Извращённые cердца

Глава 13

Я очень нервничала. Это первый раз, когда я ступила в особняк Фальконе, чтобы официально встретиться со всеми перед помолвкой, которая случится через два дня.

Это место, где я проведу свою жизнь, потому что Савио и его братья никогда не будут жить в разных домах, он ясно дал это понять. Не то чтобы я возражала. Мне нравилось жить в большой семейной ячейке, нравилась солидарность и то, что всегда было с кем поговорить.

Сегодня я буду ужинать с людьми, которые станут частью моей семьи за восемнадцать месяцев. Это, конечно, требовалось для того, чтобы клан Фальконе принял меня.

Мой желудок крепко сжался. А что, если нет? Для Савио его братья были всем. Если я им не понравлюсь, что это будет значить для нашего брака?

Я знала Римо, Нино и Адамо так же хорошо, как вы могли бы знать людей, с которыми вы только обменялись парой фраз. Мне нравился Адамо, даже если он был слишком переменчивым на мой вкус. Не говоря уже о том, что я всегда держалась подальше от окружения, с которым он общался в школе. Я никогда не понимала, почему люди для пущего удовольствия вливают яд в свои собственные тела. Кроме того, Адамо сейчас находится в Нью-Йорке, и я даже не увижу его сегодня.

Я боялась Нино и Римо. Некоторые люди (очень немногие, очень невежественные люди) думали, что они стали более доступными, возможно даже более укрощенными, поскольку у них появились жены и дети. Эти люди никогда не обращали особого внимания на свои бои. Я делала это, потому что хотела совершенствоваться, и единственный способ сделать это — изучить лучшее в своей профессии. Сколько я себя помню, Римо и Нино всегда были лучшими, а несколько лет назад Савио присоединился к ним на их неоспоримом первенстве. Когда они сражались, ты видел, что на самом деле скрывалось под ними, и это не было чем-то ручным или менее опасным. Эти парни — все они — наслаждались причинением боли, а не просто победой в бою. Им нравился сам акт причинения кому-то ещё страдания, и даже больше: убийства.

Никто так не сражался в смертельных боях, как Римо Фальконе.

Мало что было известно о происходящем за стенами их особняка; например, как они обращались со своими женами и детьми. Они по большей части держались друг за друга, так что спекуляции всегда были безудержными.

Диего высадил меня на подъездной дорожке особняка. Было очевидно, что ему не нравится идея отправить меня одну в особняк Фальконе, но он должен был помочь папе в ресторане.

— Настаивать на том, чтобы отправиться с тобой, было бы все равно что влепить пощечину Римо. С таким же успехом я мог бы воткнуть себе в горло нож.

— Ты действительно думаешь, что он убьет тебя за оскорбление, которое даже не будет настоящим оскорблением? Просто чрезмерная забота, и давай будем честны, ты ужасно заботлив.

Диего нахмурился.

— Учитывая твою внешность, я стараюсь защитить тебя настолько, насколько это необходимо.

Я закатила глаза, но тут же снова почувствовала себя неуверенно.

— Хорошо ли я выгляжу для своей первой встречи с ними?

— Да.

Мама и папа настояли, чтобы я надела одно из своих скромных платьев, чтобы произвести нужное впечатление. У меня было такое чувство, что ни один из Фальконе не станет судить меня по одежде. Они были слишком хитры и внимательны, чтобы воспринимать чью-то внешность как отражение своей природы.

Диего устало улыбнулся мне.

— С тобой все будет в порядке.

Я кивнула и вышла из машины. Савио вышел из дома и направился ко мне.

— У тебя такой вид, будто тебя вот-вот вырвет, — со смехом сказал Савио, но тут же остановился, схватил меня за запястье и притянул к себе. Его пальцы впились в мою кожу. — Ты боишься встретиться с моими братьями? Ты уже общалась с ними раньше, и я действительно думал, что именно ты из всех будешь самая храбрая, — снова этот глубокий смех, прежде чем он поцеловал меня в висок, полностью сбив с толку. — У тебя нет причин для беспокойства.

Моя кожа потеплела, а пульс ускорился еще сильнее. Место, где его губы коснулись моей кожи, покалывало. Каково это чувствовать его губы на своих?

Савио внимательно посмотрел на меня и покачал головой. Он отвернулся, словно не мог больше смотреть на меня ни секунды.

