Истории приграничья

I

— Это вам не столица, любезный Ук-Мак, — Лион Ван-Ваэн с презрительной миной оглядывал узенькую улочку, ручейком вившуюся меж рядами низких каменных зданий с треугольными крышами. — Убогий городишко!

Дерел, ехавший с ним бок о бок, равнодушно пожал плечами:

— Как по мне, город и город.

— Вы видали здешний весёлый дом? — будто не слыша, продолжал Ван-Ваэн. — Клянусь Ильэллом, шлюх набирали среди бродяжек из жалости — дабы не померли в подворотне. Страшные, будто лесовики, и совершенно не обучены искусству любви! Иные, признаю, отличаются бойкостью. Но этого мало, вы понимаете, о чём я?

Ук-Мак неопределённо промычал. На днях заканчивался срок его найма, и рыцарь раздумывал, оставаться ли на границе ещё на год.

Подкованные металлом копыта звонко стучали по булыжникам мостовой, а после зачавкали в грязи, когда рыцари выехали на окраину, населённую бедняками. При виде дворян, оборванные дети бросали игры и жались к стенкам лачуг. Немногочисленные взрослые снимали шапки и кланялись.

— Доблестные господа, не желаете ли узнать судьбу? — раздался дребезжащий голос.

Справа от дороги, за низеньким столиком, под навесом, сделанным из нескольких длинных палок и драного полотнища, сидела старуха. Её загорелую, отвисшую кожу испещряли многочисленные глубокие морщины, грязные седые патлы торчали в разные стороны, на одном глазу, луной, проглядывающей сквозь туман, светлело мутное бельмо. Кутаясь в ветхий плащ, карга кривила узкие губы в подобии улыбки.

Дерел Ук-Мак отрицательно качнул головой в ответ на предложение. Зато Лион Ван-Ваэн натянул повод, осадил коня.

— Признаться, искал я этой встречи, — сообщил он спутнику. — Господин Кархен Орог-Ран как-то рассказывал, будто довелось им встретить в здешних краях то ли ведьму, то ли жрицу, что прозревала будущее. Божился, будто нагадала она Линер-Мелну достаток — и вскоре тот унаследовал замок и земли дальнего родича. А ещё, якобы ведьма сказала бывшему при том Янсу Фло-Даургу, что несётся он навстречу смерти… Вот и обуяло меня любопытство: действительно ли так хороша вещунья?

— А с чего вы, господин Ван-Ваэн, решили, что это она и есть? — Дерел подозрительно оглядел старуху, пронзавшую рыцарей холодным взором, совсем не сочетавшимся с жалким видом и просящим тоном.

— Мерзкая одноглазая бабка, — не смущаясь того, что старуха прекрасно его слышит, процитировал Ван-Ваэн слова Орог-Рана. — Мыслю, она это и есть.

Гадалка сняла со щелястой серой столешницы треснувшую глиняную кружку с отбитой ручкой и поставила в пяди от своей левой ступни.

— Не верю я в подобные штуки, — сказал Ук-Мак. — Давайте лучше поедем, должно быть, нас уже ждут.

— Подождут подольше, — небрежно отмахнулся Ван-Ваэн. — Говорите, не верите? Ха, тогда на вас и испытаем!

— Увы, сейчас я не настолько богат, чтобы попусту разбрасываться деньгами, — слабо улыбнулся Ук-Мак и приподнял повод, собираясь тронуться с места.

— Погодите, — ослабив кожаный шнурок, Лион Ван-Ваэн запустил руку в кошель на поясе. — Я уплачу!

Он с усмешкой швырнул монету старухе. Медный плоский восьмигранник, несколько раз перевернувшись в воздухе, с глухим звяканьем упал точно в кружку. Гадалка подхватила посудину и поставила на землю с другой стороны стола.

— Не тяни время, старая! — прикрикнул рыцарь. — Открой судьбу моего спутника!

