История лендалского убийцы или Тайна четырехлистного клевера

Глава первая: Уныние рутины под осенним дождем, но постойте! Кто эта девочка?

1185 год эры людей. Осень. 4 декада.536 день с начала года. Энкуа.

Дождливая ночь темной пеленой навалилась на Лендал, разогнав людей приличных по домам своим и чужим, у кого более, у кого менее уютным. Выходит, коль уж кто мерил сапогами мостовую, то человек он неприличный?

С фактами не поспоришь. Вот только спешащий по лужам в форменном милицейском плаще офицера в конец промокший господин не имел ни малейшего понятия о подобных фактах. Да и, строго говоря, это его заботило в наименьшей степени. Ведь за прошедшие годы стажировки, а после и службы, капитан усвоил, что нет более неблагодарного дела, чем пытаться доказать гражданам респектабельность милицейской службы. Тут как с золотарями — без них и не проживешь, да только люди все одно будут кривиться да зажимать нос, стоит их только упомянуть. Что одна, что другая работа из тех, в которой приходится иметь дело с отбросами общества.

Вот только сейчас он был бы готов и приплатить за возможность пообщаться с «отбросами». Все лучше, чем то место, куда он так спешил.

А спешил капитан по дворам Поднивера — пожалуй, самого респектабельного района Города1 (Здесь и далее сноски в конце главы) к месту преступления: особняку на Дубовой улице. Вернее, в третьем, а то и четвертом ряду домов, отстоящих от улицы. Казалось бы — от чего капитан милиции должен мерить шагами лужи вместо того, чтобы подкатить к самому месту преступления в служебной коляске, как оно и приличествует его положению? Так бы и было, если бы капитанские погоны этот конкретный капитан не получил с декаду назад вместе с делом, которое, должно быть, и погубит его толком и не начавшуюся карьеру.

Словом, вместо комфорта служебной коляски офицеру милиции пришлось трястись в гордижансе второго маршрута. Ну, а от остановки на Гномьей до Дубовой, казалось бы, всего ничего. Вот только это «всего ничего» не тогда, когда боги, если не темные, то уж точно мокрые, вознамерились смыть город вместе со всеми его обитателями в Энгельское море.

Но вот еще пара поворотов, проскрипевшая коляска, окатившая служаку из лужи, и на горизонте кажется забрезжила столь нежеланная цель — крыльцо дома по Дубовой улице № 16 корпус 3 строение 1. Хотя догадаться о том, что его цель скрывается именно за этими старыми стенами, капитан мог и без подсказки. Пара милицейских карет да «бочонок»,2подпиравшие стену дома по соседству, ясно свидетельствовали о явном интересе сил второго управления к этому дому. Для конченых же скептиков, на самом крыльце, вжавшись под куцый козырек, мерз рядовой.

— Стой… Кто идет? — неохотно окликнул своего собрата по отмоканию под осенним дождем рядовой.

— Капитан Керлендерского милицейского управления Мелирленс Меллерс. За мной прислали.

— Проходите, — с неохотой вынимая руку из-под плаща и отдавая честь, пригласил офицера рядовой милиции.

Тот кивнул младшему по званию, наконец-то скользнув за дубовую дверь старого особняка.

Особняк, а это был именно он, что для республики Лендал казалось, в общем-то, редкостью, конечно, вряд ли приходился ровесником Университету. И все же явно насчитывал уже не одну сотню лет, судя по протертому до заметной впадины гранитном пороге, в которой не преминула скопиться лужа. Ростом он вышел небольшим, всего пара этажей да какое-то недоразумение под самым карнизом. Но, несмотря на строгую наружность, внутри царила аристократическая, пусть и держаная, степенная роскошь отделанных резным дубом стен прихожей. Вернее, царила до настоящего вечера. Теперь же здесь суетились едва ли не под пару десятков стражей правопорядка Подневерского района. Шутка ли — в собственном доме убит всеми уважаемый маг. Хотя в последние декады кого этим удивишь? Уже ведь пятнадцатый труп.

— Капитан Меллерс? — обратился к вошедшему и последние пару мгновений наслаждавшемуся сухостью капитану офицер.

— Да, это я, — отозвался тот, наконец-то сняв капюшон, а за ним и шлем, почти полностью скрывавшие лицо капитана.

— Вы… я думал, вы несколько… эм… разувайтесь, не стоит заливать улики.

— Как раз собирался, — отозвался капитан, пропустивший заминку коллеги мимо ушей.

Впрочем, его можно было понять — мало кто ожидает увидеть в звании капитана парня двадцати трех лет от роду, не сказать чтобы вышедшего ростом, хотясовсем уж коротышкой его тоже не назвать. Лицо скорее по-крестьянски широкое, чем аристократически тонкое, промеж пары светлых глаз, не из тех, что ждешь у гениального сыщика, прямой нос, а сверху копна каштановых волос с парой несколько подмоченных вихров, спадающих на лоб. Вдвойне обидно, когда ты сам на десяток лет старше, а у тебя на погонах на кирпич меньше.

— Прошу за мной, — наконец, когда капитан остался в носках — все местные тапки уже разобрали — поторопил последнего лейтенант.

Меллерс, убрав свои сапоги с прохода к десятку пар других, уже напрудивших немалую лужу, поспешил за своим провожатым.

