Измена. Сбежать от любви

Глава 11

Яна

— Ну и? — давит вопросом Алексей, как только переступаем порог нашего дома.

— Что? — разворачиваюсь к нему лицом и округляю глаза, а у самой сердце ухает вниз.

— Яна, ты чё издеваешься? — рявкает муж. — Что с тестом?

— Ничего. Я не беременна, — вздыхаю и опускаю глаза в пол. — Видимо, несварение было в тот день.

— Сука! Да сколько ж можно? — выкрикивает Белов и в воздухе взмахивает рукой в досаде.

Быстрым шагом идёт к бару, достаёт бутылку виски, бокал. Наливает и тут же осушает алкоголь. Взгляд на меня. Взгляд на бокал в руке. Морщит лицо и запускает его в стену буквально в полуметре от меня. Тот разбивается с шумом вдребезги, оставив на стене после себя след. Мелкие осколки разлетаются в разные стороны.

— Ах, — вздрагиваю от неожиданности и испуга. — Лёша…

— Да заткнись ты со своим, Лёша, Лёша! Мычишь как корова, — переходит на крик. — Я все анализы в круг и поперёк сдал, со мной всё отлично! Здоров, как бык-осеменитель! Хоть ежедневно трахайся и плодись! А с тобой что? Что, блять, с тобой-то не так? Ты скажи мне? — подходит ко мне и хватает рукой за лицо, сжимая пальцами щёки, отчего губы вытягиваются в подобии “уточки”. — М? Что не так?

Моё тело бьёт крупной дрожью, громко дышу, издавая сиплый звук на выдохе. Боже, как же мне страшно! Ноги становятся ватными, не понимаю, как ещё держусь на них. Тяну трясущиеся руки к Алексею и кладу поверх его рук.

— Лёша, пожалуйста, — рвано сиплю. — Прекрати. Успокойся, пожалуйста, ты меня пугаешь!

— А Саня тебя сегодня не пугал? С ним хорошо и спокойно? Хвостом перед ним вертела, как последняя потаскуха! А может, у тебя с ним что-то есть? Может, ты его на балконе ждала, а тут муженёк появился и всё обосрал вам? Спишь с ним, пока я на работе, и стебётесь надо мной! — оглушает криком весь дом, а может, и всю округу. — Какой Белов дурак! Ха-ха! Так у вас, да? — отпускает моё лицо из захвата, вновь берёт бутылку и делает большой глоток прямо из горла. — Как тебе такая версия милая?

— Никак, — тихо отвечаю и тру рукой лицо. — Ты прекрасно знаешь, что это невозможно. Я всегда с водителем. Под контролем. Маршрут мой тоже до боли скучен и однообразен. Дом, институт, дом. Максимум моих развлечений: поход в магазин. Не приписывай мне того, чего нет и быть не может. Это меня обижает.

Сил стоять больше нет. Подхожу к дивану и практически валюсь на него. Я так устала. От всего. Бояться. Оправдываться. Терпеть.

— Я так больше не могу, Ян… — неожиданно для меня, устало произносит супруг.

Поднимаю глаза и пытаюсь прочитать, что он подразумевает под этим, но ничего не вижу. Сейчас Алексей напоминает просто серую рябь, как помехи на телевизоре.

— Что ты имеешь ввиду? — задаю вопрос на удивление абсолютно спокойным голосом.

— Не знаю. Я, блять, сам уже ничего не знаю. Не понимаю, — проходится руками по лицу и волосам, с силой прочёсывая их. — Хочу, как раньше. Чтобы ты смотрела на меня так, как дети смотрят на конфету с сюрпризом. Но этого нет. Ты мне скажи, что не так? Что мне сделать?

Молчу. Мне нечего сказать. Я не люблю Белова. Сейчас во мне всё исказилось, сломалось и восстановлению не подлежит. Летальный исход моих чувств.

— Ответь мне, — давит вопросом и подходит ко мне. — Яна, я люблю тебя! Хочу тебя! Хочу от тебя детей! Наших детей… Живу лишь тобой! — касается моей щеки тыльной стороной ладони.

— Я… — ком давит на гортань. — Тоже… Люблю, — от этой лжи, распадаюсь на какие-то мелкие детальки, частицы, пыль. Хочу закричать во всё горло. Орать, пока не потеряю голос. Не могу так больше, просто не могу! — Не люблю…

— Что? — глаза Белова будто умерли. Абсолютно стеклянный, безжизненный взгляд.

— Прости, — шепчу и опускаю голову вниз. Слёз нет. Ничего нет.

— Яна, повтори, — железным голосом требует Алексей.

Молча мотаю головой. Если кто-то думает, что нельзя уничтожить словами. Могу огорчить. Можно. Я это сделала прямо сейчас.