— Девушки, знающие о своем влиянии на мужчин, опасны. Но ты, Китти, убиваешь меня, даже не осознавая этого.

Он усмехнулся, но это был очень мрачный, очень саркастический звук. Его глаза скосились на меня, и он снова наклонился, обхватив мою голову. Я застыла на месте. За те несколько дней, что прошли с тех пор, как Савио стал моим женихом, он прикасался ко мне гораздо чаще, чем за все годы нашего знакомства. Ни одно из этих прикосновений не было неуместным, но они казались интимными и собственническими, и реакция моего тела на них была далеко не невинной.

— «Сладкие шестнадцать» очень сексуальны и чертовски соблазнительны, когда приходят в такой обертке, как твоя. Я рад, что ты такая чертовски хорошая девушка. Возможно, я все-таки смогу сдержать свое обещание твоему отцу.

— Обещание? — сказала я грубым голосом. Его близость опустошала мое тело и разум.

— Чтобы я держал свои руки подальше от тебя, пока ты официально не станешь моей, перед Богом и кем-то еще, кто должен дать свое одобрение.

— Ты и так прикасаешься ко мне.

Почему мой голос был так тихим…и знойным? Савио глубоко вздохнул и одарил меня своей дразнящей улыбкой.

— Поверь мне, Китти, те прикосновения, о которых я говорю, заставят тебя разгорячиться, забеспокоиться и даже задохнуться еще сильнее, чем сейчас.

Я чувствовала жар и беспокойство от его простого поцелуя в висок и близости уже сейчас.

— Черт, — пробормотал Савио и отступил назад. — Этот взгляд навлечет на нас обоих неприятности.

Мне пришлось подавить улыбку, хотя я действительно не нуждалась в тех неприятностях, о которых он говорил.

— Пойдем, познакомимся с этими психами.

— Что, если я скажу что-нибудь грубое или неловкое?

— Грубость — родной язык Римо, и, если тебе удастся смутить кого-нибудь из моих братьев, я куплю тебе тот Порше, от которого ты так без ума.

Он сплёл наши пальцы и потащил меня в дом.

— То количество времени, которое потребовалось тебе, чтобы довести девушку от нашей входной двери к обеденному столу, заставляет меня задуматься, не попросит ли Даниэле завтра кастрировать тебя, как похотливую собаку.

— Наша встреча была совершенно невинной, — сказал Савио.

— Не благодаря тебе, я уверена, — пробормотала Серафина.

Очень не по-женски фыркающий смех вырвался из моего рта, и я сильно покраснела.

Киара одарила меня доброй улыбкой и подошла ко мне. Она обняла меня.

— Добро пожаловать в наш дом.

Я застенчиво улыбнулась ей, а затем мои глаза остановились на собравшихся за ней людей. Мое сердце забилось быстрее.

Савио держался рядом со мной, и я была бесконечно благодарна ему за это. Его присутствие придало мне необходимую уверенность, чтобы встретиться лицом к лицу с его братьями и Фабиано Скудери.

Светловолосый мужчина был Головорезом Каморры, его репутация и бои, свидетелем которых я была, заставили меня относиться к нему так же настороженно, как и ко всем остальным мужчинам. Каждый из них пожал мне руку. Они были сдержанно дружелюбны. Серафина и Леона, напротив, были так же приветливы, как и Киара, и обняли меня, прежде чем представить детям.

Там были близнецы Римо, два до боли красивых малыша с почти черными глазами и черными как смоль волосами. Девочка была одета в розовую пачку и имела густые кудри. В тот момент, когда Киара повела меня к ним, девочка споткнулась о Римо и подняла руки. Он взял ее на руки и прижал к своей груди. Ее близнец смело смотрел на меня, в то время как сыновья Киары были слишком малы, чтобы проявлять ко мне большой интерес.

Я была ошеломлена таким количеством новых людей, но продолжала улыбаться.

— Давайте есть, — сказала Киара с понимающим выражением лица. — Уверена, ты умираешь с голоду.

Все направились к столу, и Савио потянул меня за собой. Я села рядом с ним, с удивлением наблюдая, как Нино и Киара вместе несут еду. Я отвела глаза и улыбнулась Невио. Он высунул язык с дерзкой ухмылкой. Я ответила ему тем же жестом, заставив его усмехнуться.

— Отлично, еще одно дурное влияние на детей. Как будто этого тут и так не хватает, — сказал Римо.

