Изменщик! Я преодолею боль

Глава семнадцатая

Марина.

Он стоит на пороге моей квартиры. Не дает мне закрыть входную дверь. Дышит мне в лицо перегаром и нагло ухмыляется. И как же я так потеряла бдительность? Почему не заметила, как позади меня крадется Никита? Я в бешестве. И на себя, и на него. Но у меня есть оправдание. Все те два года, что мы были вместе, он был адекватным! Он не нарушал моих личных границ. И всегда уважал мое твердое "нет". Но сейчас… Сейчас передо мной не тот человек, которого я знала. Мне очень накричать на него, пригрозить чем-нибудь…Да даже полицией, например, но я очень боюсь спровоцировать его. Отступаю на пару шагов назад. Мне очень хочется увеличить дистанцию между нами. Но я понимаю, что бежать мне некуда. Разве что в окно.

— Ну вот я тебя и нашел, — зловеще улыбается Никита, и я понимаю, что ничего хорошего мне от этой встречи ждать не стоит, — Ну, любимая, как поживаешь? Что у тебя нового? Почему на сообщения не отвечаешь?

Голова отчаянно ищет способы как можно потянуть время. Я пытаюсь рассчитать, через сколько Дима завершит свою тренировку. Он живет этажом выше. И если услышит странные звуки, раздающиеся из моей квартиры, то точно не пройдет мимо…

— Мне нужно было время, — как можно спокойнее отвечаю я, но внутри меня всю трясет. Никита кажется невменяемым. И я даже не представляю, что именно может стать для него спусковым крючком, — Я была очень расстроена произошедшем.

— А теперь? Не очень расстроена?

Провоцирует меня. Чертов манипулятор. Но нужно держать себя в руках. Моне тоже страшно. Она чувствует угрозу для своей хозяйки. Пытается меня защитить. Огородить от нежелаемого гостя. Начинает тявкать и прыгает вокруг ноги Никиты. Его это бесит. Все произошедшее я вижу словно в замедленной съемке. Никита размахивается и со всей дури пинает мою Мону. Она отлетает к углу стены и спиной ударяется о него. Кажется, я слышу хруст и едва уловимый писк. Не верю. Просто не верю в то, что произошло. Это страшный сон. Этого не может быть на самом деле! Кидаюсь к ней. Падаю на колени. Беру на руки. Целую и глажу, будто моя нежность может хоть как-то ей помочь. Но она не реагирует. Неужели…?

— Мона! Мона! — с моих губ срывается отчаянный крик, — Радость моя маленькая. Солнышко мое. Моя смелая защитница. Прости меня. Прости меня, пожалуйста!

К глазам подступают слезы. Я клялась себе сделать жизнь этого существа сказкой. Прямо в тот момент, когда сотрудник приюта рассказывал мне, с какой жестокостью и несправедливостью ей пришлось столкнуться. Я видела в ней отражение себя. И мне почему-то казалось, что по мере роста ее довольства — счастливее становлюсь и я. И что же теперь? Я ее не уберегла. Я не заметила Никиту, не успела закрыть перед ним дверь, не додумалась взять Мону на руки…

— Пошел прочь, пьяница неадекватный! — срываюсь я на крик, — Ты, мразь, убил мою собаку! Пошел вон! И чтобы глаза мои больше тебя не видели! Убийца! Бесчеловечный убийца! Убирайся!

Прилив ярости делает меня смелее. Да и чего мне теперь бояться? Самое страшное уже произошло. По моей вине невинное создание теперь лежит без дыхания. А вот была бы я решительнее… была бы я наглее… Поднимаюсь на ноги. Иду к полке, на которой лежит мой мобильник. Никита преграждает мне дорогу, хватает меня за руки, скручивает, совершенно лишив возможности двигаться.

— Все-таки расстроена, — продолжает ухмыляться он, — Ну ничего страшного. Я точно знаю, как тебя порадовать!

Одной рукой он меня держит. Второй начинает поглаживать мои ягодицы. Больной ублюдок! Я кричу. Я плачу. Я посылаю ему всевозможные проклятия. Но, кажется, мое отчаяние только его забавляет.

— Тебе просто нужно время, — продолжает ухмыляться он, расстегивая мой ремень, — Так закрой глаза и постарайся расслабиться. А я сделаю все, чтобы моя любимая девочка получила удовольствие. И если уж так хочется, то вместо меня можешь представить то чучело на турниках, от которого ты глаз не отрывала.

Когда-то его бархатный голос возбуждал меня. Когда-то я таяла от его настойчивых прикосновений. Но теперь… Теперь я желаю, чтоб он сдох. Это не человек. Это монстр! Беспринципное и бесчувственное чудовище в теле человека!

— Никита, хватит, не смей! Я не прощу тебя! Никогда не прощу! — всхлипываю я, — Я засажу тебя в тюрьму! Я придушу тебя! Собственными руками придушу!

— Я тоже тебя люблю, — шепчет он меня на ухо. Его ловкие пальцы, рассправившись с ремнем, полезли мне в трусы. Мне плевать. Плевать на все, что теперь со мною происходит. Перед глазами я все еще вижу Мону, которая бьется спиною об угол. Мне становится дурно. Кислорода не хватает. Голова кружится. Сознание покидает меня и последнее, что я слышу, это голос Димы…

Не знаю, сколько я пробыла без сознания. Но за окнами уже темно. Я лежу на своей кровати. Рядом сидит Дима. Испуганно смотрит на меня. Хочет, наверное, спросить, все ли в порядке. Но сейчас этот вопрос будет звучать как издевка. Никто после пережитого мною не был бы в порядке. Он все понимает. Протягивает мне стакан с водой. И я залпом осушаю его. Становится немного легче.

— Как Мона? — слабым голосом выдавливаю из себя я. В моей груди все еще теплится надежда.

— Она не мучилась, — очень тихо отвечает мне Дима, — Спасти ее шансов не было. Я ездил к ветеринару, пока ты… пока ты отдыхала.

Мне нужно поблагодарить его. Но сил нет. К глазам снова подступают слезы.

— Мне уйти? — на всякий случай уточняет он.

— Нет, — кратко отвечаю я. Самое последнее, что мне сейчас хочется — это оставаться наедине со своими мыслями. Они сведут меня с ума.