— Как его нашли? Он ведь, насколько понимаю, живет один? — обратился к лейтенанту капитан.

— Почти… — не вполне ясно отозвался коллега, продолжив после некоторой паузы, — профессор и правда мало с кем общался и жил скрытно. Но парень из второго корпуса, вы проходили мимо него, почувствовал сотрясения. Сам он знахарь, занимается изготовлением омолаживающих притирок, по большей части для немолодых богачей. Ничего незаконного, обычная магия. Как раз творил центрефейг… словом, некую тонкую магию, как в нее вмешался внезапный выброс маннодов3. Как-то он понял, что дело тут нечисто. Вдобавок дверь оказалась открыта, но когда он пришел… Впрочем, можете посмотреть сами, мы пришли.

Офицеры стояли на пороге ванной комнаты, хотя назвать ее таковой сам Мел вряд ли бы решился, ведь она казалось едва ли не больше его собственной гостиной. Что уж говорить об отделке — шершавые плиты чуть отдававшего желтизной известняка под ногами плавно перетекали в красноватый камень стен, теряясь в белизне потолка. Подле входа мраморная копия Древней статуи4— юная эльфийка на вытянутой руке держала халат, как видно, хозяина этого дома. Вот только халат уже едва ли кто-то наденет. Хозяин не в самой элегантной позе: задрав дряблый старческий зад кверху, лежал ногами в ванне, а головой на полу. Вокруг суетилась пара полицейских магов в шлемах с десятком хитроумных линз, только что не вылизывая пол в поисках улик.

— Знак есть? — хмуро осведомился капитан.

— Как и писалось во всех отчетах — черный клевер с четырьмя лепестками в самом основании шеи, — отозвался лейтенант, — прошу прощения, совсем позабыл представиться — Альбальт Керх, лейтенант Подниверского милицейского управления. Мы сразу же послали за вами, когда поняли, в чем дело.

— Но в этот раз все иначе, — подал голос один из магов, сняв с головы свой шлем.

Оба офицера вопросительно взглянули на специалиста.

— Смотрите сами… только осторожно, нет, здесь нельзя, лучше обойдите… Так вот, смотрите, — все трое склонились над трупом, благо у него было слишком мало волос, чтобы скрыть кожу на шее, — видите?

— Несколько размазано? — неуверенно уточнил Мел.

— Именно, — подтвердил маг, — я видел, четыре декады назад я обследовал тело, но в тот раз рисунок был четкий, равно как и в прочих случаях.

— Думаете, он успел дать отпор врагу?

— Безусловно, — подтвердил волшебник, — но как видно не преуспел. Мы еще не смогли понять, что за магию он использовал, и все же так или иначе он смог ослабить врага.

— И как всегда никаких следов того, что его убило? — без особой надежды осведомился капитан.

В ответ маг лишь развел руками.

Мелу же оставалось лишь вздохнуть.

За прошедшие три декады с тех пор как господин Хельм взял его в свои помощники, он видел уже десять подобных знаков. Каждый раз основание шеи и каждый раз никаких следов магии, не говоря уже о каких-либо иных, более банальных способах смертоубийства вроде ложки в глазу. До того же еще четверо. Иными словами за пять декад пятнадцать трупов.

— Не напомните, как его звали? — несколько ушедший в свои мысли обратился к лейтенанту Мелирленс.

— Труп? Релинлир Мерс. 97 лет. Профессор магии. Понятное дело, он не преподавал уже много лет да и не занимался никакой активной деятельностью. Был крайне скрытен.

— Да…. Вы говорили, что он жил почти один? Что значит почти, это кто-то из слуг?

— Внучка. Полагаю, вам лучше увидеть.

Мел, теряясь в догадках, направился за коллегой из ванной, а после на второй этаж, где сотрудников милиции оказалось куда меньше. Собственно, единственный рядовой стоял у запертой двери в конце коридора.

Комната, в сущности небольшая, немногим меньше квартиры самого капитана. На кровати под балдахином сидел черный комок, подобрав коленки к груди. Девочка, на вид лет семи, быть может, восьми, но точно не больше. Ее голову цвета воронова крыла украшала пара хвостиков, перевязанных смолено-черными, лишь на свету отдававшими бархатно-фиолетовым, лентами. Ниже — платье, пожалуй, слишком уж замысловатое для девочки ее возраста, того же мрачного цвета, из-под которого проглядывали кружева нижней юбки и чулки. Словом, девочка больше походила на нарядную фарфоровую куклу, чем живого человека. Быть может, дело было в застывшем взгляде или светлой, без изъянов, коже. Хотя… если по совести рассудить — кто бы на ее месте после смерти дедушки излучал радость?

— Она… — начал было Мел.

— Она ничего не говорит о себе, кроме имени и того, что дедушка умер. И мы не смогли найти никаких записей о том, кто она или откуда взялась.

— А вы… — Мел вновь взглянул на девочку, решив что как-то неправильно говорить о ней в третьем лице, даже если она и ребенок.

Милиционер, сделав пару шагов к кровати, осторожно сел на край, взглянув на девочку.

— Скажи, как тебя зовут? — Мел не пытался сюсюкать, как порой делают с детьми, ведь с ним самим, равно как и с его сестрами, так никто никогда не поступал. Так почему же он должен вести себя иначе.