Я вздрогнула, мои глаза расширились.

Савио усмехнулся:

— Ты ведь один из них.

Я расслабилась, понимая, что Капо, на самом деле, не сердится на меня. Но по его суровому выражению лица трудно было сказать наверняка.

— Ужин подан, — сказала Киара с сияющей улыбкой.

По привычке, я протянула им руки, чтобы взяться, чтобы мы могли произнести наши молитвы, прежде чем начать есть.

Все уставились на мои протянутые ладони, будто я предлагала провести сатанинский ритуал, который, если подумать, был бы воспринят лучше. Особенно Римо с величайшим презрением следил за моими руками.

— Что она делает? — спросил Невио.

Я смущенно опустила руки.

Савио взял меня за руку и сжал, посылая мне улыбку. Он, конечно, находил это забавным.

— Она хотела помолиться перед ужином, верно, Джемма? — мягко сказала Киара.

— Почему? — выпалил Невио.

— В моей семье есть традиция благодарить Бога за то, что он накрыл на стол.

Невио ткнул пальцем в сторону Римо.

— За еду платит папа, а не Бог.

— Не показывай пальцем на людей, — предупредила Серафина.

Невио посмотрел на отца так, словно надеялся, что тот не согласится.

— Невио, — предостерегающе произнес он. Мальчик опустил руку.

— А кто такой Бог?

Савио закатил глаза. Я не смогла сдержать улыбку. Этот парнишка был сущим наказанием.

— Как насчет того, чтобы просто поесть и сохранить экзистенциальные темы для уютных снежных зимних вечеров.

— В Вегасе нет снега, — сказал Невио.

Савио усмехнулся ему в ответ.

— Именно. А теперь заткнись.

Невио открыл рот с гневным выражением на лице. Когда Грета положила свою крошечную ручку на его, он резко сжал губы.

Киара встала и начала наполнять тарелки едой. Я высвободила свою руку из руки Савио и переплела свои пальцы, затем закрыла глаза и поспешно прочитала свою обычную молитву.

Открыв глаза, на меня смотрели сразу несколько глаз. Киара положила мне на тарелку лазанью.

— Все в порядке, — тихо сказала она. — Не обращай на них внимания.

Я благодарно улыбнулась ей, игнорируя взгляд, которым Савио обменялся с другими мужчинами. Я знала, что они не были религиозны, но у меня не было намерения скрывать свои убеждения только потому, что они казались им смешными.

Киара и Серафина расспрашивали меня о хоре и боевых искусствах. Я могла бы сказать, что разговор между мужчинами за столом был таким…сдержанным. Они еще не считали меня своей семьей, конечно же, нет. Я была незваным гостем в их сплоченном подразделении, и мне потребуется время найти дорогу в их семью, но я надеялась, что мне предоставят шанс до свадьбы, и что я уже буду чувствовать себя как дома, когда перееду.

Когда Диего забрал меня позже, я почувствовала, что мы с Савио на правильном пути. Конечно, было совершенно нелепо так думать.

Нино, Римо и я наблюдали, как Киара, Леона и Серафина, вместе с персоналом самого дорогого отеля на Стрип — того, что принадлежал родителям Уилла Рейнольда — в последние минуты подготавливают все. Рейнольды бесплатно согласились провести помолвку в своем самом большом банкетном зале, после некоторого легкого принуждения.

— Думаю, что у Мистера Рейнольда все еще дергается глаз из-за всех денег, которые он сегодня теряет, — сказал я с усмешкой.

Губы Римо дрогнули, но улыбка так и не появилась на его лице. Это торжество было не в его стиле. Слишком много гостей, слишком много внимания. Тем не менее, это идеально подходило мне.

Диего вошел в банкетный зал, уже одетый в черный костюм. Его взгляд скользнул по многочисленным столам и цветочным украшениям. Он покачал головой.

— Когда я просил устроить торжество, я не имел в виду, что ты должен организовать чертов бал.

— Так будет веселее, особенно потому, что это выведет из себя нужных лю…

Я замолчал, когда мой младший брат Адамо неторопливо вошел в банкетный зал.

— Какого хрена? Почему ты не сказал мне, что он приедет? — спросил я у Римо.

— Потому что я не знал, — сказал он со странной ноткой в голосе.

