Извращённые cердца

Глава 28

На следующий день после нашей первой совместной близости и разговора я почти обезумела от счастья.

Савио действительно позволил нам сблизиться, и не только на физическом уровне. Ему было трудно поддаваться искренним эмоциям, сейчас я это видела. Все было окрашено юмором, сарказмом или высокомерием. Это была его броня, его способ справиться с жестоким прошлым и настоящим.

Пока он и его братья отвозили Адамо в аэропорт, чтобы он мог вернуться в центр гоночной сцены, я пробовала свои силы в выпечке. До этого момента я держалась подальше от кухни, потому что не хотела вторгаться на территорию Киары, но она пробуждала меня видеть ее как свою собственную. Возможно, ей нужна была помощь в готовке для стольких людей. Похоже, никто, кроме нее, не мог приготовить приличную еду. Это была одна из тех вещей, которым научила меня Нонна, когда я была маленькой девочкой. Я лелеяла воспоминания о наших приключениях в области выпечки и кулинарии.

Меня охватила тоска, когда я готовила ее знаменитые фисташковые канноли. На это требовалось время, но в конце концов оно того стоило. Когда тесто было в духовке, а фисташковый крем в холодильнике, я схватила телефон.

Когда мама взяла трубку, ее голос звучал хрипло.

— Что случилось?

— Грипп, ничего страшного.

Легко сказать, но у нее не было Нонны в качестве поддержки Она закашляла.

— Может, мне приехать и помочь тебе? Возможно, привезти тебе немного супа?

— Твоя тетя приедет после обеда с куриным бульоном, но, если ты заберёшь к себе Карлотту, будет чудесно. Твоя сестра все равно скучает по тебе.

— Я за ней заеду.

Я подождала, пока с канноли будет покончено, прежде чем войти внутрь на поиски Киары и Серафины. Тесто должно было остыть в любом случае, прежде чем я смогу нанести на него крем.

Киара сидела на диване с двумя своими мальчиками и смотрела на книжку с картинками.

— Ты не знаешь, когда Савио и его братья вернутся?

Киара покачала головой.

— Думаю, они хотели отправиться в казино, чтобы поговорить с менеджером после того, как высадят Адамо, так что это может занять некоторое время. А что?

— Я обещала маме забрать Карлотту и надеялась, что Савио отвезет меня.

— Я не очень хороший водитель, иначе предложила бы. Это вызывает у меня беспокойство.

— У меня есть права, но у меня нет большого опыта в вождении.

Не говоря уже о том, что упомянутые права были не совсем законными, и мой опыт состоял в том, что я дважды пыталась сесть за руль, пока Диего кричал мне, чтобы я не разбила его машину.

— Серафина сейчас на балете с Гретой. Ты можешь взять одну из машин и съездить сама.

— Какая из машин принадлежит Савио?

— Бугатти, Феррари, и еще одна Ауди.

Все они, конечно же, спортивные автомобили. Я взяла ключи от Бугатти, нашла их в куче ключей от машин, принадлежащей автостоянке Фальконе.

Как только я оказалась в машине, мой желудок резко сжался. Я совершенно забыла, что большинство европейских автомобилей были с ручной коробкой передач. После нескольких ругательств и возни Бугатти с ревом ожил, заставив меня подпрыгнуть. Потребовалось еще несколько попыток, прежде чем я поняла, как заставить его тронуться, не заглушая двигатель. Следующая проблема возникла перед воротами. Я припарковалась слишком близко и ворота не смогли открыться. Именно в этот момент я бросила все это дело. Если я даже не могла вывести машину из особняка, то ехать через Вегас казалось мне, чрезвычайно, плохой идеей. Повозившись с рычагом еще раз, я нажала на газ. На секунду позже, чем следовало, я поняла, что машина двигалась не задним ходом. Я резко нажала ногой на тормоз. Слишком поздно. Одним рывком я врезалась в ворота.

С бешено колотящимся сердцем я вышла из машины, широко раскрыв глаза, осматривая повреждения. Капот машины был сжат, дым поднимался вверх, и какая-то жидкость стекала вниз, вероятно, охлаждающая. Ворота были не в лучшем состоянии, чем автомобиль. Савио был одержим своей машиной. И Римо, вероятно, тоже не слишком обрадуется тому, что я повредила его ворота. Какой замечательный способ начать с моей новой семьей.

