Избранница колдуна

Глава 4

Мои мучители замирают, и я осторожно выглядываю из-за плеча Фриры. На пороге стоит высокий, я бы даже сказала огромный мужчина. Он недовольно хмурится, взирая на врача, который уже открывает рот, явно собираясь возразить.

— Ориес! — предупреждающе рычит новый посетитель, переступая порог.

Я нервно сглатываю. Дыхание спирает в горле. По коже табуном бегут мурашки, величиной с гиппопотамов.

— Лорд Каор, но лихорадка! Нужно срочно сделать кровопускание, иначе высокая температура и яды убьют леди Кассию, — нижняя губа доктора по-старчески дрожит в едва сдерживаемой обиде.

Я же при виде защитника немного приободряюсь, хотя и продолжаю быть настороже.

— Вы меня убьете… таким… образом! — скидываю со своего плеча, ослабевшую от страха перед пришедшим, руку Фриры.

Слова подбираются с трудом. Я долго думаю, перед тем, как высказать свою мысль, сделав ее наиболее понятной для присутствующих.

— Нож грязный! Вы только… усугубляете мое состояние!

Кто его знает. Может, у Кассии была обычная простуда, или грипп. Но таки лечением не удивительно, что ее загнали в могилу. Может, причиной всему сепсис, спровоцированный действиями врача.

От подобных мыслей дыхание уже не замирает в груди, а наоборот учащается. Второй раз умирать, еще и в муках, я не желаю. Руки начинаю дрожать от волнения, пальцы вцепляются в покрывало.

Мужчина в один шаг преодолевает разделяющее нас расстояние и, оттеснив доктора, прижимает меня к своей груди.

— Все-все, малыш, — поглаживает он мою напряженную спину. — Никто тебя не тронет. Я здесь, рядом. И больше не позволю тебя обидеть.

Отчего-то на глазах выступают слезы. Я смаргиваю их, не желая раскисать перед всеми этими чудовищами. Не хочу показаться слабой и беззащитной. В конце концов, хоть реакции тела у меня подростка, но сама я все же взрослая женщина, умеющая держать эмоции под контролем. Да и расплываться лужицей от каждого доброго слова тоже явно не стоит. Если этот потрясающе красивый мужчина настолько беспокоился обо мне, то где был раньше? Почему позволил этим коновалам убить Кассию?

— Пошли все прочь, — приказывает мой утешитель, не позволяя мне даже отстраниться.

А мне, между прочим, уже и воздуха не хватает, и тело так, невзначай, напомнило о своих потребностях.

— Мне… Пускай Бэли остается, — выдавливаю из себя. — Мне… нужна ее… помощь.

Делая вывод из окружающей меня обстановки, предполагаю, что занесло меня во времена позднего средневековья. И, насколько мне известно, туалеты тогда были представлены обыкновенными горшками. Только сесть я на это приспособление без сторонней помощи вряд ли смогу. А уж подняться и подавно.

— Я сам тебе помогу, — гладит меня по волосам этот, как его доктор назвал, лорд Каор, прижимая все теснее.

— Мне больно, — сдавленно хриплю.

Лишь тогда меня выпускают из удушающих объятий.

— Извини милая, — сверкает улыбкой мужчина. Он словно невзначай проводит ладонями по моим плечам, на долю секунды задерживает мои руки в своих, рассматривает многочисленные порезы.

— Мне… нужна Бэли. Вы не поможете, — нахожу в себе силы настоять на своем, несмотря на странные ощущения, которые распространяются от его пальцев по моей коже.

Хмурясь, он осторожно поглаживает каждый шрамик на предплечье.

— Зачем тебе Бэли? — хрипло спрашивает он.

— Мне нужно в туалет, — покраснев, выпаливаю правду.

Миндальничать некогда. Да и я не в том возрасте, в котором стесняются естественных потребностей.

Мужчина едва заметно кивает и кидает взгляд в сторону нерешительно замерших доктора и служанок. Лекарь и Фрира, поняв все, мгновенно исчезают за дверью. В спальне остается одна лишь Бэли. Девушка трясется как осиновый лист, будто ее запихнули в клетку с диким тигром.

— Приводи себя в порядок, Касси, — обращается ко мне мужчина, поднимаясь с кровати. — Я зайду позже. И отведу тебя в твои новые покои. Эти никуда не годятся!

Я осторожно сажусь на кровати. Голова мгновенно начинает кружиться. Слишком много сил ушло на сопротивление. Ко мне тут же подлетает Бэли, вспомнив, наконец, о своих обязанностях, и помогает подняться. Я повисаю на девушке почти всем своим весом. Хорошо, что служанка весьма крепкая, а Кассия — нужно привыкать уже это тело называть своим — тщедушная и хрупкая.

— А? — с губ срывается возглас.

— Ты что-то хотела, Касси? — тут же останавливается мужчина. Он уже открыл дверь, чтобы выйти наружу, но, услышав меня, останавливается и снова плотно прикрывает деревянную створку.

— А кто вы такой? — осторожно спрашиваю, напряженно морща лоб. В голове мелькает смутный образ. Я его уже видела. Это точно. Может, не я, а Кассия? Но ее память пока не способна больше ничего не подсказывать, и я остаюсь в неведении.

— О! — замирает мужчина. — Бедная моя девочка. Это, видимо, последствия болезни, — в его глазах мелькает искреннее сочувствие. А в моем мозгу — идея, которая поможет объяснить мое странное и непривычное для Кассии поведение, — Я твой опекун, Кассия. Эзерт Каор. Твои родители завещали мне, позаботится о тебе, пока ты не достигнешь двадцати одного года и не научишься управлять своими силами, сверкает он глазами. Почему-то от этого взгляда мгновенно кидает в жар.