Истории приграничья

III

Повинуясь приказу Арп-Хигу, Бел мчался в Лаэрвелл, не жалея ни себя, ни сменных лошадей. Вместе с шестью сопровождающими, рыцарь добрался до городка за восемнадцать дней. Миновав ворота в крепостной стене, зажатые меж двумя серыми островерхими башнями, посланники проехали по узким извилистым улочкам к замку, расположенному на возвышенности в северной части поселения.

От жилищ горожан твердыню отделяли широкий, глубокий ров с проточной водой и высокая стена, сложенная из того же камня, что и внешние городские укрепления.

Местный барон — дальний родич Арп-Хигу, — явно не тревожился за свою безопасность. Это было видно по опущенному мосту и поднятым решёткам ворот.

Три ратника с копьями, лениво болтавшие в проходе, остановили путников. Пока один из них ходил с докладом, Им-Трайнис раздумывал, связана ли беспечность местного владыки с его силой и влиятельностью или же обусловлена наличием под боком цитадели братства Испепеляющего пламени. В любом случае, увиденное резко отличалось от постоянной настороженности обитателей приграничья.

Барон Хайг Арп-Зеннер, грузноватый мужчина, по возрасту находившийся где-то посередине между Белом и графом, принял посланцев радушно.

— Добро пожаловать в Брогазид, почтенный Им-Трайнис, — воскликнул он, едва гости вошли в главный зал и поклонились. С восхищением оглядывая закованного в железо гиганта, поинтересовался: — Как поживает мой драгоценный родич?

— Его сиятельство изволят здравствовать, — учтиво ответил Бел. Вынув из жёсткого кожаного футляра свёрнутое в трубку послание, с поклоном передал барону: — Граф наказал вручить вам это письмо.

С тихим щелчком сломав печать, барон принялся читать, шевеля губами. Оторвавшись от плотного листа бумаги, поднял озабоченный взгляд на Им-Трайниса.

— Сделаю всё возможное, дабы помочь… но… — Не завершив мысль, Арп-Зеннер хлопнул в ладоши, подзывая слугу. — Подготовить для господина Им-Трайниса охотничий покой. Его свиту устройте в людской. И не забудьте почистить и накормить коней!

Низко склонившись, слуга удалился.

— Отдохните с дороги, после потрапезничаем, — обратился барон к гостю. — Ну а затем поговорим о деле.

Стальная чешуя доспеха тихонько звякнула, когда Бел поклонился, подчиняясь воле хозяина замка.

В честь Им-Трайниса барон устроил настоящий пир. Посланца графа усадили на почётное место возле Арп-Зеннера и его супруги — болтливой дородной женщины с замысловатой причёской, скрытой под тонким полупрозрачным покрывалом.

Кроме хозяев замка, за столом разместились несколько гостей: пара местных дворян, рыцарь из Кинниарза и жрец из храма Лернассы. Поначалу рядом с пирующими играли четверо музыкантов. Но вскоре барон прогнал их, поскольку громкие звуки виол, флейты и бубна мешали разговаривать.

Бел, всегда прилежно исполнявший поручения Арп-Хигу, предпочёл бы сразу отправиться в резиденцию братства. Но законы учтивости не позволяли перечить барону, тем паче тот приходился родней графу. Поэтому Им-Трайнис, смирившись, расслабился, в охотку ел, пил и отвечал на вопросы о жизни в приграничье. Его красочные рассказы о жутких неведомых тварях, колдунах и живых мертвецах заставляли баронессу испуганно вскрикивать, а прочих гостей внимать, раскрыв рты.

Под конец трапезы, когда жрец уже откланялся, а подвыпившие гости оживлённо болтали, барон сказал Белу:

— Клянусь богами, удивительное место — это ваше приграничье! Будь я чуть моложе… — Он припал к серебряному кубку, так и не поведав, что бы сделал. Залпом выпив розовое терпкое вино, продолжил: — Из послания моего дорогого родича понял я, что вас одолевает новая напасть. Да только не в том месте вы надеетесь сыскать подмогу.

— Отчего же? Разве братство Испепеляющего пламени не создано ради брани с тёмной магией?

— Так-то оно так… — барон вновь припал к кубку, заботливо наполненному слугой. — Уф… было когда-то в блистательном прошлом. Ныне братьев волнует другое. У них на уме всё больше злато да…

Хайг Арп-Зеннер махнул рукой — то ли презрительно, то ли разочарованно.

— Поговаривают, будто одолев всех врагов, братство за годы праздности растеряло пыл и доблесть. Уж не ведаю, что твориться в других местах, а в здешней обители так оно и есть. А когда сюда назначили нового первостоятеля… — Барон так резко опустил кубок на стол, что задремавшая баронесса вздрогнула от стука. — До меня доходили слухи, будто служил он в столице, но из-за каких-то интриг впал в немилость и был сослан. И теперь стяжает богатство, дабы за мзду обзавестись влиятельными союзниками, кои помогут ему вернуться… Здесь, в Лаэрвелле, бывает редко: то и дело ездит в столицу или ещё куда. И ныне его нет.

