Истории приграничья

V

Жизнь в обители затихала с закатом. Дождавшись момента, когда погаснут огни и умолкнут звуки, Бел отправил Ланса на разведку.

— Почти все улеглись и спят, — доложил тот, вернувшись. — Несколько рыцарей играют в кости в трапезной. Ауксилар у себя. И вроде не один.

— Вот как? — рыцарь застыл, кусая ус. — Ну, да ладно.

Развязав мешки, он извлёк свой тёмный дорожный плащ и отрезанную конскую голову.

— Снимите накидку, — посоветовал Бел Лансу. — Я распорядился, чтобы живодёр спустил кровь, но что-то всё равно натечёт. Вы можете испачкать ваше белое одеяние.

— Зачем вам эта голова? — вытаращился парень. — И почему у лошади зашит рот? И отчего у неё такие жуткие сверкающие глаза?

— Прошу, тише, — призвал рыцарь. — В глазницах кусочки стекла. А пасть зашита, дабы челюсти не раскрывались то и дело… и чтобы не возникло вопросов, отчего рот не шевелится во время разговора.

Невольно подавшись назад, Ланс уставился на него, как на безумца. Не обращая внимания, Бел взгромоздил конскую голову на левое плечо и крепко обхватил рукой.

— Накиньте на меня плащ, — распорядился он. — Капюшон набросьте на конскую башку. Заколите плащ фибулой, чтоб не расходился… оставьте промежуток, дабы мог я видеть… Так, теперь отведите меня к ауксилару. Как дойдём — тут же возвращайтесь сюда. Вас никто не должен заметить. Ежели дело провалится — вся вина ляжет на меня.

— Но… — начал Ланс.

— Никаких но, — оборвал Им-Трайнис. — Ведите!

Минуя сумрачные переходы и коридоры, Бел задумался, найдёт ли дорогу назад. Оказавшись перед дверью в покои ауксилара, отбросил эти мысли.

— Ступайте, господин Он-Рейм, — шепнул он, и трижды впечатал кулак в деревянную поверхность, делая паузу перед каждым ударом.

Приглушённый голос по ту сторону двери стих. Рыцарь постучал снова.

— Подите прочь! — раздражение ауксилара чувствовалось даже через преграду.

Бел усмехнулся и вновь трижды стукнул по двери — на сей раз сильнее, чем раньше.

— Клянусь богами, ты пожалеешь! — судя по тому, как с каждым словом чётче становился голос ауксилара, тот буквально бежал.

Стукнул запор, откинутый нетерпеливой рукой, дверь резко начала распахиваться. Бел ускорил ее движение, рванув на себя ручку, выполненную в виде кольца. От неожиданности ауксилар провалился вперёд, не упав только потому, что рыцарь упёрся пятернёй ему в грудь. Не позволяя ауксилару прийти в себя, Бел втолкнул мужчину обратно в комнату. Задохнувшись, временный глава обители отлетел к середине помещения и плюхнулся на зад. Выпучив глаза и отвесив челюсть, он глядел, как из темноты коридора в его покои, пригнувшись, входит громадная фигура. Снизу ночной гость выглядел как человек, но сверху, из-под глубоко надвинутого капюшона торчала жуткая лошадиная морда. Охваченный ужасом ауксилар не обратил внимания на то, что плащ визитёра неестественно торчал слева, а конская голова располагалась не совсем по центру и кренилась набок. Он видел лишь зашитый суровой нитью рот, перемазанный запёкшейся кровью, да зловеще поблескивавшие отражённым светом глаза.

Дверь позади Бела тихо закрылась — об этом позаботился Ланс, проигнорировав распоряжение рыцаря уходить. Приникнув к предусмотрительно оставленной щели, он, затаив дыхание, наблюдал.

Им-Трайнис шагнул к ауксилару. Услышав справа от себя вскрик и металлический звон упавшего на каменный пол предмета, рыцарь всем телом повернулся.

В незамеченной ранее оконной нише располагался небольшой стол с парой свечей, тремя бутылками вина, разрезанным пирогом на деревянном блюде, маленькой серебряной тарелкой с засахаренными фруктами и серебряным же кубком. Второй кубок валялся на полу. Подле стола стояли два стула с высокими спинками. Один пустовал, а на втором восседала некрасивая женщина в розовом блио. Приглядевшись, Бел обратил внимание на широкие плечи, грубоватые черты лица с массивным подбородком и скачущий вверх-вниз кадык. Под взглядом конской головы, побледневшая «дама» начала громко икать.

Решив, что с той стороны ему ничего не угрожает, рыцарь вновь повернулся к ауксилару.

