Изменщик! Я преодолею боль

Глава десятая

Никита.

До конца не верю в собственное счастье. Неужели все осталось позади? Неужели даже теперь, когда вся правда всплыла наружу, я все еще имею право на счастье? В груди разливается приятное тепло. Меня не отвергли. Меня не отбросили в сторону. Меня все еще любят, и я люблю. Говорят, что жизнь несправедлива. Я с этим не соглашусь. Жизнь несправедлива только тогда, когда сидишь сложа руки. Такое позволительно только женщине. Мужчине — никогда. Если бы я не приехал, если бы я не писал, то все было бы потеряно. Утрачено безвозвратно. Наше счастья было бы невозможным. Из-за моей трусости, из-за гордости или вины. Нет. Мужчина должен действовать. Должен суметь отбросить все эти эмоции в сторону.

И я рад, что Марина меня поняла. Не обвинила в наглости или распущенности, в несоблюдении ее личных границ. Иногда границы нужно стирать. Нужно ломать те стены, которые мы сами воздвигаем перед любимыми людьми. Все-таки она очень мудрая женщина. И я не ошибся, выбрав ее. Она чувствует меня. Понимает меня. Может быть, ей до конца и не ведомы мои мотивы, но Марина видит, что я не такой плохой человек, каким порой меня хотят выставить. Мною движут не самые низменные чувства. Я просто хочу быть счатливым. Как и любой нормальный человек. Можно ли меня винить за это? — Вряд ли. Вот жизнь с Мариной точно станет слаще.

Я ищу нам хорошую и просторную квартиру. Выбираю придирчиво. Хочу произвести впечатление. Загладить, так скажем, вину. Потом вместе со своей любимой женщиной еду на ее осмотр. Марине нравится. Мне-то все равно. Лишь бы она была довольна. Но я искренне горд тому, что смог ей угодить. Поэтому без лишних слов мы заключаем договор с риэлтором.

Трешка в самом центре города. Высоченные потолки, площадь почти сто пятьдесять квадратов, лоджия, дизайнерский ремонт, гидромассажная ванная… Марина прыгает на месте от счастья. Говорит, ей еще никогда не доводилось не то что жить, а даже видеть такую роскошь.

— Любимая, это ведь только начало, — целую ее в макушку, — Сколько всего тебе еще предстоить увидеть и узнать!

В назначенный день помогаю своей любимой перевезти ее вещи. Она светится от счастья. И у меня в груди тепло. Мое мужское эго удовлетворено — это я сделал свою женщину счастливой.

— Поверить не могу! — улыбается она и крепко обнимает меня за шею, — Неужели мы наконец будем вместе жить? Ты даже не представляешь, как давно я об этом мечтала!

Знала бы она, насколько давно об этом мечтал я. Наверное, с того самого дня, когда мы познакомились. Я увидел ее и сразу понял, что буду счастлив с этой женщиной. Сколько раз я фантазировал, как она встречает меня после работы с распростертыми объятиями, как варит мне утром кофе в своем чудном пеньюаре, как выгибается кошечкой на нашей кровати, зазывая меня поласкать ее… Охх. Завидую сам себе.

— Мне хотелось бы приготовить праздничный ужин, — продолжает щебетать Марина, словно птичка, — Хочется отметить этот судьбоносный день.

— Именно приготовить? — уточняю я, — Мы могли бы съездить в ресторан. Или заказать что-нибудь на дом. Тебе совсем не обязательно тратить свои силы и время на приготовление еды.

— Ты не понима-аешь, — протягивает моя обожаемая, — Мне хочется именно приготовить. Вложить в еду части своей души, понимаешь? Выразить через нее свою любовь к тебе.

Я не сдерживаю улыбки. Ну как эту женщину не обожать? Как ее не любить? Как не преклоняться перед ее сильным и искренним чувством? Если бы я встретил ее раньше… Если бы не был обременен браком… Если бы Влада была сговорчивее… Как же много этих "если".

— Хорошо, — киваю я ей головой, — Нам нужно заехать за продуктами? Давай хоть с сумками тебе помогу.

— Нет-нет-нет! Я все куплю сама, — протестует она, — Пусть ужин будет сюрпризом! А то сразу угадаешь, что именно хочу я сделать.