Бел в задумчивости провёл пальцами по светлым усам.

— Есть же и другие братья…

— Есть, и клянусь Ильэллом, я заставлю их выслушать вас. Но принесёт ли это хоть какой-то прок… — Барон взялся за вновь наполненный кубок. — Давайте выпьем, дабы смыть привкус этой горькой беседы!

Бел убедился в истинности слов барона об упадке братства Испепеляющего пламени, ещё даже не попав в саму обитель. Когда он в сопровождении нескольких слуг и ратников подъехал к воротам, на стук долго никто не отвечал. Наконец, зарешеченное окошко в двери отворилось, и привратник недовольным голосом поинтересовался, кого принесло.

— Благородный рыцарь Бел Им-Трайнис из рода Им-Трайнис требует впустить его! — объявил слуга, отряжённый бароном. — Также у меня имеется послание от властителя Брогазида и окрестных земель, барона Хайга Арп-Зеннера!

Некоторое время привратник раздумывал. Братство пользовалось королевским покровительством и не подчинялось тем аристократам, на чьих землях располагались обители. Тем не менее, портить отношения с бароном не стоило. Придя к такому выводу, привратник с ворчанием отодвинул засов и распахнул половину ворот.

Под звонкое цоканье железных подков, бивших по булыжникам, меж которыми пробивалась трава, всадники пересекли небольшой двор. Остановившись перед мрачным строением, состоявшим из двух круглых очень широких, приземистых башен, соединённых двухэтажным зданием с узкими стрельчатыми окошками, спешились. Слуга барона поднялся по каменным ступеням и предупредительно распахнул оказавшуюся незапертой дверь перед Им-Трайнисом.

Отметив мимоходом отсутствие стражи, Бел перешагнул порог и оказался в прохладном полумраке пустого помещения с низким сводчатым потолком. Почти одновременно с ним, из тёмного арочного прохода в дальнем конце появился мужчина. Алая котта из дорогой ткани и короткий меч на поясе выдавали в нём дворянина. На плечах лежала цепь из серебряных пластин, удерживавшая подвеску в виде стилизованного огня, напоминавшего цветок с острыми лепестками.

С достоинством поклонившись Им-Трайнису, человек представился:

— Я Гвидо Дол-Нинрат из братства Испепеляющего пламени. Кто вы и с чем пожаловали в нашу обитель?

— Пред вами господин Бел Им-Трайнис из рода Им-Трайнис, рыцарь на службе графа Брена Арп-Хигу, — объявил слуга. — Мой хозяин, барон Хайг Арп-Зеннер передаёт первостоятелю сие послание и настаивает, дабы братство соблаговолило оказать всемерную помощь господину Им-Трайнису.

— Прошу обождать здесь, — без особого энтузиазма ответил Дол-Нинрат, принимая свиток. — Я доложу ауксилару.

— Кому доложит? — спросил Бел, когда Дол-Нинрат ушёл.

— Сановному члену братства, что управляет всеми в отсутствие главы, господин Им-Трайнис, — пояснил слуга.

— А, — коротко ответил рыцарь и со свойственной ему невозмутимостью, принялся ждать.

Вернувшись, Гвидо Дол-Нинрат сообщил, что ауксилар примет Бела без сопровождающих. Флегматично пожав плечами, Им-Трайнис отдал приказ и последовал за рыцарем братства.

Покои заместителя главы братства, вопреки ожиданиям Бела, оказались просторными, с богатым убранством, приличествующим по меньшей мере барону. Да и сам ауксилар, невысокий щуплый мужчина лет тридцати пяти, выглядел, словно знатный вельможа. В роскошной котте из узорчатой заморской ткани, с золотыми браслетами на запястьях, — он будто на миг отлучился с королевского пира. Выражение лица и тон соответствовали виду. Ауксилар говорил вежливо, но за внешней учтивостью, как свинец за полустёртой позолотой фальшивой монеты, проглядывало пренебрежительное отношение к дворянину из захолустья.

— Я ознакомился с посланием барона, — в довольно высоком голосе ауксилара звучала неприкрытая скука. — Увы, мы ничем не можем помочь вам, достопочтенный Им-Трайнис. У всех братьев обители имеются важные дела, от коих их не следует отнимать. Паче того, я не вправе отряжать кого-либо в дальний поход без дозволения первостоятеля. А он нынче в отъезде и лишь боги ведают день его возвращения. Окажите милость, передайте барону мои извинения… Дол-Нинрат проводит вас к выходу.