Киара выбежала на подъездную дорожку, выглядя встревоженной.

— С тобой все в порядке?

— Да, но вот с машиной нет.

— Да кому нужна эта машина? — она посмотрела мне в глаза. — Как твоя шея и голова?

Немного болят. Впрочем, ничего серьёзного в этом не было. Я сражалась достаточно долго, чтобы понять, что это было похоже на удар в лицо.

— Не думаю, что есть какой-то способ скрыть это от Савио.

Мы только продвинулись вперед, и я действительно не хотела все испортить.

Киара понимающе улыбнулась.

— В момент, коснувшись ворот, была поднята тревога, которая появляется на их телефонах. Они уже в пути. Нино позвонил мне.

Мой желудок сжался, я проверила свой телефон, который был в беззвучном режиме. Два пропущенных звонка от Савио. Дерьмо.

Через десять минут подъехала машина. Савио, Римо и Нино вышли.

Савио подошел к воротам, осматривая свою машину с нахмуренными бровями, прежде чем посмотреть на меня. Я ждала неизбежной вспышки гнева. Мужчины и их отношения с машинами — это то, что я никогда не пойму.

— С машиной в таком положении мы не сможем открыть ворота, — сказал Нино, подходя к Савио сзади. — Мне придется отключить электричество, чтобы нас не задело, когда будем перелезать.

— Думал, что теперь, когда Адамо не в состоянии украсть наши машины, чтобы разбить их, мой Бугатти в безопасности. Но ты, Китти, держишь меня в напряжении.

Савио потянулся к забору и начал перелезать через него, прежде чем с глухим стуком приземлился на другой стороне. Покачав головой, он коснулся моей шеи.

— Ты в порядке?

Я молча кивнула.

— Мне очень жаль. Я хотела забрать Карлотту, но никого не было дома, чтобы отвезти меня…

— И ты подумала, что это хороший день разбить машину стоимостью в триста тысяч долларов[8].

Мое сердце глухо забилось.

— Так дорого?

Савио усмехнулся.

— Не переживай. Мне все равно нужна была новая машина.

— Разве ты не купил эту чертову штуку всего полгода назад? — спросил Римо, осматривая забор.

— Ты не злишься? — спросила я.

— Нет. Но нам придется что-то делать с твоими навыками вождения. Думаю, мне нужно научить тебя большему, чем я думал.

Мои щеки запылали. Римо мрачно посмотрел на него.

— Поскольку мы знаем, где лежат твои приоритеты, было бы хорошо, если бы твоя следующая машина была на автомате.

Потребовалось шестьдесят минут, чтобы отогнать машину от ворот и открыть их, несмотря на их сжатое состояние. После этого Савио отвез меня к моей матери не Тесле Нино, потому что в той уже были детские кресла сзади.

— Я испекла для тебя канноли, — сказала я, чувствуя себя виноватой за свой беспорядок.

— Пытаясь восполнить то, что сделала? И это наводит меня на мысль, что ты могла все спланировать заранее.

— Нет! — я ахнула. — Ты действительно не злишься?

— Жизнь слишком коротка, чтобы злиться из-за каждой мелочи.

Разбить его Бугатти было мелочью? Я дотронулась до его запястья с пронзенными часами. Коснувшись его шрамов, он напрягся, но не отступил.

— Спасибо. Как ты думаешь, Римо разделяет твою мантру?

— Не беспокойся о нем. Он не заботится ни о материальных вещах, ни о деньгах. Он починит эту штуковину и больше не будет упоминать о ней, если только не захочет тебя разозлить… вероятно, сегодня за ужином.

По дороге мы захватили букет цветов, что было идеей Савио, и мне очень захотелось его поцеловать.

Мама выглядела бледной, с красным носом и впалыми щеками. Смерть отца оставила свои следы, и забота о Карлотте тоже отнимала много сил, но она разделяла мое упрямство и редко принимала от нас помощь.

Ее лицо просияло, когда Савио вручил ей цветы, и она одарила меня довольной улыбкой.

— Все еще джентльмен.

