Измена. Сбежать от любви

Глава 22

Глеб

Эта девчонка просто ненормальная. Умудряется вызывать во мне два совершенно противоположных чувства: то дикое желание её убить, то слиться в единое целое.

Когда вернул её в прошлый раз Лёшеньке Белову внутри всё рвало. А уж когда этот мудак начал прям в коридоре её облизывать, хотел натурально высадить ему печень и скормить бешеным собакам. Но по итогу стоял, как обсос и изучал рисунок на обоях.

Домой летел, всячески игнорируя скоростные ограничители. Вообще, как-то похрен было на всё в этот момент. Потому что она там, с ним, а я тут, один. Он законный муж, а я никто. Опять же, а кем я хочу быть? И хочу ли? Или меня чисто напрягает факт того, что девушку, которую я хочу до трясучки трахнуть, в итоге трахает другой?

Вечером вызвонил подружку, с которой у меня время от времени перепихон без обязательств и всей этой бабской ерунды о высоких чувствах. Абсолютно не заинтересован. На данный момент жизни, совершенно другие планы.

Но в итоге Ирка задержалась у меня. Я буквально не выпускал её из спальни. Банально, но мне необходимо было куда-то выпустить пар. И моя верная подруга, отличный вариант для релакса. Трахал, пока у неё дырка не начинала “дымить”, и тогда Ирочка просила передышку. Ненадолго. Так и прошли эти дни, мы тупо трахались и бухали. Пойдёт. Зато о Янке практически не вспоминал.

До тех пор, пока не позвонил Белов.

— Глеб, привет!

— Добрый день! — отзываюсь, и настроение сразу портится.

— Завтра утром мне нужно уезжать, жду тебя. Ты как? — в голосе Алексея появилась неуверенность.

— Нормально. Хорошо, — хмурю брови в муках, как представлю, что скоро увижу Яну.

— Голос какой-то помятый. Может лучше тогда Мишаню попробовать вытащить?

— Нет, со мной, правда, всё отлично. Буду на месте завтра.

— Ну хорошо. Надеюсь на тебя, — говорит Белов и отключает вызов.

Растираю лицо руками и глубоко вздыхаю. На самом деле, только сейчас понимаю, что чувствую себя, как мусорный мешок. Голова гудит, во рту сухо, и ощущение, будто клейстера пожрал. Дома срачельник: пустые и недопитые бутылки, на кухне, остатки еды, в раковине, гора посуды, в ванной прямо на полу валяется куча одежды для стирки, в спальне пол напоминает минное поле из отработанных презервативов. От этой картины во мне копится раздражение. Хочется скорее убрать всё и принять горячий душ.

Подруга дрыхнет позади меня, зарывшись с головой в одеяло. Всё. Пора её выпроваживать. Дёргаю одеяло, отчего Ирка моментально просыпается.

— Глеб, ты чего? — пребывает ещё в полусне.

— Ир, всё. Тебе домой пора. Освободи мою жилплощадь, — хочу, как можно скорее остаться один.

— Надеюсь, ты прикалываешься? Нельзя как-то поласковее быть? Никуда я не пойду! Я ещё спать хочу! — верещит как болонка.

— Давай уже, дёргай! Или я помогу тебе собраться, — повышаю голос.

Ирка ещё ворчит, но сползает с кровати, собирает свои тряпки и начинает одеваться.

— Урод! — рявкает она.

— Ага, уже несколько раз слышал это от одной… — пожимаю плечами.

Остаток дня выступаю в роли клинера, и к вечеру моя берлога приобретает привычный холостяцкий вид.

С самого начала, как вернулся в городишко, откуда Белова родом, не отпускало дерьмовенькое предчувствие, что она выкинет что-нибудь новенькое. Но на удивление Яна была тихой. Даже слишком. Практически полный игнор. Ну, ок. На здоровье, Викторовна! Я и не лезу даже. Мы ведь вернулись к официальным рабочим отношениям. Ага. Да только смотрела на меня всё равно волком, а это значит лишь одно: нихрена мы никуда не вернулись. Я её однозначно триггерю. Она меня. Всё просто, как дважды два.