Рыцарь, встретивший визитёров и всё время разговора безмолвно ожидавший у двери, шагнул вперёд, готовый выполнить распоряжение. Однако Бел не спешил уходить. Даже если бы Арп-Зеннер не поведал о страсти к стяжательству, охватившую братство, таких как ауксилар Им-Трайнис видел насквозь: сказывалась юность, проведённая в столице. Потому рыцарь спокойно поинтересовался:

— Неужели нет никакой возможности разрешить наше дело?

Ауксилар ненатурально изобразил задумчивость.

— Боюсь, нет, господин Им-Трайнис, — он сокрушённо вздохнул. Выдержав паузу, добавил, как бы с сомнением: — Разве что…

Бел положил руку на кошель, но не стал развязывать, заметив, как изменилось выражение лица собеседника. Ауксилар явно рассчитывал получить не монеты.

Проследив за направлением взгляда заместителя главы обители, рыцарь чуть приподнял бровь — тот пожирал глазами золотой перстень с сердоликом. Зрачки Бела сузились, губы сжались: цена была слишком велика — равно как и алчность ауксилара.

Со стороны за Им-Трайнисом с тревогой наблюдал Дол-Нинрат. Он видел, что гигант смотрит на ауксилара, как медведь мог бы разглядывать вставшую на задние лапы мышь. Схватившись за эфес, рыцарь обители лихорадочно размышлял, должен ли он в случае чего вступиться за своего командира или следует бежать за подмогой. Запоздало обратив внимание на меч пришельца из приграничья, Дол-Нинрат осознал, что тот длиной не сильно отличается от роста ауксилара. Это укрепило брата-рыцаря в решимости отправиться за подкреплением.

Вопреки опасениям Дол-Нинрата, Бел, посчитавший, что выполнение воли графа и безопасность жителей Фумина с Ниворедом ценнее давнего выигрыша, невозмутимо стянул перстень с мизинца — единственного пальца, на которой тот налез.

— Досточтимый владыка, — ровно произнёс он, — мне хотелось бы пожертвовать обители этот перстень… Уж простите, если словами своими потревожил ваши размышления.

Ауксилар удовлетворённо улыбнулся:

— Господин Им-Трайнис, от имени братства Испепеляющего пламени я с благодарностью приму ваш щедрый дар. И не тревожьтесь: размышлений моих вы отнюдь не побеспокоили. Я как раз намеревался сказать вам, что, возможно, отыскал решение, способное помочь вам, не нарушив наших правил. Дол-Нинрат отведёт вас в библиотеку обители. Ежели братство когда-либо сталкивалось с чудесами, сходными с тем, что предстали пред вами в приграничье, там будут записи, кои поведают, что это и как с этим колдовством совладать.

Бел едва заметно прищурился: не такого он ожидал. Впрочем, с паршивой овцы…

— Благодарю вас, — учтиво поклонился воин. — Не смею более отнимать ваше драгоценное время.

Библиотека располагалась на верхнем ярусе одной из башен. Большое плохо освещённое круглое помещение было беспорядочно заставлено шкафами, наполненными книгами и свитками. Оглядывая их, Им-Трайнис содрогнулся: чтобы пересмотреть лишь те, что на виду, не хватило бы и полугода.

— Ланс! — громко позвал Дол-Нинрат. — Ланс, поди сюда!

Примерно через семь ударов сердца, из-за шкафов появился парень лет семнадцати-восемнадцати. Среднего роста, тонкий в кости, отчего рядом с рыцарями казался хилым. Неровно остриженные тёмные волосы почти касались плеч. На бледном лице выделялся длинный прямой нос. Цвет глаз в полумраке Белу не удалось различить. Зато он отметил, что парень, единственный из всех виденных в обители людей, носил белую накидку с символом огня.

— Ланс, это господин Им-Трайнис, — сообщил Дол-Нинрат. — Ауксилар распорядился, чтобы ты помог нашему гостю в его деле. Он сам поведает тебе о нём.

Прежде чем покинуть библиотеку, брат-рыцарь небрежно кивнул Белу. Увидев, как тот безропотно уступил ауксилару, Дол-Нинрат перестал опасаться громадного воина из приграничья и даже стал испытывать толику презрения.

Проигнорировав развязность сопровождающего, Бел не без изящества, удивительного для его размеров, поклонился молодому человеку:

— Приветствую вас, почтенный. Не откажите в любезности назвать ваше полное имя, дабы я мог обращаться к вам достойным дворянина образом.

Парень моргнул.

— Я Ланс Он-Рейм из братства Испепеляющего пламени, — пробормотал он негромко.

— Рад знакомству, господин Он-Рейм, — приветливо откликнулся Бел, словно не замечая замкнутости и смущения парня. — Гляжу, в вашей обители чудесная библиотека.

Ланс чуть оживился.

— Из одиннадцати обителей братства больше книг лишь в главной резиденции, в столице, — не без гордости ответил он.

