Измена. Найти свое счастье (СИ)

Глава 27

POV Лиза Суворова.

Мне непонятно и неуютно, когда этот молодой мужчина вновь и вновь оказывается рядом. Я начинаю нервничать и совершать глупости.

Чем иначе можно объяснить мой безрассудный поступок? Вместо того, чтобы бежать на автобусную остановку и торопиться помочь маме, я бросаю косые взгляды на Жака-Бажена и жую губы.

Мне безумно хочется спросить у него имя, но я не менее безумно стесняюсь это сделать.

Вообще мне многое интересно: почему он здесь, откуда взялся около моей работы, для чего? Но я, конечно, не решусь. А вот имя… От одной фразы ничего плохого же не случится, правда?

И мама, даже если узнает, не сможет наказать. Я проявила вежливость. Когда стану учителем, мне придётся общаться с родителями детей. И их отцами в том числе.

А ещё в моей жизни когда-нибудь появится мужчина, которого я полюблю. И, может быть, выйду замуж.

От одной только мысли кончики ушей начинают гореть, а щеки заливаются румянцем.

Прячусь в воротнике куртки и решаюсь:

— Можно задать один вопрос?

Внутри сгораю от собственной смелости и даже мечтаю, чтобы он не услышал. Скребу зубами по губе и нервно дышу, подавляя желание сорваться с места.

Сердце колотится быстро-быстро. Как в тот день, когда я убегала из аудитории от Герасименко. И позже, когда Жак-Бажен провожал меня.

— Говори, Лиза, — он подходит чуть ближе. — Задавай свой вопрос.

Уже поздно отступать, да?

Решительно сжимаю кулаки, спрятанные в карманах куртки. Не даю себе возможности спасовать.

— Как… Как вас зовут? — поднимаю голову и попадаю в какую-то настоящую параллельную реальность.

Мой спаситель немного улыбается, рассматривая меня. Его улыбка такая… такая… такая… Что я тоже начинаю улыбаться, но быстро вспоминаю, что этого делать нельзя.

Если кто-то из общих знакомых мамы увидит меня, стоящую наедине с молодым мужчиной и улыбающуюся ему… Не хочу представлять, какие последствия могут быть.

— Я не представился? — предмет моих сомнений, страхов и метаний поднимает руку и чешет подбородок. — Извини, Лиза. Я думал, что называл имя. Меня зовут Захар. Ну что, будем… эээ… знакомы?

— Очень приятно, — вежливо, киваю. Стыд уже не просто подогревает, а сжигает дотла. Вдруг он на самом деле представлялся? Мне начинает казаться, что так и было. Я просто забыла от страха или волнения. — Извините, Захар.

С удовольствием повторяю необычное имя. Оно ему подходит: такое же яркое и такое же редкое, как он сам.

Бедные мои уши. Они не просто красные, а свекольного цвета, наверное.

— Я… пойду?

Зачем спрашиваю? Тут же себя ругаю и отступаю на два шажочка назад, примериваясь, как обогнуть крупную мужскую фигуру.

Это невероятно, но мы по-прежнему одни на площадке. И такой факт немного меня успокаивает.

— Ты куда-то торопишься, Лиза?

Голос звучит мягко и так красиво! Невероятно красиво!

— Да, — даже трясу головой, чтобы прогнать морок, окутывающий меня. — Очень спешу. Мне надо… Надо…

Захар запрокидывает голову назад и смеётся. Надо мной или ему просто весело, не знаю. Стою и улыбаюсь, как дурочка, хотя действительно тороплюсь.

Уже очень тороплюсь. И ещё… понимаю, что мне не стоит оставаться. Слишком много места в мыслях занимает он.

— Я провожу.

— Нет, — отказываюсь сразу. — Нет-нет-нет. Меня не надо! Я сама!

Всё-таки срываюсь и перебираю ногами по ступеням, слетая вниз. Бегу практически к воротам институтского дворика, но Захар догоняет меня и останавливает, ухватив за локоть.

По инерции начинаю дёргаться, чтобы освободиться.

Он видит, что мне некомфортно. Отпускает, но встаёт таким образом, чтобы дальше я пройти не смогла.

— Лиз, — начинает тихо и медленно. Нас так учат разговаривать с испуганными детьми. Или детьми, которых необходимо успокоить после истерики или паники. — Я не причиню тебе вреда. Ты этого боишься? Не надо. Ты мне нравишься, Лиза. Очень нравишься. Позволь просто проводить тебя до дома?

— Я не домой, — вылетает из моего рта. Как под гипнозом нахожусь: не шевелюсь и ловлю каждое сказанное слово.

— Хорошо. Не домой, а туда, куда ты очень спешишь. Надеюсь, не на свидание к парню?

Захар подмигивает и снова улыбается, а моё тело покрывается миллиардом мурашек.

Сначала от того, что сказанное достигает цели и попадает в самое сердце. А через несколько секунд от того, что в ворота въезжает чёрная машина, за рулём которой сидит мамина близкая знакомая. Почти подруга.

И я точно знаю, что она видит нас. Её брови ползут вверх. Она притормаживает и плавно опускает стекло.