История лендалского убийцы или Тайна четырехлистного клевера

Глава седьмая: Загадка четырех лепестков

Кетрин Ренс всхлипнула.

Вот уже полчаса она только и делала, что натирала чеснок в большую бадью для особого соуса «Смерть всех вампиров в винном соусе» — хотя вернее было бы назвать его просто «Смерть всех». Не то чтобы она была против чеснока в еде, но тереть его в таких количествах, головка за головкой… И ведь у самого господина Верни разыгрывалась столь сильная аллергия на чеснок, что он в таких случаях и вовсе прячется в подвале. Но гордость повара не позволяет ему отказаться от этого старого блюда его далекой родины. И все же, почему должна страдать она?

Впрочем, Кет, уже давно осознавшая свою вину, понимала, что, в общем-то, заслужила. Да что там. Страшно было и подумать, чтобы сказала мама, будь она на месте господина Вернингаторикса. И все же даже столь искреннее сознание собственной вины не облегчало участь девушки, ведь на ней осталась вся кухня кроме злосчастного бульона на говяжьей кости. Готовила-то она неплохо, иначе бы ей не доверили столь важное дело, но разве от этого легче?

— Кетрин, ты как? — раздался сзади голос Милли Тохх.

Кетрин обернулась к коллеге. Слезы прочертили две дорожки. Еще пара то и дело порывалась скользнуть от носа.

— Вижу, несладко… мне и правда жаль, что все на тебя свалилось.

— Я… ведь сама виновата. Заказ?

— Я от господина Верни, он говорит, что с тебя хватит, — приятельница подалась ближе и, склонившись к Кет, заговорщицки сообщила, — запах от чеснока добрался даже до подвала.

— Правда! — не веря своему счастью, просияла Ренс-младшая.

— Да, только залей соус маслом и приберись… И от тебя и правда пахнет.

— А у тебя тоже появилась аллергия? — усмехнулась Кетрин, скользнув взглядом по пластырю на шее коллеги.

— Разумеется, нет. Все как всегда… И тебе тоже стоит попробовать.

— Как-нибудь обойдусь, — хмуро отозвалась студентка магического корпуса, левитируя к себе крынку с маслом.

— Знала бы ты, какое это наслаждение, — чуть закатив глаза, прошептала Милли.

— Ну… если ты так говоришь, то, пожалуй, сейчас и схожу, — решительно встала Кет.

— Плохая шутка.

— Думаешь?

— Да, слишком уж она затянулась.

— Ну, я пошла. Пока-пока!

Было бы и вправду чудесно с этими словами растаять в воздухе, но как ни крути, а Кет все же нужно было для этого сосредоточиться без посторонних глаз. Так что перед тем, как исчезнуть за дверью, ей пришлось тщательно протереть стол, доску и терку, поставив соус в шкаф, закрыть его плотной крышкой. А ведь перед тем как добраться до своей комнатки да быть может хотя бы немного поучиться, следовало сходить в парк за портфелем, который, сколько надеялась юная ведьма, так и лежал меж веток дуба. А лазать по деревьям в темноте ужас как не хотелось. Еще поймает сторож да уши оттягает как мелкому сорванцу. Докажи ему в темноте, что ты студентка, когда в тебе метр с кепкой!

В общем, студентка подошла к проходной своего третьего корпуса еще через четверть часа, когда последние лучи Эриданны ласкали спину девушки сквозь пожелтевшие листья парка, в то время как Проксима лишь подбиралась к своему зениту почти на севере.

И уж кого она не ожидала увидеть подпирающим арку входа, так это капитана Керлендерского миллицейского управления с какой-то коробкой в руках.

— Кто бы мог подумать, господин капитан, — с легкой улыбкой произнесла девушка, подкравшись к Мелу едва ли не вплотную, благо ее прихода он ждал с другой стороны проулка. — Я знаю, что красива, а моя серебряная коса одна такая на весь белый свет, но подумайте, что будут говорить люди, если увидят вас здесь.

— Еще чего, — резко, пожалуй, даже слишком резко ответствовал милиционер, — ты должно быть не помнишь, но среди прочего сегодня утром ты предположила, что Хельм что-то нашел.

— Как же, помню. Не думаешь же ты, что у всех девиц память, что у рыбки?

— Словом, мы вскрыли его могилу. Маг из центральной управы считает, что его клевер — это магическая татуировка.

— Иными словами, подделка? — тут же уловив суть, уточнила Кетрин.

— Да… Так что, держи, — с этими словами офицер протянул девушке объемистый бумажный сверток. Надеюсь, у тебя нет аллергии… Потом посмотришь.