— Воля ваша, господин, — склонила нечёсаную голову гадалка.

Откуда-то из-под плаща она двумя руками вытащила пригоршню костей, палочек и камешков и швырнула на стол. Вытянув тощую шею, долго разглядывала то, как они рассыпались по доскам.

— Вижу, господин, опасную жизнь…

— Не хитри, старуха! — недовольно прикрикнул Ван-Ваэн. — Такое сам я могу напророчить любому рыцарю пограничной рати, и ведь не ошибусь. Толкуй о неведомом, иначе душу вытрясу!

Не обращая внимания на угрозу, женщина склонилась к столу, чуть ли ни водя по камням и деревяшкам длинным носом.

— Вижу смертоносную деву, трудный путь, полный преград, чудище в воде и чудище на земле… — Старуха умолкла, задумчиво разглядывая продолговатую плоскую кость, длиной в две трети мизинца. С одной стороны покрытая осыпавшейся позолотой, с другой — похожей на гниль чернотой, она встала вертикально, попав острым концом в едва заметную выемку в крышке стола. Гадалка легонько подула на кость. Та покачнулась, но устояла. Тогда женщина вновь заговорила, и на сей раз в её неприятном голосе слышалась едва заметная неуверенность: — Причудливо вьётся нить судьбы, господин. Ожидает вас великая награда или страшная погибель. А, быть может, то и другое вместе.

Сжав губы, Ук-Мак тёр большим пальцем тёмную щетину на подбородке, устремив взор на беспорядочную россыпь предметов, похожих на придорожный мусор.

— Погадай и мне, — приказ Ван-Ваэна прогнал тягостную тишину.

В воздухе блеснула ещё одна монета. Ударившись о поверхность стола, медяк дважды подпрыгнул и со звяканьем свалился в треснувшую кружку.

— Воля ваша, господин, — старуха вытрясла деньги из посудины и спрятала под плащом. После сгребла гадательные принадлежности и вновь резко швырнула перед собой. — Вижу… вижу мёртвые глаза, мёртвые руки. Они идут в ночи за вами, чтобы забрать с собой!

— Ах, тварь! — Лион Ван-Ваэн в гневе схватился за рукоять меча. — Шутить со мной вздумала?! Сейчас я сам отправлю тебя к демонам, твоим нечестивым родичам!

— Господин Ван-Ваэн! Господин Ван-Ваэн! — Ук-Мак вклинился между ним и гадалкой. — Оставьте её. Кровь этой нищенки недостойна вашего клинка!

— Вы правы, пожалуй, — его спутник начал успокаиваться, но крылья прямого носа ещё раздувались. — Говорил же я: дерьмовый городишко со скверными развлечениями!

Он тронул бока коня шпорами.

— Поедемте отсюда, господин Ук-Мак. Верю, боги смилостивятся и в другой раз приведут нас в более достойное благородных людей место!

Лошадиные копыта вновь зачавкали по грязи. Хищной птицей вцепившись в край стола согнутыми пальцами с жёлтыми обломанными ногтями, гадалка бросила быстрый взгляд на удалявшихся рыцарей. По сухим бесцветным губам скользнула и исчезла улыбка, напугавшая заметившего её мальчишку, который пробегал мимо.

Собрав кости, камни и палочки, старуха накинула капюшон и, словно оцепенела, уронив острый подбородок на грудь.

Примерно в двух полётах стрелы от городских ворот сгрудились около десятка повозок. Поодаль располагалась пара простеньких шатров. Издали, всё это походило на стоянку бродячих лицедеев. Но при приближении стали заметны кольчуги и копья ратников из пограничного войска.

Подъехав к лагерю, Лион Ван-Ваэн обратился к вытянувшемуся перед ними солдату:

— Ну, что здесь у нас?

— Переселенцы, ваша милость, — ответил ратник. — Дюжина мужиков без одного, да шесть баб. Одна с мальцом. На восьми телегах едуть — со скарбом всяческим, припасами…

— Охрана? — вступил в разговор Дерел.