Белов с совершенно диким видом берёт меня за шею и сжимает, не сильно, но всё же болезненно. Смотрит прямо в глаза и цедит по слогам:

— Пов-то-ри, что ты ска-за-ла? — сильнее припечатывает меня к дивану и наваливается сверху.

Однако всё, что я могу, только барахтаться в попытках скинуть его с себя и мычать что-то нечленораздельное.

— Любишь? — рычит мне в лицо. — Любишь? — увеличивает напор в голосе.

Разжимает руку. Я закашливаюсь и хватаю ртом воздух. Как только дыхание выравнивается, Белов хищно впивается мне в губы. И целует. Целует. Целует. Дёргает сбоку замок платья, стаскивает его. Шарит грубо руками по моему телу. И меня охватывает ужас, от осознания, что подобное уже было. Всё. Не могу. Не хочу. Нет!

— Лёша, хватит! — рычу и пытаюсь вырваться. — Да прекрати ты уже! Я не хочу! — перехожу на оглушительный крик, от которого спирает голосовые связки, и я вновь закашливаюсь.

Мой вопль отрезвляет Алексея. Он отшатывается от меня. Смотрит на свои руки. В глазах: шок, испуг, полное отрицание происходящего.

— Что… Что я? — словно в сумасшедшем бреду бормочет супруг, продолжая смотреть на руки.

— Ты ужасен… — выдаю на хрипе с частым дыханием.

— Прости, Яночка… — таким же хриплым полушёпотом говорит Алексей. — Я не знаю, что на меня нашло… Прости.

Отталкиваю его ещё дальше от себя, сползаю с дивана на пол, а затем встаю и убегаю на второй этаж, в спальню. Не нашу. Закрываюсь на замок, хотя, конечно, открыть его пинком не составит большого труда. Но так отчего-то спокойнее. До утра Белов меня не тревожит. Я пребываю в полусне, постоянно просыпаясь. Только ближе к утру мне удаётся ненадолго уснуть.

Как только открываю глаза от пробуждения, все мысли крутятся в одном направлении. Я не хочу его видеть. Ни сегодня, ни завтра, никогда. Слишком много боли Алексей причинил мне за последнее время.

После того как умылась, выхожу из комнаты и плетусь на первый этаж. Щёлкаю кнопку на чайнике, чтобы заварить потом чай. Наливаю в стакан воды и выхожу на улицу. Сажусь на качели, пью воду, задумчиво рисую ногами какие-то узоры на тротуарной плитке. Опустошив стакан, ставлю его у каркаса качели, аккуратно отталкиваюсь ногами и покачиваюсь, прикрыв глаза.

— С добрым утром! — слышу рядом тихое приветствие мужа.

— С добрым, — даю холода в голосе.

— Может быть, скатаемся сегодня за город? Отдохнём? — предлагает Белов. — Я подумал, что нам обоим только на пользу пойдёт. Выдохнем. Успокоимся.

— Нет, — режу на корню. — Я не хочу сейчас с тобой никуда.

— Яна, — взволнованно начинает. — Ян, посмотри на меня, — просит и касается моего плеча.

Открываю глаза, смотрю на мужа, и на какое-то время повисает тишина. Вновь прикрываю веки, отталкиваюсь ещё и продолжаю качаться.

— С завтрашнего дня мне нужно плотно готовиться к защите диплома, — хладнокровным тоном завожу. — Я хочу уехать к родителям на пару недель и готовиться там. И думаю, каждому нужно остыть.

— Какие ещё родители? Это исключено! — с паникой выпаливает Белов, повышая тон, от которого я начинаю морщиться.

— Ну, тогда на этом у меня всё. Хорошего дня, — встаю, поднимаю пустой стакан и направляюсь к дому. — Я буду в комнате готовиться, постарайся меня не отвлекать, — бросаю на ходу.

Уже поднимаюсь по ступенькам, как Алексей меня окрикивает:

— Яна, — тяжёлый вздох, будто каждое слово даётся ему с трудом. — Уезжай. Да, лучше погости у родных.

Останавливаюсь, не веря своим ушам. Так и стою спиной к мужу в ожидании продолжения, но Белов молчит. Жду. Не может быть всё так легко. Хотя легко, это слишком громко сказано. Каждый день с ним, как рулетка, никогда не знаешь, что ждёт: пряник или кнут. Пауза уже затягивается. Скорее всего, он ответил, пожалел и сейчас обдумывает новое решение. Ожидаемо. Мотаю головой и на выдохе тянусь к дверной ручке. В этот момент супруг отмирает и говорит абсолютно безапелляционным тоном:

— Но есть одно условие.