По какой-то причине это замечание заставило меня покраснеть, но мама предпочла проигнорировать его, а Савио ответил дерзкой полуулыбкой.

Карлотта сидела на одеяле на полу и играла с деревянным поездом, который принадлежал Диего до того, как стал моим. Она вскинула голову, и ее лицо расплылось в широкой улыбке. Наконец-то ее щечки залил румянец, но она все еще была маленькой и худенькой малышкой. Гораздо меньше, чем другие дети в восемнадцать месяцев. Она резко встала и бросилась ко мне. Я подняла ее и прижала к своей груди.

— Она выглядит как маленькая версия тебя, — сказал Савио с улыбкой, которая наполнила мой живот знакомыми бабочками.

— Скажи Савио привет, — сказала я ей.

— Привет, Савио, — пропищала Карлотта, смущенно улыбаясь.

— Уверена, что справишься с ней сама? Ей нужно принять лекарство, и если она посинеет, вы должны немедленно отвезти ее в больницу и ее шрам…

Савио коснулся руки моей матери.

— О ней позаботятся. Нино заметит, если что-то пойдет не так, и она составит компанию моим племянникам и племяннице.

Мама медленно кивнула и наконец повела нас к двери. Поцеловав ее в щеку, я последовала за Савио к его машине с Карлоттой на руках.

Савио помог мне усадить ее в детское кресло, и мы отправились домой.

— Уверен, что никто не будет возражать? — прошептала я.

Он строго посмотрел на меня.

— Джем — ты член семьи, твоя сестра тоже. Все нормально.

Господи, как я его любила! Мое сердце бешено колотилось, обдумывая, что ему сказать. И все же, зная нежелание Савио говорить о своих чувствах, я проглотила эту мысль.

Вернувшись на подъездную дорожку к особняку Фальконе, Савио поднял Карлотту с кресла, и она прижалась к нему, так что я позволила ему отнести ее внутрь. Он относился к ней с такой заботой и нежностью, что гнев, который я чувствовала в прошлом, казался мне ненужным грузом, который я хотела сбросить.

Общая комната была пуста, но французские двери были открыты, так что все, вероятно, находились у бассейна.

— Как насчет того, чтобы проверить вкусняшки, которые обещала мне твоя сестра? — предположил Савио.

— Нонна всегда говорила, что сладости путь к сердцу мужчины, — сказала я, вспоминая ее скрытную улыбку, когда она говорила мне об этом.

— Нонна была очень мудрой женщиной.

На кухне я быстро наполнила канноли сливками, но Савио и Карлотта уже успели украсть половину, прежде чем я успела прикоснуться к ним. Я отмахнулась от его руки, но его быстрые рефлексы оказалось трудно перехитрить, даже на кухне.

С Карлоттой у него на коленях, он, наконец, устроился за столом и объедался моими каннолями. Карлотта тоже принялась за еду, и это заставило меня улыбнуться еще больше, учитывая, насколько плохим едоком она всегда была в прошлом.

— Очень вкусно, Джем. Прям как и сама ты.

Мои глаза расширились, и я бросила на него предупреждающий взгляд. Даже если бы Карлотта понятия не имела, что он имеет в виду, я бы надрала ему задницу, если бы он снова сказал что-то подобное.

Он откусил еще кусочек.

— Я определенно оставлю тебя. Женщина, умеющая так печь, должна быть моей женой.

— Я твоя жена.

— Видишь, я сделал правильный выбор.

Я отрицательно покачала головой. Дверь распахнулась, и в комнату вошла Киара с Массимо и Алессио. Они были на год и два старше моей сестры, но намного выше, чем предполагалась разница в возрасте. Савио опустил Карлотту на пол, но она была слишком застенчива, чтобы подойти к другим детям. Савио наклонился, взял ее за руку и представил.

Мое сердце растаяло.

Киара подошла ко мне и сжала мою руку.

— Между вами все идет хорошо? — я молча кивнула. — Я так счастлива. Я всегда надеялась, что Савио найдет хорошую девушку, которая позаботится о нем после всего, через что он и его братья прошли.

