К теплым морям. Том первый

Глава 12 Перепутье

Федор стоял на палубе и разинув рот смотрел в небо. Там, высоко-высоко, практически над облаками, проплывала огромная серебристая сигара. И даже с такого расстояния было видно, что она просто огромных размеров. Зрелище было завораживающее. Вышедший наружу Капитан, посмотрел недоуменно на Федора, потом тоже задрал голову.

— А-а! Любуешься?

— Это что? — в голосе Федора звучал практически мистический восторг, — Это же… Как его?

— Дирижабль… Летательный аппарат. Легче воздуха!

Гордо выдал все свои познания в этой теме Капитан, после чего они продолжили молча наблюдать за полетом небесного исполина. Через некоторое время к ним присоединился Старпом с Механиком.

— Амяз? Это же, насколько я вижу, «Зиммре-Фройц Химлишен Фюрер»?

— Ясс! Двести сорок пят метр длинну, двеси тысяш кубометр гаса-баллон, шетыре двигател по тыша-двести сил кашдый, скорость сто двадцать пять километр-шас… Сто тонн поднимаит, пятдесят пассажир весет… Красивый…

— Да. Судя по курсу — трансконтинентальный рейс до Амена. Я как-то летал на таком.

Старпом мечтательно улыбнулся.

— Фантастические ощущения. Каюты — роскошные. На борту столовая, салон с роялем…

— И сколько билет стоит? — поинтересовался скептически Капитан.

— Четыре сотни…

— Эх ебать! Ну дык тогда понятно — за четыре сотни, туда тебе не только роялю засунут, но и пианину с фисгармонью! Четыре сотни за билет! Да на эти деньги… Да год можно…

Капитан ах поперхнулся от негодования, поэтому окружающие так и не узнали, что можно делать год на эти деньги. Старпом покосился на него с усмешкой.

— К твоему сведению, билеты на него раскупаются на пару месяцев вперед. И не только на него. Насколько мне известно, сейчас пассажирские рейсы осуществляют около полусотни дирижаблей.

— Деньги людям девать некуда… Хорошо хоть у нас в Залесье такой херней не занимаются.

— А как у вас решают проблему перевозок на дальние расстояния? Насколько я понимаю, в вашем климате реки большую часть времени стоят замерзшими, так что использовать водный транспорт невозможно.

— Поездами. Быстро, удобно и наземь не уронят. Дирижабли у нас тоже есть, но их по другому используют. Полезнее. А про холода чушь собачья. Морозы — да, бывают. Но во первых не везде, а во вторых — не круглый год.

— И где у вас там не холодно?

— Возле моря! Я вон родом из Долгоморска — там вообще холодов не бывает!

— Долгоморск? Это же на севере?

— Это для Континента север, а для нас — юг!

— Стоп. Если я еще помню географию, то Долгоморск — это незамерзающий порт в северной части Ревущего Океана? Там кедры до неба, медведи и дальше на север льды и ни души?

— Географ хренов. Это Дальноморск. — Капитан победоносно приосанился, — А Долгоморск, как следует из названия, стоит на берегу Долгого Моря и температура там ниже нуля опускалась всего пару раз на моей памяти.

— Ну, во-первых, «ниже нуля всего пару раз» — это только для вас «тепло», а во вторых — когда это у вас появились земли на берегу Долгого моря?

— Да уж три века как. Мы даже войнушку лет на двадцать закатили по этому поводу. У тебя в школе что? Историю не учили?

— История Залесья в школьную программу не входила. О вас окружающие, кстати, вообще довольно мало знают. Я еще довольно осведомлен о ваших реалиях. Большинство знает только: «Холодно, водка, медведи».

— Да я в курсе… Еще часто вспоминают, что у них там кто-то из предков закопан.

— Замерз?

— Прибили нахуй… — Капитан недовольно фыркнул, — Задолбали все на морозы сваливать: «О! Это все климат и плохие дороги, а не то бы мы…» Когда мы к Гюйонцам пожаловали с «ответным визитом» у них там что? Тоже погода резко испортилась? Дороги поломались? Да воевать просто надо уметь! А коли не умеешь — не залупаться на тех, кто в курсе с какой стороны оружие держат!