— Да… не стоило, — несколько растеряно отозвалась девушка. Чем бы ни был этот сверток, весил он немало, да и размером выходил едва ли не с кирпич.

— И все же… — неопределенно пробормотал Мелирленс, тут же поспешив прибавить, дабы его не поняли превратно, — Да, долг я верну на следующей декаде.

— Я и не тороплю. Так ты пришел сюда и ждал только ради того, чтобы поблагодарить? А ты часом всерьез не влюбился, а-а, капитан?

— Как-то не до того, — еще больше посмурнел Мел, — Разумеется, не только. Ты, госпожа Ренс, ведь говорила, что хочешь помочь. Прям вся светилась у директора.

— Положим, что так.

— Тогда держи, — в руки к Кетрин перекочевала планшетка, куда как более увесистая, чем давешний сверток, — это кое-какие записи Хельма и карта с адресами убитых. Возьмешься проверить?

— Хочешь, что бы я нашла центр заклинания?

— Так что же?

— Только не полагайся на меня слишком уж сильно, — взяв серьезный тон не в пример обычной шуточной манере разговора ответила Кет, — что бы я не говорила, и кем бы ни были мои родители, я все еще студентка второй ступени. Было бы неправильно, если бы от одной меня зависели жизни людей.

— Разумеется, это лишь дополнительная проверка.

— Что ж раз так — я согласна. Будут еще какие-нибудь указания, господин начальник?

— Не начальник я тебе… не напирай слишком уж сильно на поиск центра. Так же постарайся учесть, что если была одна подделка, могут быть и другие. Там отдельная папка с биографиями жертв. Подумай о принципе, по которому выбирали жертв… И ты же сама говорила, что грамарий великое множество.

— Может, мне еще и убийцу задержать? — не нашла ничего лучше как пошутить юная Ренс.

— А вот от этого воздержись. Не хотелось бы еще и на твоих похоронах присутствовать.

— Да, понимаю, — поджала губы в обиде на подозрения в подобном легкомыслии Кет. — Не дура. Так… мне в управление прийти, как сделаю?

— Не думаю, что это будет удобно… в начале декады я сам загляну, но если будут вопросы, приходи по адресу Малая купеческая, дом 15, квартира 9. Это в Новом районе, сразу за гаванью Мелких рыбешек. Запомнишь?

— Я буду хранить этот адрес в своем сердце, капитан, — проникновенно прошептала Кетрин. Спустя пару мгновений ведьмочка, показав кончик языка, полюбопытствовала:

— Вы бы хотели услышать подобное?

— Избавь меня от этого, — вздохнул Мел.

— Как вы, однако, типичны, господин Мел, разве стоит вот так скрывать свои истинные чувства. Что ж, прежде, чем ты выдашь еще какую-нибудь холодную фразочку, позволь откланяться, а то день вышел больно уж утомительный.

С этими словами она, хихикнув, скользнула под арку общежития № 3. Оставалось лишь радоваться тому, что Втри куда-то исчезла, и ей не придется паясничать еще и с ней, до других- то одногрупниц Ренс-младшей особого дела не было.

В свертке оказалась жестянка «Кофейной гильдии» — затейливая коробочка с видами Сунхальских Островов, загадочных пирамид пустыни Гар ра Тонох-Бохма, каравана Руфухиди где-то в степях Сапхонских равнин и зеленого Пояса Бахтир-Таль-Асы. Что же до содержимого, то, как нетрудно догадаться — плитки шоколада, каждая завернутая в папиросную бумагу с оттиском гильдии. Еще и вкусы разные. Словом, подарок королевский. Подобное просто не могло стоить меньше трех, а то и четырех перье. Бирка с чеком была предусмотрительно сорвана, но, похоже, этот капитан возлагал на нее и правда большие надежды. Думать о том, что подобный дар аванс иного рода Кетрин не хотелось. По крайней мере, пока.

Мел и правда раскошелился на подарок, пусть не столь критично, как полагала Ренс-младшая. Эти подарочные наборы продавали в головной лавке самой гильдии Зеленой Банки1, где и расположился ее головной офис, куда капитан захаживал, еще будучи ребенком. Набор же, сколько понял капитан, включал в себя несколько экспериментальных плиток и особой популярностью не пользовался. Вот гильдия и сбывала их всего по два перье за штуку. Разбираться с тем, что же это за эксперимент, капитан не стал, рассчитывая на то, что каменную соль да уголь они не будут в шоколад сыпать.