Я не знала, что сказать, поэтому только улыбнулась. Я позабочусь о нем, если он мне позволит. Карлотта провела ночь в особняке, чтобы мама могла спокойно выспаться. У Фальконе имелась запасная кровать, которую мы поставили в нашей спальне. Однако Карлотта привыкла делить постель с мамой, поэтому плакала, пока мы не разрешили ей присоединиться к нам. Через несколько минут она заснула и лежала, свернувшись калачиком, между Савио и мной.

Он бросил на меня понимающий взгляд поверх ее крошечной фигурки.

— Ты ведешь грязную игру. Неужели я так сильно тебя пугаю?

Он не пугал меня, как и его прикосновения, но реакция моего тела меня подводила. Это было похоже на то, что я теряю контроль над ним.

Карлотта была милым ребенком и хорошо ладила с другими детьми. Джемма весь день сияла, невероятно счастливая от того, что ее младшей сестре стало лучше. Я должен был признать, что испытал облегчение, когда на следующий день мы вернули девочку маме Джеммы. Спать с малышкой в своей кровати было непросто, и в конце концов я сдался и заснул на диване.

— Я все еще чувствую себя так ужасно, что тебе пришлось спать на диване, — сказала она, когда мы отвезли Карлотту домой.

Ее чувство вины за что-то подобное было слишком восхитительным.

— Ты можешь загладить свою вину, проведя со мной вечер в кинотеатре. Попкорн и все такое.

— Серьезно? Что-то типа свидания?

— Что-то типа свидания. Я хочу показать несколько боев, которые прошли в Лос-Анджелесе прошлой ночью.

Когда рядом была Карлотта, мы не могли смотреть их вживую. Я мог бы присоединиться к братьям в общей комнате, но мне не хотелось оставлять Джемму одну с ее сестрой.

— С тем сумасшедшим из Лос-Анджелеса? — с любопытством спросила Джемма.

— Черт возьми, мне нравится, что ты знаешь такие вещи и наслаждаешься ими больше, чем девчачьими вещами.

В тот вечер мы вместе устроились на диване, и заперлись в темной части зала, где всегда транслировали наши бои и гонки, чтобы люди могли наблюдать за ними и делать ставки.

Джемма вошла с тарелкой попкорна, который пах просто божественно. Я схватил горсть и сунул ее в рот, застонав от соленой карамельной нотки.

— Я приготовила карамель и добавила немного морской соли.

Я сунул в рот еще одно выскочившее зернышко.

— Это прекрасно. Я хочу есть это каждый вечер.

— Тебе не надоест? — она произнесла это странным голосом, будто не имела в виду попкорн.

— Если что-то настолько хорошо, как я могу сопротивляться?

Повернувшись к бою, я обнял Джемму за плечи и притянул ее к себе. Она была одета в спортивные штаны и обтягивающую футболку, ее волосы были собраны в беспорядочный пучок.

— Ты действительно сделала все возможное для нашего свидания.

Я тоже был в спортивных штанах и футболке, но не мог удержаться, чтобы не поддразнить ее. Это было слишком весело.

Она нахмурилась.

— А что толку переодеваться на вечер кино?

— Ты и так чертовски сексуальна. Нет необходимости в модной одежде или макияже.

Явно довольная, она прижалась ко мне, зажав попкорн между нами.

— Я всегда мечтала, что все будет именно таким. Мы вместе.

Я никогда особенно не задумывался о том, как мы будем проводить время вне спальни. Я был настолько одержим, что все остальное смешалось с фоном. Но проводить время вместе, потому что мы наслаждались одними и теми же вещами — было удивительно.

Я крепче обнял ее и сосредоточился на экране, где начался первый бой.

— Его высокий удар был плохо исполнен. Неправильный угол и никакого напряжения, — сказала она. — Будто он новичок. Если бы ты нанёс такой удар, другой парень оказался бы на спине.

В ее голосе звучала почти гордость, что вызвало у меня неожиданное чувство удовлетворения. Я продолжал украдкой поглядывать на Джемму во время боев, наслаждаясь ее напряженным выражением лица и восхищением жестоким спортом. Мысль о том, что я почти потерял ее, потерял это, если бы она была с другим мужчиной — заставляла меня чертовски злиться на себя. Я был большим мудаком.

Когда последний бой закончился, я не был уверен, как я вообще мог смотреть бой без ее комментариев.

— О чем думаешь? — спросила Джемма.