— Ну, справедливости ради — вам тоже, помнится, навешивали.

— Было дело — не спорю. Только мы — чаще!

Гордо приосанившись, Капитан жестом дал понять, что считает дальнейший спор на эту тему бессмысленным, ввиду очевидного преимущества Залесцев в военном деле и принялся набивать трубку. Старпом пожал плечами, и задрал голову, пытаясь снова найти дирижабль, но тот уже скрылся из виду.

Со стороны сходен, соединявших их судно с «Амелией» раздался стук деревянного костыля, и на палубу спустился пожилой бьернхельмец весьма необычного вида: у него отсутствовала левая нога, левая рука по локоть, а вся левая часть лица представляла из себя один сплошной шрам, вперемешку с лоскутами натянутой кожи.

Ловко прыгая на зажатом под культей костыле он подошел к Капитану и отсалютовал здоровой рукой.

— Попутного ветра — хорошей погоды.

— И тебе не хворать, отец. Ты кто будешь?

— Старший помощник я. — бьернхельмец кивнул в сторону сухогруза, — Познакомиться пришел.

— Что-то поздновато. Мы уж сколько идем, а ты только пожаловал.

— Ну, сам видишь — у меня уже здоровье не то, чтобы лишний раз шарахаться куда-то. До гальюна догрести — и то проблема, не то что с визитами разгуливать.

— Понятно. Ну тогда будем знакомы. Я — Вад. Капитан тутошний. А это — Антон. Коллега твой. Вот там, со шваброй, Федор. Матрос. Механика звать Амяз и он внизу.

— Свер Олафсон. Это вы что ли боцмана моего отходили так, что у него лицо на дохлого тюленя похоже было?

— Он сам предложил. Сказал: «Скучно ему»!

— А ты и рад стараться. Постыдился бы мальчишку-то лупасить.

— Мальчишку?

— Ага. — Свер усмехнулся, — Ему семнадцать вот только исполнилось.

— Херассе?!! — Капитан со Старпомом переглянулись, — Кто-ж знал? Смотрим — здоровый кабан вроде. Наглый как пьяная обезьяна. И бородища больше моей. Ну теперь то все понятно стало. А то уж больно бестолково дерется для такого длинного языка и такого дурного характера.

— У них в роду все такие… Говорят у его деда первые усы в одиннадцать пробиваться начали. В старину их род берсерками славился — сражались, говорят, как звери. Если не было врагов — своих крушить начинали…

— То есть его лучше не лупасить, чтоб чердак не сорвало?

— Да не… Он еще вкус священной ярости не знает, а мозги вправлять надо… Но вы, все таки, имейте ввиду.

Свер поглядев на курящего Капитана, и достав из кармана свою трубку и кисет, одной рукой ловко набил табак, и прикурил от зажженной об костыль спички.

— А как он в таком возрасте боцманом стал? — полюбопытствовал Старпом.

— Бернард не решился отказать. Капитан наш… — Свер снова усмехнулся кривой из-за шрамов улыбкой, — Он, так то, мужик хороший, но трусоват.

— Да мы уж поняли…

— А ты его не вини — в молодости, говорят, он в такие рейсы ходил, что в порту ставки сто к одному были, что не вернется.

— А что потом с ним сталось?

— Семья. Женился, детей завел, и вдруг понял, что если с ним что-то случится, то пропадут они без него…

— Бывает…

Все некоторое время молча курили, потом Капитан, долго косившийся на Свера решил таки спросить.

— Это где тебя так?

— Как?

Вместо ответа Капитан ладонью провел линию между его левой и правой частью.

— Снаряд прилетел. Аккурат в ходовой мостик. Всех кто по середке стоял — в клочья. А я правее был — так что меня в клочья только слева. Так что с военной службы пришлось уйти. А душа все равно в море просится. Вот теперь у Бернарда помошничаю — он мужик сердечный, вошел в положение, а то на берегу я бы рехнулся с тоски.

— Военным моряком был, значит… На каком судне служил?

— На «Скальде».

— «Скальд»? А часом не у…

— Да. У Тюленьих островов дело было.

