Измена. Сбежать от любви

Глава 46

Глеб

Самое интересное, что Белов сам вышел на Шмелева, когда искал для себя охрану. Но от момента, когда в день похорон отца Николай Антонович появился на пороге нашего дома и до моего появления в семье Беловых прошло где-то полтора года. Изначально были отправлены Валеев и Кренц. Я тогда жутко истерил и чуть ли не ежедневно срался с Антонычем, чем выводил из себя, но он всё равно был непреклонен.

— Сынок, в таком эмоциональном состоянии ты только напортачишь. Пойми уже наконец! Для начала наведи в своей светлой голове порядок. Сколько раз я тебя отправлял в кабинет психолога? А? А сколько раз ты там был? Правильно. Ни разу!

— Я вам не сынок! — огрызаюсь, хотя давно привык, к такому обращению. — Да не нужен мне этот мозгоёб, который будет копаться в моей голове и искать проблемы! — рявкаю, плюхаясь на диван.

— Либо ты делаешь всё, что я говорю, либо участвуешь со стороны. Это моё последнее слово, — упирается руками в стол и сверлит меня непоколебимым взором.

В итоге несколько месяцев я потратил на дополнительную подготовку, терапию с психологом, прежде чем и я смог приступить к работе.

Долбать Белова проверками, как он травил моего отца, конечно, можно. Но у него связи, поэтому в целом оказалось малоэффективно. Чисто нервы ему потрепать. Поэтому совместно с Николаем Антоновичем, был продуман план, согласно которому нужные люди будут максимально близки к Алексею. А следовательно, появится возможность нарыть о нём “чернуху”. И пока Шмелев работал в сторону налаживания связей со своими людьми в высших кругах, нашей задачей был поиск компромата, который впоследствии можно будет использовать против Белова и утопить его. Но этот змей оказался осторожным, подступиться к нему оказалось не так легко.

Благодаря харизме Валеева и сладенькой внешности, он легко втёрся в доверие к девочкам, работавшим в ресторане. А дальше дело времени. Несколько перепихонов, обещаний любви до гроба одной дурочке и он добывает очень интересную информацию.

Это ресторан только снаружи и так скажем, для более “чистых” людей, а самое интересное скрывается под ним на три этажа вниз. И развлечения там, так скажем, совсем другого плана: подпольное казино, девочки, готовые на всё, за щедрый кэш и другая запрещёнка. Основная сложность состояла в том, что всё это было на словах и можно даже не мечтать, попасть в этот бункер. Вход строго по клубным картам, только для “своих”, а равно — новому человеку практически нереально даже минимально приблизиться к этому месту. И главное: охраной и прикрытием этой деятельности, занимается уже совсем другая организация.

Нам нужны более материальные доказательства незаконного теневого бизнеса. Но где Белов хранит всю “чёрную” документацию и бухгалтерию? В ресторане? Это не совсем осторожно. У родителей? Слишком рискованно, учитывая занимаемые ими должности. Дома? Уже реальнее. Как минимум какая-то часть вполне может быть именно там.

Значит, делаем упор на жильё. Вот только и в него особо не попасть. Жена Белова, практически постоянно торчит дома. Плюс домработница и видеонаблюдение. Хотя со вторым всегда может помочь наш Артур.

За время работы я также узнал, что у Белова в доме два кабинета, один из которых располагается в подвальном помещении. Оба всегда закрыты, и даже супруга туда не вхожа.

И тут происходит неожиданное. Пока мы прорабатывали разные варианты, Яна сама пришла мне на помощь, в тот день, когда впервые меня поцеловала. А дальше, всё начало приобретать и вовсе неожиданный поворот событий. И солгу, если скажу, что ни разу не думал о том, чтобы воспользоваться такой удачей и тупо не сделать из Беловой засланца, зная её шаткие отношения с мужем.

Идеально!