— Четверо верховых и трое пеших, господин Ук-Мак, — повернул к нему голову воин.

— Негусто, — поджал губы Ван-Ваэн. — Разбойников отпугнуть хватит, а ежели кочевники налетят, можно и не отбиться.

— Потому нас и отрядили, — рассудительно заметил Дерел. — Усилить конвой.

— Попросили, — скривился Ван-Ваэн, которому претила мысль, что кто-то может распоряжаться им, словно простолюдином.

Ук-Мак, не первый год живший наёмничеством, подумал, что служба есть служба, а приказ командира остаётся приказом, как его не обзови. Вслух же сказал:

— Кто у вас за старшего?

— Десятник Каркси Дуб.

— Знаю, хороший воин, — кивнул Дерел.

— Кликнуть его, ваша милость?

— Сам найду, — отказался рыцарь.

Неспешно двигаясь по лагерю, всадники без интереса скользили взглядами по стреноженным лошадям, сидевшим на траве людям, женщинам, готовившим еду на костре, мужику, спавшему под телегой…

— Господин Ук-Мак, ваша милость! — десятник, крепкий зрелый мужчина, с лицом, изуродованным длинным шрамом, почтительно приветствовал подъехавших рыцарей.

Дерел в ответ коротко взмахнул рукой, Ван-Ваэн, зевнув, отвернулся.

— Каркси, поднимай людей. Выступаем, — распорядился Ук-Мак.

— Слушаюсь, ваша милость!

Обоз споро двигался по лесной дороге. Впереди ехали рыцари, вполголоса обсуждая преимущества пешего боя с мечом и щитом и полуторным мечом.

— Длинный меч даёт выигрыш в расстоянии, позволяет сильнее рубить и вдобавок, мощнее колоть: и в обычном выпаде, и в приёме полумеча. Простым же мечом вам не проткнуть врага даже в кольчуге, — говорил Ук-Мак. — А ежели и захочется мне занять вторую руку, уж лучше возьму другой клинок.

— Вторым мечом вы не закроетесь от стрел, — возражал Ван-Ваэн. — Укол же штука ненадёжная, не то, что добрый удар, разваливающий тулово супротивника надвое, или отсекающий руку. Да и вовсе, колоть лучше копьём, ибо оное для того и сотворено!

— Если вы не в кольчуге, а в панцире из железных полос или чешуи, стрелы не так страшны. Зато без щита вы будете подвижнее, и у вас откроется больше простора для действия мечом.

— Мне нет нужды вертеться, будто жонглёр на пиру… — начал Ван-Ваэн.

Завершить мысль ему не дал появившийся всадник. Стремительно сблизившись с рыцарями, ратник из головного дозора донёс:

— Впереди кочевники!

— Засада? Много? — одновременно заговорили дворяне.

— На ловушку не похоже: оне не таятся, а едут неспешно тудыть, куда и мы. Немало их: мы возле двух дюжин насчитали — энто лишь тех, кого приметили.

Дерел нахмурился:

— Набег? Но на что они нацелились? Рядом только форт, им он не по зубам… А вот о нас прознают — тотчас налетят. Мыслю, лучше нам вернуться.

Лион Ван-Ваэн в задумчивости оглядел вереницу телег, затем деревья, тесно обступившие просеку.

— Соглашусь с вами, господин Ук-Мак. Против пары десятков варваров мы, быть может, и выстоим, но обоза точно лишимся… Однако ж, здесь мужики не смогут развернуть повозки.

— Придётся постараться, — бросил Дерел.

Прежде чем он успел отдать команду, к ним примчались оба воина тылового дозора.

— Кочевые! Кочевые! — возбуждённо выкрикнул один из них. — Позади! Нагоняют!

— Всё же ловушка, — встрепенулся Ван-Ваэн. Сдвинув со спины щит, просунул руку в петлю. — Что предпримем?