Несмотря на вновь портящуюся, столь переменчивую по осени погоду до площади храма Всемогущей Алхеры капитан решил прогуляться на своих двоих, благо тут, в Поднивере, где каждый первый дом — словно дворец, да и дворец — едва ли не каждый третий, а шары ДЖИНов вместо того, чтобы лежать в чашах фонарных столбов, парят в воздухе, прогуляться всегда приятно. От площади же на гордижансе первого маршрута едва ли не через весь город он мог добраться прямехонько до дома. Даже сейчас, когда мосты и улицы загружены, это не могло отнять больше минут сорока.

Что до Кетрин Ренс, конечно, он и не был готов поставить тельца против яйца, что она разгадает эту загадку, но если ее результат совпадет с выводом господина Хельма, что-то это значить все же будет. Последнюю из карт, на которой почивший капитан циркулем проковырял жирную точку Роенерской и Дубовой, Мел отдавать Кет не стал. Иными словами, точка всего в паре шагов от дома № 22 по Дубовой улице, корпус 3. Особняка Мерсов. Самого капитана Корзака обнаружили под мостом Дураков, там, где частенько находят тела различных бедолаг, которых не удалось сплавить в Лен. Само это делало смерть капитана странной, ведь обычно убитых обнаруживали в их квартирах или на рабочих местах.

Но если убийца хотел придать смерти Хельма вид ограбления, непонятно зачем он нанес фальшивый знак? Конечно, можно предположить, что убийца сперва хотел все подстроить как еще одну жертву ритуала, но, передумав, попытался избавиться от тела.

Если сложить все факты, то капитану вместо спокойной поездки к себе домой следовало бежать в управление организовывать штурм собственной квартиры. Вот только вместо всей этой суеты, капитан Меллерс похлопал по карману форменного камзола, в котором лежала еще одна плитка шоколада, ясное дело, молочного, купленная для Розетт. Кем бы она ни была, Мел не мог поверить, что эта девочка могла быть частью хладнокровного убийства.

— Я дома, — оповестил свое небольшое жилище капитан, прикрыв за собой дверь.

Из-под двери кухни бил свет. Но капитан и так знал, что Розетт должно быть готовит ужин, ведь окна выходили на улицу. К своему облегчению, открыв дверь, Мел обнаружил девочку перед плитой. Розетт, забравшись на стул, помешивала что-то в кастрюле.

— Готово, — поднеся к губам ложку с бульоном, сообщила эта маленькая хозяйка.

— Вот как. Пойду, переоденусь. Точно, чуть не забыл, — капитан похлопал себя по карманам, — Вот же ж… это тебе. Я сам их любил в твоем… твоем возрасте, но только после ужина, поняла.

— Сп- спасибо, — Розетт, получив плитку шоколада, серьезно кивнула.

И все же радости ее не было предела. Поскольку на этом непроницаемом лице даже робкая улыбка могла сойти за праздник.

Мел отправился за домашней рубахой, а после в ванную. И все же поверить в подобное притворство казалось выше его сил. И потом ведь ни Еле и ни Эшу она не показалась странной… Ну, точнее, пугающей. И в конечном итоге, под одной крышей они провели уже две ночи, так что отбросив беспокойство подальше, капитан решил этим вечером ничего не предпринимать, дождавшись результатов экспертиз. К тому же, по словам комиссара, за его квартирой ведь установили слежку, стало быть, беспокоиться вовсе не приходилось.

А суп, хоть это и была всего лишь лапша со взбитым яйцом, парой картошин да какими-то травками — капитан так и не удосужился сходить в магазин — вышел поразительный. Не говоря уж о том, что Розетт обладала какой-то удивительной способностью готовить сносную еду из огрызков, найденных в самых дальних уголках кухни.

— Спасибо, — положив ложку в опустевшую тарелку, капитан поблагодарил девочку, сидевшую напротив, — Скажи, ты ведь нередко дедушке готовила?

— Он плохо ел.

— Ну так-то да, старость… Ты ведь не скучала, пока меня не было?

— Читала.

— Ту мудреную книгу? Как там, «Диалоги о простом» Платогира? Мы в школе их проходили… Всего пара диалогов… Но это ведь было уже на высших ступенях. А ты сказки не любишь?

— Сказки? — переспросила Розетт и после некоторой по мнению Мела изрядно затянувшейся паузы, продолжила, — Истории о травлении яблоками и убийствах драконов?