По какой-то причине я не мог сказать ей правду.

— Что я должен научить тебя вождению.

Она вздохнула.

— Ты действительно не злишься?

Я поцеловал ее в шею.

— Действительно. Но если хочешь загладить свою вину, я не откажусь.

Джемма наклонила голову, предоставляя мне лучший доступ, когда я уткнулся носом ей в шею.

— Я могу испечь тебе что-нибудь.

— Я бы предпочел что-нибудь другое.

— Савио…

Я усмехнулся.

— Попробовать стоило.

Я растянулся на диване, прихватив с собой Джемму. Наши тела прижимались друг к другу, мы целовались. Моя рука сжала ее упругий зад, прежде чем я закинул ее ногу себе на бедро.

— Ты уверен, что твои братья не войдут?

— Поверь мне, они могут догадаться, что мы задумали.

Румянец залил щеки Джеммы.

— Они думают, что мы занимаемся сексом?

— Возможно. Ну же, Джем. Неужели это действительно так важно?

Вместо ответа она поцеловала меня. Я и не собирался жаловаться. Несмотря на мои слова, я не смог убедить Джемму сделать что-то большее, чем поцелуи на диване. И все же она не смогла устоять перед моим обаянием и моими пальцами, как только мы оказались в постели.

Снять Джемму с моей руки было чертовски увлекательно, даже если бы мое тело кричало о большем, но на этот раз я не буду давить на нее. На этот раз я буду держать свой член в узде.

Джемма нервно прикусила нижнюю губу, сидя за рулем Лотуса Нино. Это была машина, которой он редко пользовался из-за детей.

— Ты уверен, что твой брат не будет возражать?

Я не спрашивал об этом Нино. Сегодня он отправился на работу на своей Тесле, и ему не понадобится его Лотус.

— Сосредоточься, Китти.

Джемма бросила на меня сердитый взгляд и наконец завела машину. Она забыла поставить ногу на сцепление, и двигатель с жалобным заиканием заглох.

— Не говори ничего! — прошипела она.

Я откинулся на спинку сиденья, чтобы расслабиться, и подавил улыбку.

— Тогда делай свое дело.

Она вновь завела автомобиль и переключила его на первую передачу. Нахмурившись, она завела машину, но слишком быстро отпустила сцепление. Лотус дернулся вперед, а затем заглох.

— Еще раз, — сказал я. — На этот раз медленнее.

— Потому что Лотус двигается медленно, — пробормотала она.

Ох, моя Джем ненавидела быть плохой в чем-то.

— Ты должна научиться ползать, прежде чем пытаться ходить.

Она прищурила глаза. На этот раз она сделала так, как я сказал, и машина медленно поехала по подъездной дорожке.

— А теперь жми на газ.

Она так и сделала, но слишком сильно. Мотор взревел, умоляя перевести его на вторую передачу.

Джемма запаниковала и снова заглушила двигатель. Вздохнув, она покачала головой.

— Ты уверен, что хочешь научить меня этому? Диего наверняка уже начал бы кричать.

— Я могу быть терпеливым, если захочу. Я не буду кричать. Попробуй еще раз.

Я не унаследовал нетерпение нашего отца, как Римо.

Два часа спустя мы вернулись домой после короткой экскурсии по Вегасу. Джемма сияла всем своим видом, когда припарковала Лотус на подъездной дорожке.

— Ты хорошо справилась…

Она обняла меня и поцеловала. Расстегнув ремень, я наклонился, углубляя поцелуй. Я мог целовать Джемму часами.

Раздался грохот, и мы оторвались в разные стороны.

Невио опустился коленями на капот машины, прижался лицом к лобовому стеклу и забарабанил кулаками по стеклу.

Я толкнул дверь и открыл ее.

— Эй! — прорычал я. — Я засуну твою голову в унитаз, заноза ты в заднице! — повернувшись к Джемме, я сказал: — Помоги мне поймать монстра.

Мы оба вышли из машины. Невио соскользнул с капота, хихикая, и бросился прочь.

Джемма со смехом бросилась за ним. Понаблюдав минуту за ее задницей, я погнался за маленьким монстром. Невио увернулся от нас, как чертов кролик. Джемма широко улыбалась, когда столкнулась с моим племянником, спрятавшимся за деревом.