— Не стоит, капитан, — без особого энтузиазма взглянув на своего коллегу, заметил лейтенант Керх, — господин Ворги, наш маг, смотрел ее и сказал, что она…

Тем временем девочка неторопливо, и в то же время плавно, подняла взгляд на Мела. В ее темных больших глазах, где-то в самой их глубине, мелькнул алый отсвет.

— Розетт. Розетт Мерс.

— Это твое имя? — уточнил капитан.

В ответ та лишь кивнула.

— Скажи, это ведь твой дедушка? — облизав от чего-то пересохшие губы, продолжил Мел. — Ты знаешь, что с ним случилось?

— Он умер, — ответила лишь на вторую часть вопроса Розетт.

— Ты знаешь, что именно произошло? Может… что-то видела или слышала?

Розетт вновь опустила глаза.

Так прошло не меньше минуты. Кажется, ее губы чуть дрогнули. Мел уже было решил, что испугал ее столь резким вопросом. В конце концов, взрослые люди в подобной ситуации не всегда в силах совладать с собой, что уж говорить об этой малютке.

— Это моя вина, — нарушил тишину голос девочки.

— Ну, будет тебе, — попытался было успокоить ее милиционер, но девочка лишь повторила.

— Я… если бы не я, Ринил… дедушка, был бы жив, — стараясь говорить спокойно, но все одно едва удерживаясь от дрожи в голосе, произнесла девочка, заставив обоих служителей закона невольно сглотнуть.

— Спасибо тебе, Розетт, — наконец пробормотал Мел, — мне надо…

— Не уходи, — требовательно оборвала капитана девочка, в то время как ее ладонь сжала край его камзола.

Мелирленс перевел недоуменный взгляд с этой живой куклы на коллегу. В ответ Альбальт мог лишь беспомощно пожать плечами, мол, сам понятия не имею, что она творит.

— Слушай, Розетт, мне надо поговорить с господином Альбом, а потом я сразу вернусь. Ты же не против?

— … - девочка после, как видно, некой внутренней борьбы наконец разжала камзол. Но стоило Мелу встать, как она произнесла лишь одно слово:

— Возвращайся.

В ответ Мел ускорил шаг.

Сам не зная от чего, но он остановился лишь у самой лестницы. С этой девочкой явно что-то не так. И в то же время она не казалась кем-то плохим… Но во имя всех темных богов, нужно было успокоиться.

— Господин Меллерс, это было что-то невероятное. Прошу меня простить, когда вас увидел, я сомневался, но это было поистине чем-то невероятным, — голосом, полным восхищения, затараторил лейтенант, — как вы это сделали?

— Что сделал?

— Вошли к ней в доверие.

— По правде, я и сам не знаю… то есть ничего особенного я не делал, и… лучше вы скажите, вы что-то начали говорить о маге?

— Да… когда ее нашли рядом с телом, с ней пытались поговорить. И я, и другие, но она молчала. Потом ее осмотрел Ворги, наш маг, вы говорили с ним, и он сказал, что с ней что-то не так.

— Что-то не так? — переспросил Мел.

— Он сказал, что ему кажется, что она не совсем человек, хоть он и не может утверждать наверняка без дополнительных исследований.

— Вот как… что ж, это многое меняет… что вы планируете с ней делать?

— Ну… она в конце концов ведь маленькая девочка, — несколько смялся Альб, — у нее ведь должны быть родственники так или иначе.

— Знаете, — Мелирленс замолчал на мгновение, словно бы что-то решая про себя, — так не пойдет. Учитывая ваши слова, полагаю, было бы неразумно оставлять все, как есть. Я забираю ее с собой. В наше управление, по крайней мере, до тех пор, пока не станет ясно — кем она является на самом деле.

— Полагаете, это разумно? Быть может… если она и вправду не просто девочка, было бы разумнее оставить ее с магами?

— Или напротив — магам держаться от нее подальше… Так или иначе, она мне доверяет, — заключил Мел, — направьте копию протоколов в Керлендерское управление. И сообщите, когда получите более точные данные на ее счет.

— Так точно, — ответил сержант.

А ведь строго говоря не был обязан, ведь Мел не был для него непосредственным начальником. Даже по управлениям они шли разным. Но, как видно, юный капитан произвел на сержанта воистину неизгладимое впечатление.

Мел, удостоившийся, не сказать чтобы справедливого окунания в лужицу славы, едва ли мог согласиться с комплиментами лейтенанта. Но было бы глупо пренебречь, похоже, первой ниточкой в этом деле — Розетт Мерс.

Последняя так и сидела на кровати, поджав коленки к груди. Но стоило Мелу войти, как ее головка поднялась навстречу офицеру.

— Вы заберете меня, — не столько спросила, сколько озвучила известный факт Розетт тоном, от которого Мел невольно поежился.

— Если ты не против, — выдавил из себя улыбку капитан.

В ответ девочка пару раз качнула головой, тут же спустившись с кровати.

— Тебе ведь, должно быть, надо собраться?

— Нет, — решительно ответила девочка.

Мел, чтобы чего не вышло, взял свою «ниточку» за руку оказавшуюся на удивление холодной, и уже был готов вернуться в коридор. Розетт, повинуясь, шла за капитаном как будто бы неохотно и украдкой оглянулась на стеллаж.

— Тебе нужно что-то забрать?

— Можно? Книга… на верхней полке.