— Полагаю, не стоит, — себе под нос пробормотал капитан, и тут его осенило. В конце концов, если уж его эта книга так поразила, что он одно время мечтал податься в странствующий торговцы, то почему ей не понравится? И потом, ее главная героиня напоминала Мелу одну его недавнюю знакомую, — у меня была одна книжка, которую я любил в детстве, может, и тебе понравится. Так что иди к себе, а я помою посуду и к тебе.

Не споря, Розетт тут же соскочила со стула, отправившись к себе. Однако, от глаз капитана не скрылось, что шоколад она прихватила с собой.

После капитан помыл тарелки, перелил суп в кастрюлю поменьше, так чтобы она вошла в его холодильный шкаф да принялся за исполнение обещания.

Что до книги, то речь шла не про какой-нибудь банальный сборник сказок, а про «Сказ о Мудрой волчице из Йотсу или Баллада о звонкой монете». Эта книга была первой, что он начал читать сам, подаренная ему в десять лет, и, как потом решил Мел, по задумке мамы должна была повернуть его в сторону карьеры торговца, и, быть может, так бы все и вышло бы, если б кости богов не распорядились иначе. И все же любовь к этой балладе о рыцаре плутовства и звонкой монеты он так и не потерял, хоть любви к самим торговцам она у Мела и не прибавила. К тому же вышло так, что для Мела эта книга стала едва ли не единственной памятью о маме. И все же капитан не думал, что она ему так скоро понадобится, так что для того, чтобы ее найти, пришлось перерыть едва ли не всю кладовую. Все это время Розетт, поджав под себя ноги, сидела в кресле перед горящей горожанкой2в спальной комнате, не проронив и слова, лишь неторопливо откусывая шоколад.

— Вот же она! — победоносно, пусть и несколько фальшиво, воскликнул капитан, потрясая первым томом старой, несколько истрепанной на корешке книги в кожаной обложке, на котором просматривался профиль девы с волчьими ушками, — не против, если я вслух почитаю? Я и сам не прочь перечитать…

В ответ девочка лишь слегка кивнула.

«Увидев, как созревающие хлеба колышутся на ветру…»

«И все же шоколад с красным перцем шутка больно уж злая… или это намек на твои собственные шутки, Рин? Что ж, если так, то один ноль в вашу пользу, господин Мел», — запрокинув голову к потолку, обратилась к своему «я» ведьмочка, отставившая коробочку со «сладостями» на подоконник, до лучших времен.

Занята Ренс-младшая была, однако, не расчерчиванием карт в попытках отыскать убийцу, а переводом с классического Древнего. Не то чтобы Кетрин не умела читать на квенье, по крайней мере, в ее Поздней вариации. Но классический вариант, с его хитросплетенными формами, теперь едва ли применяемой в магии, донельзя угнетал юную волшебницу. Не говоря уже о том, что кто-кто, а Кет отлично понимала, что слова в магии — не более чем инструмент, а не ее сущность. При должном понимании образов слова могут быть любые, ведь иначе маги разных стран просто не могли бы творить одни и те же заклинания, каждый думая на собственном языке. Вот только, если она так напишет и сдаст, профессор в полной уверенности в собственной правоте поставит ей «Неуд», и никакая дружба с директором тут не поможет.

В сущности, в столь низменных вещах как оценки влияние директора на поверку выходило ничтожным. Хотя, с другой стороны, протащили же как-то Шуса в их группу лишь потому, что господин Фамбер был их куратором, в то время как этот болван мог допустить в слове ошибок больше, чем в нем содержалось букв, но, дело ясное, подобные поблажки такой «способной юной госпожи» как Кетрин Ренс не касались. Зная подход господина Сэйленара к подобным вещам, Кет могла себе представить нечто вроде: «Что тебе стоит немного подумать, ты ведь умная девочка, Рин». И как он только может вот так запросто обращаться к ней ее домашним именем?!

— Но ругаться на директора — себе дороже, так что лучше вернуться к переводу, — себе под нос пробормотала девушка.

Кет бросила взгляд за окно, звезд, дело ясное, увидеть не удалось. Зато сквозь окна донесся приглушенный звон часовой башни. И правда — начался новый день.

1185 год эры людей. Осень. 4 декада.539 день с начала года. Нерта

День для капитана начался непозволительно поздно. Очнулся он лишь в 10 утра, и дело было тут не в том, что он так вымотался, что не расслышал будильника. Капитан просто не заводил его, предпочтя в этот день остаться дома. В конце концов, от всей рутины его освободили, да и строго говоря, Нерта у него и так, как и у любого нормального человека выходила выходным хотя бы иногда. Правда, капитан уже не помнил, когда последний раз позволял себе вот так спать до десяти часов. Однако, на деле причина была куда глубже. Капитан счел, что лучше взять работу на дом. Вернее, заняться той, кто так или иначе должна была стать решением если не всех, до большей части загадок, той, что спала в соседней комнате. Прошлым вечером девочка так и засопела в кресле, только-только торговец с волчицей добрались до первого города. Так он ее и уложил в кровать, прикрыв пледом. Сам же отправился ночевать на диван.