— А снаряд часом не…

— С «Боярина». Знатно мы тогда вас недооценили: три «охотника» новой постройки против старой бронебатареи и учебного судна. Кто ж мог подумать, что все так обернется?

— «Скальд» тогда утоп, помнится?

— Да. И «Ольв» на обратном пути затонул от полученных повреждений…

— Тесен мир… А я на «Чайке» был тогда. Курсантом еще. Считай второй или третий выход в море. Думали все — кранты. А нас «Боярин» бортом прикрыл и залп дал. И первым же залпом — прямое.

— Вот этим залпом меня… Того… «Скальд» хода лишился и ваша «Чайка» нам торпеду в борт всадила… Как нож под ребро. «Сигурд» подошел что бы нашу команду снять, а «Ольв» за вами погнался, но вы дымами прикрылись и в шхеры ушли. «Боярин» же по «Сигурду» лупить начал. «Ольв» вернулся и его прикрыть попытался… Ну и получил за это.

— Да… Война она такая. — Капитан вздохнул, — А теперь вот встретились, стало быть… Зла то не держишь?

— Нет. На тех кто на «Боярине» — зол был крепко в свое время, за то, что они по кораблю, который тонущих спасал, огонь вели. Хотя если по уму рассудить, то какой у них еще был выход? Вам бы второй раз торпедную атаку мы провести не дали, а против даже двух «охотников» шансов у него не было. Утопили бы его, а потом дальше пошли и порт бы обстреляли, а там у них дома, семьи… Требовать, при таких раскладах, от них благородных манер? Что бы они таким шансом не воспользовались? Есть дураки такие, которые требуют, чего скрывать. А я…

Свер махнул рукой давая понять, что не собирается продолжать говорить об этом, и оглядел сторожевик.

— Твой?

— Мой! — с готовностью подтвердил Капитан, который тоже был рад сменить тему, — Недавно купил. Он только без двигателей, но в остальном — полный порядок!

— А что без двигателей? Комплектного не нашлось?

— Да каким подвернулся — таким и взяли. Сам видишь: судно большое, крепкое, а за те деньги, за которые мы его сторговали, так вообще считай что подаренный.

— Прям дешево?

— Двести. Аменских.

— Обосраться… — Свер чуть не подавился дымом, — Дешевле железа. Краденый что-ль?

— Не без того… Но за такую цену надо было брать не раздумывая.

— Это да. А с двигателями что делать думаешь?

— На верфь загоним и новые поставим.

— Дорого.

— На такое дело никаких денег не жалко.

— Кстати о деньгах… Вы почем Бьернсону кораблик продали?

— Сменяли. Мы ему корабль, а он нас до Фессалии доставляет. А что?

— Да так…

— Колись в чем дело? — потребовал Капитан, заметивший на губах Свера улыбку.

— Да это наш, местный юмор… Просто если бы ты был бьернхельмцем, ты бы Бьернсону корабль не доверил.

— Ну, моряк из него пока так себе, судя по тому, что он «Боорд» угонять в Острова хотел, но это потому что молод еще.

— Не. Тут дело не в возрасте.

— А в чем?

Свер поискал глазами место чтобы усесться, потом взгромоздился на барабан шпиля, давая понять что история будет долгой.

— В общем, говорят, что все началось с первого Бьерна. Он был свирепым и неистовым воином. А еще — пьяницей. Однажды, напившись, он разгромил хёрг посвященный Ньёрду. После этого в море лучше не выходить, но Бьерн послал всех в жопу и с дружиной Рагвальда Отчаянного отправился в набег. Там они разграбили и сожгли монастырь в подвалах которого хранились бочки с вином. Само собой Бъерн «спас» столько вина, сколько успел, да и остальные ему «помогли», так что он уснул пьяным сном, а утром, проснувшись, обнаружил, что все уплыли забыв с похмелья его на берегу.

Как вы понимаете — местное население вряд ли обрадовалось бы найдя его у руин монастыря посреди трупов монахов, поэтому Бьерн попытался скрыться, но был настигнут конницей местного короля. После жестокого боя, поняв что всех врагов ему не одолеть, он бросился в море, что бы не дать врагам радости себя прикончить. В море, однако, ему довольно скоро попалась раздувшаяся туша дохлой коровы, уцепившись за которую Бьерн поплыл, выкрикивая оскорбления в адрес противников и их бога.

