Истории приграничья

VII

Хмурое, грозившее дождём небо, нависало низко над землёй. Сильный ветер пригибал траву, трепал и заворачивал длинные полы белой накидки Ланса. От волнения парень был бледен, отчего его лицо по цвету мало отличалось от одежды. Словно в поисках поддержки, он то и дело поглядывал на Им-Трайниса, но тот с суровым видом неотрывно смотрел на камень.

Собравшись с духом, Ланс шагнул к валуну. Палкой прочертил в копоти подобие пасти. Тычками нарисовал маленькие глаза. Обошёл камень, длинными линиями обозначив четыре ноги.

Вернувшись на первоначальное место, отбросил палку. Вынул из поясной сумки гримуар. Перечитал заклинание, которое и без того уже знал наизусть. Спрятав книгу, закусил губу. Сделав несколько глубоких неровных вдохов, чуть дрожащим голосом начал произносить волшебные слова.

При первых звуках заклинания Им-Трайнис напрягся. Пальцы рыцаря сжались, ещё крепче удерживая поводья своего коня и лошади Он-Рейма.

Кроме Бела и Ланса возле валуна никого не было. Два десятка пограничников, вооружённых копьями, топорами и луками, и столько же ратников Арп-Хигу, готовые к бою, ожидали на расстоянии половины полета стрелы. Согласно плану, как только колдовской камень обретёт жизнь, рыцарь с парнем должны были как можно скорее уехать, чтобы не попасть под обстрел, а после не оказаться смятыми атакой конницы.

Заклинание было простым и довольно коротким. Лишь только Ланс произнёс последнее слово, каменная громада шевельнулась.

— На коня, скорее! — заревел Им-Трайнис.

Молодой человек торопливо вскочил в седло. Кони, которых безжалостно кололи шпорами, поскакали прочь, будто безумные.

Сквозь глухой топот копыт и храп, до Бела донёсся странный звук. Прислушавшись, он с удивлением понял, что это далёкий многоголосый смех. Оглянувшись, воин в недоумении распахнул глаза. Осознав, что они его не обманывают, натянул повод, останавливая жеребца. Повернувшись в седле, рыцарь смотрел назад и на его лице медленно расползалась кривая улыбка.

— Что это? Что происходит, господин Им-Трайнис? — срывающимся голосом спросил Ланс, вернувшись к отставшему спутнику.

— Не знаю, — ответил рыцарь. — Могу сказать одно: у тебя получилось.

Они оба уставились на большущее неуклюжее существо, мчавшееся прямо к ним со скоростью муравья, увязшего в капле сосновой смолы.

Массивное округлое тулово, обтянутое лишённой шерсти серой складчатой шкурой, странно и неприятно колыхалось. Белёсый живот волочился по траве, словно брюхо раздувшегося от крови клеща. С каждым шагом толстые лапищи на половину ладони уходили в землю, выдавливая из травы зелёный сок. Громадная пасть, расположенная прямо на лишённом головы теле, широко раскрывалась, демонстрируя ряды неровных остроконечных зубов. Выглядела тварь поистине жутко, но, несмотря на все усилия, двигалась так медленно, что Бел с Лансом могли не спеша перекусить, а после ещё и немного вздремнуть, прежде чем монстр добрался бы до них.

— Полагаю, нам нужно ехать, — через некоторое время сказал Им-Трайнис, насмотревшись на неповоротливое чудовище.

Ланс, у которого в голове отчего-то крутилась фраза «поспешай медленно», из старой книги наставлений для благородных юношей, кивнул.

Как только скакуны унесли их подальше от ожившего камня, в воздух взвились стрелы. Прочертив невидимые дуги, обрушились на спину и левый бок твари — и осыпались на землю, даже не поцарапав шкуру. Ободрённые медлительностью монстра, ратники подъехали ближе и начали расстреливать чудовище в упор. Их стрелы зло били зверя, всё ещё преследовавшего Бела и Ланса, после чего ломались или пружинисто отлетали в сторону.

Расхрабрившись, к чудовищу поскакал один из рыцарей пограничной рати. Опустив копьё, он намеревался ударить зверя в глаз. Но, приблизившись шагов на десять, конь испугался, встал на дыбы, а после рванул в сторону — всадник еле удержался в седле. Других воинов, пытавшихся поразить монстра копьями и мечами, ожидала сходная участь. Лошади не желали подходить к странному существу, и даже наиболее спокойные и послушные переставали повиноваться, если их пытались принудить.

Тогда сразу два рыцаря — Дерел Ук-Мак и Лауг Ап-Ворнел — спешились, осторожно подошли и почти одновременно атаковали оживший камень.