Хоть он заснул едва ли не тут же, когда капитан очнулся, с кухни вновь тянуло чем-то вкусным, на проверку оказавшись хлебом, обваленным в муке с единственным яйцом. Как ни смотри, а за продуктами сходить все же было надо.

Разумеется, Мел умел готовить, одинокая жизнь да еще вдали от дома научит и не такому, но засиживаясь на работе, ел все больше по трактирам, да и домой порой было куда проще купить какой тушенки да сыра с хлебом, чем нормальной еды. Так что от столь плотных ужинов, не говоря уж о завтраках, он давно отвык. И все же, углядеть коварный план в задабривании ужинами капитан никак не мог. Вот только, прежде чем идти за едой — все одно в такую-то хмурую погоду, пусть день и не рабочий, базар начинал работу свою с неохотой да неспешно — следовало заняться делами домашними. Печь протопить, хотя госпожа Морза уже надевала сапоги, да только домоправитель все жадничал, и теплая стенка в спальной теплилась едва-едва. Да и прибраться тоже делом было не лишним. Ясное дело, Мел не забывал поглядывать на Розетт, вот только та, за исключением обычно своей молчаливости, иных странностей не проявляла.

Кет, вопреки своему обыкновению, подняла себя рано. Перевод на Древний-то, хвала богам, кое-как она побороть смогла, хоть и без проверки знала, что к некоторым оборотам у учителя возникнут вопросы, но не до того ей было. Очень уж любопытно было хотя бы попытаться разобраться в задачке, что поставил ей капитан.

Из того, что в глаза бросалось сразу, так это то, что среди убитых не было ни одного не на территории Университета, хотя, коль уж нужны маги, где их еще брать, если не в Университете и не в Старом городе. В то же время и на северных окраинах города никого не обнаружили. Третий убитый обнаружен и вовсе на самой границе города — на сельской дороге убит постовой Подниверского милицейского управления, в свое время проваливший экзамены на кафедру боевой магии, хоть на кафедру тонких структур его вполне себе готовы были взять, а ведь там объем маннодных масс, коими распоряжается маг, порой даже больший, чем у магов боевых, да и на ее кафедре практической магии. Самыми же северными выходили девятая и двенадцатые жертвы на улицах Трудяг и Брюхатых псов. Кроме того, серия убийств не коснулась купеческого района, что можно было объяснить тем, что там расположены, по большей части своей, склады, мануфактуры и жилье для тех самых купцов. А вот то, что убитых не было в Рельнайском районе, казалось и вправду странным, ведь там Город давал жилье многим отставным офицерам, встречались же среди них и престарелые маги.

Однако, все это, если, конечно, предположить, что иных фальшивок кроме господина Корзака не было, очерчивало вполне четкий пояс.

Вот только здесь-то и начиналось самое сложное. Как сама Кетрин говорила капитану, грамарий великое множество. Кроме того, геометрический центр вовсе не обязательно будет центром концентрации заклинания. С таким же успехом ею может оказаться одна из вершин. Не говоря уж о том, что при подобном разбросе и сам центр мог быть любым местом от магического корпуса Университета до Старого города на востоке и заканчиваться где-то за площадью Алхеры на юге. Иными словами, километров пять квадратных, и что же, прикажете к каждому ходить да допытываться, а не промышляет ли он смертельными татуировками на затылках людей?

Словом, искать так заклинателя, не зная хотя бы примерно, что же он пытается сделать, а значит, для какого знака он все-таки трудится не покладая рук — все одно, что искать, где морской пес яйца спрятал.

Размышляя в подобном ключе, девушка недовольно теребила кончик косы, задумчиво черкая по краю карты в течение последней половины часа, если не всех сорока пяти минут, чувствуя себя словно бы она на контрольной по высшему счету, о которой даже и не подозревала, а Афри, ее школьная подруга, заболела, так что даже списать не у кого. Не выдержав, Кет нервно растрепала волосы на голове да и улеглась щекой на истерзанную карту. Взгляд девушки скользнул по стопке бумаг, «Символике древней империи в знаках и пиктограммах» дальше к окну, на котором в тусклых лучах осеннего солнца, с трудом пробивающем себе дорогу сквозь тяжелые облака, обманчиво приветливо поблескивала жестянка с шоколадом.