Адамо должен был провести еще один месяц в Фамилье. Я не видел его уже десять месяцев, со дня свадьбы Фабиано. Несмотря на свое обещание, он не прилетел, когда Киара родила Массимо пять месяцев назад. Он, казалось, наслаждался временем, проведенным с Фамильей. Должно быть, Лука действительно проделал хорошую работу, приведя его в форму.

Киара тоже заметила его и бросилась к нему, крепко обняв, как давно потерянного сына.

— Давайте поприветствуем его, — сказал Нино, направляясь к нему.

Мы с Римо шли в нескольких шагах позади нашего брата.

Как только Адамо заметил нас, его улыбка дрогнула, а на лице промелькнуло чувство вины. Он посмотрел вниз на мои запястья, которые были скрыты рукавами. Я все еще злился на него за то, что он помог нашей сумасшедшей матери сбежать, но не столько из-за этих нелепых шрамов, на перерезанных моих запястьях. Тот день мог закончиться гораздо хуже.

Нино тронул Адамо за плечо. Мой младший брат вырос. Теперь он был одного роста со мной и Нино и даже отрастил что-то похожее на бороду. Удивительно, но это заставляло его выглядеть старше семнадцати лет, и не смешным, как многие подростки, которые вдруг стали щеголять с волосами на лице. Я почти не узнал его.

— Почему ты не сказал нам, что возвращаешься домой? Кто-нибудь из нас мог бы тебя забрать, — сказал Нино.

Мы с Римо просто стояли там. Я был взбешен, но чувства Римо по отношению к Адамо были совершенно другими. Когда он позволил нашему младшему брату отправиться в Фамилью, ради закалки, он, вероятно, ожидал, что тот скоро вернется. Тем не менее, после почти одного года с Фамильей, Адамо все еще казался довольным. Мало кто мог видеть сквозь жестокую маску Римо, но для меня было очевидно, что дистанция Адамо была словно удар в сердце.

— Я взял «Убер», не волнуйся, — сказал Адамо, пожимая плечами и засовывая руки в карманы.

Серафина и Леона тоже подошли и обняли его.

— Привет, незнакомец, — сказала Серафина, затем ее глаза метнулись к Римо, и что-то изменилось на ее лице. Она тоже могла это видеть.

— Убер? Почему ты не угнал машину, как раньше? — спросил я, смягчая свои слова дразнящей улыбкой.

Я не хотел, чтобы все взорвалось сегодня, не тогда, когда Баззоли ожидали великолепного пира. Джемма была бы опустошена, если бы мне пришлось отменить торжество в последнюю минуту, потому что Римо сорвался бы на Адамо и всех остальных, кто смотрел в его сторону.

— Нет, это уже не мой стиль. Лука сломал мне два ребра, когда я попытался провернуть это в Нью-Йорке.

Мускул на подбородке Римо дернулся, и Серафина бережно подошла и прислонилась к нему. Когда она находилась так близко, он бы не решился потерять свое дерьмо.

Фабиано неторопливо вошел, наконец-то выбив дерьмо из наших должников, и слегка толкнул Адамо.

— Только не говори мне, что думаешь о новой татуировке, Адамо.

Мы все знали, какую татуировку он имел в виду. Его голос звучал шутливо, но взгляд был суров. Он знал Римо так же хорошо, как и я. Если бы не близнецы и Серафина, отсутствие Адамо ударило бы по Римо гораздо сильнее.

Римо высвободился из объятий Серафины и хлопнул Адамо по груди, прямо над сердцем.

— Возможно, он уже это сделал. Неужели кредо Фамильи уже пометило твою кожу, маленький брат?

Я молча положил руку на плечо Римо. Диего направился к дверям, где только что появилась его семья; все, кроме Джеммы, которая войдет позже вместе со мной.

Адамо выдержал его взгляд.

— У меня на запястье есть знаки Каморры. Я не могу быть одновременно членом Каморры и солдатом Фамильи. Нашему брату Гроулу свели татуировку Каморры, прежде чем он поклялся в верности Луке.

Что за могучий хрен?

Лицо Римо было как небо перед ураганом. Я схватил Адамо за руку и потащил прочь. Краем глаза я заметил, как Серафина подтолкнула Грету к Римо. Она была одета в свою любимую пачку, которую редко снимала, и поспешила к отцу. Римо уже собирался догнать Адамо и меня, когда заметил свою девочку и замер. Фабиано все еще держался рядом с ним, на всякий случай, а Нино последовал за нами.