— Впечатляет, — Им-Трайнис был вполне искренен. — Надеюсь, собранная здесь мудрость поможет нашей беде.

При этих словах лицо Ланса вновь застыло, подбородок опустился к груди. Напряжённо задрав плечи, молодой человек вцепился левой рукой в запястье правой. Не понимая причин подобной реакции, Бел пустился в рассказ о появляющемся по ночам светящемся тумане, понуждающем путников убивать друг друга.

Понемногу история всё больше захватывала слушателя. Ланс, не отрываясь, глядел на рыцаря горящими глазами, точно боялся пропустить хоть слово.

— …И тогда граф направил меня сюда в поисках помощи, ибо кто способен одолеть колдовство, как ни знаменитые братья Испепеляющего пламени? — закончил Бел.

Вздохнув, молодой человек понурился.

— Увы, господин Им-Трайнис, братство не то, что в прежние времена, — печально сказал он. — За те пять зим, что я живу здесь, никто ни разу не пытался обороть тёмные чары. И не потому, что магов наперечёт. Порой приходят селяне с жалобами на колдовство — но их сразу выпроваживают не разобравшись. Брат Ансельм говорил, что в обители поселились корыстолюбие и праздность, и что наше пламя угасает, — последние слова Ланс произнёс очень тихо.

— Кто такой Ансельм? — заинтересовался Бел, прикидывая, не удастся ли приспособить к делу такого сообразительного и честного человека.

Ответ Ланса разом разрушил едва начавший оформляться план:

— Он был старейшим в обители. Настоящий брат-рыцарь, одолевший нескольких колдунов и ведьм. Умер в конце прошлого года, — в голосе парня слышалась тоска. — Ансельм единственный, кто учил меня…

Заинтересовавшись, Им-Трайнис исподволь принялся расспрашивать Ланса об Ансельме и жизни в братстве. Поначалу молодой человек говорил неохотно. Но постепенно добродушное обаяние Бела разрушило плотину, из-за которой хлынуло долго копившееся недовольство Ланса. Оказалось, он с детских лет мечтал сражаться с тёмной магией. Вот только братство Испепеляющего пламени оказалось не тем, что Ланс знал по старым книгам. Насельники обители давно не выслеживали чародеев: их больше интересовали привилегии, пожалованные братству короной, и сопутствовавшее им богатство. Даже обычные воинские тренировки здесь стали редкостью.

Только старик Ансельм, посвятивший жизнь делу братства, разделял устремления Ланса. Он начал учить парня распознавать магию. Даже посвятил в основы колдовства, которым раньше владели все братья — без этого невозможно было биться с волшебниками.

Когда же Ансельм умер, Ланс стал чуть ли не отщепенцем в обители. Прочие братья держали его на расстоянии, посмеиваясь над желанием следовать обетам, данным при вступлении. Поэтому почти всё время Ланс проводил в библиотеке — месте, ставшем его вотчиной.

— Сюда никто не приходит, — говорил молодой человек, — и признаюсь, я был удивлён и немного раздосадован…

Он запнулся, осознав, что наговорил лишнего. Бел с усмешкой докончил:

— …Что сюда заявился невесть кто, верно?

— Это слишком… — Ланс смутился.

— А я полагаю, боги устроили эту встречу, — ободряюще произнёс рыцарь. — Ибо приграничье в беде и вы, почтенный Он-Рейм, единственный в обители, кто способен нам помочь.

— Но я знаю очень мало! И даже не посвящён в рыцари!

— Зато вам знакома библиотека, — Бел широким жестом указал на книги. — Ежели кто и способен отыскать ответ на нашу загадку, то только вы.

Ланс задумался, невидяще уставившись в пол. После вскинул голову:

— Если братья Испепеляющего пламени встречались с чародейским туманом, о котором вы поведали, это должно быть в хрониках!

Увидев безмолвный вопрос на лице Бела, пояснил:

— Все дела и походы братства прилежно записываются. В каждой обители есть своя летопись, где указано, где и когда были братья-рыцари, с каким врагом столкнулись и каким способом одержали верх… или как погибли — такое тоже случалось.

— Тогда не станем терять времени!

— Да, — кивнул Ланс.

Лавируя между мебелью, он провёл Им-Трайниса в дальнюю от входа часть библиотеки.

— Хроники здесь, — с гордостью указал парень на несколько высоких шкафов. — Наверно, лучше начать с конца и потихоньку продвигаться к первым записям.

Стянув с полки том в кожаном переплёте, молодой человек положил его на полированную подставку книжного колеса.

— Господин Им-Трайнис, берите следующий, — сказал он, раскрывая книгу. — Вдвоём мы продвинемся скорее…

— Дай-то боги, — пробормотал рыцарь, обречённо глядя на тесные ряды манускриптов разных размеров и толщины.