Измена. Найти свое счастье (СИ)

Глава 39

POV Лиза Суворова.

Первая мысль, которая молнией бьёт в голову: я не чувствую ног!

Пытаюсь пошевелиться, но у меня не получается.

Спросонья паника овладевает сознанием, и я начинаю трепыхаться, постепенно вспоминая, что уснула в неудобном положении. И в нём же сейчас нахожусь.

Моя спина прижата к Захару, а сам он крепко спит, уткнувшись носом в изгиб моей шеи и разгоняя своим дыханием по коже мурашки.

Точнее, спал.

Мои резкие движения разбудили его. Он крепче сжимает пальцы на моём теле, а после короткого испуганного вскрика резко их разжимает и отодвигается. Так быстро, что я чуть не падаю.

На полу разбросаны мои волосы, капельница перекрыта.

— Кажется, я не выдержал, — извиняющимся голосом, хриплым после сна, произносит Захар.

Проводит ладонью по своей причёске, нарушая порядок и делая свой образ… не знаю… менее официальным, наверное.

— Тебе необязательно здесь находиться.

Он так смотрит, что я замолкаю и отползаю на кровать, спрятавшись под одеялом. Дотянувшись, разминаю ступни, которые начало покалывать.

— Скажу, чтобы убрали здесь всё. И уточню, что делать с этим, — показывает на пустой мешочек, из которого текло лекарство.

— Я сама… Уберу, — поясняю, увидев незаданный вопрос.

— Тебе пока не рекомендуется вставать.

— Но…

Я протестую, потому что в меня влито слишком много всего, и эта жидкость ищет выход. Сказать Захару, что я очень хочу в туалет, не позволяет моё смущение. Я терплю, но терплю уже из последних сил.

— Хорошо. Спасибо.

Растираю лодыжки, икры и жду.

Теперь уже жду, зная, что он придёт. Сам придёт и приведёт кого-то, кто мне поможет.

Я даже не успеваю добраться до коленей со своим неумелым массажем, как дверь широко открывается и в палату заходит девушка в ярко-синем костюме. Если бы не бейдж на нагрудном кармане, я ни за что не догадалась бы, кто она.

Слишком красивая. Слишком утончённая. Слишком…

Слишком для больницы…

— Захар Вадимович сказал, вам нужна помощь?

Она тактично не обращает внимания на устроенный нами беспорядок. Скорее всего, Захар её уже предупредил.

— Да, вот…

Дёргаю за трубочку и тут же прикусываю кончик языка: больно.

— Осторожнее, Елизавета. Сейчас я вас отсоединю.

— Извините, — читаю имя девушки и понижаю голос до шёпота. — Руслана, можно мне… в туалет. Я…

— Боже! — она даже, кажется, пугается. — Не просто можно, а нужно.

Я заливаюсь краской до самых пяток.

Как только меня освобождают, спрыгиваю с медицинской кровати и нетерпеливо осматриваюсь.

— Сразу за дверью налево, — подсказывает Руслана.

Благодарю её и бросаюсь в уборную. Она расположена рядом с палатой в небольшом коридорчике. Напротив него у стены стоит длинный диван, на котором Захар разговаривает по телефону. Его брови нахмурены и весь внешний вид буквально кричит о том, как он недоволен и зол.

Над головой Захара электронные часы. С удивлением понимаю, что уже восемь часов утра.

А когда я плакала и просила ножницы, точно была ночь.

Правда, думать мне некогда. Организм вопит о том, что всему есть предел. Испытывать на прочность себя нет сил.

Прячусь в комнатке, в которую шла. С удивлением обнаруживаю здесь раковину, душ и огромное зеркало.

Его я избегаю, но…

Но когда мою руки и плещу в лицо холодной водой, взгляд невольно попадает на отражение. Я вскрикиваю и зажмуриваюсь.

Это… Не хочу этого видеть!

Только вот весь ужас успел зафиксироваться в памяти, и закрытые глаза не помогают.

Переборов себя, подхожу ближе и размыкаю ресницы. В узкую щёлочку подглядываю за собой.

Распухший рот, в уголке которого запеклась кровь. На припухшей щеке уже проявляется синяк. Один глаз заплыл и полностью не открывается.

На шее, плечах и руках… везде царапины и отметины пальцев. Это память от тех, кто хватал меня и волок за собой.

К ним прибавился след укола, который уже налит яркой синевой.

Длинная рубашка скрывает остальную картину, но я знаю, что и под ней картина не лучше. Каждое движение даётся с трудом, а память… Приходится запрещать себе вспоминать, чтобы удержаться на плаву.

Только вот сейчас грань очень сильно начала шататься, грозя рухнуть и похоронить меня под собой.

Губы начинают дрожать, изображение в глазах размываться, а из груди вместе с выдохами вырываются хрипы.

Даже деликатный стук в дверь меня не отрезвляет. Я сжимаю края раковины, не моргая смотрю на себя и беззвучно кричу.

— Лиза! Лиза!

Я слышу, но…

Повторный стук и грохот проходят фоном. Из ранки на губе начинает сочиться кровь, но сильные горячие руки отрывают меня от умывальника. Оттаскивают в сторону, а потом, подхватив под спину и колени, отрывают от пола и крепко прижимают к себе.

— Тише, Лиза. Тише.

Мелькает испуганное лицо Русланы, поднятый вверх шприц, белый потолок и внимательные глаза Захара. Как маяк во время шторма, они не дают мне пропасть. Я смотрю, смотрю, смотрю и успокаиваюсь…

Когда просыпаюсь в следующий раз, за окном светло и идёт дождь. О светлом времени суток напоминает разве что выключенный фонарь. А так серо и уныло, несмотря на то что в стекло бьётся ветка ели. Она немного разбавляет осенние краски и отвлекает.

— Здравствуйте, Лиза. Хорошо, что вы уже проснулись.

В кресле, которое занимал Захар, удобно расположилась строгая женщина, чем-то напоминающая мою маму.

Мне хочется закрыться и выгнать её, но я молчу и настороженно наблюдаю за тем, как она переворачивает листы, что-то читая.

— Давайте познакомимся? Меня зовут Марта Игоревна, и я психолог, который очень постарается вам помочь.

— Я не хочу, — бормочу. — Мне не надо.

Знаю, что надо и что никто не будет меня слушать, и всё равно отказываюсь. Нас в институте учили азам и… Эти вопросы… На них отвечать у меня не получится…

— Я здесь не для того, чтобы навредить вам, Лиза. Вместе мы поработаем над вашими страхами и тем…

— Простите, — перебиваю, облизнув пересохшие губы. Даже её причёска так похожа на причёску другого человека, что ни о чём другом думать не получается. — Марта Игоревна, а где… Где моя мама?

Выдыхаю весь воздух из лёгких и сжимаю в кулаках одеяло.

Психолог бросает мимолётный взгляд на дверной проём, где слышны шаги.

— Ваша мама, Лиза… Она…