— Кольцо с сердоликом на твоей руке призвало меня, подлый смертный! — с лёгкими подвываниями пробасил Им-Трайнис. — Пришло время умирать!

Ауксилар затрясся. Он пытался отползти в сторону, но конечности не повиновались.

— Помилуйте, — его слова выходили с натужным хрипом. — Это не моё кольцо!

Дрожащей рукой ауксилар стянул украшение с пальца, подал на ладони Белу. От постоянных подёргиваний кольцо упало, откатилось в сторону.

— Было оно у тебя в сей час, стало быть, заберу твою жизнь, — тем же завывающим голосом заявил рыцарь. — Но можешь выкупить ты свою жалкую душонку!

— Что мне сделать, владыка?!

— Дай мне проклятый гримуар брата Ансельма!

— Я… владыка… сейчас… — Ауксилар со второй попытки ухитрился встать на четвереньки и пополз к кровати, похожей на большой короб с резными дверцами. Вытянув из-под неё сундучок, окованный железными полосами, снял болтавшийся на шейной цепочке ключ. Не сумев попасть в скважину с нескольких попыток, схватил правую руку левой. Двумя руками таки ухитрился отпереть замок. Вытащив небольшую растрёпанную книжицу в потёртом переплёте бурой кожи, также на четвереньках заторопился к Белу. Остановившись в нескольких шагах, кинул гримуар к ногам рыцаря.

— Вот он! Забирайте и пощадите меня, молю!

Присев, Им-Трайнис взял гримуар. Задумчиво глянул на ауксилара. Отметил, что стоило бы связать, но верёвки не было. Да и окажись она здесь, вряд ли бы рыцарь справился с задачей одной рукой — второй приходилось постоянно держать конскую голову.

— Станьте оба на колени и молите богов о прощении за то, что забыли о долге братства Испепеляющего пламени! — сурово приказал Бел.

Сбоку с грохотом рухнул стул — «дама» поспешила выполнить распоряжение. Ауксилар тоже не медлил.

— Молитесь до утра, — распорядился Им-Трайнис. — Ибо лишь священная молитва удержит меня вдалеке от вас. Ежели остановитесь ранее, чем солнечные лучи осветят землю — вернусь и пожру вас, будто змей лягушек!

Под невнятное бормотание рыцарь покинул покои. И тут же столкнулся с Лансом.

— Я проведу вас обратно, — торопливо прошептал парень, опережая вопросы Им-Трайниса. — Идите за мной.

— Хорошо, — буркнул Бел.

Почти добравшись до лестницы, ведущей в башню, Им-Трайнис с Лансом повстречали Дол-Нинрата, шедшего из трапезной за вином.

Издалека заметив приближавшийся огонь фонаря, бросавшего тёплые отсветы на стены, рыцарь с парнем свернули в боковой проход, заканчивавшийся запертой дверью в кладовую. Они надеялись, что человек пройдёт мимо, но тот, будто нарочно, свернул к ним.

Увидев высокую фигуру в капюшоне, Дол-Нинрат отшатнулся, хватаясь за эфес меча. А после, неожиданно для Бела — да и для самого себя тоже, — с невнятным воплем кинулся на здоровяка. Прежде чем брат-рыцарь сумел полностью извлечь клинок из ножен, Им-Трайнис наотмашь врезал ему по голове гримуаром. Дол-Нинрат свалился, точно баран на бойне. На него и на пол рядом, кружась и тихо шелестя, опустились исписанные листки, вывалившиеся из надорванной книги.

Ланс вскрикнул и, что-то возмущённо бубня под нос, бросился собирать их.

Бел возвышался над ним, таращась в темноту коридора и ожидая услышать топот множества ног. К его удивлению, никто так и не появился.

— Идёмте, — отрывисто бросил Ланс, трепетно прижимая к груди бумажки.

Кинув последний взгляд на Дол-Нинрата, Им-Трайнис последовал за ним, мечтая, наконец, избавиться от конской головы, от которой уже начала затекать рука. Не пройдя и трёх шагов резко затормозил и окликнул Ланса:

— Господин Он-Рейм, помогите снять плащ.

— Лучше в библиотеке, — нервничая, прошептал молодой человек.

— Сейчас, — непререкаемым тоном сказал Бел.

Избавившись от плаща, он с довольным видом бросил конскую голову возле лежавшего рыцаря. Затем вынул меч Дол-Нинрата и повозил плашмя по своему плечу, влажному от натёкшей крови. Пристроив оружие под рукой владельца, подмигнул озадаченно наблюдавшему Лансу:

— Теперь идём!

Лишь только заря окрасила небо оранжевым, ратники Им-Трайниса стояли у ворот. Привыкший к их постоянным приездам и отъездам стражник, без вопросов впустил маленький отряд внутрь.