Только каждый раз я отгонял эту идею, терял драгоценное время, топчась на месте, и подвергал, каждого из причастных к этому делу, опасности. Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если б не дошло до вездесущего Шмелева, который, как и я, горит желанием мести. За друга. За брата не по крови. А, возможно, из чувства вины перед отцом, за то, что в последние годы была практически утеряна дружеская связь.

И вот я, стою сейчас перед Яной, рассказываю эту историю, за исключением некоторых деталей. Меня жёстко коротит, а внутренности будто превратились в кисель. Тяну одну за одной сигареты. Наблюдаю за Беловой. Она обнимает себя за плечи, голова опущена, взгляд в вниз. Ёжится, будто от холода, хотя на улице стоит приятное тепло. Осторожно подхожу и на расстоянии вытянутой руки уже ощущаю её дурманящий аромат. Двигаюсь ещё и останавливаюсь буквально в двадцати сантиметрах, тяну руку, чтобы приобнять, заглянуть ей глаза. Кажется, будто мне жизненно необходимо их увидеть, прочитать эмоции.

— Яна… — нежно касаюсь рукой её подбородка, но она дёргается в сторону, будто ошпарилась кипятком.

— И что ты в итоге хочешь от меня? Николай Антонович, говорил про какую-то помощь. Я не понимаю, как и чем я должна помочь в этой ситуации? — выдаёт с нервной интонацией.

Кажется, это плохой знак.

— Мне нужен доступ в оба кабинета Белова, — давлю абсолютно холодным и ровным голосом.

Яна не двигается, но её грудная клетка ходит ходуном. Я буквально вижу, как колотится её сердце. Снова делаю шаг навстречу, но она тут же отходит от меня.

— Белов ужасен, я это отлично знаю. Он подонок, и то, что он сделал с твоей семьёй, с твоим отцом, просто не поддаётся разуму, — поворачивается прямо и наконец-то поднимает на меня взгляд. — Но ведь ты хочешь сделать всё то же самое. Тогда кем являешься ты? И кем стану после этого я? Как мы будем жить с этим грузом в будущем?

— По-твоему, я должен так оставить, просто радоваться жизни и уж тем более строить будущее, зная, что эта гниль спокойно живёт? А то, что он постоянно издевается над тобой, как над плюшевой игрушкой, тебе совсем плевать? Где твоя гордость, Яна?!

— После дня рождения Белова я скажу ему о разводе и подам заявление.

От её слов меня пробирает смех.

— Серьёзно? Бля-а-а, какая же ты наивная! Алексей никогда тебя не отпустит. Ну или только на тот свет. Так себе перспектива, не думаешь?

— Прости, но я всё равно не стану участвовать в этом, — разворачивается и быстрым шагом пытается уйти тем же путём, что мы пришли.

Эмоции в моменте так захлёстывают, что срываюсь, нагоняю её и грубо хватаю за плечи. Яна вскрикивает, но я рывком разворачиваю её к себе и начинаю кричать.

— Сними ты уже розовые очки! Мир не розовая вата и конфетти! А твой муж не благородный рыцарь, он не отдаст так просто то, что считает своей собственностью. И что ты будешь делать? Наплодишь ему детей? Станешь так жить и жрать всё говно ложкой? Сутками лечить ссадины и синяки? А потом он детей ваших начнёт бить и это будешь терпеть? Очнись! Если ты поможешь мне, у тебя хотя бы появится шанс сбежать! — задыхаюсь от сказанных слов, прижимаю её к себе, утыкаясь носом в макушку.

— Иди ты к чёрту, Глеб Нестеров! — выкрикивает, отталкиваясь от меня, и срывается в бег.

Яна будто выстрелила в упор, назвав меня настоящим именем.

Нет сил. Кажется, что ноги стали свинцовыми, каждый шаг даётся с большим трудом. Каждый вдох отдаётся болью. Перед глазами всё троит. Достаю телефон и набираю Шмелева.

— Глеб, ну как у вас? — тут же спрашивает он.

— Антоныч, кажется, я всё просрал…