Уезжаю на работу, а по возвращению встречаю свою невообразимую женщину в соблазнительном белье, в сетчатых чулках и со свежеприготовленным болоньезе.

— Я скуча-а-ала, — тянет она и выгибается в спине. Я чувствую, как у меня начинают течь слюньки. Ну что за женщина. Что за мечта!

— Ну? — прерывает молчание Марина, — И какое блюдо ты отведаешь первым?

Так проходит неделя. Вторая. Что ни день — Марина старается радовать меня какими-то мелочами. И у нее прекрасно это получается. Она оказалась очень хозяйственной. Спокойной по своей натуре. Наш "дом" стал тихой гаванью для меня. Удивительно, но, да, я каждый день действительно стремлюсь вернуться к ней пораньше.

Влада тоже стала смиреннее. Испугалась, видимо, как только я собрал свой чемодан. Теперь написывает мне. Рассказывает, как по мне скучают дочки. Еще немного, и постановочные видео записывать начнет, где они втроем дружно всхлипывают на камеру.

Происходящее искренне забавляет меня. Я снова чувствую себя хозяином положения и искренне им упиваюсь. Жонушка тоже всецело понимает, в какую задницу загнала ее гордость. То-то извивается всячески, лишь бы все вернуть как было.

"Пожалей наших дочерей. Они не виноваты! Они скучают по тебе и постоянно спрашивают меня, когда ты к ним вернешься!"

"Ну так объясни нашим принцессам, что сама выгнала их папу из дома."

Влада унизительно извиняется. Не сдерживает слез. Говорит, что была неправа, что поговорячилась, не ценила, не любила, сама все испортила. Теперь бы она поступила иначе… Не догадывается, видимо, что мы съехались с Мариной. Наверняка убеждена, что ей удалось повлиять на мою возлюбленную. И что нашим с ней отношениям пришел конец. Дура. Какая же дура.

"Никит, пожалуйста. Возвращайся домой."

Но нет. Домой я больше не вернусь. Не хочу быть снова выставленным за дверь, как какая-то дворняжка. Так Владе и отвечаю. С детьми, конечно, продолжаю видиться. Они — моя кровь, моя плоть, мое сокровище и моя гордость. Я безмерно люблю их. И мне искренне жаль, что вся эта ситуация косвенно касается и их. На выходных я стараюсь компенсировать им свое отсутствие. Вожу их в любые кафе, катаю на аттракционах, покупаю им шарики, браслеты и игрушки.

— Люблю вас, — крепко-крепко обнимаю своих принцесс.

— И мы тебя любим, папочка, — целуют они меня в обе щеки, — А когда мы встретимся теперь…?

Наконец все идет своим чередом. На выходные мы выезжаем на природу, снимаем коттедж, чтобы хорошенько отдохнуть. Берем одновременно недельный отпуск. Вместе отправляемся в Питер. Я не в восторге от этого города. По собственной инициативе не поехал бы туда никогда. То было детской мечтой Марины, и я, как порядочный мужчина, решился исполнить ее.

Марина.

Северная столица… Город разводных мостов! Я мечтала попасть сюда еще со школы, когда по телевизору увидела, как на выпускной на Неву выпускают Алые паруса.

И вот я в Питере. Стою на набережной и не могу сдержать слез радости. В лицо дует холодный ветер. Бетонное небо не пропускает солнечных лучей. Все так, как я себе это представляла. Только в десять… Нет, в сотню раз лучше!

Никита подходит ко мне сзади, аккуратно обнимает.

— Знал бы, что для тебя это настолько важно, привез бы сюда гораздо раньше, — шепчет на ухо он мне. Какое же это счастье — быть любимой таким мужчиной!

Мы посещаем Эрмитаж. Замираем у тех самых часов-павлинов. Жаль, что не посчастливилось попасть в момент, когда их заводят.

— Все эти фигурки двигаются, как настоящие, — воодушевленно рассказываю я Никите, — Ты представляешь, насколько там сложный по своей структуре механизм?

Мне довелось побывать в Зимнем Дворце, подегустировать вина на проспекте, покататься на катере, насладиться видами из запряженной парой лошадей кареты!