«С трусливым и боги в кости не играют» — мелькнула древняя мудрость в пепельной головке. Правда, в данном конкретном случае едва ли ее стоило именовать мудростью. И все же Кет, хоть мама бы за подобное ее верно и заругала, ведь магия — не повод лени своей потакать, сделав несколько ленивый пас, рукой подманила едва трагически не разбившуюся вследствие слишком уж ленивой магии об угол стола жестянку, да когда та наконец плюхнулась на стол, заглянула внутрь.

Раскрытая плитка с красной полосой отложена до лучших времен, равно как и отчего-то подозрительная зеленая, не иначе шоколадка с полевой травой или тиной. Остановила свой выбор девушка на фиолетовой, потому как просто не смогла придумать, чтобы могли странного подмешать в шоколад с подобным знаком.

Ко вкусу шоколада примешивался какой-то не вполне определенный сладковато-медовый вкус. Да еще добавка, кажется, липла к зубам, что тоже едва ли можно было назвать положительным свойством неведомого шоколада. И все же Ренс-младшая не могла сказать, что эта так же плоха как перцовая.

Ей настолько стало любопытно, что девушка принялась вращать коробку в поисках этикетки с составом, в конце концов, это ведь не бобы любого вкуса из недочитанного романа о «Мальчике, который выжил». У нормальных людей, а не в магических гетто, принято сообщать несчастным, что же они едят. Искомое обнаружилось на дне.

— Фиолетовые грибы в меду, — прочла Кет под фиолетовой чертой, — что ж, Рин, надейся что они не ядовиты.

С уборкой, как-то незаметно перешедший в генеральную, Мел покончил, когда часовая стрелка перевалила за три. Розетт тем временем затихла в кресле перед печкой, в сущности, что могло случиться от того, что девочка заснула? Тем более стоило капитану позвать ее, как Розет приподняла свою головку с парой хвостиков.

— Хочешь прогуляться? Дождь ведь, кажется, уже прекратился.

В ответ девочка лишь кивнула, подняв взор на капитана. На мгновение тому показалось, что Розетт где-то в другом месте, но то было лишь мгновение. Спустив ноги с кресла, девочка отправилась в прихожую за своим пальтишком да сапогами. И вот не прошло и четверти часа как капитан в штатском — короткая кожанка, штаны из синего сукна да сапоги, вышел на угол Малой купеческой и Андальских улиц. За провизией идти недалеко, все же есть свои плюсы и в жизни на торговой улице, пусть шум от торгового народа по утрам порой поднимается выше башен Университета. Базар пока еще полупустой, все же, сколько помнил капитан, день — не базарный, все одно весь куда-то торопился да гудел. На самой площади, скрывшийся за фасадами по Малой купеческой, палаток не было, а те лотки, что и имелись, не были заняты и на треть. Так что торговля все больше шла в лавках по периметру площади. Да только капитану-то много было и не надо — мяса какого да овощей, ну, и может, к зеленщику завернуть да яблок или еще каких фруктов купить. Как-никак осень — пора плодов.

Вот только пошло дело никак не по плану капитана. Розетт то и дело его тормозила то у одного лотка, то другого, а то и вовсе тащила в неизвестном направлении, так что когда рыночные часы пробили четыре, место кончилось не только в обеих сетках капитана, но даже его карманах. Оставалось удивляться, откуда столько познаний в девочке, прожившей, если верить отчету магов, пару лет. Быть может, капитану пришлось бы потратиться еще и на третью сетку, если б не начался дождь. К несчастью, тучка застала этих двоих посреди площади рядом с фонтаном, от которого никакого проку в смысле спасения от воды ждать не приходилось.

Она поняла!

По крайней мере, так казалось Кетрин первые полчаса, пока она спешно собиралась да спешила к вратам Университета, где не поскупилась на частного возницу, про себя проклиная лохматый запрет на полеты над Городом. Не то чтобы она была такой уж большой любительницей левитации, метлы да ухваты дело несколько иное, но в подобных случаях, когда от догадки прямо распирает, и каждая минута на счету, магия полета казалась незаменимой.

Стремительно переоделась в приличную одежду из своего невеликого гардероба — студенческие комнатки не предполагали обилие одежды, и все же являться в выходной в форме Кет показалось неправильным, пусть детство в деревне не воспитало в девушке любви к нарядам. Для визита к капитану студентка выбрала одну из своих блузок, которые и так одевала под форму, и шерстяную, под цвет своих волос, жилетку. Под темно-коричневую плотную юбку длиной чуть выше голени Кетрин выбрала пару белых вполне элегантных, но, что куда важнее, теплых чулок. Вряд ли кому-то доведется их увидеть, ведь еще ниже- сапожки, и все же белые чулочки даже осенью остаются белыми чулочками.