Король, жаждя мести за разорение своих земель и богохульство, приказал найти судно и выловить наглеца. Но как только они подплыли поближе, Бьерн сам взобрался на палубу, схватив топор, который каким-то чудом сохранил дрейфуя на падали и изрубил всех. После чего продолжая насмехаться над врагами поплыл в сторону родных земель, и благополучно доплыл, но перед самым входом в бухту напоролся на камни. Его выловили из воды, привели в город где уже ждал Рагвальд который, сожалея о том что забыл его, предложил Бьерну большую долю от добычи.

Бьерн на эти деньги снарядил свой собственный корабль и повел его обратно к берегам откуда только что вернулся, дабы убить всех кто видел как он плыл на дохлой туше чтобы они не рассказали об этом. Ну вот такой он был…

Но новый корабль попал в шторм у чужих берегов и затонул. Выбравшись на берег Бьерн и его люди спрятались в кустах и дождавшись, когда жадный купец подойдет что бы поживиться тем, что осталось на месте крушения, захватил корабль и вернулся домой с богатой добычей. По поводу чего закатил пьянку, в результате которой случился пожар и судно сгорело.

Он пошел к старцам и те объявили что Ньёрд гневается на него и пока Бьерн не извинится, то будет терять все корабли которые попадут к нему в руки. Но Бьерн не любил извиняться. И был очень упрям. Поэтому он покупал, захватывал, крал корабли и они один за другим тонули, горели и разбивались о камни. Другой бы давно либо смирился либо извинился, но только не он. Нет.

Я уже говорил, что Бьерн был очень упрям? Настолько упрям, что назвал своего сына Бьерном и завещал ему назвать Бьерном своего сына. И так далее пока Ньёрд не сдастся. Да — Бьерн был настолько упрям и самонадеян что решил переупрямить бога. Но и Ньёрд пока сдаваться не думает, поэтому Бьерсоны теряют все корабли которые попадают им в руки. Так то…

Капитан со Старпомом, с интересом внимавшие этому рассказу, синхронно повернули головы в сторону «Амелии» где на палубе стоял их старый катер.

— То есть все теряли?

— Ага. Исключений еще не было.

— Нда… Жалко кораблик. Но уговор есть уговор. Тем более, судя по тому как он хотел его заполучить, Бьернсоны таки намерены победить в этом споре. Достойное желание — если уж с кем и бодаться то не меньше чем с богом. Уважаю таких людей.

— А я их не понимаю. — пожал плечами Старпом, — Извинения — это всего лишь слова. Что сложного? Тем более что, я так понимаю, никто от него не требовал искреннего раскаяния. Просто формальные извинения для восстановления репутации бога и гуляй.

— Да штоб ты понимал! Хорек хитрожопый… — Капитан махнул на него рукой, — Ладно, ясно все с ним… Я тут, кстати, что подумал — а не бахнуть ли нам по маленькой?

— Дык я, собственно, за тем и приковылял… — Свер достал из-за пазухи флакон коньяка, — Бернард как собутыльник слабоват да и Бьернсон тоже еще мальчишка со мной пить. А вы, залесцы, говорят в этом мастера. Решил вот лично убедиться.

— Не вопрос. Проходь в кают-компанию — я сейчас закуской озабочусь.

Радостно потирая руки Капитан пропустил Свера вперед, и проводив его, грузной рысью рванул на камбуз, откуда припер гору всякой провизии и, накрыв стол, достал и протер рюмки. Первый тост решено было выпить за море и моряков.

— ДЕ-Е-Е-К-КЕР, МАТЬ ТВОЮ!!! — От лица Кредли можно было прикуривать. — «БУМАЖНАЯ РАБОТА?!» КАК, БЛЯТЬ, МОЖНО БЫЛО УСТРОИТЬ ТАКУЮ ПЕРЕСТРЕЛКУ СО СРАНЫМ, МАТЬ ЕГО, БУХГАЛТЕРОМ?!