— Сколько их? — уточнил Ук-Мак.

— Не считали, ваша милость. На вид, три руки.

— Они заметили вас?

— Нет, ваша милость, мы за деревьями были, а после лесом убёгли.

Дерел задумался.

— Если бросить обоз, то с конными ратниками мы можем прорваться к Радовнику, благо форт не так далеко, — сказал Лион Ван-Ваэн.

— Нас послали охранять этих людей, а не оставлять на верную смерть, — возразил Ук-Мак.

— Подумайте, господин Ук-Мак, положение изменилось, — Ван-Ваэн понизил голос. — Врагов больше и нам их не одолеть. Стоит ли умирать за мужичьё, коли есть возможность спастись? Тем паче, что погибни мы, или нет — кочевники всё одно их прикончат. Ваше благородство и верность долгу некому будет оценить.

Дерел не стал объяснять, что за свои деяния отвечает лишь пред собой. Вместо этого, обернувшись к дозорному, поинтересовался:

— Кочевники быстро нас нагоняют?

Ратник наморщил лоб:

— Да вроде, не поспешают, господин Ук-Мак. Едут себе помаленьку…

— Странная засада, — пробормотал рыцарь, потирая подбородок.

— Раз уж вы так печётесь об этих селянах, — вновь обратился к нему Ван-Ваэн, — можно отправить их в лес.

— Кочевники с радостью поохотятся на них и перебьют всех, кто не сумеет схорониться, — продолжая о чём-то размышлять, ответил Ук-Мак. — Впрочем, шанс есть, ежели варвары не узнают, что кто-то ушёл в чащу.

Он подъехал к телеге, на которой сидел десятник. Склонившись в седле, заговорил тихо, чтобы раньше времени не будоражить переселенцев:

— Каркси, впереди и позади нас кочевники. Мы отвлечём их, а вы с селянами тем временем спрячетесь в лесу. С тобой пойдут двое пеших ратников, конные — с нами.

Десятник кинул взгляд назад, словно ожидая увидеть преследователей.

— Понял, господин Ук-Мак. Нам ждать вас?

— Нет. Уходите как можно дальше. Сделайте крюк и возвращайтесь к деревне, что проехали после города.

— А вы, господин Ук-Мак?

— Коли позволит Ильэлл, пробьёмся в Радовник.

— Помогай вам боги.

— Тебе тоже, Каркси.

Ван-Ваэн, прибыв из срединных провинций королевства, считал ратников приграничья наглым и расхлябанным мужичьём. По его мнению, здешние рыцари слишком много дозволяли солдатне, отчего безродные только портились. Но даже он признавал, что порубежники отважны, хитры и, коли нужно, расторопны. Вот и теперь, получив указания Ук-Мака, ратники на ходу высадили испуганных переселенцев, а сами заняли места возниц.

Дерел, державшийся в арьергарде в ожидании возможного нападения, удостоверился, что все беглецы скрылись в зарослях. Подав знак Ван-Ваэну, находившемуся во главе вереницы, соскочил в последнюю телегу. Привязав поводья боевого коня, взялся за вожжи, понукая серую лошадку:

— Живей! Живей!

Впереди Лион Ван-Ваэн, не пожелавший садиться в телегу, опустил копьё и слегка кольнул своего жеребца шпорами. Катившиеся следом за ним повозки потихоньку набирали скорость. Когда впереди показались кочевники, Ван-Ваэн свирепо закричал:

— Честь и доблесть! Эмайн!

— Эмайн! — вразноголосицу подхватили ратники.

Услыхав боевой клич, кочевники засуетились, прыснули врассыпную. Одни, с хрустом и шелестом ломая придорожные кусты, попытались скрыться в лесу. Другие вынули мечи с маленькими овальными гардами, готовясь к бою.