Уже выпалив адрес, сидя в коляске, девушка погрузилась в сомнения. В конце концов, это лишь догадка, основанная на куче допущений.

После бесплотных часов, посвященных попыткам подобрать знак, чьи вершины хотя бы отчасти совпадали с местами убийств, Кетрин решилась зайти с другого конца и попытаться вписать убитых в знак четырехлистного клевера, в конце концов, не зря ведь именно этот знак возникал на шее каждой из жертв. Вот только четырехлистный клевер никак не ложился на карту города, если, конечно, центр хоть отдалено приходился туда, куда его полагала Ренс-младшая. Дело в том, что нижний лепесток оказывался за границей города в «Чащобе Берока», заповедном лесу, подпиравшем Поднивер на юге. И дело тут было не в том, что в лесу некого убивать. В конечном итоге, можно жертву и к дереву привязать, их и не найдет никто, а в том, что весь опыт Кетрин говорил о том, что такие шутки лесной дедушка точно не потерпит. Оно и в простом-то лесу может кончиться плохо, но в этот не зря даже и гулять ходили с опаской и то все вдоль тракта, не говоря уж о том, чтобы рубить деревья.

Но это не ставило крест на четырехлистнике, ведь особые ухищрения, правда, по учебе подступиться к их основам удастся лишь на четвертой-пятой ступени, позволяли искажать форму грамария почти до неузнаваемости — главное, чтобы линии не перекрещивались. И если предположить, что так все и было, скажем, сместить южный «лепесток» на восток, а пару верхних собрать в Северном и Новом районе….

Но куда важнее оказалось иное допущение — Знак Темпа-Кантар черный. Знак с 20 ключевыми точками по пять в каждом сгустке — Черный клевер, который выбрала Ренс-младшая. Один из листьев выходил полностью из второй, шестой, седьмой, восьмой и девятой жертвы, если, разумеется, предположить, что в других лепестках обнаружены были не все тела, ведь для этого знака была важна определенная последовательность. Сперва четыре точки малого круга, из которых не хватало четвертой и после лепесток за лепестком.

И разрисовать все это казалось очевидным. Вот только когда это точки, разбросанные по всему городу, из которых часть еще и отсутствует. Скажем, одно из тел при подобном раскладе должно быть посреди Лена.

И весь этот сумбур она должна была выложить капитану. Да на кафедре ей наверняка за подобные смелые обобщения поставили бы неуд. В конце пути Кет и сама готова была рвать на себе волосы. Поплатился, однако, лишь кончик косы. Но, в самом деле, не поворачивать же назад, когда коляска забралась уже на вершину Аркольского моста? Так бы вышло как минимум дороже.

И каково же было разочарование Кет, когда сколько она не трезвонила да не колотила в дверь, ей никто не ответил. Стоит отметить, что колотила Кет все же в рамках приличия, дабы не привлечь внимания соседей, консьерж и так бросил на нее подозрительный взгляд, когда она заявила, что идет к капитану Меллерсу. Хотя этот дед бросил бы на нее подозрительный взгляд при любом раскладе: слишком уж ее внешность примечательна.

Как бы там ни было, капитан либо умер либо ушел куда-то. Девушка верила, что не такая он свинья, что оставив свой адрес, смотался на целый день, а то и вовсе ушел на работу.

«Ну да, ну да, Рин, по-твоему он должен ждать, что ты явишься с разгадкой задачки, над которой он сам бьется не первую декаду, когда еще и суток не прошло, как он тебе задание выдал?»

Закралось подозрение в голову девушки. Не обнаружив ничего лучшего, Кет, спустившись на пол пролета, уселась на подоконник лестничного окна, выходившего во двор. Там, несмотря на вроде как не скрытое облаками солнце по крышам сараюшек да прочего хозяйственного хлама задних дворов, начинал накрапывать дождик, с каждым мгновением становившийся все сильнее. Большие капли принялись сбивать последние листья с березки, что росла метрах в десяти от окон, в то время как ручейки дождевой воды собирались в ямы в уже старой, порядком заросшей пылью да мусором мостовой.

«Что б тебе вымокнуть до нитки со своими делами, Мел» — без особой злобы прокляла ведьма милиционера, что оставил ее наедине со своими сомнениями. Ведь так сидя Ренс-младшая окончательно уверилась в том, что все ее выдумки — глупости, и приехала она зря.