— Справедливости ради замечу, что стрелял только он…

Опасливо покосившись на трясущиеся от крика стёкла, Деккер поковырял в ухе, где от этих воплей что-то щелкнуло.

— И он чокнутый…

— ДА МНЕ НАСРАТЬ!!! ТАМ ВСЕ СТЕНЫ В РЕШЕТО И ДЫРА ЧЕРЕЗ ПОЛЗДАНИЯ!!! СТОИЛО ТЕБЕ ВЕРНУТЬСЯ, КАК ОПЯТЬ ВСЁ ВОКРУГ РУШИТСЯ К ХЕРАМ!!! СЕЙЧАС Я ЛИЧНО ОТВЕЗУ ТЕБЯ В ПОРТ, ЗАПИХНУ НА ПЕРВЫЙ ПОПАВШИЙСЯ ПАРОХОД, И ЧТОБЫ НОГИ ТВОЕЙ ТУТ БОЛЬШЕ НЕ БЫЛО!!!

— Ну… Этого я обещать не могу. Я приглашен на свадьбу к Клайду.

— КАКОМУ ЕЩЁ НАХЕР «КЛАЙДУ»?!

— Вот к нему.

Деккер ткнул пальцем в сторону двери, к которой подходили Клайд с каким-то высоким чином из полиции. То, что это именно высокий чин и именно из полиции, было понятно по тому, как Кредли, поперхнувшись, резко поменялся в лице, пробормотав: «Проклятье, я же запретил пускать белгранца к телефону…»

— Малькольм?

— Господин Стоун… — Кредли машинально пригладил волосы, — А я тут как раз занимаюсь… Этим… Уверяю — у меня все под контролем.

— Мне уже доложили. Поздравляю! Я так понимаю что этот Загребжемский может рассказать массу интересного?

— О да! Мы его обязательно разговорим! Уверяю вас.

— Хочу еще заметить, — пакостливо улыбнулся из-за плеча начальства Клайд, — Что данная операция является образцовым примером взаимодействия правоохранительных структур.

— Серьёзно?

— О да! В ней участвовал господин Деккер представляющий полицию Санта-Флер и Инспектор гюйонской полиции Серго Вукович.

— Что — правда? А зачем?

— Да, сэр… — Кредли растерянно улыбнулся, — Дело в том что… Я не знаю как это объяснить…

— Малькольму тяжело об этом говорить, — перебил его Деккер. — Но если вы помните, вместе с Мако пропали двое полицейских. Были подозрения, что они работали на него. Запятнана честь мундира, если вы понимаете, о чем я, и нет никаких гарантий, что это единственные люди мафии в наших рядах. Поэтому капитан Кредли обратился ко мне. Мы когда-то вместе работали.

— А! Помню вас. Персиваль Деккер, кажется? Устроили захват в своем стиле?

— Какой хороший арест обходится без старой доброй стрельбы?

— Да… Вы не теряете хватки как я погляжу. А господин Вукович как попал в вашу компанию?

— Мы с ним вместе работаем над очень интересным делом. Ограбление банка.

— На Санта-Флер есть банки?

— Да. И им заправляли люди Мако.

— Кто-то ограбил банк мафии? — удивленно вскинул бровь Стоун, — Безумцы!

— Более того — есть версия что это был Кунла!

— О! Теперь я понимаю ваш интерес! Кажется у вас с этим парнем старые счеты?

— Все верно. Более того — мы полагаем, что он был причастен к исчезновению Мако. Загребжемский — возможный свидетель. Так что когда Кредли предложил совместную операцию — я не смог ему отказать.

— Великолепно! Рад видеть что вы не держите зла на своих бывших коллег и готовы, при необходимости, защищать закон плечом к плечу с ними. А что касается вас, капитан… Умно. Очень умно! Местные уголовники, поди, уже списали Деккера со счетов.

— Рад стараться, сэр…

— Кстати, а что за шум был когда мы вошли? Вы ссорились?

— Нет сэр! Мы… Отрабатывали тактику допроса! Плохой полицейский — хороший полицейский. Сами понимаете.

— Хорошо. Тогда не буду вам мешать. Вам, наверное, не терпится начать обрабатывать этого Загребжемского?