Я мог наблюдать за ней весь день, но Невио необходимо было преподать урок. Он метнулся влево, чтобы избежать атаки Джеммы, и я, наконец, поймал его сзади за футболку. Рывком притянув его к себе, я обхватил его рукой за талию и поднял с земли. Даже свисая вниз головой, он продолжал сопротивляться.

— Пришло время для расплаты.

— Неееет!

Джемма остановилась рядом со мной, тяжело дыша.

— Ты же не собираешься макать его в унитаз, правда?

Я намеревался сделать это, но, глядя на ее лицо, понял, что это не принесет мне никаких дополнительных очков.

— Я просто сброшу его в бассейн.

Невио продолжал кричать, пока я нес его к бассейну, а затем стал держать над водой. К несчастью, к нам направлялся Римо с Гретой на руках.

— Я вообще хочу знать, что здесь происходит?

— Наверное, нет, — сказал я, все еще держа Невио. — Этот парнишка снова ведет себя как заноза в заднице.

Римо поставил Грету на землю и жестом попросил меня передать ему Невио. Со вздохом я передал ему ребенка. Он поставил Невио на землю и присел перед ним на корточки.

— Когда я говорю тебе прекратить — ты прекращаешь.

Невио взглянул на Грету, явно надеясь на ее поддержку. Я схватил ее прежде, чем она успела ему помочь.

— Как насчет того, чтобы показать нам несколько балетных движений, куколка?

Джемма улыбнулась, следуя за мной и Гретой к дому.

Римо все еще разговаривал с Невио. Большую часть времени он был единственным, кого мальчик слушал.

Я поставил Грету на пол. Она выглядела застенчивой.

— Ну же, Грета. Покажи Джемме, на что ты способна.

Грета встала в балетную позу и сделала небольшой реверанс. Джемма прижалась ко мне и поцеловала в щеку.

— Ты такой милый с ней, — потом она зааплодировала. — Мне бы очень хотелось заниматься балетом, но я слишком неуклюжа для этого.

Грета просияла, а потом бросилась ко мне и смущенно обняла мою ногу. Джемма была совсем не неуклюжей. Ее боевые движения были грациозны и гораздо более зрелищны, чем балет.

Я погладил Грету по голове и улыбнулся Джемме.

— Значит, быть милым с детьми это путь к твоему сердцу?

— Ты имеешь в виду в мои трусики, — пробормотала она себе под нос.

— И это тоже.

Грета подошла к бабочке и с восхищением посмотрела на нее.

Джемма не закатила глаза, как обычно.

— Почему секс так важен для тебя?

Грета была достаточно далеко, но я старался говорить тихо.

Я обхватил ладонями голову Джеммы.

— Потому что это потрясающее чувство, как кайф без наркотиков. И если честно, я почти ни о чем не могу думать, кроме того, каково это находиться внутри тебя.

Джемма судорожно сглотнула.

— Для меня, секс — это когда я обнажаю себя перед тобой более чем одним способом. Это кажется такой личной вещью позволить тебе войти в меня. Даже представить себе не могу. Я пыталась представить, каково это подпустить тебя так близко… — она покачала головой, и я не знал, что сказать. — Это будет особенный момент для меня, и я хочу, чтобы он был и для тебя тоже.

— Это будет наш первый раз, Джем. Конечно, для меня это будет нечто особенное.

Возможно, мне следовало бы сказать больше, но эмоциональные заявления были проклятием моего существования. Мне почти хотелось, чтобы Невио снова ворвался к нам.

Через пару дней мы снова сидели на диване после просмотра смехотворно плохого фильма ужасов. Эти свидания на диване стали моими любимыми.

Джемма гладила меня сзади по шее очень отвлекающим образом. Я скользнул рукой вниз к ее талии, затем к бедру. Она подняла глаза, и я чуть не застонал от желания, отразившегося на ее лице. Схватив ее за талию, я посадил ее к себе на колени. Она схватила меня за плечи и поцеловала, сначала нерешительно, испытующе, а затем почти отчаянно. Я притянул ее еще ближе, моя потребность в ней заняла центральное место.

— Чего ты хочешь, Джем? — сказал я между поцелуями.

