Измена. Во власти лжи (СИ)

Глава 39

Рустам.

—Рустам Булатович, — тихо повторил наш врач, а я сжал кулаки до посинения, потому что мне не нравилась интонация, мне не нравилось то, с каким лицом вышел из родовой медик.

— Что случилось? — Спросил я холодно и безэмоционально, потому что подозревал, что, как только услышу я ответ, меня затопит дичайшей лютой болью.

—Такое случается крайне редко. У трех девушек из миллиона. Это примерная статистика. У вашей супруги произошёл разрыв яичника. Нам пришлось экстренно оперировать её и к сожалению, сохранить яичник левый не удалось. Из-за кровотечения, из-за родов мы не можем спрогнозировать, как было бы, если бы мы пробовали сохранить его. Кровь могла потом выпадать в брюшную полость. Поэтому нами было принято решение об удалении.

Я только сглотнул и понял, что сейчас выйду и наложу на себя руки.

Это была полностью моя вина и моя зона ответственности. И эту ответственность я не смог выдержать. Есения пострадала по моей вине, и таким образом я понимал, что муж из меня настолько дерьмовый, что проще удавиться.

— Сейчас состояние вашей супруги будет стабилизироваться, но пока что мы переведём её в постреанимационную палату, а не в обычную. Она пришла в сознание. Она увидела ребёнка. Малыша мы переведём в детское отделение и надеемся, что в скором времени вся эта ситуация сможет стабилизироваться, и тогда мы уже переведём в палату…

— Как такое могло произойти? — Дрожа всем телом, уточнил я понимая, что у меня просто не было сил, я не знал, как теперь жить с этим, я не знал, что теперь делать, и Есения этого не переживёт.

— Это стремительные роды, во время них все может быть. Собственно, из-за чего как бы они являются очень опасными, — тихо сказал врач и тут же добавил: — Но должен вас успокоить, на репродуктивную функцию это никак не повлияет, потому что все обязанности системы на себя возьмёт второй яичник.

— И вы думаете, меня это утешает? — Спросил я с такой интонацией, что сразу было понятно, что я вот лично не утешен никак.

— Нет, я понимаю, что вас это не утешает, но тем не менее, я хочу сказать, что при таком начале родов это все равно лучшее, на что мы могли рассчитывать. Обычно в таких ситуациях, когда происходит разрыв яичника, апоплексия, удаётся сшить ткань, убрать разрыв, но в нашем случае это было просто невозможно, потому что произойди такое вне родов, мы бы смогли справиться, но роды только усугубили все это состояние…

— Что может быть причиной?

— Причиной может быть абсолютно все что угодно, но у беременных это крайне редкое явление, потому что беременность разгружает репродуктивную систему. Яичникам не надо овулировать, соответственно, на них нет никакой нагрузки. Но более подробно мы сможем ответить на ваши вопросы уже после того, как ваша супруга придёт окончательно в себя, и мы проведём ряд обследований для того, чтобы исключить все самые нежелательные моменты…

— Когда я смогу её увидеть? — Спросил я равнодушным голосом, потому что внутри меня просто переворачивались все органы, все тряслось и дрожало.

Твою мать, это было кошмарно.

Я не мог в это поверить.

Моя Есения пострадала из-за меня.

Моя Есения пострадала, потому что последнее время перед родами было самым тяжёлым, а у нас и так была сложная беременность.

Твою мать.

Я не дышал на неё всю беременность, я не спал с ней, натягивал на неё эти дебильные длинные сорочки, чтобы только не видеть её тонких щиколоток, идеальных бёдер, изящной линии спины с тонкими, хрупкими, проступающими позвонками.

Я делал все возможное, чтобы не навредить ей.

И не уберёг.

И виноват.

Сознание заметалось в голове. Я ощутил, как к вискам волнообразно подступила боль, сверлящая, заставляющая стискивать зубы.

— Пока ничего не можем сказать. В палату реанимации никого не пускаем. Но вы можете пока расположиться в частной палате. И, соответственно, ждать перевода. Ребёнок пока будет на искусственном вскармливании, — Тихо заметил врач, и я заскрежетал зубами.

Ребёнок, малыш, которого Еся так сильно хотела сейчас недополучал её любви. Из-за того-то, что я продолбался. Я ошибся, подверг опасности свою жену.

— Я вас понял, — сказал я тихо, и врач, пожав плечами, заметил.

— От вас ничего не зависело, такое случается редко, но случается, никто в этом не виноват.

У меня, конечно, были большие вопросы в отношении того, что никто в этом не виноват, потому что, глядя на течение родов, я понимал что либо проблема в том, что я изначально не планировал присутствовать на них, либо как раз-таки все вопросики к персоналу, который недостаточно компетентен, и вместо того, чтобы следить за роженицей, рвутся к отцу и пытаются втюхать ему ребёнка.

— Мы будем держать вас в курсе, все будет хорошо, Рустам Булатович, все будет хорошо.