Во дворе солдаты с удивлением увидели необычную суету: с десяток братьев-рыцарей и слуг стояли возле большого костра.

— Что тута происходит? — поинтересовался один из воинов графа Арп-Хигу у местного конюха.

— В ноче пробрался в обитель демон, — сообщил конюх. — А господин Дол-Нинрат сразил яго. Таперича голову демона жгуть, дабы и духу сего отродья не осталося!

После таких слов, приехавшие с любопытством уставились в огонь, но не сумели разглядеть ничего, кроме поленьев и обугленного продолговатого предмета. Недоумённо наморщив лоб, старший из ратников пожал плечами и направил свою лошадь к конюшне, возле которой они обычно ожидали Им-Трайниса.

Бел, воспользовавшийся суетой, чтобы незаметно выбраться из библиотеки, уже подкарауливал их внутри. Выйдя на улицу, он, будто только приехав, направился ко входу в обитель. К его удивлению, там уже поджидал один из младших братьев.

— Господин Им-Трайнис, — с поклоном молвил он, — вас требует к себе ауксилар. Дело спешное, посему почтительно прошу вас не мешкать.

Ночь, проведённая на коленях, подорвала силы ауксилара, потому он принял рыцаря, находясь в постели. Хотя дверцы кровати были широко распахнуты, Им-Трайнис не мог разглядеть в полумраке лица лежавшего. Зато прекрасно слышал голос, наполненный с трудом сдерживаемым гневом.

— Вам нездоровится, господин ауксилар? — вежливо осведомился Бел после приветствия.

— Минувшей ночью в нашу священную обитель ворвался дух зла, — донеслась до него вибрировавшая от негодования речь. — Кошмарное исчадие бездны, источающее смрад и ужас!..

Им-Трайнис, чуть опустив нос, украдкой потянул воздух. Убедившись, что от его тела пахнет только кожей, металлом и немного конским потом, вновь уставился на мужчину в кровати.

— Он был огромен, будто медведь — раза в два выше вас!.. — продолжал распинаться ауксилар.

Искоса взглянув на потолок, до которого легко мог дотянуться рукой, Бел с сомнением наморщил лоб.

— Неужели это был такой исполин?!

— Да! — высокий голос ауксилара резал уши.

— И что же сделал демон? — поинтересовался Им-Трайнис.

— Он… — лежавший в кровати мужчина замялся. — Он… он мог учинить непотребные дела! Лишь благодаря неистовой отваге брата-рыцаря Гвидо Дол-Нинрата, одолевшего чудовище в схватке, никто в обители… не понёс урона.

— Деяние, достойное воспевания в балладах, — с серьёзным лицом заметил Бел. — Поздравляю вас, господин Дол-Нинрат. Знакомство с легендарным героем — честь для меня.

Гигант поклонился брату-рыцарю, с парой других воинов находившемуся тут же в комнате. Дол-Нинрат, ошалело хлопавший глазами, в ответ склонил перевязанную голову.

— Я вознесу молитву Ильэллу за то, что всё благополучно завершилось, — пообещал Бел ауксилару. — Сейчас же…

— Завершилось?! — взвизгнул ауксилар. Его бледное лицо показалось в проёме кровати. — Здесь нашли только голову монстра! Тело ушло! Демон не умерщвлён окончательно! А значит, может вернуться в любую ночь! И всё из-за…

Внезапно умолкнув, он с десяток ударов сердца тяжело дышал, откинувшись на подушки. Потом заговорил совершенно другим тоном:

— Досточтимый Им-Трайнис, я призвал вас вовсе не для того, чтобы жаловаться на беды обители…

Белу показалось, что уши вот-вот слипнутся от сахара в речах ауксилара.

— Я лишь желаю вернуть вам щедрое пожертвование…

При этих словах даже братья-рыцари, за исключением оглушённого Дол-Нинрата, с недоумением оглянулись на предводителя.

— Да-да, — разливался ауксилар. — Ибо случившееся показало, что обитель пока недостойна столь богатых даров.

— Простите, господин ауксилар, — сдерживая улыбку, поклонился Бел, — но это невозможно. Дар есть дар, и забрать его — разгневать богов.

— Нисколько! — горячо возразил ауксилар. — Забирайте! Перстень должен быть у вас!

Мимо внимания Им-Трайниса не прошло, как собеседник выделил последние слова, и что при этом в его голосе прорезалось злорадство.

— Если такова ваша воля, господин ауксилар, я возьму перстень. Но при одном условии…

— Каком? — медовая вкрадчивость разом исчезла, уступив место подозрительности.

