Измена. Незаменимых нет

56

Бегаю по домику лихорадочно закидывая в чемодан вещи.

До рассвета осталось недолго.

Через три часа самолет, который вернет меня с Дашей обратно домой. Я уже забронировала билеты онлайн.

Такси ждет возле отеля.

Я проснулась ночью в объятиях Германа. Хмель возбуждения спал, голова заработала и меня накрыла дикая паника.

Как же я все это позволила? Как допустила?

Низ живота до сих пор приятно тянет. Я, черт побери, позволила это с удовольствием и отдачей.

Память подбрасывает пикантные картинки, на которых мы с Германом обнаженные вытворяем в постели такое, чего не делали даже раньше, до развода.

Блин. Блин. Блин…

Дверь скрипит. В домик заходит Герман. Он накинул легкие брюки и футболку, но тело реагирует так, будто бывший муж стоит передо мной голый, как пару часов назад.

Щеки опаляет жаром, а низ живота скручивает желанием.

- Что ты делаешь, Анюта? - спрашивает он хриплым со сна голосом.

Поджимаю губы и отворачиваюсь. Не хочу объясняться.

Герман подходит к кровати, на которой лежит раскрытый чемодан с неаккуратно закинутыми туда платьями и шлепками.

Он смотрит на него долго. И повисшее молчание мучительно тянет нервы.

- Ясно, - упавшим голосом произносит Герман через какое-то время.

Оборачиваюсь на бывшего мужа и сердце тоскливо сжимается. Бьется в груди раненой птичкой. Требует передумать.

Но я не могу. Не могу пересилить себя и остаться.

Поникший Герман садится на постель рядом с чемоданом. Растирает ладонями лицо, прежде чем поднять на меня пустой взгляд.

- Прости, я не могу, - шепчу, извиняясь.

Почему я чувствую себя сейчас виноватой?

- Не плачь, любимая, все хорошо, - мягко просит Герман.

Растерянно касаюсь щеки и понимаю, что она мокрая. А я настолько взвинчена, что даже не чувствую этого.

- Ты не станешь пытаться заставить меня остаться? – спрашиваю я.

Герман грустно улыбается.

- Я уже попытался, верно? Не хочу удерживать тебя силой. Хочу, чтобы ты любила меня по доброй воле. Уезжай, если так решила.

Выдыхаю немного. Даже чувствую благодарность за понимание.

- Нужно сходить за Дашей, нас уже ждет такси, - говорю я.

- Я схожу, - кивает Герман и действительно тут же уходит.

Он возвращается через две минуты с заспанным ребенком на руках.

- Оставь ее со мной, - предлагает бывший муж.

- Но… - мне страшно разлучаться с дочерью.

- Дашуль, - Герман целует малышку в макушку и немного встряхивает, заставляя открыть слипающиеся глазки. – Маме нужно срочно вернуться домой…

Даше не нравятся новости. Она тут же начинает хныкать.

- Нет, - протестует она. – Хочу моле! Моле!

- Ты можешь улететь с мамой или остаться со мной еще на неделю, - тихо объясняет ей Герман.

- С тобой! – кивает дочка. – На моле! И с мамой!

Герман целует ее в лобик.

- Нет, золотце, так не выйдет. Либо с мамой в город, либо со мной на море.

Даша жует щеки и раскачивается на руках у отца взад и вперед, пытаясь принять непростое для нее решение.

- С тобой, если мама лазлешит, - решается она наконец.

Сердце ёкает от внезапной ревности, а потом становится грустно. Эти двое нашли общий язык и готовы отпустить меня.

Две пары очень похожих глаз смотрят на меня вопросительно.

- Я не знаю… - шепчу неуверенно. – Герман, ты уверен?

- Да, любимая, - улыбается бывший муж. – Мы проводим тебя до аэропорта, если ты не против.

Киваю растерянно. Я совсем не ожидала такого. Не готова расстаться с Дашей. Да и отсутствие давления со стороны Германа сбивает с толку.

Герман сам грузит мой чемодан в багажник такси. Сам усаживает на бустер Дашу и пристегивает ее.

До аэропорта едем молча. Только таксист зевает, останавливаясь перед красным сигналом светофора на пустой дороге.

А внутри меня настоящая буря. Жаркий спор двух совершенно противоположных желаний.

Как будто во мне два человека. Один спешит сбежать от бывшего мужа. Почувствовать себя в безопасности. А другой рвется остаться.

Второй появился совсем недавно. Буквально только что. Но с приближением к аэропорту его голос звучит все громче и громче.

Мы сдаем мой чемодан в багаж и регистрируемся на рейс. Даша спит на руках у Германа.

А я нервничаю все сильнее.