Мел безразличным взглядом пробежался по корешкам старых фолиантов из того разряда, которыми и пришибить можно. Поняв, что без подсказки ее спутнику не обойтись, Розетт указала на книгу, едва ли отличающуюся от своих товарок субтильной фигурой. Особого веса ей прибавляли медные накладки на углах.

«Диалоги о простом. Платогир. Перевод с древнего Мерселиус Майер» — прочел капитан на обложке.

— Эта? — с некоторым сомнением осведомился Мел.

Девочка в ответ лишь кивнула.

Милиционер же про себя отметил, что стоит проверить эту книгу на всякий случай, пусть на первый взгляд он и не мог заметить в ней никаких фокусов.

Распрощавшись с коллегами и попросив, чтобы копию отчета предоставили хотя бы до середины завтрашнего дня, капитан уже было собрался уходить, но на самом пороге его окликнули.

— Господин Мелирленс, вы ведь приехали на гордижансе? — окликнул его сержант Керх.

— Да, но, право, не стоит.

— И все же, полагаю, вам не стоит мокнуть целый квартал.

Не в силах, да и честно сказать, не имея особого желания противиться подобной услуге, Мел сдался, позволив выделить себе милицейскую карету.

Сразу после осмотра места убийства капитан планировал отправиться домой, если бы не одно но.

Он бросил взгляд на девочку, что сидела подле него, прижав философский трактат Древних5к груди.

И все же, кто она? Свидетель? Подозреваемая? Улика? Как бы там ни было, ей было не место у него дома. Если бы у Мелирленса Мерса спросили, почему он взял с собой эту девочку, у которой, похоже, никого не осталось в целом мире, капитан вряд ли бы смог дать внятный ответ на этот вопрос… В конечном итоге, Розетт Мерс сама его об этом попросила. Он лишь откликнулся на эту странную просьбу.

Но если тот маг прав, не рискует ли он? Пожалуй, так, но что-то подсказывало капитану, что именно эта девочка должна стать ключом к разгадке тайны. Но может она не просто ключ? И если дело обстояло именно так, должно быть, было бы куда правильнее отвести ее в участок и запереть в одной из камер? В конце концов, уж оттуда она сбежать точно не сможет, даже если она и не человек, как намекали «подниверские».

Вот только под каким углом не смотрел на нее Мел, ничего, кроме маленькой девочки, он увидеть не мог. Быть может, немного странной, но не более того, а ведь он не был полнейшим профанам в делах магических.

Так Мел мучился с пару десятков минут, пока коляска хлюпала по лужам Керлендера до поворота на Сарйаанский проспект, когда наконец, стукнув по дверце, привлекая к себе внимание возничего, не приказал:

— На правый берег трогай. Малая купеческая знаешь ведь где? Да, да. Новый район, сразу как с моста свернешь.

Все же Мелу показалось неправильным заставлять ребенка сидеть в камере управления, по крайней мере, до тех пор, пока нет причин сомневаться в том, что Розетт — ребенок. Ну, а о прочих щекотливых моментах он после подумает.

Так милицейская карета Подниверского милицейского управления со все еще величественной, несколько побитой прошедшими веками Круглой площади свернула к Колючему мосту, называемому так из-за оккупировавших его еще пару сотен лет назад лавок да прочей застройки, оскалившийся на Лен, главную реку Лендала, остроконечными крышами, кое-где и вовсе скрывшими мостовую от солнечного света, и еще дальше, под старые городские ворота на Правый берег.

Новый район, в отличие от левого берега, лишь начал застраиваться в последнее столетие. Так что и дома тут были по большей части не столь роскошные, пусть и попадались настоящие дворцы, вроде «Скалы» всего-то в квартале от дома, в котором жил Мел. И все же большую часть застройки составляли дома в четыре-шесть этажей, порой с жилой мансардой да квартирками в пару комнат. Но несмотря на некоторую тесноту, здешние квартирки на поверку оказывались куда удобнее многих домов Поднивера, не говоря уж о Керлендере. По крайней мере, здесь в домах сразу планировали канализацию, ванны и холодильные шкафы, спасибо Валару — Мерасу, даже если в последние годы его и принято больше ругать.

Проживал Мел в доме 15 по Малой Купечесокой, на углу с Андельской, как его прозвали местные — Дом с каланчой. Собственно в «каланче» располагались часы. Все бы хорошо — только ходили они не сказать чтобы часто. Поначалу дом строился как жилье для семей служащих «Управления по борьбе с огнем и прочими силам, что беспокоят покой граждан», но так уж вышло, что капитану служебную квартирку выделили именно здесь, когда он вернулся со стажировки в провинции. Как говорили соседи, старик, что здесь жил, умер, так и не оставив наследников. Поначалу пожарники не сказать чтобы обрадовались новому соседу, но как-то попривыкли. Даже зазывали как-то в свой «клуб» в той самой каланче, но у Мела и правда все не находилось времени, да и о чем он говорить-то с пожарниками может? Так или иначе, но уж чего-чего, а опасаться, что его квартира сгорит, Мелу не приходилось.

Поднявшись на третий этаж, капитан отпер дверь, пропуская спутницу вперед.

— Раздевайся, — велел капитан девочке в пальто, с которого стекали струйки воды, — завтра я отвезу тебя на работу, где ты все расскажешь, а пока… точно, ты ведь, наверное, голодна?

