Глава 38


Рустам

Я понять не смог в какой момент меня окружили медсестры и оттеснили к выходу из родовой.

Я просто понял, что оказался в коридоре по возгласу матери, которая тут же подорвалась ко мне, схватила за руку.

— Ну что там? Что там? Что там? — запричитала она и сбоку подскочил тут же Тимур.

— Пап, папа.

А я стоял растерянный, даже не успевший разглядеть собственного ребёнка, даже не успевший ничего сказать Есении.

Как она отключилась, твою мать?

Что за дерьмо происходило? Если это кровотечение так повлияло, то почему это не было все оговорено. В конце концов, мы, блин, не в шарашкиной конторе рожаем. У нас частная клиника, какого черта такое свинство происходило?

— Кровотечение началось, — выдохнул я, слепо глядя перед собой.

— Господи, что же происходит, — завыла мать на одной ноте, и в этот момент Тимур перехватил её, уткнулся носом ей в грудь и задрожал, а я стоял, не мог ничего сказать, не мог ничего выдавить из себя, потому что вообще весь процесс родов был жесть какой странный.

Я не планировал быть в родовой, и если бы не вся эта ситуация со стремительными родами, я бы там не оказался, но, оказавшись там, я не понимал, какого черта происходит.

Мне казалось, что всегда матери всегда дают первой ребёнка, почему эта тупая медсестра дёрнулась ко мне. И Есения она была в таком состоянии…

Это никак не могло хорошо сказаться на всем течении родов. У неё была лютая истерика, и ни одна клуша не додумалась вколоть успокоительное, чтобы её хотя бы так не кидало в стороны.

Я единственное, что мог, это стоять и объяснять, что все будет хорошо, чтобы она тужилась.

Мысли метались в голове.

Я не мог сообразить, что мне надо сейчас делать. Куда мне надо дёргаться. Я также понимал, что в нынешней ситуации лететь к главврачу тоже бессмысленно, но как он повлияет на исход родов?

— Рустам, как так произошло? Почему? Неужели там все так плохо было?

Меня снова потрясла за плечо мать, а я даже не реагировал.

— Пап, пап, пап, очнись, — завыл сын, и я с трудом перевёл взгляд на него.

— Тихо, все будет хорошо, — сказал я и выдохнул, покачал головой, самому бы верить в то, что будет все хорошо.

Она отключилась.

Она реально отключилась, в обморок упала или что это было, почему кровотечение? Почему давление резко поднялось, какое дерьмо вообще происходило в этой родовой, что меня кидало из стороны в сторону.

— Мальчик, у нас мальчик, он закричал, — выдохнул я, и до меня только сейчас дошло, что у меня родился второй сын…

Второй сын.

Ребёнок мой и Есении. Наш сын. Братишка Тимура, внук для матери.

У меня родился сын.

Я в родовой этого не понял, мне оказалось, что все было сосредоточено чисто на том, чтобы вся ситуация завершилась удачно. Я в родовой не понял, что у меня родился ребёнок. Крепенький, розовенький весь. Я в родовой не понял, что Есении было настолько плохо, что она потеряла сознание.

Мама дёрнулась ко мне, обхватила лицо руками, провела пальцами по щекам.

— Все будет хорошо, Рустам, все будет хорошо, надо папе позвонить, надо папе позвонить, — повторила зачем-то мама и прижала меня к себе, заставила наклониться, я обнял её и не мог даже слова вымолвить.

У меня родился сын, ещё один сын.

Маленькая копия меня и Еси.

Наверное, у него будет её маленький носик и мой тяжёлый взгляд.

— Мальчик, у нас мальчик, папа у меня братик, — выдохнул Тимур, обхватывая меня своими длинными ручищами.

— Да, у тебя, братик, — произнёс я, словно в бреду, потому что на фоне счастья, радости, шока от рождения ребёнка следом меня накрыло лютым страхом о том, что с Есенией может что-то случиться о том, что Есения…

Нет, нет…

Такого быть не может.

Все будет хорошо.

Все правда будет хорошо.

Она выкарабкается, она сильная девочка у меня, она же сильная, она тогда в аварии выкарабкалась и сейчас выкарабкается. Я же знаю свою Есю. Но как бы я себя не убеждал, как бы не шептал мне внутренний голос, что все будет хорошо, сердце противно и больно сжималось в груди, так, что я несколько раз ударил себя кулаком по грудной клетке, стараясь разогнать эти неприятные и совсем неправильные спазмы.

— Пап, ты его видел, пап, какой он? — тихо спросил Тимур, не понимая, что я находился в шоке, в какой-то прострации.

— Он самый крутой, Тим, на тебя похож.

— Да ну врёшь, — усмехнулся сын, и я, переведя на него взгляд, заметил, что глаза у него стали влажные, заблестели.

— Зуб даю на тебя похож.

Я обнял сына, прижал его к себе, уткнулся носом в макушку, стараясь сосредоточиться хоть на чем-то, и чтобы отогнать все дерьмовые мысли от себя.

Не будет ничего плохого.

С Есей все будет хорошо.

Сейчас врачи поправят ситуацию, сейчас давление восстановится, все будет хорошо.

Я правда, думал, что все будет хорошо, но мать, которая нервно заламывала руки, сын, который опасливо оборачивался на коридор, ведущий в родовые…

Это ничего не добавляло спокойствия.

Я сам пристальным неотрывным взглядом следил за дверьми, когда они откроются.

Мне было важно, чтобы они открылись и вышел врач, и сказал, что все обошлось, что с Есенией ничего не случилось, чтобы знать, что Еся в порядке.

Я стоял.

Наблюдал за тем, как минута за минутой ничего не происходило, и впадал в отчаяние.

Что могло не так пойти в родах, она же родила. Почему потом началось все плохое? Почему?

Я только сглотнул, нервно прошёлся вдоль входа в родовые, зажал пальцами глаза, запустил руку в волосы, дёрнул сам себя.

Дебил, старый дурак, она ж боялась и переживала. Надо было нахрен эту Ладу сразу послать. Ну я же такой, мне же надо и на ёлку залезть, и жопу не ободрать. Я же думал, все умудрюсь и с партнёром отношения не испортить, и перед Есенией выкрутится, да, хотя что мне выкручиваться то было, таскал я Ладу с собой на все мероприятия. Ну и что? Она все равно работала как ассистент, собирала информацию, записывала данные будущих партнёров и ничего более. И вдруг ей почудилось, что что-то не так. Что-то большее. Надо было ей дёрнуться стерве именно в тот день, когда Еся решила прийти.

Я тяжело вздохнул и резко обернулся на лязг защёлки.

Наш акушер вышел из дверей и наткнувшись на меня взглядом застыл.

Дрожащей рукой медленно стянул повязку с лица.

— Рустам Булатович…



Загрузка...