Избранница колдуна

Глава 31

Пушистая нитка легко проскальзывает в петельку. Освобождаю крючок и накладываю следующую. Мой ряд почти закончен. Кадир уже начал второй. Основу, о которой я так переживала, оказалось, легко сделать вручную, связав крючком. А чтоб она была жесткой и хорошо держала форму, мой помощник посоветовал пропитать ее раствором сахара.

А вот над рисунком ковра пришлось попотеть. Мне хотелось чего-то эдакого, чего-то особенного, что сразу бы привлекло внимание и буквально заставило купить эту вещь. Так постепенно на белой сетке появились светло-голубые разводы морских глубин, вспенившиеся волны и россыпь серых, холодных утесов.

Я не знаю, откуда у меня в голове возникла именно эта картина, но чувствовала, что должна нарисовать именно ее. И теперь смотря на переплетения нитей, видя, как темно синие ворсинки сплетаются с голубыми, зелеными, серыми и черными, я видела море. Оно оживало, дышало свободой, и было, как настоящее. Казалось, стоит только провести рукой по пушистой поверхности ковра, и ощутишь под ладонью ласковую воду.

— Касси, — поднимает взгляд от работы Кадир. В его темных проницательных глазах светится некое знание. — А ты ведь не так проста?

Под его пальцами волны начинают тихо колыхаться, перемешиваясь с теми, которые несмело пробегают от моего края.

— Что ты имеешь в виду?

Делаю вид, что не понимаю, о чем он. Хватило и того, что мне устраивали домочадцы, пока я силу так-сяк не обуздала.

— Я сразу понял. Ты Дочь Солнца?

— Чего? — совсем невоспитанно восклицаю, позабыв о том, что я утонченная аристократка.

— На моей родной земле. Вернее, мне кажется, что я оттуда родом. Таких как ты называли Детьми Белого Солнца.

Пожимаю плечами. Сейчас мне гораздо интереснее узнать о самом Кадире, а не заморские легенды. Парень тоже непрост. И хоть о себе ничего не помнит, но видно, что образован и начитан. Знает десять языков, на которых пишет, читает и сносно общается. Манерам обучен и роскошь поместья для него явно не впечатляющая. Похоже, он жил когда-то и в большем достатке. А еще Кадир поражает своей проницательностью, деловой хваткой и умением просчитывать на несколько ходов вперед. Если так пойдет и дальше, на кой мне мужнин управляющий. Кадир заткнет за пояс любого, даром, что ему слегка за двадцать.

— А тебя, тогда, как звали? — многозначительно киваю на пробегающие по его пальцам маленькие язычки пламени.

— Никак… Таких как я, если они не принадлежали к роду правителей, убивали, — мрачно выдает друг.

Шокировано округляю глаза.

Кадир встряхивает головой, отгоняя печальные мысли

— Но это было давно — сверкает белозубой улыбкой. — Теперь времена изменились и люди обладающие даром внутреннего огня просто редкость. Собственно такая же, как и дар небесного света.

— Вот и встретились два одиночества, — фыркаю.

По кабинету разливается наш дружный хохот. Напряжение и волнение всех предыдущих дней спадает. Смех накатывает волнами, перерастая в истерику. Но я знаю, так нужно. Организму хотя бы на миг надо как-то избавиться от грустных и тяжелых мыслей. Поэтому мы хохочем, как дети, повалившись на пол, держась за ноющие бока, едва дыша от смеха.

Пока с каким-то тревожным звоном в почтовый ящик не падает письмо.

Веселье снимает, как рукой. Медленно поднимаюсь и подхожу к волшебной урне. Что-то в последнее время меня очень и очень пугают письма. Прям фобия развилась.

Осторожно извлекаю из контейнера плотный конверт. На нем хищно поблескивает королевская печать.

— Что там? — заглядывает через плечо незаметно подошедший Кадир

— Ничего хорошего, — уверенно заявляю.

Конверт пугает, даже больше, чем послание из конторы. Более того, я уверена, что до этого у меня вести были вполне безобидные, как бабочки, а настоящая опасная гадюка притаилась именно в этом письме.

На этот раз не медлю. Прямо сразу же отрываю край, и дрожащими пальцами достаю лист. Водяные знаки на бумаге не дают усомниться в том, что это и, правда, весточка от самого короля. Глаза пробегают по строчкам, торопливо складывая в слова витиеватые буквы. Но смысл плохо доходит до сознания. Не верю, не верю, тому, что там написано.

— Касси, что? — с беспокойством восклицает друг.

Но я лишь молча хватаю ртом воздух, не в силах выдавить и звука.

Не дождавшись ответа, Кадир выхватывает у меня из рук послание и принимается вслух читать.

Уважаемая леди Кассия Киндлоу.

С прискорбием вынуждены сообщить, что ваш муж Сивард Раора Киндлоу погиб, защищая у Северного Ущелья границы нашего королевства. Приносим свои искренние соболезнование. Все королевская семья скорбит вместе с вами.

И вследствие этого вы приглашаетесь ко двору его величества Олеада Гильстена, дабы мы могли решить вашу дальнейшую судьбу.

С уважением, первый секретарь его величества Пипин Гардуш.

— Я не верю в это, — отчаянно качаю головой. — Не верю. И никуда ехать не собираюсь.

— Касси, — сочувственно смотрит Кадир. — Боюсь, что выбора у тебя нет.

Сивард

Темнота… Она окружает со всех сторон. Давит, словно ледяная глыба. Заставляет забыть о свете. О том, что есть еще что-то помимо мрака и холода. Что есть еще то, что там, на поверхности, называют жизнью.

Не спи! Не спи! Постоянно твержу себе. Но темнота. Она сильна. Мне с ней не справится, не одолеть ее.

Не спи! Рычу, слыша, как мой голос эхом прокатывается по ущелью. Ты должен вернутся. Должен вернуться к ней. К Касии. К милой наивной маленькой девочке. К своей жене.

Светлый образ возникает перед глазами, словно вживую

— Кассия, — шепчу разбитыми потрескавшимися губами. Я знаю, что это видение, это бред, порожденный воспаленным рассудком, но все равно всматриваюсь в знакомые черты лица. Сколько я знаю эту девчушку. Совсем малость, парочку дней. Но отчего-то воспоминания о малышке, словно солнцем согревают заледеневшее сердце. И темнота отступает. Она боится. Боится света, который излучает тонкая девичья фигурка.

Осторожно, скользя окровавленными руками по стене, поднимаюсь на ноги. Я выберусь. Найду выход. Вернусь к жене. И узнаю, кто меня предал!