— Я приготовлю, — как что-то само собой разумеющееся заявила Розетт.

— А…? Не стоит… — Мел задумчиво повесил плащ обтекать на отдельный крючок около двери.

«Однако, как же жила эта девочка, коль уж она привыкла сама готовить. И ладно бы только для себя, но и для прочих тоже», — невольно бросив на Розетт сочувственный взгляд, едва не пробормотал Мел.

— Лучше… просто посиди и… расскажи о своей жизни с дедушкой, пока я найду, что нам поесть, — произнес вслух капитан, проходя на кухню.

До зимы, казалось, было еще далеко, но квартира за день все одно промерзала. В особенности кухня, ведь спальни худо-бедно отапливались от теплых стен, в то время как на кухне ведь есть и своя печь, а значит, и мерзнуть в ней не положено.

Протянув руку в темноту, капитан поймал ладонью ручку ДЖИН-лампы, что висела под потолком, проливая на кухоньку свой теплый свет.

Не столько даже кухню — кухоньку. У Мела вряд ли бы вышло выпрямиться, ляг он поперек. Да и вдоль выходило не больше пары его ростов, даже если убрать всю мебель.

Справа от входа раковина вместе с зеркалом без оправы, пошедшим трещинами от верхнего угла, дальше печь с плитой, а за ней холодильный шкаф, одной из стенок примыкающий к улице — одно из чудес городской жизни, что спасает продукты от протухания даже летом, одна беда — чем жарче дни, тем чаще приходиться ставить новые крио-кристаллы. Но уж что-что, а перегрев сейчас Мелу явно не грозил. Он даже пожалел, что снял форменный камзол. Правда, и запачкать в угольной саже камзол казалось не лучшей идеей.

Повозившись с десяток минут с печкой, Мел наконец-торазобрался с наличием еды. Наличествовала же гречка, уже перемешанная с тушенкой из банки. Скорее пища солдата, чем горожанина, но Мелу-то не привыкать. И все же подобное никак не назвать тем, чем положено кормить маленьких девочек. Вот только ничего иного предложить он все одно не мог.

— Так как получилось, что ты живешь с дедушкой? — как будто бы невзначай начал расспросы Мел.

— Моя мама умерла, когда я родилась. Родственников нет, — ответила Розетт как по писаному.

— А ты в школу ходила?

— Меня учил дедушка.

— Вот как… Тогда… ты можешь рассказать, что произошло. Ты знаешь, почему умер твой дедушка?

— Это… — девочка на мгновение замолчала, вновь опустив голову, едва ли не уронив ее на стол.

— Твоя вина? Объясни, в чем дело. Ведь не ты убила своего деда? — чуть надавил капитан.

— Должна… спасти. Испугалась, — совсем уж забыв о необходимости связывать слова, пробормотала девочка.

Впрочем, и без того все казалось понятно. В конце концов, что ждать от маленькой девочки, жизнь которой разрушилась в одночасье. Мел замолчал, давая Розетт время прийти в себя. Тем паче тушенка уже начала подгорать, что куда важнее всевозможных преступлений. По крайней мере, сейчас.

Лишь поставив тарелку перед сиротой да сам усевшись сбоку от Розетт, Мелирленс куда мягче спросил:

— Ты видела нападавшего?

В ответ девочка лишь отрицательно покачала головой. Мел уже было набрал в грудь воздуха, но Розетт нарушила молчание.

— Она не человек, — едва слышно прошептала девочка.

— Не человек?! — пожалуй, слишком эмоционально воскликнул капитан, подавшись через стол, — так ты знаешь, кто это?

— Я, — девочка отпрянула назад. Лишь стенка шкафа за ее спиной не дала ей опрокинуться на пол.

Капитан требовательно вглядывался в девочку, столь настойчиво, что пара дырок в ней казалась не таким уж невероятным исходом. Та ответила милиционеру не моргающим взглядом своих черных глаз.

— Прости… я несколько погорячился. Ты… пойми…. Уже столько людей умерло так же как и твой дед… это… это и правда, первая зацепка, и если ты хоть что-то знаешь.

— Университет…

— Лендальский университет? — не вполне поняв, о чем Розетт, переспросил Мел.

— Она там.

— Но откуда… — начал было Мел, но сам себя оборвал, вместо этого попробовав подбодрить перепуганную малышку. — Ешь. Спасибо тебе. И не стоит торопиться. Здесь она не доберется до тебя.

Что до самого капитана милиции, то у того, несмотря на то, что обед, закопавшись, он пропустил, а с завтрака, казалось, прошла целая вечность, аппетит будто кит проглотил. Но оно и не удивительно — уже пятнадцать тел и ни одной зацепки. Ни следов понятной магии, ни улик, лишь эти отметки. Вот только и сам символ не принадлежал какой-либо известной организации или банде. Даже герольд не смог дать никакого внятного ответа на вопрос об этом символе. Вернее, его ответ был столь пространный и с ссылками на десятки разнообразных фамилий, что и смысла он никакого не имел. О магах и говорить нечего.

И вот, наконец, свидетель. Конечно, нельзя было сбрасывать со счетов и того, что она просто все придумала, но об этом думать не хотелось. В конце концов, эта девочка казалась слишком необычной, чтобы она могла выдавать подобные фантазии. С другой стороны, она могла осознано врать. И все же это было хоть что-то…

Пусть даже и непонятно, что делать с новой информацией? Но об этом лучше подумать утром.