Ап-Ворнел целил в морду; рыцарь победно воскликнул, когда его копьё удачно попало в открытую пасть. Не выказывая боли или беспокойства, тварь сомкнула челюсти, с громким хрустом разгрызая древко. Обескураженный пограничник в гневе швырнул в зверя обломок копья и отступил.

Ук-Мак не торопился. Выгадав подходящий момент, он, крепко сжимая копьё обеими руками, попытался поразить глаз. Навыки фехтовальщика не подвели: поблескивавшее гранёное острие ударило точно туда, куда хотел рыцарь. Отточенная сталь, стремительно скользнув по гладкой закруглённой поверхности, сорвалось. Дерел, вложивший в удар весь вес, едва удержал древко. Отскочив в сторону, изучающе оглядел тварь. Затем атаковал снова — на сей раз, вполсилы. Убедившись, что копьё не берёт шкуру, крикнул:

— Все назад! Похоже, эту тварь не так просто убить!..

Ук-Мак ошибся: убить чудовище оказалось не то, что непросто — невозможно. Ни копья, ни мечи, ни топоры не причиняли ожившему камню никакого вреда. Сменяя друг друга, воины долго старались хоть как-нибудь ранить зверя, но безуспешно.

— Это всё равно, что пытаться разбить наковальню перьями из петушиного хвоста! — в сердцах воскликнул Ап-Ворнел, отбрасывая в сторону обломки очередного копья.

Дерел, к тому моменту уже осознавший бессмысленность предпринимаемых действий, стоял в стороне, задумчиво потирая подбородок большим пальцем. Услыхав слова товарища, согласно кивнул:

— Нужно придумать что-то иное.

Со всех сторон сразу посыпались предложения, причём говорили не только рыцари, но и обычные ратники:

— Обкласть дровами, да сжечь яго!..

— Завалить камнями!..

— Спихнуть в яму и зарыть!..

— Напхать в жрало отравы!..

— Нет, расплавленного свинца!..

Ук-Мак усмехнулся:

— Похоже, придётся пробовать все средства по очереди. Но уже завтра. На ночь оставим охрану, а утром вернёмся со всем необходимым…

Отправив к графу гонца с донесением, Бел и Ланс остались на ночь в Нивореде. Их и ещё двоих рыцарей, служивших Арп-Хигу, разместил в своём большом доме купец Варсалик Ни. Устроив для гостей настоящий пир, он весь вечер озабоченно расспрашивал воинов, удастся ли что-то сделать с фиолетовым туманом.

— Не тревожьтесь, почтенный, — смеялся рыцарь Нал-Даллет. — Покровительством Ильэлла да стараниями вот этого молодого брата из обители Испепеляющего пламени, мы уже совладали с чародейной напастью!..

Но, как выяснилось утром, радость оказалась преждевременной. Вернувшись на луг, воины графа ошарашенно глядели на вытоптанную землю, измученных солдат из числа остававшихся караулить магического зверя и туши двух мёртвых лошадей.

— Что произошло? — потребовал разъяснений Нал-Даллет.

Ближайший ратник нехотя поднял голову. Увидев, что рыцарь не из порубежников, вставать не стал. Но всё же рассказал, что произошло ночью.

Когда стемнело, семеро караульных сидели возле костра. Внезапно земля задрожала и возникший из темноты монстр одним укусом вырвал у ближайшего к нему солдата плечо и часть шеи.

— …Даром что Ингрин в кольчуге был — выгрызло страшидло у яго рамено, да так, шо глава на ошмётках свесилась, — после пережитого и долгой бессонной ночи, голос ратника звучал опустошённо и безучастно. — Опосля Кари стоптало, яко вол полёвку…

Уцелевшие после первого нападения воины разбежались, бросились к стреноженным лошадям, ржавшим и бившимся в страхе. Те паслись без сёдел и уздечек, потому ратникам тяжело было совладать с перепуганными животными. Один солдат упал и его тут же затоптало чудовище.

— …Энта тварина чуяла, где кто, — говорил пограничник. — Так и гоняла нас в темноте, яко псина крыс…

Сбитые с толку люди верхом на непослушных лошадях кружили по лугу в полном мраке. А монстр, двигавшийся почти со скоростью бегущего рысью коня, охотился на них, находя с пугающей точностью. На счастье ратников, из людей никто больше не погиб. Чудище прикончило лишь двух лошадей: одну сумело ухватить зубами за круп, выдрав огромный кусок мяса вместе с костью, другую растоптало, когда конь упал, запнувшись обо что-то в темноте. Владелец первой сумел спрыгнуть и отбежать, после чего его подобрал товарищ, подъехавший на крики. Второе животное было без седока.

На рассвете оживший камень растерял резвость. Чем выше поднималось солнце, тем медленнее он двигался, и к моменту приезда Им-Трайниса сотоварищи вновь плёлся по лугу, как накануне.