— Чтобы лучше проникнуться аристократичным духом, — пожимает плечами на мои восторженные возгласы Никита.

Я чувствую себя самой счастливой на свете! Но ровно до одного момента… пока мне на глаза не попадается какая-то счастливая невеста. Ее искренняя улыбка… Пышное, как у принцессы, белоснежное платье… Длинная фата… Маленький аккуратный букет из эустомы… Обнимающий ее жених… Счастливые гости… Сотрясающийся от их возгласов "горько" воздух. Я испытываю укол зависти. Прошло столько времени, а семейное счастье как-то не приблизилось совсем.

Никита.

Вот и наступил момент, когда у Марины начинают возникать лишние вопросы. Вернее, нет. Не лишние. Они вполне закономерны и предсказуемы. Будь я на ее месте, наверняка бы тоже задавался. Но только не сейчас. Не когда мы вернулись с такой замечательной поездки!

— Ну так как дела с Владой? — начинает моя любимая издалека.

— Все хорошо, — говорю я как можно увереннее и надеюсь, что моя уверенность передастся ей. Не передается. Неужели я что-то сделал не так? Откуда зарождаются все эти мысли? И почему именно сейчас? Ведь у нас все так было хорошо. Все было так легко и гармонично. Зачем вспоминать о проблемах, если они пока что не затронули нас?

— То есть она согласна на развод?

Я замираю. Так уж получилось, что на тему развода я с женой не говорил. Но я не знаю, как объяснить Марине, что сейчас совершенно не то время, чтобы этот вопрос поднимать. Влада взбунтуется. Начнет выносить мне мозги. Я ведь знаю этого человека. Знаю далеко не первый год. Но если я так скажу своей возлюбленной, то она решит, что я просто не хочу браться за решение этого вопроса. Что я — пустослов. Просто обманул ее. Вошел в доверие, чтобы съехаться вместе. Придется соврать. Но это ложь во благо. Она меня поймет. Она меня простит. Просто сейчас так надо. Ради нашего будущего. Ради счастливого будущего.

— Не совсем. Но мы стараемся найти компромисс, — как можно увереннее говорю я и тут же пытаюсь перевести тему. Но Марину мой ответ не устроил. Ей хочется услышать подробности. И я начинаю сочинять на ходу. Рассказываю, как нашел адвоката по семейным делам. Как консультировался с ним по вопросу детей. Что меня успокоили. По закону-то оба родителя имеют право на воспитание своих чад.

— Ну то есть в суд ты уже подал? — никак не унимается моя любимая.

— Нет еще. Адвокат посоветовал договориться. По обоюдному согласию будет быстрее. Потому что в случае с судом все может затянуться на полгода, а то и на год. Там по каждому спорному пункту слушания будут, понимаешь? Мы обговорили вопрос с алиментами. Я все-таки сам буду вещи покупать. Сейчас обсуждаем вопрос, насколько часто я смогу видиться с детьми и где. Она ведь вернуть меня хочет. Вот и пытается настаивать на том, чтоб я проводил время с дочками исключительно под ее присмотром.

Стараюсь лгать как можно убедительнее. И Марина мне верит. Наводящих вопросов не задает. Просто улыбается. Светится от счастья, будто я действительно свернул ради нее горы. Мне неловко. Я не заслуживаю той благодарности, которая читается в ее глазах. Мне хочется взять ее за руку. Извиниться. Сказать, что я не такой сильный, каким мне хотелось бы быть. Я могу просто взять и сделать то, о чем она меня просит. Мне нужно собраться. Мне нужно время. Но я боюсь признаться в этом. Боюсь, что эту слабость не так истолкуют. Что мне ее не простят.

— Не представляешь, насколько это важно для меня, — чуть слышно шепчет Марина, — Я ведь до последнего боялась, что ты не решишься на развод.

Я целую ее в ответ. Крепко обнимаю. Говорю, что ради нее я готов на все. И мне снова становится стыдно вдвойне. Но я обещаю самому себе, что обязательно возьмусь за решение этого вопроса. Я ведь настоящий мужчина. Просто не сейчас. Так что, по сути, я даже Марине не глу.