Ван-Ваэн ловко насадил на копьё замешкавшегося воина в кожаном панцире и, улюлюкая, помчался вперёд. За ним, набирая ход, катили телеги, то и дело подскакивая на кочках. С одной соскочил узел с пожитками. И тут же сплющился, разорвался, разметался тряпичными ошмётками под копытами и деревянными колёсами.

Застигнутые врасплох кочевники, осознав, что врагов мало, бросились вдогон. Засвистели первые стрелы. Ук-Мак, ехавший в последней телеге, ощутил, как одна прошелестела над левым плечом. Ещё пара почти одновременно с глухим стуком впились в задний борт повозки.

— На коней! — взревел Дерел. — Уходим! Уходим!

Подчиняясь приказу, возницы на ходу перебрались на привязанных к телегам боевых лошадей.

— К форту! — крикнул Ук-Мак.

Он резко потянул вожжи, заставляя лошадку повернуть. Его телега стала наискось, перегородив узкую лесную дорогу. Дерел поспешно пересел на коня и помчался вслед за остальными ратниками. Замедлившись, чтобы обогнуть ещё одну застопорившуюся повозку без кучера, почувствовал, как меж лопаток клюнула стрела — и отскочила, не пробив железную пластину.

Всаднику перед ним — Мирну, — повезло меньше. Стрела, прошив кольчужную бармицу, вонзилась в шею. Дёрнувшись, ратник накренился в седле. Подоспевший Ук-Мак поддержал его, не дав упасть, а после увлёк за собой.

Выбивая куски плотного грунта, подкованные копыта сотрясали землю. Лошади храпели, всадники, прильнув к гривам, сосредоточенно глядели вперёд.

Обернувшись, Ук-Мак увидел, что кочевники поотстали. Большая часть сгрудилась у телег: не столько задержанные препятствием, сколько желая поучаствовать в грабеже. Остальные замедлились, опасаясь оторваться от основных сил и попасть в возможную засаду эмайнцев.

Первым до форта добрался Лион Ван-Ваэн. Осадив коня у края широкого рва, заорал во всю глотку:

— Отворить ворота! Быстро!

С высоты бревенчатой стены на него настороженно глянули караульные. Один, отвернулся, что-то крикнул вниз. Выслушал ответ невидимого собеседника, вновь что-то сказал. Другой хлопнул его по плечу, указывая на стремительно приближавшихся ратников.

— Да быстрее, вы, увальни безмозглые! — горячился внизу Ван-Ваэн. — Сейчас здесь кочевники будут!

Заскрипел неторопливо во́рот, опустился мостик. За ним поползла вверх решётка, сделанная из толстых жердей, укреплённых железными полосами. Ван-Ваэн пришпорил возбуждённо переступавшего ногами коня и влетел в узкий проход. Следом за ним вереницей проскакали трое ратников. Последними в форт бок о бок въехали Дерел с Мирном. Истекавшему кровью солдату было совсем худо: навалившись на Ук-Мака, он держался из последних сил.

— Закрывайте ворота! Живо! — скомандовал Дерел, передавая раненого обступившим его воинам.

— В чём дело? — раздался недовольный властный голос. К сгрудившимся во дворике конникам быстро шагал рыцарь без брони, но зато в богатой одежде. — Что за шум?

— Кочевники, господин Нак-Эндарс, — сообщил командиру форта Дерел. — Не меньше пары десятков.

Оглядев испачканного кровью Ук-Мака, Нак-Эндарс приподнял бровь:

— Что-то варвары расхрабрились. Грабить путников неподалёку от форта… Вижу, у вас раненый. Больше потерь нет?

Дерел коротко рассказал о произошедшем. Командир задумался.

— Воистину, странное дело. Не в обычаях кочевников так нападать. Подлая засада, налёт — в этом они доки. А, не скрываясь, куролесить возле форта… Гм, нечисто здесь что-то.