Выслушав историю ратника, Ланс отъехал в сторону с помертвевшим лицом. Заметивший это Бел, догнал его и поинтересовался, что случилось.

— Это ведь я убил этих людей, — голос дрожал от переполнявших парня чувств. — Кабы я не оживил камень, никто бы не погиб!

— Магия — дрянная штука, — помолчав, сказал рыцарь. — Всякий раз, как сталкивался с какой-нибудь волшбой, приключалось что-то недоброе и гибли люди. Потому и не радовало меня ваше увлечение этой книжонкой с заклятьями… Но как бы ни противно было мне колдовство, в произошедшем винить вас не могу. И вы того не делайте.

— Но я же…

— Оживили камень с дозволения графа, — не дал договорить Им-Трайнис. — Его сиятельство — властитель здешних земель, и раз он решил, что тому быть, то к ответу призвать его посилен один лишь король. Вы же — не более, чем меч в руке графа... Не по душе мне произошедшее, скрывать не стану. Мыслю, уж лучше изничтожить колдовство вчистую, а не бороться с ним другим колдовством. Да только выбора у нас особо не было, пожалуй. Сделали вы то, что могли. И не совсем уж зря: проклятый туман больше не грозит приграничью. Живущим в Нивореде и Фумине нет нужды бросать дома и бежать, полагаясь на судьбу… А что ратники погибли, так сами виновны. Их оставили за чудовищем приглядывать, а они, позабыв службу, разомлели у костра, как пастухи какие-нибудь. Приграничье такого не прощает. Не будь твари — подобных остолопов кочевники вырезать могли. Или ещё что произошло бы.

Ланс слушал с опущенной головой. Когда Бел закончил, взглянул на него с отчаянием:

— Но даже так — это была моя идея! И убрав одну угрозу, я, вопреки долгу воителя братства, создал иную!

— Так придумайте, как её извести, господин Он-Рейм, — спокойно сказал Им-Трайнис. — Коли назвались воителем — берите клинок и разите, а не страдайте, точно влюблённый трубадур.

Молодой человек вскинулся, на его бледных щеках заалели пятна прилившей крови. Резко ударив лошадь ногами, он ускакал прочь.

В течение дня воины перепробовали множество способов прикончить чудовище. Медленно двигавшуюся тварь пытались сжечь, накормить ядом и раскалёнными углями, забить камнями. Но исполненному злобы страшилищу всё было нипочём. Тяжеловесный монстр не желал подыхать, а вновь и вновь неуклюже кидался на приближавшихся людей.

Когда все средства были исчерпаны, рыцари устроили совет.

— Неужто эта мерзость бессмертна, подобно богам?! — в ярости воскликнул Ап-Ворнел. — Мы перепробовали все, а она и не думает подыхать!

— Не кощунствуйте, господин Ап-Ворнел, — строго промолвил Нал-Даллет. — Негоже уподоблять порождение колдовства нашим небесным владыкам.

И без того раздражённый пограничник зло ощерился, кидая руку на эфес меча:

— Ужель решили вы, что вправе указывать мне, что делать, а что нет?

Рыцарь графа открыл рот для сурового ответа, но между ссорящимися молча встал Им-Трайнис. За его могучей фигурой спорщики не могли увидеть друг друга, а потому начали, наклоняясь, высовываться то с одной, то с другой стороны гиганта, будто влюблённая парочка, забавляющаяся возле дерева в весеннем лесу.

— Господа, — Ук-Мак тоже почёл нужным вмешаться, — похоже, вы забыли, что собрались мы здесь не ради поединков. Есть у нас опасный враг и потребно решить, как с ним справиться. Тем паче, что скоро закат.

— Нужно нам приготовиться, — остывая, согласился Ап-Ворнел.

— Мыслю, прежде всего следует позаботиться об огне, дабы видеть, что будет происходить, — сказал Дерел.

— А ещё о препятствиях, кои смогут остановить чудище, — добавил Нал-Даллет.

— Тогда за дело, — подвёл итог Бел.

О приближении монстра предупреждал только глухой топот, заставлявший дрожать землю. Подобно камню, которым был раньше, зверь не издавал ни звука: ни пыхтения, ни рычания, ни воя. Толстыми тяжёлыми лапами вбивая в землю оставшуюся траву, он упрямо мчался сквозь темноту туда, где чувствовал людей. От гибели воинов спасали лишь подвижность лошадей и свет множества костров, позволявших видеть атакующую тварь. Подготовленные на скорую руку заграждения себя не оправдали. Рогатки из толстых жердей и вкопанные под наклоном колья вполне могли бы притормозить или вовсе остановить нападение вражеской пехоты или всадников, но чудовище почти не замедляло бег, ломая и расшвыривая их. Глядя на то, как оживлённый чародейством валун с треском сносит очередное бревно с перекрещенными кольями, Ук-Мак качал головой, жалея о бесполезно потраченном ратниками времени.

