POV Захар Одинцов.
Утренний кофе, бодрящий и крепкий. С грустью поглядываю на девственно чистую кухонную поверхность. В родительском доме мама, сколько себя помню, всегда занималась и занимается готовкой.
Сейчас у них есть повар, но она каждое утро встает к плите, чтобы лично приготовить отцу любимые тосты с джемом.
Алиева, проследив мой взгляд, демонстративно отворачивается, надув губы.
До рассвета, после того как она приехала поддатая ночью, мы молча трахались, полируя все горизонтальные поверхности гостиной и спальни. В кровать не тянуло, тянуло к столу, подоконнику, комоду. Сброшенные в спешке вещи так и валяются на полу, ждут, когда приходящая домработница расставит их по своим местам.
— Я поехал, — раскатываю рукава рубашки, поправляя запонки.
Сабина тоже одета, но не торопится покидать мою квартиру, хотя этот момент мы как раз успели обговорить.
Одно из условий отца — до свадьбы никаких контактов с посторонними женщинами. Слухи, СМИ, да даже банальная женская интуиция… нельзя проколоться…
Чувствую себя практически шпионом на здании, но мой приз в этой борьбе стоит некоторых временных неудобств. Вместе со свободой через несколько месяцев я получаю разрешение и поддержку на строительство салона по продаже элитных авто. Да и другие в другие проекты батя тоже обещал вложиться.
Зачем это мне?
Для того, как минимум, чтобы дальше в жизни не возникало похожих ситуаций. Чтобы годам к тридцати не зависеть от семьи и не нуждаться в посторонних инвестициях, распоряжаясь своей жизнью и финансами самостоятельно.
На счёт Сабы уверенности нет, но настоящую супругу и мать будущих детей я хочу выбирать не по указке.
— Сабин, мне действительно пора, — делаю слабую попытку примирения. — Здесь пока не показывайся. Я сам тебя наберу. Что-нибудь придумаю, слышишь?
Слышит она. Улыбается довольно, но тут же прячет эмоцию, сверкая тёмными глазами.
Добилась своего, чертовка! И похожа на неё — темноволосая, стройная, секси… Губы огонь. Когда заняты делом, особенно.
Невовремя я, конечно, о губах подумал, не вовремя. Вернуться что ли?
Уже протягиваю руку, чтобы бросить ключи на полку, но входящий вызов быстро приземляет.
— Ушёл, — кричу Алиевой и захлопываю дверь.
В лифте отвечаю отцу, решившему проконтролировать выполнение договорённостей. Недоволен, естественно, что я уехал вчера так рано, но проявляет типа понимание. На самом деле стратег он отличный, пока я проходил стадию принятия, батя успел просчитать расклад на несколько ходов вперёд. Недаром в молодости он был одним из лучших шулеров своего города. Так и поднялся. А навыки… навыки и в политике пригодились.
Выслушиваю ценные указания, высказанные в приказном порядке, и прощаюсь, пообещав появиться в администрации вовремя. На дорогу уйдёт примерно час, потому что я собираюсь заехать до начала рабочего дня по одному адресу.
На проспекте, как всегда оживлённо, но я спокойно дожидаюсь сигнала светофора, не высовываясь вперед, как люблю делать в другие дни. Сегодня мне даже нравится стоять в потоке и наблюдать за другими водителями и пассажирами, и размышлять о жизни. Период философствования не длится долго: стоит загореться зеленому, я вжимаю педаль в пол и проскакиваю несколько перекрестков, сокращая расстояние до вбитой в навигатор промежуточной точки.
Чем ближе нужный мне дом, тем плотнее движение, но класс машин явно ниже. Никогда в центре не обращал на это внимание, но сейчас, уступая дорогу очередному автобусу, зачем-то делаю пометку в голове.
При въезде во двор снова приходится объезжать и уступать дорогу. Только теперь не автобусам, а спешащим женщинам, держащим за руку орущих детей. Хорошо, что шумоизоляция нормальная, в салон проникают только самые громкие крики.
Подумав, сдаю назад и нахожу удобное место для наблюдения, изучив все тропинки и дорожки на карте.
Ближайшая остановка в нескольких метрах от меня, пропустить не должен.
Мелкий дождь противно моросит, скапливаясь на стекле в надоедливые ручейки. Дворники лениво смахивают капли, делая обзор лучше.
Подкуриваю и настраиваюсь на длительное ожидание, но Елизавета приятно удивляет.
Куртка на девчонке та самая, что на фотографиях в отчёте. Я вычисляю её легко среди мамаш. Она перепрыгивает лужицы и то и дело поглядывает на часы. Спешит?
Может, подвезти?
Дергаюсь, но передумываю, продолжая просто смотреть. К этому времени Лиза уже успешно прячется в остановочном комплексе, от которого одно название. Крыша и та дырявая, поэтому люди практически жмутся руг к другу.
Щелкаю камерой и пересылаю помощнику отца: хочет народной любви? Пусть сделает хоть что-то для этого народа.
Девочка топчется на месте в нетерпении и часто обхватывает себя руками. Сканирую её: волосы влажные, собраны в косу. Руки без перчаток. Она несколько раз подносит их к губам, чтобы согреться.
При этом улыбается.
Она, блядь, улыбается какой-то старухе! И помогает той присесть, перехватив палку. Пальцы еще больше краснеют от соприкосновения с холодным металлом, и я не выдерживаю.
Выкручиваю руль, разворачиваясь через сплошную.