Сегодня и вовсе удивился, когда вместо Тамары Игоревны на пороге стояла моя ненормальная.

Моя?

Ничего себе инсайд! Даже смешно от своих мыслей сейчас. Это в каком месте, Яна моя? Пара поцелуев и обжиманий? “Да-а-а, Глеб, ты вслед за Беловой крышей поехал” — сам с себя откровенно угараю. Но не суть.

Стоит, как обычно, всё наше общение проходит через зубы. Ну ладно, завтрак мне всё же перепал и на том благодарен. Поел, наглеть не стал и сам помыл посуду за собой. По пути в прихожую замер в проёме её комнаты и завис. Сидит на кровати в ворохе каких-то листов, тетрадей. Волосы собраны в шишку, и из неё торчит карандаш. Короткий топик, сквозь который слегка просвечивают ореолы её маленьких остреньких сосков, и короткие шортики, которые ещё больше подчёркивают её крышесносную задницу. Стоял и тупо пускал слюни, пока она не подошла, очевидно, чтобы закрыть за мной дверь.

Как только она оказывается рядом, в нос моментально ударил её уникальный запах, и я чуть не сорвался, чтобы прям здесь её не разложить. Надо скорее валить отсюда, что успешно и сделал.

А дальше начинается самое интересное. В обед решил прогуляться и пообедать в кафе, так как Яна всё равно сидит за учёбой. Следовательно, торчит дома и я, как обычно, нахрен не нужен. Но мне как-то ровно. Белов платит, я торчу тут. Без проблем вообще.

В уши наушники с музыкой и потащился в сторону парка. По пути встречаю Тамару Игоревну с полными пакетами продуктов.

— Здравствуйте! — улыбаюсь этой милой женщине. — Может вам помочь? Давайте сюда пакеты, — с досадой в голосе говорю и забираю из её эти мешки. — Вы зачем такую тяжесть сами таскаете? Надо было позвонить Яне и попросить, чтобы я вам помог. Всё равно мне тут нечем заняться.

— Здравствуй, Глеб! Спасибо тебе, сынок, — искренне радуется. — Да, я привыкла. Всегда так закупаюсь, раньше супруг помогал носить тяжести, — делает паузу. — А теперь видишь как? Вот, кстати, у него с утра была. Яночка со мной не пошла, сказала сегодня у неё много дел.

И тут меня кольнуло. Как мне показалось, Белова безумно любит своих родителей, и очень странно, что не потащилась сегодня в больницу вместе с матерью.

— Глеб, а может, на обед к нам? Я сейчас быстро что-нибудь наколдую. Да и мне компанию составишь, а то Яна целыми днями в комнате сидит за учёбой.

— Хорошо, я только рад. Могу помочь, если что-то потребуется, — киваю и мысленно радуюсь. Сейчас зайду и лично проверю, что Белова дома.

— Глеб, ну раз ты сам вызвался помогать, то, может, сможешь меня сегодня и на встречу выпускников отвезти? Конечно, если у Яны не будет никаких планов.

— Да, конечно. Забрать тоже нужно будет?

— Ой, не знаю. Я сначала думала, посидим в кафе и разойдёмся, как обычно. Но в этом году у нас оказывается круглая дата со дня выпуска, и решили отмечать на какой-то базе отдыха. Кто на день планирует остаться, кто на два. Ты не переживай, это недалеко, практически в черте города. Туда и автобусы часто ходят. Просто я буду с вещами, подумала, неудобно будет, — Тамара Игоревна заметно нервничает и будто оправдывается.

— Всё хорошо, я отвезу и заберу тогда, если у Яны правда не будет планов, — заверяю её.

— Ой, спасибо тебе, Глеб! Ты просто золото! — радуется и начинает копошиться в сумке в поисках ключей.

Квартира встречает нас полным мраком и тишиной.

— Яночка! Я дома! — женщина громко оповещает о прибытии.

