Измена. Сбежать от любви

Глава 27

Глеб

Когда я только пришёл работать к Белову, мне было плевать на Яну с высокой колокольни. Очередная блядь, выскочившая замуж за богатенького “папика”. Так я думал первое время. Чуть позже стал замечать, что она не такая, какими обычно бывают бабы у мужиков вроде её мужа. Слишком простая. В ней совершенно не было гонора. И это радовало. Я спокойно выполнял работу, без напряга и совершенно не заботясь о последствиях. Моё дело доложить, а что с этой информацией делает Белов как-то ровно. А сейчас понимаю, держи кое-где, я рот на замке, возможно, синяков на ней было б меньше. Она ж пиздец какая хрупкая… Ещё было время, когда она меня до чёртиков раздражала и вместе с этим влекла. Один мой фетиш к её золотистым волосам чего стоит. Аж вспоминать стыдно.

Но как всё пришло к этому, я искренне не понимаю. Яна стоит передо мной, трясётся как осиновый лист и задвигает:

— Что, если я начну влюбляться в тебя?

Вот и что мне делать с этой информацией? Тут бы ответить ей, да только в моей голове сейчас торнадо из мыслей. Словно наконец-то все детали пазла найдены и картинка собирается в единое полотно.

— Скажи что-нибудь… — шелестит сквозь шум дождя её голос.

Но я всё ещё не в силах говорить. Только медленно скольжу руками по её спине и обнимаю. От эйфории сердце заходится в бешеном ритме. Она нужна мне! Это же она, то самое звено, которого мне так не хватало!

Сейчас мне очень важно сделать шаг ей навстречу и как бы ни было тяжело, открыть часть своей души.

— Когда мы вернёмся в город, я хочу тебе показать одно очень важное для меня место, — тяну с силой воздух, будто готовлюсь к прыжку в пропасть.

Хочу свозить её в одно из самых значимых для меня мест.

Ехать домой в том виде, в которым мы сейчас пребываем, — это сродни самоубийству. Поэтому мы возвращаемся в её городок. К счастью, арендодатель не успел никому сдать квартиру, поэтому забираю у него ключи, и ещё на сутки съёмка в нашем распоряжении.

Пока Янка моется, успеваю заказать ужин. Идти в кафе нет никакого желания, а о том, чтобы самому заниматься приготовлением, нет и речи. Боже, храни тех, кто изобрёл сервис доставки продуктов и еды из заведений общепита!

Беру телефон Яны, хотел посмотреть, объявлялся ли ещё Белов старший, но, само собой, на телефоне стоит блокировка. Жаль.

Остаток дня проходит спокойно. Сегодня никакой дикости. Хоть мне и хочется Белову до трясучки, но понимаю, что это будет перебор. Не в её расшатанном эмоциональном состоянии. Да и мне нужно многое обдумать. Поэтому просто ложимся спать. Сначала спиной друг к другу, но в итоге я не выдерживаю, разворачиваюсь и увлекаю Яну к себе в лапы. Тыкаюсь носом в её волосы, впитываю в себя аромат этой сумасшедшей девчонки. И моментально успокаиваюсь.

Утро встретило меня болью. Такое ощущение, что вчера я разгружал вагоны. Голова гудит, тело ломает, носоглотку дерёт так, что собственную слюну сглотнуть — уже целая история. Яна тихо постанывает и посапывает рядом. Тянусь к её лбу, но, ещё не коснувшись, ощущаю, как от неё идёт жар. Неудивительно, после таких-то прогулок под дождём.

Белов будет в “восторге”.

Встаю, тихонько умываюсь, одеваюсь и ухожу из квартиры.

Так, сначала нужно купить лекарства, занести их Яне, потом отвезти машину на мойку вместе с салоном. Позавтракать и выдвигаться домой.

В аптеке меня встречает девица с ярко-красной шевелюрой на голове. Стрижка а-ля шик из прошлых десятилетий. В тон волосам — помада, а на носу восседают узкие прямоугольные очки. Невольно вспомнил свою училку по химии. Прям одно лицо. Даже подумал, может, сестра её…

— Девушка, здравствуйте! — несмотря на своё самочувствие, улыбаюсь, как будто пришёл сюда только ради этой "богини". — Мне нужно что-то, что в кратчайшие сроки поднимет из постели даже умирающего.