Слава богу, что Серафина так быстро соображает. Грета была валиумом для жгучего гнева Римо.

Я втолкнул Адамо в уборную.

— Да что с тобой такое, черт возьми? Неужели ты проделал весь этот путь из Нью-Йорка только для того, чтобы вонзить нож в грудь Римо?

Я так разозлился, что мне захотелось разбить его дурацкое лицо.

Адамо с легким чувством вины покачал головой.

— Я разозлился, когда Римо подумал, что я сделал татуировку Фамильи.

— Разве можно его винить? — спросил Нино, входя. — Последние несколько месяцев ты почти не появлялся. Нью-Йорк был задуман как временная вещь, способ предоставить тебе больше стабильности. Это не означало ничего большего.

Адамо провел рукой по своим, как обычно, растрепанным волосам.

— Знаю. Я вернусь через месяц.

Хотя, судя по голосу, он этого не хотел.

— Тебе лучше уйти, — сказал я.

Я был совершенно серьезен. Я бы полетел в Нью-Йорк и лично притащил его домой, если бы пришлось. Не потому, что я скучал по нему, а потому, что кто-то должен был защитить Римо.

— Лука позволяет мне устраивать их незаконные уличные гонки. Он интересуется моими знаниями. Он ценит мое мнение.

— Он, вероятно, только пытается завоевать твое доверие и преданность, поэтому ты предаешь Каморру и свою семью, — сказала я, снова разозлившись. — В конце концов, он не в первый раз принимает солдат из других семей. Гроул, Орацио… ты был бы глазурью на его торте.

— Я не собираюсь бросать Каморру! — прошипел Адамо. — Возможно, я и не такой, как вы, но я Фальконе и умру таким же.

— Тогда почему ты спровоцировал Римо, упомянув о нашем сводном брате? Ты прекрасно знаешь, как Римо реагирует на это имя, — неодобрительно сказал Нино.

— Райан, я имею в виду Гроул, не так уж плох, как вы его представляете. Я ужинаю с ним и его женой Карой раз в неделю.

— Как насчет того, чтобы оставить этот лакомый кусочек информации при себе? — пробормотал я.

Это определенно поставило бы Римо в тупик.

Нино покачал головой.

— Это была ошибка. Наше сотрудничество с Лукой никогда не должно было заходить так далеко. Возможно, этому нужно положить конец.

— Ничего страшного в этом нет. Мне просто нравится помогать на гонках. Жаль, что я не могу делать это и здесь.

— Уверен, Римо найдет способ вовлечь тебя в гонки, — сказал Нино.

Я взглянул на свои часы.

— Хорошо. Как бы ни было приятно болтать с тобой, мне нужно отпраздновать помолвку.

Адамо удивленно покачал головой.

— Я уезжаю на несколько месяцев, а ты решаешь жениться? Что на тебя нашло?

— Сегодня не свадьба. До этого еще несколько лет. Это просто многообещающая церемония, о которой так непреклонно твердят традиционалисты.

Адамо вопросительно посмотрел на Нино.

— Ты действительно не дурачишь меня? Савио собирается обручиться?

— Ты думаешь, мы арендуем банкетный зал только для того, чтобы подшутить над тобой?

Адамо смущенно улыбнулся.

— Да ладно. Это более вероятный сценарий, чем то, что ты остепенился. А что случилось с тем, что ты никогда не посадишь своего быка на поводок?

Тень улыбки промелькнула на лице Нино, когда он и Адамо обменялись одним из таких взглядов.

— Моего быка не посадят на поводок, не беспокойся.

— Пойду помогу Киаре с детьми, — сказал Нино, оставляя нас одних.

Адамо смотрел на меня так, словно никогда раньше не видел.

— Значит, вы с Джеммой пара?

— Все зависит от того, что для тебя пара.

Адамо усмехнулся.

— Думаю, что в будущем именно я буду шутить о том, что твой член это «пропавший без вести.»

— Мечтай дальше, маленький брат. Мой член получит больше удовольствия, чем твой.

Я оставил его стоять там с ошарашенным видом. Банкетный зал уже был заполнен нашими капитанами и важными деловыми партнерами. Мы решили не приглашать младших боссов. Это может подождать до свадьбы.

