Изгнание из рая

ТАК ЧТО ЖЕ ТАКОЕ РАЙ?

Вопросик — хоть и для Принца датского!

Не нами заведено и не нами замечено, что и на небе сияет радуга, и птицы улетают в ви-рай (или ирий), и под Новый год в украинской хате испокон веку был обычай ставить в красном углу сноп-рай и в обыкновеннейшем и незаметнейшем сельском[1] рай-оне все называют со словом «рай», правда не вкладывая в это никакого первобытного или мистического значения, а имея в виду лишь административно-географическое деление.

Но наш рай не имеет никакого отношения к районному делению.

Ничего общего не имеет он и с религией и мифологией. Правда, в определении этой книги стоит словцо «мификология», но тут имеются в виду не солидные и фундаментальные мифы, которыми сегодня упиваются изысканные умы, а мелкие мифики, над которыми хочется посмеяться, да и только.

Так что же такое рай? Может, что-то климатическое? Вечное блаженство, вечное тепло, все ходят босые и без дубленок. Мораль: кто сейчас с дубленкой, в рай не попадет. Может, именно поэтому потребкооперация и не везет меховую одежду в наш рай, а все туда, где холоднее: в Тбилиси, в Баку, Ташкент, станция Кушка. Наверное, из-за этого у нас иногда и вагонов не хватает. Рай находится неподалеку от райцентра и райпотребсоюза. На каком языке там разговаривают? Адам: я тебе дам, а дам, ох и дам! Ева: есть ва-шим и есть нашим, есть что есть, есть что пить (а есть ли в чем походить?). Послушаешь такое да еще подумаешь, будто здесь живут по принципу Телемского аббатства: делай, что хочешь, и живи, как хочешь. Но для этого необходима государственная (у Рабле — королевская) дотация. Не секрет, что у нас много таких, которые живут на государственной дотации (и весьма неплохо живут, прямо скажем!), но это не наши герои.

Так что же? Может, наш рай — просто причуда мысли? А откуда она возникла? Пробудил ее и породил тот человек, который принялся переименовывать село Карпов Яр. Помните? Сначала Светлоярск, потом Веселоярск. Лавина тронулась и покатилась. Ибо если такое село, так почему бы не переименовать еще раз и не назвать его уже Весело-рай-ск! Правда, это не официально, а только для внутреннего употребления, для хорошего самочувствия и духовного комфорта, но слово сказано и уже оно живет. Есть подозрение, что в нашем раю даже бог живет. А где же ему быть? Когда-то, говорят, показывался, глаголил, давал всяческие указания, теперь спрятался и не показывается, потому как блаженствует. Это уже мифик. В греческих мифах бог все время должен был работать, вмешиваться в события, появляясь неожиданно в самых критических ситуациях. Греки так и говорили: бог из машины. Теперь из машины появляется не бог, а разве лишь «жигулист», который нарушил правила движения, или же уполномоченный из области товарищ Жмак, этот представитель бессмертного племени, на которое не действуют ни указания, ни постановления, ни народное презрение, ни землетрясения, ни международное напряжение и термоядерная угроза. Жмак — это уже и не человек, а нечто наподобие явления природы, следовательно, изгнать его из рая никак невозможно и наш роман вовсе не об этом.

Будет ли в раю автор? Памятуя, что некоторые авторы имеют способность надоедать сильнее, чем их книги, следовало бы сделать выводы и предусмотрительно самоустраниться. Однако иногда придется наведываться к своим героям, потому что иначе нельзя. К огромному сожалению, свои странствия в Веселоярск автор будет осуществлять без доктора эрудических наук Варфоломея Кнурца. Потеря огромная, хотя и незаметная. Как показывает веселоярский опыт, благодарными бывают только потомки, а современники так и норовят вытолкать ценного человека на пенсию, будто он им поперек горла встал. Что было сделано и с Кнурцом. Можно ли вытолкать на пенсию доктора эрудических наук? Гей-гей! А кого нельзя?

Рай — это место, где уже Самусю никак не набьешь рожу. И не потому, что там вообще никого не бьют, а только мажут елеем по губам, гладят по головке и раздают пряники, а просто из-за того, что Самусь бежал из Веселоярска на каменный карьер в Тахтайку, прихватив с собой жену своего младшего брата Давидка, прозванную в селе Роксоляной. Один большой остряк сказал: у человека то преимущество над машиной, что он может управлять собой. Самусь воспользовался этим естественным преимуществом и направил себя на каменоломню. Сам себя изгнал из рая. Но наш рассказ и не об этом.

Самусь исчез — и Гриша Левенец оказался на первом месте среди механизаторов. Так часто бывает в жизни: давно уже нужно было бы человеку продвинуться, но вверху кто-то сидит, как пробка в бутылке, и держит тебя только потому, что пролез туда раньше.