Пока рыцари беседовали, Мирна унесли в сруб, где размещалась казарма. Вскоре оттуда вышел лекарь, вытирая тряпкой красные от крови руки. Поймав взгляд Ук-Мака, мрачно качнул головой. Дерел хмуро отвернулся: он подозревал, что раненный в шею солдат не выживет.

— Господин Нак-Эндарс! — позвал со стены дозорный.

— Чего ещё? — недовольно задрал голову командир.

— Кочевые! — доложил ратник. — Четыре руки, а то и боле!

Выругавшись, Нак-Эндарс полез наверх. Дерел последовал за ним.

Форт Радовник располагался в месте, где сходилось несколько дорог. Во время строительства, лес вокруг укрепления предусмотрительно вырубили на расстоянии полутора полётов стрелы, а провинившиеся солдаты, в качестве наказания, регулярно корчевали зелёную поросль, пробивавшуюся вокруг пней. Благодаря этому, спрятаться кочевникам было негде. Стоявшие на стене эмайнцы мрачно глядели на извечных противников, расположившихся в отдалении, у самой кромки леса, и гадали, какие демоны привели тех сюда.

— Полагаете, за вами они следовали? — не поворачивая головы, спросил Нак-Эндарс Дерела. — Или совпало так, что вы с ними очутились у форта одновременно?

— Не ведаю того, — в голосе Ук-Мака звучало недоумение. — Прознай они о нашем походе заранее, десяток переселенцев — не та добыча, дабы собирать такую ватагу. Да и пожитки мужицкие и так им уже достались. Ещё лошади с повозками…

— Вот и я схоже мыслю, — кивнул командир форта. — Должен быть иной резон их необычайной дерзновенности. Какой только?

Дерел промолчал: ответа у него не было.

Внутри широкого кольца ограды Радовника стояли два здания, построенных из прочных брёвен. В длинном приземистом срубе с серой двускатной крышей размещались казарма и конюшня. В четырёхугольной башне, возвышавшейся точно в центре двора, находились колодец, кладовые с едой и снаряжением, а также помещения, отведённые рыцарям. Там, в общей трапезной, Улге Нак-Эндарс устроил совет.

За вытянутым простым столом собрались шестеро: командир гарнизона, Ук-Мак с Ван-Ваэном, Рудге Эгер-Огг, Элнир Анс-Мор и, к удивлению Дерела, — Бел Им-Трайнис.

— Ты как здесь оказался? — поприветствовав друга, спросил Ук-Мак.

— Можно сказать, случайно, — добродушно улыбнулся гигант. — Элнир и Саймон давно зазывали меня на охоту в здешних местах. А тут оказия выдалась: граф стройку затеял, весь в чертежах, что-то с зодчими обсуждает… Увидел я, что не нужен совсем. Подумал — можно развеяться, загнав благородного зверя. Но, видать, боги досадуют на меня за что-то. Заехал в Фумин за тобой — говорят, в отъезде ты. Приехал в Радовник — а Элнир с Саймоном и прочими едва-едва из вылазки вернулись. Одно хорошо — спешить мне было некуда. Вот и задержался на денёк, покуда они отдохнут да смогут составить мне компанию… Сижу со вчерашнего дня, скучаю — а тут ты с кочевниками на хвосте.

— Прости уж, что испортили охоту, — шутливо сказал Ук-Мак.

— Коли после присоединишься ко мне в погоне за оленем — прощение будет даровано, — в тон ответил Им-Трайнис.

— Господа, — прервал их командир Радовника, до того вполголоса говоривший с Эгер-Оггом — высоким, худощавым рыцарем с прозрачными голубыми глазами и гладко выбритым лицом, — давайте обсудим положение наше. А об охоте можно и позднее потолковать.

— Стоит ли это обсуждения? — подал голос Ван-Ваэн. — Давайте попросту разгоним этот сброд! Сколько у вас здесь войска, господин Нак-Эндарс?