Тем временем Розетт съела хорошо если половину своей порции, хоть Мел дал ей и так куда меньше своего. Но откуда ему-то знать, как положено питаться маленьким девочкам? Спохватившись, что еда стынет, Мел за пару минут без особого аппетита проглотил свою порцию и перешел к решению другого, куда как более животрепещущего вопроса.

— Что ж… тебе, должно быть, пора ложиться спать…. Ты ведь спишь по ночам?

Розетт лишь кивнула.

— Ладно, тогда… полагаю… — только теперь до капитана дошла одна проблема — в его квартире имелось лишь две комнатки. Первая — исполняла роль гостиной, пусть не так уж часто ему приходилось принимать гостей, а единственная кровать располагалась в дальней. Кровать, надо отметить, роскошная двуспальная с прикроватными тумбочками и резной спинкой. Вот только какой бы огромной она не была, а спать в одной кровати с малознакомым ребенком капитану казалось не вполне правильным.

— Словом, я посплю на диване…

Девочка несколько удивленно наклонила голову, судя по всему не вполне понимая всю глубину проблемы, что встала перед милиционером.

— Иди прополощи рот и спать, — завтра рано вставать, — не вдаваясь в подробности, распорядился Мел.

— Хорошо, — вновь кивнула Розетт, соскочив со стула.

«Да уж, с ней что-то определенно не так» — проводил взглядом Розетт Мелирленс, предавшись воспоминаниям о своем собственном детстве в попытках вспомнить хоть одного ребенка, да и взрослого, если уж на то пошло, кто бы походил на эту девочку.

Диван оказался не так уж плох, хоть ноги и пришлось поджать, дабы те не задирались выше головы. Да и спать пришлось в рубахе, ведь одеяло, приличествующее сезону, равно как и сама кровать, остались в соседней комнате.

Так что оставалось лишь закрыть глаза да надеяться, что эта девочка, которую он пригласил под свою крышу на самом деле не кровожадный монстр. Но прежде, чем он успел подумать о том, что, быть может, стоило бы припрятать жезл под подушкой, сон накрыл Мела с головой.

1185 год эры людей. Осень. 4 декада.537 день с начала года. Отса.

Проснулся капитан не благодаря будильнику. Его разбудил запаха еды. По крайней мере, это было первым, что он почувствовал при пробуждении. Вот только откуда ему взяться — окна-то все закрыты? Взгляд на часы оповестил капитана об ужасном — прошло уже двадцать пять минут, как он должен был выйти. И ладно бы он не услышал будильник. Последний кто-то выключил. Этому могло быть лишь одно объяснение.

На кухне Мел обнаружил Розетт, мешавшую что-то в кастрюле. Девочка забралась на стул, надела халат, достававший ей едва ли не до носок, имея при этом донельзя серьезный вид. И не скажешь, что ребенок.

— Это ведь ты отключила будильник? — на всякий случай уточнил милиционер.

— Вчера поздно легли, господин.

— И правда… — не нашелся что ответить Мел.

— Скоро все будет готово.

— Вот как…

Мел перевел взгляд с супа на жареный хлеб, обваленный в яйце, уже лежавший на тарелочке посреди стола. На без сомнения, вымытый стол и вновь на Розетт.

За окном вновь лил дождь. Хотя вернее было бы сказать, «до сих пор». Капитан вновь вздохнул и пошел умываться. Возражать против подобной заботы казалось неправильно, несмотря на то что Мелирленс понятия не имел, как следует обходиться с этой ситуацией. Оставалось принять как есть, по крайней мере, пока.

Спустя минут двадцать эти двое уже стояли перед Аркольским мостом, в «Гавани мелких рыбешек». Впрочем, уже много лет никакой гавани тут не было и в помине, лишь мост да набережная, одетая камнем. Название же осталось с тех далеких времен, когда к правому берегу Лена жались лишь рыбацкие деревушки. Конечно, от старых рыбацких лодок ничего и не осталось, но все одно — стоило закрыть глаза, и не было необходимости прикладывать сколько бы то ни было ощутимые усилия для того, чтобы вообразить себя на пиратском корабле где-нибудь в Новых землях в ожидании, когда же проклятый кракен, опутав корабль своими щупальцами, утащит тебя на дно. Дождь, казалось бы набравшись сил за прошедшую ночь, хлестал, всерьез вознамерившись накрыть Лендал по шпили Университета. Так или иначе их отсюда сквозь завесу воды и видно-то не было. А осень не успела и за половину перевалить…

Капитан бросил взгляд на девочку. Та почти, казалось, и не думала придавать дождю должного внимания. А ведь стоило бы. Ее меховая шапка казалась далеко не лучшей защитой. Понятное дело, у самого Мела ничего, что бы подошло девочке, найтись не могло. Да что там, у него дома и зонта-то не водилось. В конце концов, при его работе, когда никогда не знаешь, в какой момент придется сорваться за подозреваемым, зонт — невиданная роскошь. Стоило признать, что куда больше ему приходилось проводить времени за письменным столом, чем в погонях за злодеями.