— Здравствуйте! Ну на умирающего вы сейчас не сильно смахиваете, — громко хохочет барышня. — Давайте подумаем, что вам можно подобрать. Какие у вас симптомы?

Перечисляю всё и не забываю упомянуть, что рассчитать на двух человек.

— Конечно — конечно! Сейчас всё вам посчита-а-а-ем, — тянет она и начинает собирать по шкафчикам лекарства. — Считаем? — показывает на кучку коробочек у себя перед кассой.

— Да, конечно.

— С вас четыре тысячи сто семьдесят четыре рубля. И я всё же рекомендую посетить врача, тем более, если есть температура.

— Да, конечно. Спасибо вам и хорошего дня! — прощаюсь с ней, разворачиваюсь и буквально нос к носу сталкиваюсь с Тамарой Игоревной.

— Доброе утро… — говорю с запинкой: после всего как-то неудобно с ней общаться.

Мать Беловой мажет взглядом по пакету с лекарствами и говорит строгим тоном:

— Яна простыла?

— Да, она вчера промокла под дождём. Утром проснулся… — спотыкаюсь на этой фразе, ощутив прилив смущения. Она же опять додумает себе всякого. — В общем, утром у Яны температура поднялась.

— Понятно. Как же вы под дождём оказались? Вроде на машине ехали, — сверлит меня недоверчивым взглядом.

Ей бы следователем работать, с такими-то навыками.

— Не буду перед вами как-то оправдываться, всё равно это бесполезно. А теперь простите, мне пора, — выдаю на одном дыхании и собираюсь обойти её.

— У тебя есть к ней чувства? — спрашивает железным голосом.

— При всём уважении, но это личное. Простите, — обхожу её и выхожу из аптеки.

Спускаюсь по ступенькам, как слышу, что дверь позади меня открылась, а вслед за этим снова голос Тамары Игоревны.

— Глеб! Не ломай ей жизнь! — выкрикивает чуть подрагивающим голосом.

Останавливаюсь, чувствую, как она прожигает взглядом мне затылок. Поворачиваю в сторону голову и спокойно говорю:

— Если вы думаете, что сейчас её жизнь не сломана, мне вас жаль. Снимите с себя розовые очки и присмотритесь к вашей дочери получше. Или у вас есть свой интерес и просто удобно, что дочь замужем за Беловым?

— Да как ты смеешь? — возмутившись, выкрикивает, но я уже не слушаю её.

— Всего доброго! — поднимаю вверх руку в знак прощания.

Когда возвращаюсь в квартиру, Яна ещё спит, сажусь на край дивана и снова прикладываю ладонь к её лбу. Как печка. Аккуратно тереблю за плечо.

— Ян? Яна, вставай? Я принёс тебе лекарства, нужно их выпить.

— М-м-м… Какие лекарства? Я не хочу, — тянет каждое слово.

— Ну ты же не маленькая девочка! — целую её в висок и поглаживаю по щеке. — Выпей, пожалуйста, и я отстану. Потом можешь дальше спать, а я поеду на автомойку.

Медленно поднимается на локтях и выставляет одну ладонь вверх. Кладу таблетки, подаю воду. Зачем-то проверяю, чтобы Яна точно всё выпила и только тогда ухожу со спокойной совестью.

До дома добирались мучительно и долго. Меня знобило, перед глазами периодически всё плыло. Не представляю, как вообще держался. Яну несколько раз укачивало, приходилось останавливаться и выходить с ней на улицу. Смог нормально выдохнуть, только когда тормозил у ворот дома Беловых.

Яна скрылась в доме и не выходила оттуда в течение всего дня. Я и сам тупо дрых в домике охраны до тех пор, пока не приехал Алексей.

— Глеб, привет! Как доехали? — кивает в сторону дома.