— Прошу, позвольте брату Лансу Он-Рейму сопровождать меня в поездке в приграничье.

— Всего-то?! — пренебрежительно отозвался ауксилар. Он испытывал облегчение, что рыцарь не потребовал золота или обременительной услуги. — С этого мгновения Он-Рейм полностью в вашем распоряжении!

— Вы чрезвычайно добры, — вновь поклонился Бел.

Ауксилар отдал приказ, и один из рыцарей протянул Им-Трайнису перстень с сердоликом.

— Вы свободны, господин Им-Трайнис! Путь в приграничье не близкий, берегите себя.

— Непременно, — невозмутимо ответил Бел, отметив хорошо скрытый сарказм: ауксилар явно сомневался в том, что гигант благополучно доберётся до Фирайве.

— Собирайтесь, дорогой Он-Рейм, — весело сказал Бел, увидев Ланса. — Вы отправляетесь с нами в приграничье. Ежели, конечно, не раздумали.

— Я?! Нет! — парень засуетился. — Я быстро…

Резко остановившись, настороженно взглянул на рыцаря, будто ожидая подвоха:

— Вы же не хотели, чтобы я ехал?

— Я передумал, — просто ответил Бел. Он не стал говорить, что здорово разочаровался в братстве Испепеляющего пламени, упадок которого был заметен во всём: от нерадивости привратников до сомнительных пристрастий ауксилара, а потому желал вытащить парня отсюда. — Наместник первостоятеля милостиво дозволил вам уехать, убеждённый в том, что вы станете достойным представителем братства в приграничье.

Глаза Ланса загорелись восторгом:

— Спасибо, господин Им-Трайнис! Я… спасибо!

Кони мчались по грязной дороге, разбрызгивая воду из луж, оставшихся после недавнего дождя. Бел, не знавший, что происходит в приграничье и беспокоившийся о том, что времени остаётся всё меньше, торопил своих людей, как мог. Отряд почти не останавливался на привалы, ночевал, где придётся. Воины позабыли об удобстве и долгом отдыхе. Берегли разве что лошадей — и то, лишь после того, как две пали, не выдержав долгой скачки.

Вечером, разбивая лагерь, ратники готовили пищу, быстро ели и моментально проваливались в сон. Оставались бодрствовать лишь караульные и Ланс. Парень использовал каждую возможность для изучения гримуара Ансельма. Располагаясь у самого костра, чтобы видеть буквы, он жадно читал до тех пор, пока глаза не закрывались сами собой.

— Вы так долго не продержитесь, досточтимый Он-Рейм, — сказал ему как-то Бел. — Либо уснёте в пути и на скаку свалитесь с коня, либо захвораете.

— Я крепкий, даже если по мне не скажешь, — улыбнулся Ланс. — К тому же, от гримуара невозможно оторваться! Магия, которую использовали братья-рыцари, удивительно проста…

— Магия? — Им-Трайнис не разделял его восторгов. — Братство вроде обязано бороться с ней, а не изучать и сохранять?

— Испепеляющее пламя безжалостно сжигает чёрную волшбу, что вредит людям, светлой же препятствий не чинит, — процитировал строчку из устава братства парень. — Но вы правы, большинство братьев считало, что мы обязаны знать врага, но не должны опускаться до использования его умений — не более, чем потребно для победы в сражениях с колдунами. Но некоторые, вопреки всем, полагали, что нужно глубоко изучать магию во всех проявлениях. Брат Ансельм принадлежал к их числу — за то его и сослали из столицы в самую отдалённую обитель. Он начал обучать и меня, но оставил этот мир. Но с его гримуаром я, возможно, сумею продвинуться дальше. Тем более что, как я говорил, заклинания действительно просты. Вот, глядите…

Ланс вытянул из мешка морковь. Кинжалом отрезал ботву. У четырёх побегов отсек плотные прямые основания, каждое с палец длиной. Проковыряв остриём небольшие отверстия в моркови, вставил туда зелёные палочки. Опустив на землю, простёр над овощем ладонь и забормотал заклинание.

Зрачки Бела резко сузились, а рука сама ухватила эфес кинжала, когда морковь вдруг стала оранжевой ящеркой с зелёными лапками. Замерев на миг, рептилия, извиваясь, юркнула в траву.

— Вот видите?! — воодушевлённо воскликнул Ланс. — Как вам?

Наткнувшись на тяжёлый неодобрительный взгляд рыцаря, парень осёкся.

— Магия — дрянная штука, — проронил Им-Трайнис. — Поостерегитесь. Как бы подобное не принесло вреда.

Чуть позже, устроившись на ночлег, он глядел в темноту, терзаясь сомнениями, не ошибся ли, вынудив ауксилара отдать гримуар.