Наконец, чуть покачиваясь, гордижанс6второго маршрута повернул к остановке. Остановился он на расстоянии достаточном для того, чтобы предоставить пассажирам возможность прогуляться по лужам. Но это казалось проблемой наименьшей. Куда важнее было в него втиснуться — мало кто рад мерить шагами даже такой прекрасный город как Лендал под проливным дождем. Хвала богам пара человек вышла, так что Мелу удалось пробраться в дальний угол повозки. Вот только Розетт пришлось посадить к себе на колени, благо девочка не возражала. И вот не прошло и получаса, хоть и пришлось постоять в заторе на съезде на набережную Графов, как гордижанс докатил до площади Мелфара Первого, где, собственно, и располагалось Керлендерское милицейское управление, на службе в котором состоял капитан милиции.

Керлендерское управление — пожалуй, старейшее из ныне действующих в Лендале, располагалось на самой окраине «Большого старого города», когда-то обнесенного крепостным валом, в ту эпоху когда стены еще могли стать серьезным препятствием для армии. Но теперь, когда противники вооружились пушками зеленого огня да всем разнообразием современной боевой магии, вал снесли, город разросся, а управление осталось. Правда, теперь оно стало не центральным, а районным.

Что до здание, то оно действительно внушало к себе уважение. Конечно, прошедшие века его несколько потрепали, но даже теперь оно не теряло величественности. Пять этажей, облицованных камнем, высокое крыльцо. Под порталом, обрамленным фигурами воинов древности, пара тяжелых дверей, обитых медью, скорее приличествующих воротам замка, чем городского дома. Впрочем, в повседневной жизни сотрудники пользовались небольшой боковой дверцей, чуть утопленной в портал. Что до замковых ворот, то через них, по всей видимости, полагалось выводить в ту эпоху не милицию, а городскую стражу в случае бунта.

— О-о Мел, — поприветствовал капитана лейтенант Кальнес, которому не посчастливилось дежурить на этой декаде, — тебя искал комиссар.

— Комиссар, — тут же посмурнел Мел, — значит, уже знает.

— Да… не забудь отме… А это кто у нас? Не знал, что у тебя есть дети.

— Это… свидетель. Она внучка погибшего, — решил не вдаваться в дальнейшие подробности Мел.

Как бы ни была велика его жалость к дежурному, но развлекать беднягу Мел не нанимался. Не говоря уж о том, что куда больше его волновала необходимость вот прямо сейчас отчитываться перед комиссаром.

Что до некоторого сочувствия к дежурившему на проходной, то это казалось скорее традицией, чем действительным поводом к панихиде по жертве начальственного произвола. Так или иначе через это проходили все юные офицеры, и по воспоминаниям самого капитана в этом не было ничего ужасного: всего-то и надо, попивая кофе, требовать от всех входящих и уходящих расписываться в журнале, да выдавать им ключи от их же кабинетов, для порядку. Конечно, эта работа не столь захватывающая как патрулирование под дождем, не говоря уже о плодотворном общении с отчетами, но и в ней есть своя прелесть.

По правде, Мелирленс был бы счастлив поменяться с тем парнем в холле, ведь новость о том, что его ждет дражайший комиссар не предвещала ничего хорошего. Конечно, господин комиссар не походил на комичного Жибера из старой Алтарской комедии, но порой лучше оглохнуть от разноса, чем выслушать как тебе по полочкам раскладывают, почему ты идиот.

Но перед тем, как заявиться к капитану, Мелу следовало разобраться со своей спутницей.

— Сиди здесь и никуда не выходи, — велел капитан девочке, указав на единственный стул в своём кабинете.

— Как скажете, — кивнула Розетт, не раздумывая усаживаясь за стол капитана.

Уже на пороге он кинул взгляд назад на свой скромный, скорее походящий на коридор между стеллажами архива, кабинетик с единственным узким окном в глубине. Головка на фоне прямоугольника окна, которую едва-едва видно из-за стола, создавала отчего-то атмосферу странной, немного зловещей сказки. Оставалось надеется, что никто из коллег не решит заявиться к капитану, пока господин Корсен будет рассказывать своему подчиненному, в чем же тот на этот раз не прав. Прикрыв дверь кабинета № 215, Мелирленс поспешил к лестнице на третий этаж навстречу судьбе.

Комиссар — пожалуй, Мел, с высоты своих двадцати трех лет без ложной скромности мог назвать его стариком — склонился над бумагами, как водиться готовыми завалить Корсена с головой. Мел, равно как и большая часть его коллег, не был уверен в том, сколько лет комиссару.

Доподлинно было известно лишь то, что занимает это кресло он уже лет двадцать, если не больше. Каждый новый господин глава управления милиции начинал с того, что решался отправить Корсена на покой, оказывалось, что без него Керлендер, пожалуй, самый сложный и в то же время важный район города, отказывался работать. Так что все оканчивалось тем, что уходил глава управления, а не Корсен.

Что до внешности столь заметного человека в городе, то она за последние двадцать лет, как говорили, не претерпела особых изменений: невысокий жилистый человечек с недовольно топорщащийся щеткой усов под носом, из-под которой неизменно торчит дымящая трубка. Что же до глубоко посаженых под густые брови глаз-ледышек, то, как говорили в «Лисьем конце», одного взгляда комиссара хватало, чтобы вывернуть человека наизнанку. Лишь волос на широкой комиссарской лысине с каждым годом становилось все меньше.