Не прошло и десяти минут как снизу, от старика- консьержа, донесся как будто знакомый голос да мокрые шаги по каменным ступеням. Девушка обратила свой, несколько удивленный взгляд на до нитки промокшего капитана. Вот уж не думала она, что ее проклятие окажется настолько эффективным. У колена милиционера жалась так же насквозь промокшая девочка в меховой шапке, приличествующей скорее следующему сезону, чем середине осени. Девочка с черными волосами подняла взгляд своих больших, почти черных глаз на Кет…

— О, а ты никак разобралась уже? — он фырчал, словно конь, вымокшая прядь, не прикрытая шляпой, сползла на глаза, так что капитан не сразу распознал в девушке свою недавнюю знакомую.

— Да… вроде того, — пробормотала волшебница, едва не провалившаяся в астрал, — вот только это подождет. Вам переодеться надо, и поскорее. Пошли!

Она решительно соскочила с подоконника, поспешив вперед тех двоих. Вот только у двери все одно пришлось подождать, ключей-то от чужой квартиры у Кет не было, а дождь, даже и самый сильный, не повод раскидываться фаерболами да вышибать двери.

Вместо этого, пока капитан искал ключи в кармане и отпирал дверь, Кет одним глазом взглянула сквозь астрал на девочку. Та казалась на удивление четкой, словно бы сама Кет или папа при погружении в астрал, даже четче. Обычно живые люди кажутся за гранью мира лишь тенями самих себя, нечеткими и прозрачными. Касается это даже магов, если те, конечно, не колдуют. Есть и исключения, тот же директор Сэйленар, но на то они и исключения, чтобы не встречаться на каждом шагу.

— А эта девочка ведь та самая, что раздела тебя? — беззаботно осведомилась Кет.

— Раздела? — переспросил капитан.

— Четыре большие Лендальские кроны за вазочку мороженого, ведь так?

— Две, — зайдя в дом, капитан потряс головой.

«И все же на пса он порой походит, а-а, Рин?».

— Мое почтение, юная госпожа. Ты далеко пойдешь, — Кет склонилась к девочке, протянув руку, та, однако, руки Кетрин не подала, — так что твоя племянница или что-то в этом роде?

— Внучка последней жертвы, и…

— И как бы там ни было, найди, во что ее переодеть, — не дав капитану договорить, только что не приказала студентка, — ты-то офицер, тебе не привыкать, а маленькая девочка может и простудиться, так что нужно переодеться и чем быстрее, тем лучше. Я помогу.

С этими словами, Кет, не успела еще Розетт снять пальто, схватила ее за руку и потащила в ванную. Хвала богам, квартирка в относительно новом доме вполне стандартная, так что за выбранной дверью обнаружилось именно то, на что Кет и рассчитывала.

— Свет.

В ответ на команду покров спал с ДЖИН-лампы под потолком, озаряя комнатку.

Что же до стремительности Кетрин, то ее охватила странная… нет, не догадка, скорее, даже чувство. То, что она видела сквозь астрал, не могло быть обычным человеком. Вот только объяснять все капитану было бы слишком долго, да и как не глянь, а он привязался к девчушке, да и сама Кетрин не ощущала никакой опасности, а ведь будь она злым духом…

Кет быстро стянула со своей жертвы пальто, принявшись растягивать крючки платья, какого-то слишком уж сложного для девочки ее возраста. Во всяком случае, корсет казался уж точно лишним.

Что до девочки, вроде бы Мел называл ее Розетт, она не сопротивлялась, покорная словно кукла, только что не падала.

Наконец корсет побежден.

— Обернись, дай вытру… — Кет так и села на плитку с полотенцем в руке.

В центре солнечного сплетения, расходились четыре лепестка клевера, испещренные замысловатым узором.

— Ты… ты ведь не человек… — пробормотала волшебница.

— Помоги… дедушке, — одними губами произнесла Розетт.

Кет будто во сне потянулась к знаку, словно бы желая удостовериться в том, что тот не поддельный, но прежде, чем ее пальцы успели коснуться груди Розетт, та упала словно подкошенная.

— Капитан! Капитан… Мел, скорее!

1Гильдия Зеленой банки — та же «кофейная Гильдия». Получила подобное названия из-за зеленого цвета кофейных банок, в которых они и продают свой смолистый напиток.

2Горожанка — чугунная печка, часто устанавливаемая в городских квартирах как дополнительное средство обогрева.