его рука застыла на подоле моих шорт, когда он с любопытством смотрит на меня. — Я думаю, вы совершаете ошибку. — Правда срывается с моих губ, нравится мне это или нет, и он морщит нос в замешательстве и нерешительности.

— Тогда хорошо, что твое мнение не имеет значения, — отвечает Маттео твердым тоном, не оставляющим места для споров, поэтому я не утруждаю себя. Пока Энцо не хватает меня за талию и не кладет мою задницу на стол, легко перемещаясь между моих бедер, когда он берет меня за подбородок и запрокидывает мою голову назад.

— Почему?

Его глаза сфокусированы как лазеры, он ждет ответа, пока двигает челюстью. Облизывая губы, я долю секунды обдумываю свой выбор слов. К черту все, если он хочет знать почему, он это получит.

— Русские предпринимают все эти шаги, продолжая взъерошивать перья Кольца в Физерстоуне. Здесь они играют в более серьезные игры, игры, которые вам нужно понять, прежде чем вы сможете отреагировать должным образом. Вчера они буквально вторглись в Италию и убили нескольких ваших людей на вашей территории. Я думаю, что поездка в Штаты слишком опасна, потому что все, что это сделает, — это разоблачит вас.

Моя грудь поднимается и опускается с каждым моим вдохом. Я чувствую, что Энцо собирается заговорить, когда за его спиной раздается стук. — Босс, все готово.

Тето.

Я узнаю голос этого подлого ублюдка, даже не видя его лица сейчас. Мудак.

Звук передвигаемых по полу стульев привлекает мое внимание вправо, когда хватка Энцо на моем подбородке ослабевает. Маттео и Вито стоят, глядя друг на друга, разговаривая без слов, пока Маттео отряхивает свой блейзер.

— Спасибо, Тето. Мы выйдем через минуту. — Маттео даже не потрудился повернуться и посмотреть на него, но это не помешало Тето настаивать на большем.

— Сэр, если вы не возражаете, я уточню, я просто хотел убедиться, что вы не хотите, чтобы я присоединился к вам. Особенно учитывая, что Торрес…

— Отвали, Тето. — Слова вылетают изо рта Энцо, он стискивает зубы, мышцы на шее напрягаются.

— Мы уверены, — добавляет Маттео более спокойным голосом, когда Тето, похоже, явно не понимает намека, и я качаю головой, не веря в его дерзость. Если бы кто-то дрогнул, услышав слова моего отца подобным образом, он бы и за порог не вышел. Ему повезло, что этот семейный бизнес управляется лучше, чем у него.

От Энцо исходит напряжение, и у меня такое чувство, что это связано с упоминанием Торреса. Прежде чем я успеваю передумать, я поднимаю руки, обхватывая щеки Энцо. Только когда его глаза встречаются с моими, я заговариваю.

— Подумай о том, что я сказала.

Он мгновение моргает, глядя на меня сверху вниз, прежде чем едва заметно кивнуть и, наклонившись, запечатлеть нежнейший поцелуй в уголке моих губ.

Не сказав ни слова в ответ, он разворачивается на каблуках и направляется к двери, прижав руки к бокам и вылетая из комнаты. Маттео свирепо смотрит на меня, в то время как Вито с замешательством поглядывает в мою сторону, все как и всегда, но ни один из них не произносит ни слова. Вместо этого они следуют за своим братом, оставляя меня одну на кухне, которая мне не принадлежит, с тревогами и страхами за мужчин, которые мне тоже не принадлежат.

Если бы я знала, что предлагая Луне искупление, я так запутаюсь в них, я бы отказалась. Они играют с моими эмоциями, эмоциями, о которых я и не подозревала, и я слишком напугана, чтобы быть такой уязвимой.

Уязвимой для них.