— С вашим отрядом — пятьдесят один человек. Из них девятеро — рыцари. Некоторые ратники ранены во время набега, но ни один серьёзно.

— Вполне достаточно! — с оживлением откликнулся Ван-Ваэн. — Ударим всеми силами, — он звонко хлопнул ладонью по тщательно выскобленной дубовой столешнице, — и, клянусь Ильэллом, эти оборванцы тут же разбегутся!

Слушая его, Улге Нак-Эндарс сидел, положив руки на стол и глядя на сцепленные пальцы. Когда спутник Дерела закончил речь, поднял голову. Тёмные брови командира, одну из которых наискось пересекал узкий белый шрам, сошлись на переносице, морща кожу между собой.

— Отважная речь, — промолвил командир, — и видит Ильэлл, славно отзывается она в моём сердце. Но всё же долженствует нам соблюдать осторожность. Никогда допрежь кочевники не осмеливались приближаться к форту. Не попадём ли в засаду, ринувшись на ворогов?

— Поддерживаю, — ровно сказал Эгер-Огг. — Наше положение лучше, чем их. Мы в укреплении, у нас достаточно людей, провизии, воды и стрел. Если их покусали бешеные волки и они рискнут пойти на приступ — не утруждаясь, перебьём большую часть, а после верхом раздавим оставшихся.

— А мне, господа, милее предложение господина Ван-Ваэна, — сжимая рукоять меча, заговорил Элнир Анс-Мор, смуглый широкоплечий воин с узкой талией, изящество которой подчеркивала туго стянутая кожаным поясом голубая котта. — По мне, лучше не дожидаться неизвестно чего, а решительным натиском опрокинуть наглецов. Признаю, кочевники — неробкого десятка и, порой, рубятся отчаянно. Но наши люди лучше вооружены и обучены — мы доказали это в недавнем походе, когда разорили несколько их стоянок. Прошли через них, будто острый клинок сквозь связку соломы! Возможно, вы, господин Нак-Эндарс, правы и уготавливают они нам засаду. Но мы всё равно разгромим их! — карие глаза рыцаря воинственно сверкали, а крылья тонкого носа раздувались. — И чем труднее — тем больше славы достанется нам!

— Ваше мнение, господин Ук-Мак? — внимательный взгляд Нак-Эндерса устремился на Дерела.

Тот в задумчивости повозил большим пальцем по подбородку.

— Хотя слова Ван-Ваэна и твои, Элнир, мне и близки, — неспешно начал Ук-Мак, — всё же не даёт покоя поведение кочевников. Странно всё очень — и засада по пути, непохожая на засаду, и то, что к форту они пришли, и что стоят, точно ждут чего-то… Мыслю, неспроста это. И покуда не разведаем, с чем они пожаловали и какими силами, не следует бросаться в бой. Разить нужно наверняка и насмерть. А покуда момент не пришёл, выждем, понаблюдаем.

На привлекательном лице Анс-Мора отразилось разочарование. Ван-Ваэн шумно выдохнул, выражая несогласие. Зато Рудге Эгер-Огг едва заметно кивнул.

— А ты, что думаешь, Бел? — Ук-Мак взглянул на друга.

— Я в королевской рати более не служу, здесь гость. Пожалуй, не след мне рядить, как действовать. Раз уж попали в такую переделку, покуда не выберемся, готов выполнять ваши распоряжения, господин Нак-Эндарс. Нужно будет стоять на стенах — мне не в тягость. Прикажете атаковать — пойду со всеми: от доброй драки я никогда не отказывался, — Бел широко улыбнулся. — При любом раскладе можете рассчитывать на мой меч.

— Слова отважные, благородные и мудрые, — склонил голову командир форта. — Я выслушал вас, господа и принял решение. Покамест выждем, чтобы понять вражескую задумку. После, — глаза Нак-Эндарса жёстко блеснули, — навсегда отобьём у них охоту заезжать на земли Эмайна.