В ответ ни звука. За лопатками начинает неприятно скребсти. Скидываю кроссовки и прохожу до комнаты Беловой. Её нет, лишь тетрадки и листы бумаг так и лежат на кровати. Стискиваю зубы до скрежета и направляюсь дальше, в гостиной — нет, в кухне — нет, в ванной — нет. Этой сучки нигде, блять, нет!

Всё это время мать Беловой растерянно ходила вслед за мной и что-то бормотала себе под нос.

— Глеб, а как же так? Она тебе ничего не говорила, куда пойдёт? — удивляется женщина.

Не хочу её расстраивать или как-то пугать. Пусть идёт на свой праздник, а я тут сам справлюсь.

— Да нет. Скорее всего, ненадолго отошла и не стала меня звать.

— Скорее всего, — немного растерянно тянет. — Ну ты не сердись на неё. Знаешь, она ведь раньше как-то сама справлялась. Ходила везде, гуляла, работала. Это всё Лёшка печётся о ней. Но Яна простая девочка, а не звезда или актриса кино. В общем, ты уж Лёше не говори всё до мелочей, и проблем не будет, — подмигивает мне — Так, ты проходи в кухню. Чего стоять-то? Я сейчас тоже подойду, только переоденусь и буду готовить обед, — говорит и скрывается за дверями комнаты.

Через несколько минут мать Беловой появляется на кухне с листком бумаги.

— Яночка мне тут записку оставила. Смотри! Пишет, чтобы не теряла её. Решила навестить своих одноклассниц. Ну вот, зря переживать начали.

Молча киваю. Одноклассниц, значит. Попахивает враньём. Выхожу на площадку перекурить и сразу набираю Беловой. В трубке отдаются только бесконечные гудки. “Как знакомо”, — хмыкаю и набираю ещё раз. То же самое.

В итоге отвёз мать Яны на мероприятие. Вернулся обратно и остался в машине у её подъезда. Звонки, мои сообщения — всё в игноре.

Чем дольше жду, тем больше накручиваю себя. Где? С кем? Зачем? Что опять у неё за дела? Но на этот раз я более спокоен. Просто сижу и жду. Мотаться по городу в поисках не вижу смысла. Притащится сама, да и где искать? Бред!

Что я сказал? Более спокоен? Был. До появления Яны в компании брата Белова. Этот тут откуда? Стоп-кран срывает за долю секунды, кровь закипает, перед глазами пелена стоит.

Бросаю ей, чтобы шла ко мне, но эта сучка стоит на месте. Так ещё и Белов старший её своей лапой хватает. Стоит и скользкой улыбочкой давит.

— Златовласик топай домой. Мы с твоим водителем сами поговорим и решим это недоразумение.

А вот его, Белова, с радостью послушала и поскакала на своих ходулях к подъезду. Звездец! Как же хочется выбить из неё всю дурь!

Как только она скрывается за дверью. Морда этого утырка моментально меняется с приторно-сладкой, до звериной.

— Глеб, давай не будем устраивать долгие переговоры. Просто скажи, сколько тебе надо, и я начислю. Тебе как? Переводом или предпочитаешь наличкой? — достаёт из кармана брюк портмоне и начинает шелестеть бумажками.

— Нахер свои деньги убрал! Засунь себе их обратно в кармашек! — люто сдерживаюсь, чтобы не раскрошить ему будку. — Ещё раз ты к ней подойдёшь и Белов будет в курсе ваших поблядушек! — не могу сдержаться, нарушая любые правила субординации. Да и плевать. Я отлично знаю, что между братьями тихая война, поэтому вряд ли получу выговор.

— И что мне Белов сделает? М? Ну сам подумай? А вот Яне, да. Хотя тебе до этого дела нет, ты всего лишь сторожевой пёс. Но, знаешь ли… Не хотелось бы снова видеть девушку в синяках, так что будь немного мужиком и забудь сегодняшний день. Договорились?

Так стрёмно, как сейчас, я давно себя не ощущал. Меня будто в ведро с навозом опустили. Даже крыть нечем.

— Это был первый и последний раз! Ты понял? — выплёскиваю остаток своего гнева. — Вали! — указываю рукой на его Бэху.

