Изменщик! Я преодолею боль

Глава восьмая

Никита.

Я слышу, как у нее сбивается дыхание. По затуманенному взгляду понимаю, что она всецело отдалась своему порочную желанию. Моя маленькая девочка, доверься мне, и я тебя не разочарую. Я точно знаю, как сделать тебе приятно. Крепко держу ее за руки. Но она даже не пытается вырваться. Изнемогает от предвкушения. Такая чувственная. Такая соблазнительная в своей невинности. Я не могу оторваться от нее. Даже если бы очень захотел. Эта женщина создана для того, чтобы ее любили. Чтобы ею восхищались. Баловали ее. Никогда никого я не желал так сильно, как ее. И никто никогда так сильно не желал меня. Мы созданы друг для друга. Я уверен в этом. Мы не просто так сошлись. И не просто так пробыли вместе два года. Я наверен сделать все, чтоб она была со мной. Вернее, даже не так. Я навемен сделать все, чтоб она была со мной счастливой. Едва касаюсь губами ее шеи. Она Извивается на простыне. Хочет большего. Но я не собираюсь торопиться. Пусть потомится в сладком предвкушении.

— Тише, хорошая моя, — шепчу я ей, но она меня не слышит.

Я знаю, что завтра она будет ненавидеть меня и сожалеть о происходящем. Или просто делать вид, что сожалеет. Она будет кричать, что я воспользовался ее слабостью, я ее соблазнил. И это будет неправдой. Соблазнен ею я. Само ее существование не дает мне жить спокойно. Я хочу быть рядом. Меня тянет к ней. Я думаю о ней на работе, я думаю о ней за рулем, я мечтаю о ней даже дома, когда передо мною сидит Влада. Меня так околдовали ее женственные формы, ее томный взгляд, ее поддатливое тело, что я не представляю себе жизни без нее. Марина даже не подозревает, какую невероятную власть она имеет надо мной. И даже если я ей об этом расскажу — она мне просто не поверит.

Целую ее аккуратные ключицы.

— За что ты меня так мучаешь? — спрашивает она в полубреду.

Не понимает, наверное, что себя я мучаю не меньше. Мне хочется наброситься наброситься на нее, как животное. И полглотить. Всю. Без отстатка. Но я так не могу. Я не позволяю себе потерять голову. У меня нет такого права. Я должен сохранять голову включенной. Чтобы смогла позабыться она.

Вздрагивает, когда я начинаю расцеловывать ее грудь. Едва различимо постанывает. Я знаю, чего просят ее внутренние демоны. Ведь я самолично их взрастил.

— Ненавижу тебя, — шепчет она мне, а я не могу сдержать улыбку. Я стал ее наркотиком. Она зависит от меня. И даже мысли не допускает, что я точно так же зависим от нее.

— А я тебя люблю.

Поэтому спускаюсь ниже. Целую ее живот. Мою любимую часть тела. Оставляю на нем влажную дорожку. Вижу, как на ее коже появляются мурашки. Она не может больше терпеть. И я спускаюсь к ее влажным губам.

— Никита, пожалуйста, — жалобно шепчет она, и уже через мгновенье вздрагивает в судорогах. Ей приятно. Приятно до безумия. Она сжимает простыни, выкрикивая мое имя. Ей не хватает воздуха. Она задыхается. Находится на грани обморока. Но я не останавливаюсь. Мне хочется извести ее. Выжать. Чтобы у нее не было сил даже на стоны. И тогда я позволю себе обратиться животным. Буду влавствовать над ее беспомощным и практически бесчувственным телом. Она все будет чувствовать. Ее влагалище будет судорожно сокращаться, приближая к окончанию и меня. Марина будет меня страстно ненавидеть. И точно так же страстно обожать.