Джемма ждала меня в маленькой прихожей банкетного зала. Когда я вошел внутрь, мое тело было в шоке при виде ее. Я отправил ее в бутик, где Киара всегда покупала платья, и сказал, что она может выбрать все, что захочет, в качестве подарка на помолвку. Зная о денежных проблемах, с которыми боролась ее семья, это казалось самым лучшим вариантом.

И, черт возьми, Джемма выбрала платье, от которого у меня перехватило дыхание. Оно облегало ее изгибы, как вторая кожа, а ткань была такой легкой, что казалась почти прозрачной. Подойдя ближе, я понял, что это так, но все интересные места были покрыты цветочными аппликациями. У Джеммы была узкая талия, а ее бедра и попа созданы для того, чтобы ставить мужчин на колени.

Она обернулась, услышав меня, и на мгновение мой мозг закоротило. Вырез платья низко опускался, достигая груди, подчеркивая округлую грудь Джеммы.

Я не мог пошевелиться, рассматривая каждый сантиметр ее тела. Я отправил ее за покупками, потому что боялся, что она появится в одном из этих ужасных церковных платьев. Теперь я жалел, что она не надела скромное платье, потому что в этом наряде мне пришлось бы убить нескольких ублюдков, которые не могли держать свои глаза при себе.

Мне вдруг очень захотелось, чтобы она была постарше.

— Привет, Савио, — сказала она с легкой улыбкой и понимающим блеском в глазах. Несмотря на румянец, заливший ее щеки, она держала голову высоко и выглядела царственно.

Взяв себя в руки, я подошел к ней и пошарил в кармане брюк в поисках атласной коробочки. Наконец я достал ее и протянул ей, чтобы она взяла.

Ее брови нахмурились. Затем она наконец схватила коробочку и открыла ее. Мне очень хотелось сфотографировать выражение ее лица, когда она впервые увидела свое обручальное кольцо.

На моем лице уже появилась ухмылка. Джемма осторожно подняла драгоценность, рассматривая поближе. Она подняла глаза к небу.

— Ты это серьезно?

В ее голосе звучало негодование.

— Ручная работа. Я очень много думал об этом. Надеюсь, тебе нравится, — моя улыбка стала еще шире, когда она посмотрела на кольцо. — Позволь мне.

Я взял у нее кольцо, схватил ее за руку и надел его. Было очевидно, что она борется с самообладанием.

Первоначально я выбрал дизайн, чтобы разозлить Диего и Джемму за то, что они настаивали на своевременной помолвке. И все же, увидев Джемму в этом платье, я был рад заявить о своих правах таким публичным образом.

— Это белое золото с бриллиантом.

Кольцо стоило целое состояние, из-за этого гребаного алмаза, но это стоило каждого пенни, видя, как Джемма изо всех сил старается не потерять свое дерьмо.

— Я подумал, что кольцо с моими инициалами довольно мило.

Джемма подняла глаза.

— Как клеймо.

— Только без боли.

— Думаю, я бы предпочла ожог, — пробормотала она себе под нос.

Я подошел ближе.

— Ты хотела, чтобы люди знали, что ты моя. Хотела, чтобы люди отступили. Что может быть лучше, чем иметь кольцо с моими инициалами, Китти?

Она ничего не ответила. Склонившись над ней, как делал это раньше, я еще лучше рассмотрел ее декольте. Я выпрямился. Я не нуждался в дополнительном искушении. Джемма и так была малолеткой. Я протянул ей руку, и она приняла ее, но не отвела глаз от моего кольца.

Я не мог дождаться, когда наши гости тоже его увидят.

— Ты считаешь себя самым смешным, — пробормотал Диего позже вечером. — Ты не мог выбрать для моей сестры более неприятного кольца?

— Ты настаивал, чтобы все знали, что она моя.

Диего фыркнул и сделал большой глоток дорогого виски, которое подавали в отеле. Он жестом указал на все вокруг.

— Это хорошее шоу, но в конце концов все сводится к одному: вы с моей сестрой обещаны друг другу. Это не игра и не шутка. Однажды ты это поймешь.

— Я знаю, что это такое, не переживай.

Мои глаза следили за Джеммой, которая направлялась в туалет. Я с трудом оторвал от нее взгляд. Когда Уилл и Ноэми последовали за ней, я пошёл за ними.

— Я позабочусь об этом, — сказал я Диего, который уже собирался идти за мной.