— Надо было волчьих ям нарыть, — словно прочитав его мысли, сказал Бел.

— Земля здесь тяжёлая, камней много, — ответил Дерел. — Даже с кольями солдаты намучились. А пока бы откопали яму или ров…

Он умолк, увидев, что чудовище свернуло прямо к ним.

— В стороны? — предложил Им-Трайнис.

Ук-Мак кивнул.

Когда чудовище приблизилось шагов на двадцать, рыцари, подгоняя коней, разъехались в противоположные стороны. Проскочив место, где они находились несколько мгновений назад, монстр неуклюже остановился, затоптался, выбирая новую жертву. А затем вновь рванул к мелькавшим в красноватых отблесках огней всадникам.

Последовавшие дни и ночи мало отличались друг от друга. Пока светило солнце, монстр еле ползал, а когда приходила тьма — начинал злобно гоняться за людьми. Менявшиеся отряды играли с тварью в кошки-мышки, что вызывало недовольство командиров.

— Место ратников — на заставах и в разъездах, — с досадой говорил Ап-Ворнел. — Да и наше тоже. Здесь же мы все лишь выматываемся, не причиняя чудищу никакого урону.

— Это удерживает его на месте, — Ук-Мак, как всегда, рационально смотрел на ситуацию.

— Фуй! — презрительно воскликнул его собеседник. — Да пускай бы бежал! Куда-нибудь на дикие земли…

— А ежели решит он отправиться в иное место? — заметил Дерел. — Скажем, в Фумин?

Ап-Ворнел умолк, задумавшись.

Ук-Мак как в воду глядел: наступившей ночью зверь почти не гонялся за солдатами. Подолгу стоя на одном месте, он медленно крутился, словно что-то высматривая во мраке. А после, игнорируя перемещавшихся вокруг всадников, рванул в сторону отдалённого леска.

— Куда это он? — нахмурился Нал-Даллет.

— В лес, похоже, — бесстрастно сказал Им-Трайнис. Прикинув направление и вообразив карту местности, которую не раз видел на столе у графа Арп-Хигу, добавил: — Или, ежели не останавливаясь, продолжит двигаться по прямой — в Ниворед.

Во главе пятёрки всадников к графским рыцарям мчался Ук-Мак.

— Нужно его оставить! — кричал он.

— Разве это возможно? — пробормотал Нал-Даллет.

Бел молча поскакал вслед за зверем. Оказавшись вблизи, привстал в стременах и метнул копьё. Ударившись о серую шкуру, оружие отлетело, потерявшись в темноте. Тварь, не заметив удара, способного свалить человека, всё так же бежала в прежнем направлении.

Ук-Мак, проезжая мимо одного из многочисленных костров, свесился набок, выхватил из огня головню. Прочерчивая в темноте светящийся след и рассыпая искры, помчался за монстром. Обогнав, ринулся наперерез. Подъехал настолько близко, насколько позволял встревоженный конь, и швырнул тлеющее полено в морду твари. С криком начал огибать чудовище, стараясь держаться как можно ближе.

Этот манёвр привлёк внимание: тяжеловесно развернувшись, монстр распахнул пасть и с десяток ударов сердца бежал за всадником. Не сумев догнать, остановился. Покрутился так же, как до того. И снова вернулся на прежний маршрут.

Поняв, что нужно делать, в опасную игру вступили остальные воины. С боевым кличем они кружили вокруг чудовища, кидая в него факелы и горящие палки. Тварь бросалась на всадников, громко клацая зубами.

Один из ратников подъехал слишком близко; испуганный конь шарахнулся, взбрыкнул и выбросил ездока из седла. Сотрясая землю, монстр поспешил к поднимавшемуся человеку. Солдата выручил подоспевший Им-Трайнис: он на полном скаку подхватил воина, вцепившись в кожаный ремень, перетягивавший кольчугу. Где-то через пять ударов сердца пряжка пояса оторвалась, не выдержав нагрузки, и ратник вновь шлёпнулся в траву. Бел поскакал дальше, сжимая в кулаке болтавшийся ремень; на лице рыцаря отражалось смущение. Но главное уже было сделано: за выигранные гигантом мгновения тварь вновь отвлекли, а оглушённого повторным падением пограничника подняли и увезли товарищи.

Кутерьма продолжалась до рассвета. Если бы кто со стороны увидел луг, то поразился бы творившемуся там. Топот, крики, мельтешащие тени, парящие в воздухе огни, фонтаны разлетающихся искр и расплывающийся в ночной прохладе горьковатый запах дыма… Лишь когда сияющий солнечный диск взмыл над деревьями, шум стих и уставшие воины смогли, наконец, отдохнуть.