Смотрю на бывшего мужа затравленно. Ну я же не могу остаться! Ведь не могу?

Герман замечает, как дрожат мои руки и улыбается.

- Ну все, пока, Анечка, - он наклоняется и без лишней драмы чмокает меня в щеку. – Позвони, как долетишь.

Стою с билетом, зажатом в руке, и хлопаю глазами.

- Пока…

Герман совершенно спокойно разворачивается со спящей Дашей на руках и уходит из зала ожидания. Успеваю заметить довольную улыбку на его лице.

Сволочь! Какой же он гад! Как же…

Мой внутренний спор буквально пригвождает меня к месту.

Посадку на мой рейс объявляют по громкой связи, а я продолжаю стоять как вкопанная.

Ну как я могу остаться? Как?

А сердце магнитом тянет туда, куда ушли минуту назад бывший муж с дочерью. Меня просто разрывает надвое.

Страх ошибиться, страх быть снова преданной не пускает к Герману. Не дает простить бывшему мужу наше прошлое. Но теперь с ним спорит желание. Жажда снова быть любимой.

И… мои чувства…

Те, что я заперла под замок на четыре года. Там вместе с непрожитой болью осталась любовь к бывшему мужу. Упрямая отчаянная любовь, которой плевать на все. Сердце сделало свой выбор много лет назад. И менять его не намерено.

Я стою в зале ожидания аэропорта и растираю по щекам слезы.

Мне нужно сделать выбор. Подчиниться одной из частей, иначе они сведут меня с ума.

Женский голос объявляет по громкой связи, что посадка на мой рейс подходит к концу.

Прячу лицо в ладонях. Любить кого-то после всего, что случилось, кажется мне безумием. Смертельно опасной затеей.

Но… я ведь люблю! Люблю его, несмотря ни на что! Люблю прежнего Германа, такого самовлюбленного и гордого. Люблю того жестокого мужчину, которым он был пока считал меня предательницей. Люблю до дрожи того нежного чуткого человека, который целовал сегодня ночью каждый сантиметр моего тела. Который отпустил меня без скандалов.

Черт!

Срываюсь с места. Бегу к выходу, надеясь, что найду там свою семью. Вероятно, они уже сели в такси и уехали…

Не успеваю подойти к большим стеклянным дверям, ведущим на улицу, как натыкаюсь на Германа с дочкой.

Проснувшаяся Даша обнимает отца за шею.

Выражение лица бывшего мужа изменилось. Оно стало решительным и немного суровым.

- Надеюсь ты передумала улетать, - строго произносит он, - потому что я никуда тебя не отпущу, Ань.

Киваю, глядя в любимые глаза.

Взгляд Германа смягчается. Тает до прежней мягкости. И мы зависаем.

Стоит и смотрит друг на друга, как идиоты.

По моим щекам текут слезы. Сердце сжимается, когда вижу, что и глаза Германа заблестели.

Я отмираю первая. Бросаюсь ему на шею, обнимая сразу обоих: бывшего мужа и дочь. Прячу лицо у него на груди. Бессовестно мочу слезами мужскую рубашку.

Герман сажает Дашу на одну руку, а другой крепко прижимает меня к себе.

- А-а-анечка, - бывший муж целует меня в макушку.

Чувствую, как вибрирует грудь мужчины, когда он говорит, и млею.

- Девочка моя…

- Почему мама плачет? – спрашивает Даша.

- Надеюсь, что она плачет от счастья, - с теплотой произносит Герман.

- Лазве так бывает?.. – не верит дочка.

- Я тебя люблю… - шепчу, не поднимая лица.

Так страшно произнести это вслух. Теперь уже точно пути назад нет.

Герман замирает. Чувствую, как сильно бьется в груди его сердце.

- Скажи… еще раз… - хрипло просит он.

Поднимаю лицо и целую колючий подбородок бывшего мужа.

- Я люблю тебя, Герман… всегда любила…

Герман вдруг хватает меня одной рукой за талию. Немного приподнимает и прижимает к себе. А в следующую секунду уже кружится с нами на руках.

Даша радостно верещит, и я не могу сдержать счастливого смеха. Как же давно не было этой легкости.

Чувства полета.

Герман останавливается, и мы снова зависаем, глядя в глаза друг друга. Окружающего мира не существует. Всех этих торопящихся людей, огибающих нашу компанию, нет. Только мы.

Только отчаянная легкость отпустившего обиды сердца.

- Ты даже не представляешь, что значишь для меня, любимая, - Герман снова притягивает меня к себе, нежно целуя в губы.

Даша ревниво дергает отца за ухо.

- И ты, моя принцесса, - Герман, смеясь, чмокает ее в лобик. – Вы - две самые дорогие мне женщины на всем белом свете.