— Вы меня вызывали, господин комиссар? — заглянув в кабинет, осведомился Мел.

— Да уж вызывал, — недовольно пошевелив усами, отозвался комиссар, — что ж ты, друг мой Меллерс, полагаешь, что собрания управления не для тебя?

— Н-никак нет, господин Корсен, — сглотнул Мел.

— Полагаю ты несколько переутомился за последние дни с этим делом. Вон вчера еще один маг к праотцам решил наведаться.

— Никак нет, то есть… — запнулся капитан, — я пропустил будильник, но к вам явился так быстро, как только мог.

— Ладно, ладно, будет с тебя. Рассказывай, как продвигается дело.

— Как вам известно, господин, — начал Мел, — за пять декад убито на сегодняшний день пятнадцать человек, в числе которых и Хельм Корзак, капитан нашего управления, ведший это дело. Все они, кроме Хельма, являлись практикующими магами. Шестеро выпускников факультета практической магии, три — повара, семь знахарей. Один постовой милиции, проваливший экзамены на факультет практической магии. Прочие мастеровые, однако все они, согласно показаниям, обладали недюжинным магическим даром, о чем было известно соседям.

— Хельм тоже.

— Тоже?

— Думал, что я не в курсе, да только он сигареты пальцем поджигал, да и в делах баловался, — неодобрительно пояснил комиссар, перекинул трубку с одой стороны рта на другую.

— Я не знал…

— Продолжай.

— Как прикажете. Иными словами — все они практикующие маги, мужчины. И у всех в основании шеи найден один и тот же знак неизвестного происхождения — черный клевер с четырьмя лепестками. Магам из головного управления, равно как и районов, не удалось установить природу этого явления.

Так же стоит отметить, что все они были достаточно одинокими людьми.

Иной связи между убитыми мне установить не удалось. Возраст от семнадцать до девяносто, социальное положение, равно как и привычки, различны. Жили едва ли не по всему городу, друг с другом знакомы не были.

— А что по вчерашнему?

— Релинлир Мерс. 97 лет. Профессор магии, жил довольно замкнуто. Из родных лишь внучка, Розетт. Она находилась в доме в момент убийства.

— О-о… — многозначительно протянул Корсен.

— Девочка лет семи, — тут Мел запнулся. Почему-то ему не хотелось говорить о сомнениях мага Подниверского управления касаемо ее человеческой природы, — она… есть основания полагать, что убийца как-то связан с нашим Университетом.

— Ну, так тут ясное дело. Коль уж помирают только маги по одни боги знают какой причине, — не разделив оптимизм подопечного, отозвался комиссар.

— Однако, я бы хотел проверить Университет. Быть может, у меня получится что-то нащупать. Знаю, что наша юрисдикция заканчивается за его воротами, но у меня есть пара знакомых — студенты. Я бы мог провести расследование в порядке неофициальном.

— Коль чуешь что — действуй.

— Разрешите идти?

— Постой, куда спешишь, брифинг пропустил, не забыл ведь?

— Да… прошу…

— Будет с тебя, — комиссар склонился, принявшись рыться в ящике своего стола для того, чтобы спустя пару минут извлечь из него кожаную поясную сумку, в которой, судя по форме, находился какой-то шар, как раз хорошо ложившийся в ладонь. Без особых раздумий Корсен кинул сумку капитану.

— Что это? — удивленно осведомился Мел, почувствовав холодок, исходивший от прибора, не говоря уже о немалом весе.

— Новая клятая игрушка сверху, — пояснил комиссар, — называется ТВ-Шар, там внутри инструкция есть. Словом, новая придумка университетских, которую они всучили Городу. Они же решили поставить эксперимент на нашем управлении, насколько они будут полезны в работе. И хоть мне это и не сильно нравится, но делать нечего — следующие три декады нам их и испытывать. Так что, ты разберись там. Да, принимающим я поставил Урсака.

— Ренинса? — уточнил Мел, сбитый с толку столь странной информацией, — но я не понимаю…

— Прочтешь — поймешь.

— Разрешите идти? — не придумав лучшего, кроме как повторить вопрос, осведомился Меллерс.

— Иди-иди… — отпустил капитана Корсен, но не успел тот преодолеть и половины пути до двери, как комиссар как бы невзначай окликнул своего подчиненного, — А где, ты говоришь, эта девочка?

— Ам… — сглотнул капитан Меллерс, — у меня в кабинете, господин комиссар.

1Города — т. е. Лендала. Поскольку в Республике лишь Лендал обладает статусом города, то его зачастую так и именуют «Город»

2Бочонок — арестанская карета, обустроенная системой подавления магии, ведь так часто у злоумышленника в рукаве припрятана пара козырей. Представляет собой по сути своей и правду огромную бочку, форма связана с техническими особенностями блокираторов, потому в просторечие ее так и именуют.

3Манноды — элементарные частицы магии. Имеют сложную природу. Одна из основополагающих сил вселенной наряды с магнетизмом и силой тяготения.

4Древние статуи — т. е. Эпохи Древней империи, предыдущей эпохи, эры эльфов или эры плача, как ее порой именуют. Ныне же 1185 год эры людей.

5Древних — Древние. Властители Древней империи. В просторечье — эльфы.

6Гордижанс — Как и следует из названия городской дилижанс. Вместительная карета, что ездит по маршрутам. Всего их в Лендале пять.