— Наверх, — прошептала она.

Я ухватился за упругую задницу, поддерживая ее, и поднялся с дивана. Джемма тут же обхватила меня ногами, а ее руки вцепились мне в шею. Я отнес ее наверх, в нашу спальню. Когда мои ноги коснулись кровати, я оторвался от поцелуя и осторожно опустил Джемму на матрас. Я немедленно последовал за ней, придавая форму нашим телам. Жар ее киски, казалось, обжигал мой член даже сквозь ткань нашей одежды.

Я не торопился, исследуя каждый сантиметр ее прекрасного рта, мои руки скользили под свитер, поглаживая ее живот до самой груди. Джемма выгнулась от моего прикосновения с тихим стоном.

Целуя и прикасаясь, я раздевал Джемму до тех пор, пока она не легла передо мной голая, лишая меня дыхания, как и в первый раз. Я целовал, создавая дорожку вниз по ее животу, погружая свой язык в ее пупок, пока она не подняла бедра и не попыталась оттолкнуть меня. С усмешкой я провел губами ниже, проводя поцелуем по обрезанному треугольнику.

Джемма напряглась, ее ладонь легла мне на голову. Дразнящий аромат ее возбуждения заполнил мой нос, взывая к моему члену, как песня сирены. Она напряглась, когда мое лицо приблизилось к ее восхитительной киске.

— Расслабься, Джем. Это будет потрясающе.

Она оставалась напряженной, и тогда я понял, в чем проблема. Половина того, что я хотел сделать с ней, вероятно, считалась традиционалистами грехом, но будь я проклят, если не сделаю все это в любом случае.

— Я твой муж, Джем. Ничто из того, что мы делаем — плохо, поняла?

Она слегка расслабилась. Все еще такая хорошая девочка, моя Джем. Сколько времени мне понадобится, чтобы вылизать, трахнуть и вытрясти это из нее?

Я поцеловал ее половые губки. Она судорожно втянула воздух. Мускулы на ее бедрах дрожали в предвкушении, и эта маленькая киска уже блестела. Я наклонился ближе, пока мой рот почти не коснулся ее, и она перестала дышать. Первое прикосновение моего языка к ее разгоряченной плоти заставило меня застонать, а ее задохнуться. Я не торопился, притягивая Джемму поближе, только чтобы отодвинуться и укусить ее за бедро. Ее стоны становились все громче, когда она забыла обо всем вокруг.

Я еще сильнее раздвинул ее плечами и погрузил свой язык в ее киску. Мой член пульсировал напротив моих штанов, представляя, как это будет, наконец оказаться внутри нее. Вскоре Джемма начала неудержимо дрожать. На этот раз я не отступил. Вместо этого я засосал ее клитор в рот, и она взорвалась подо мной.

Я продолжал нежно сосать, пока она не успокоилась. Прижавшись еще одним поцелуем к ее киске, я поцеловал ее обратно в рот, устраиваясь сверху с дерзкой улыбкой.

Джемма покраснела. Ее глаза заметили мою улыбку, но она не закатила глаза, как обычно делала при виде моей дерзости. Она погладила меня по спине сквозь одежду. Это было ради нее, так что я не потрудился раздеться. Ее пальцы обвились вокруг моей шеи, и страстное желание на ее лице усилилось.

Блядь. Я знал, чего она хочет. Внезапно я почувствовал, что чертовски нервничаю. Я никогда не нервничал перед сексом, даже в первый раз. Однако, увидев выражение лица Джеммы и осознав, как много этот момент значил для нее, мой собственный пульс ускорился. Джемма ждала этого момента ради меня, так много лет, что я хотел, чтобы это было идеально для нее.

— Чего ты хочешь, Джем? — хрипло спросил я, хотя и видел это по выражению ее лица.

Я хотел, чтобы она это сказала. Это был ее выбор. Не потому, что ей наконец разрешили заниматься сексом в браке или потому, что кто-то дал свое согласие. Предполагалось, что именно этого она и добивалась.

— Это нормально говорить то, чего ты хочешь, Джем.

Игнорируя свою собственную потребность и пульсацию в моих яйцах, я ждал, что Джемма, моя жена, скажет то, что она хотела, даже когда ее щеки стали более темного оттенка красного.