Я нашел их всех троих перед дверью туалета. Джемма сжимала кулаки. Она выглядела как свирепая принцесса, готовая броситься. У меня даже возникло искушение дать этой игре закончиться. Увидеть, как Джемма надерет задницу в этом платье, было бы самым ярким событием моего года.

— Прокладываешь свой путь через постель? — спросил Уилл. — Никогда не думал, что Савио согласится на простушку.

Ноэми издала неприятный смешок, и тело Джеммы напряглось. Я знал это выражение ее лица.

Я встал между ними, схватил Уилла за горло и прижал его к стене. Его нос уже зажил. Похоже, он не выучил урока.

Я кивнул Ноэми, которая пыталась улизнуть.

— А ты оставайся на месте!

Я наклонился поближе к Уиллу и прошептал:

— Твоя мать сделала мне глубокий минет неделю назад. Ты знаешь, она любит, когда ее дергают за волосы, когда она сосет член? Думаю, ты должен знать, что я трахнул твою дорогую мамочку, за то, что ты говорил дерьмо моей невесте в школе.

Уилл издал тихий испуганный звук.

— Ты ублюдок…!

Я крепче сжал руку.

— Думаешь, что деньги защитят тебя в этом городе? — прорычал я, впиваясь пальцами в его кожу. — Мы с братьями избавились от многих богатых тварей, когда захватили власть на Западе. Если ты не будешь осторожен, то станешь следующим.

Я вытащил нож и приставил острие к чувствительной коже под большим пальцем Уилла. Он скорчился и заскулил.

— Удар заставил тебя плакать?

Он начал дрожать в моем захвате. Мои губы скривились. Я не привык к такой трусости. В Каморре мы чтили храбрость и силу, но во внешнем мире эти ценности были утрачены.

— Савио, — тихо сказала Джемма.

Я порезал его кожу лезвием, прежде чем опустить нож. Глаза Уилла практически вылезли из орбит. Я отпустил его, и он упал на колени, глядя на меня снизу вверх. Джемма все еще стояла позади меня, ее лицо застыло в шоке.

— Проваливай, — сказал я Уиллу.

Он вскочил на ноги и исчез.

Я повернулся к дрожавшей Ноэми. Ей не нужно было беспокоиться, что я причиню ей физическую боль. Это был не мой стиль общения с женщинами. Были и другие способы отплатить ей тем же.

— Учитывая твои жалкие навыки, полагаю, Уилл научил тебя сосать член?

Ее щеки покраснели, глаза метнулись к Джемме.

— Ты была худшей женщиной в моей жизни, так что беги за Уиллом. Его стандарты ниже.

Она бросилась прочь с таким видом, будто вот-вот разревется.

Джемма держала сумочку мертвой хваткой, ее щеки были ярко-красными.

— Ты спал с Ноэми?

Вот почему она выглядела такой мрачной? Я убрал нож в чехол.

— Я спал со многими девушками. Вот почему дорогая миссис Рейнольд была за то, чтобы устроить это торжество. Она не хотела, чтобы кто-нибудь узнал о нашем интермеццо. Не говоря уже о том, что мистер Рейнольд не желал, чтобы люди знали, что он предпочитает члены дамских мальчиков вместо киски своей жены в любой день.

Лицо Джеммы вспыхнуло от ужаса.

— Ты спал с матерью Уилла?

Я сделал паузу, обдумывая, многим ли я мог поделиться. Я много чего делал с миссис Рейнольд. Ее вкусы были еще более извращенными.

— Это больше не повторится, поверь мне. Это был всего лишь трах из мести. Я предпочитаю молодых женщин.

Выражение лица Джеммы сменилось гневом. Она подняла руку с моим кольцом.

— Как насчет этого? Неужели для тебя это ничего не значит?

— Это значит, что ты моя, и что я собираюсь раздавить каждого ублюдка, который не получил послание.

Она швырнула в меня свою сумочку, ударив прямо в грудь. Я удивленно рассмеялся. Потом она сняла свои туфли-лодочки и тоже швырнула их в меня, но мне удалось увернуться от острых предметов.

— Оставь себе эту дурацкую сумочку и туфли. Мне не нужны твои подарки!

— Это платье тоже было подарком, — поддразнил я ее.

На мгновение, она казалось собиралась снять его, но затем Джемма резко развернулась и умчалась прочь.

Что она подумала? Что я собираюсь стать монахом из-за нашей помолвки? Я подобрал с пола сумочку и туфли-лодочки и неторопливо последовал за ней.