Александр ухмыляется, прикрывая ненадолго глаза, затем кивает мне и направляется к машине, после чего уезжает.

Рандомно нажимаю первую пришедшую на ум квартиру. Называюсь соседом, забывшим ключи, и прошу открыть дверь. Перешагивая через ступень, быстро поднимаюсь, как слышу Янкин вскрик. Ускоряюсь и вижу её валяющейся на лестнице. Джинсы на колене порваны, из ссадины идёт кровь. Хорошо, хоть башкой не впилилась. Поднимаю её на руки и несу оставшиеся метры до квартиры.

— Добегалась? — злобно выбрасываю, глядя на Яну. — Я смотрю, ты решила по рукам пойти: муженёк, я, теперь брат Белова. Кто следующий на очереди? — от этих слов злость и задетое самолюбие с новой силой накатывает.

А дальше, кроме как дурдом, не могу назвать происходящее.

Сказал ей снимать джинсы, но сам, как идиот, из принципа стою рядом. Белова заверещала, а у меня уже всё, мозги набекрень. Раз такая стеснительная — сниму сам. Прохожу в ванную комнату, опираюсь на бортик ванной и дёргаю Янку на себя. Расстёгиваю замок, она, конечно же, дёргается, вопит ещё больше, тут-то меня окончательно и сорвало. Дёргаю вниз джинсы, заваливаю её себе на колени и старым дедовским методом прохожусь по сочным булкам. Само собой, без фанатизма, но ощутимо.

— Давно хотел это сделать, — говорю абсолютную правду, потому что она в конец меня достала.

— Урод. Конченный, — шёпотом давит.

И с этого момента начинаются любительские бои без правил. Когда она толкнула меня и я прилично саданулся о кафель на стене, тогда-то все запреты окончательно слетели. Срываюсь, настигаю её в комнате и валюсь сверху. Я сейчас сам неадекватен, и не совсем понимаю, что творю. Подумаю как-нибудь потом, позже.

Белова кричит, рычит как львица, расцарапала своими когтями мне рожу, плечи и спину. Ловлю её руки, так она начинает лягаться, как антилопа. Болезненно попадает мне по рёбрам, и я рёвом кричу:

— А-а-а, дура, идиотка, сучка! Прекрати!

— Сам идиот, придурок! — запыхаясь, шипит в ответ и дальше брыкается.

Всё, надоело на эти брачные танцы животных смотреть. Наваливаюсь на Янку сверху. Рукой перехватываю обе её руки в запястьях и прижимаю к постели над головой. Второй рукой хватаю её за лицо и впиваюсь в губы. Сучка кусает меня до крови, но уже настолько пох, после кафеля и царапин от ногтей, что я только усиливаю напор. Сжимаю её щеки рукой, вынуждая тем самым раскрыть рот. Получилось! И я, наконец, врываюсь: мощно, жадно, горячо, до трясучки во всём теле.

— М-м-м, пусти, — умудряется сквозь стон ещё и говорить.

— Угу, потом, — мычу и продолжаю дальше буквально её поглощать.

— Глеб…, — на выдохе говорит моё имя, вырывает одну из своих рук и сама же обнимает меня за затылок.

Отрываюсь от Янки, смотрю удивлённо в её глаза, распухшие от поцелуев губы, залитые румянцем щеки, растрёпанные волосы. И это, я скажу, самое сексуальное лицо девушки, которое я когда-либо видел.

— Ты сейчас охренеть, как красива, — запыхаюсь и немного расправляю её волосы.

— Не могу сказать о тебе того же, — всё ещё строит из себя стерву.

— Ну и кто в этом виноват?