— Добрый вечер. Всё хорошо, — тяну руку для рукопожатия.

— Так, ну в целом, как прошли эти дни? Давай вкратце, а то я опаздываю.

— Ваша супруга все дни была дома. Максимум, куда выходила, — это ненадолго навестить отца в больнице.

— Вот и отлично! Всё Мирон, можешь быть свободен, отдыхай. Сегодня нас будет сопровождать Михаил.

— Вы куда-то собираетесь?

— Да, будем ужинать в ресторане. Давно с женой никуда вместе не выбирались.

Ничего не говорю. Думаю, он сейчас сам увидит, в каком она состоянии, и отменит столик.

Белов уходит, а я остаюсь с Мишаней перекурить. Минут через десять мы слышим крик Белова, от которого по моим жилам будто ртуть пустили.

— В смысле, ты не поедешь в ресторан? Я тебе ещё вчера сказал, это не обсуждается! Ты блять, мужа столько дней не видела и не успел я зайти, как ты волком уже смотришь! Подняла свою блядскую задницу и пошла собираться! Быстро!

Переглядываемся с Мишей, у обоих на лице застыла каменная маска.

— Ну началось, — бросает Кренц. — Беловой лучше не злить своего. Алексей сегодня днём был не в духе, потом вроде отошёл. Я краем уха слышал, пока он по телефону в машине говорил. Там на работе какие-то проблемы с поставщиками. Так что…

Какой же я кретин, после траха с Янкой совсем, видимо, мозги вытекли, а вместо них розовые пони скачут. Как теперь спокойно уйти, зная, с каким мудаком она останется. Но и сделать на данном этапе я мало что могу.

— Мирон, ты чё завис? — смотрит на меня с удивлением Кренц. — Чё к Беловой проникся? Поди, ещё и жалко? — смотрит с улыбкой, но она постепенно гаснет. — Да ну нахер! Только не говори, что у вас что-то было там?

— Блять, Крен завали будку, пока я тебе не всёк! Ты в своём уме? — нервно бросаю и тут же достаю вторую сигарету.

— Ну да, ну да…

— Миша, я тебе реально шею сверну, и тогда твоя маленькая дочка не дождётся своего папочку.

— Ты полегче будь с выражениями! Мирон, не мне тебя учить, но ты и без меня всё знаешь. Зачем ты тут и что делаешь. Я очень сомневаюсь, что жена Белова входит в список твоих дел Глеб Григорьевич, — цедит сквозь зубы, но больше ничего не говорит, лишь продолжает периодически коситься на меня с любопытством.

“Я дождусь её. Должен увидеть лично, что с ней всё хорошо. Белов стопроцентный мудак, но не заметить, что жена заболела, невозможно”. — безостановочно долбит в висках.

На спине скапливается испарина, кажется, что на вдохе тяну воздух, а на выдохе выпускаю невидимое пламя. Вторая сигарета сменилась третьей. Поочерёдно сжимаю и разжимаю ладони в кулаки. Прохрустываю шейными позвонками. И жду.

Наконец-то они выходят.

Белов идёт впереди. Одет в тёмно-синий строгий костюм и белую рубашку с расстёгнутым воротом. За ним плывёт Яна, в коротком чёрном платье на одно плечо, которое эффектно облегает её фигурку. Туфли на высоком каблуке, маленькая чёрная сумочка. Волосы аккуратно собраны в шишечку на затылке. Шею украшает тонкая нить жемчуга.

Злость на Белова разъедает изнутри. Жалость к Яне душит горло. Кажется, будто глаза наливаются кровью, как у быка. Делаю шаг вперёд, но Яна это быстро замечает и строит глазами умоляющий знак не вмешиваться. Застываю на месте. Наблюдаю, как она идёт и монотонно отстукивает каблуками по плитке, но в какой-то момент замедляет свой шаг, снова бросает на меня затравленный взгляд, пошатывается и падает в обморок, с шумом приземляясь на каменную поверхность.

Глаза застилает туманом, вижу только то, как весело побрякивают жемчужные бусины о дорожку и быстро разбегаются в разные стороны.