Тихонько посмеиваюсь, качаю головой и тащу с неё футболку, затем джинсы. Взгляд ненадолго цепляется за ссадину на колене, вроде ерундовая. Вот и отлично! Белова остаётся только в белом нижнем белье. Мой член ещё во время поцелуев принял полную боевую готовность, но сейчас, от вида Яны в белье, он просто готов прорваться сквозь шмотки. Скидываю с себя одежду и остаюсь в одних трусах. Яна смотрит на меня абсолютно ошалелыми глазами. Вся её кожа покрыта мурашками. Наклоняюсь и запускаю руку под спину, расстёгиваю бюстгальтер, отчего она начинает мелко дрожать. Убираю этот лишний предмет одежды. Как заворожённый смотрю на её идеальную грудь с острыми розовыми сосками. Нагибаюсь и касаюсь кончиком носа соска, затем обдаю жаром своего дыхания, ощущаю, что её пульс учащается, а тело напряжено до предела. Втягиваю сосочек в свой рот и начинаю посасывать, прикусывать, облизывать его. Белова выгибается и сладко постанывает. Снова тянусь к её губам, снова к груди, к губам, к груди, к губам…

— Яна, я хочу тебя, — шепчу ей практически в ухо.

Она вздрагивает и издаёт какой-то глубинный стон.

— М-м-м, нет. Уходи, — рвано шепчет, а сама елозит на кровати.

— Дурочка, — улыбаюсь и прикусываю её за скулу.

Перевожу взгляд на белый треугольник её трусиков. Мокренькая. Заметив, куда я смотрю, Яна тут же сдвигает бёдра и прикрывает лобок рукой.

— Мне точно уйти? — наклоняю голову набок и поднимаю одну бровь. — Как с этим будешь справляться? Сама, пальчиком? — снова давлю улыбку.

— Да хоть пальчиком, не твоё дело, — бурчит.

— Угу, конечно, — приподнимаюсь и сдвигаюсь чуть ниже. Убираю её руки. Поддеваю краешек белья и пытаюсь стянуть вниз, но её бёдра все ещё сжаты.

— Раздвинь ножки, — чуть ли не умоляю. — Яна, ну? Пожалуйста.

Наклоняюсь и целую её в низ живота, тяну носом запах. Плыву. Пьянею. Растворяюсь.

У самого трусы уже мокрые от предэякулята, как у какого-то сопляка. К чёрту! Сам стаскиваю с себя трусы и швыряю их на пол. Яна резко приподнимается на локтях и впивается взглядом в мой стояк, будто впервые видит. Головка члена потемнела от притока крови и желания. В яйцах болезненно саднит. В висках стучит. Обхватываю член рукой и делаю несколько движений вперёд-назад вдоль ствола, при этом смотрю на Яну. Она тяжело дышит, смотрит как заворожённая на мои действия. Её рука дёргается и тянется ко мне, никак не комментирую, просто наблюдаю за ней. Касается кончиком ногтя разбухшей головки. Отдёргивает руку, но далеко не отводит. Делаю ещё пару движений вперёд-назад. Яна закусывает губу, теперь уже практически садится и вновь тянет руку, сначала легонько касается моего члена, а затем обхватывает его. О Чёрт! Видит Вселенная, каких усилий мне стоит сейчас держаться, чтобы не обкончать эту девчонку.

— Тебе хорошо? — задаёт не совсем понятный вопрос.

— Мне сейчас мучительно, но хорошо, — говорю как есть и целую её.

Подтягиваю к себе, Яна, наконец-то поддаётся. Двигаю её ещё ближе, покрываю везде, где достаю, поцелуями: губы, лицо, уши, шея, ключицы, предплечья, грудь… Веду руками по телу, спускаюсь ниже, медленно ныряю пальцами под резинку белья, ещё ниже, ещё… Раздвигаю пальцем её половые губы и начинаю ласкать клитор то нежными круговыми движениями, то лёгкими динамичными похлопываниями. Вижу, как Янка кайфует с этого. Ок, запомнил. Скольжу дальше и вхожу в неё пальцем. Сначала одним, потом подключаю второй. Растягиваю её узенькую щёлку. А потом откровенно начинаю её трахать своими пальцами. Яна сама подмахивает бёдрами и надсадно стонет. Стонет. И стонет.

Как же она охеренно стонет!

Резко вытаскиваю из неё пальцы и облизываю их. В её глазах читается нескрываемый шок и смущение. Толкаю её спиной на кровать, сдвигаю в сторону трусы, но Яна быстро перехватывает мою руку и наконец-то просит сама:

— Глеб, сними их с меня.