— Да. Мы как раз собирались приступать. Решали кто пойдет первым.

— А так как господин Деккер оказал неоценимую помощь в его задержании, — снова влез Клайд, — Капитан Кредли любезно предложил ему быть первым.

— Разумно, — Стоун развернулся к Клайду — Вы хотели что-то мне показать?

— О да. Пойдемте. Я хотел посоветоваться с вами, как с одним из членов правления нашего фонда, насчет мемориальной доски. Надо решить где она будет размещаться. На стене у входа или в холле? Вы пока идите — посмотрите, а я сейчас перекинусь парой слов с капитаном Кредли. Узнаю его мнение…

Кредли, молча скрипевший зубами, дождался пока Стоун выйдет и прошипел: «И меня в это впутали, чтоб вас…»

— Кольми, дружище, — Клайд наклонился к его уху — Ты же сам говорил что то, что случилось — не главное. Главное — как доложили. А я, как видишь, доложил в лучшем виде. Теперь ты на коне. И где «спасибо»?

— Прекрати покрывать своего приятеля!

— Прекрати покрывать собственную задницу. Мы принесли тебе на тарелочке крупную рыбу. Теперь все, что тебе надо — съесть ее и не обляпаться. Сумеешь?

Кредли фыркнул, но кивнул.

— Вот и правильно. И запомни — я сказал Стоуну, что ты обещал полное содействие. Пол-но-е. Дай парням вытрясти из этого кшездца все что им надо, а потом мы отвалим в Беллингтон?

— В Беллингтон? — удивился Деккер.

— Да. Именно там зарегистрирована их контора. И груз, который они забирали в местном порту, был заказан тоже оттуда. Но об этом потом. Инспектор уже ждет вас возле комнаты для допросов. А я пока буду развлекать Стоуна. Тебе повезло что мы как раз обедали неподалеку…

Подмигнув Кредли Деккер вышел и насвистывая, легкой пружинящей походкой пошел искать Вуковича. Тот обнаружился спящим на лавочке в окружении каких-то маргинальных типов, ожидавших когда ими займутся.

— Серго?

— О! Он уже закончил на вас орать?

— Да. Весьма вовремя появился Клайд в компании шефа Стоуна. Я так понимаю, благодарить за это надо вас?

— Нет. Офицера Миклоша.

— Он тоже белгранец?

— Да. И знаете — все эти землячества, оказывается, очень удобная штука. Неудивительно, что преступники так любят этим пользоваться.

— Клайд договорился, чтобы нам дали допросить Загребжемского. Думаю пойдем вместе.

— Не думаю что это хорошая идея. У вас могут возникнуть определенные затруднения.

— В смысле?

— У него не все в порядке с головой. Он вас быстро выведет из себя, вы начнете на него орать и он замкнется. Давайте сперва попробую я.

— Ладно. Как пожелаете.

Вукович вошел в комнату и закрыл дверь. Петр сидел за столом, что-то бурча себе под нос. Сняв пальто, Вукович аккуратно повесил его на вешалку и уселся на стул напротив.

— Здравствуйте. Мы не успели познакомиться. Меня зовут Серго Вукович, а вы, я так понимаю, Петр Загребжемский?

— Я вам ничего не скажу.

— Ну и не надо, — Вукович дружелюбно улыбнулся, — Давайте просто побеседуем.

— Хорошо — я вам все расскажу. Я не убивал Мако.

— Я вам верю. А вы, случайно, не знаете кто это мог сделать?

— Не знаю…

— Очень жаль. Это бы очень помогло нам обоим.

— Знаю… — снова неожиданно переменил утверждение Загребжемский, — Это был Ганслингер.

— Кто?

— Ганслингер. Вы что — не знаете кто это?

— Нет. Я сам из Гюйона — не особо разбираюсь в этом. Но с удовольствием узнаю что — то новое. Если вы мне расскажете, конечно.

— Это стрелок. Очень быстрый. И очень меткий. Я был там. Я все видел. Следил за Мако. Хотел с ним поквитаться. Не успел. Но все видел. Сверху. Из кустов. Там есть одно место. Я его сам нашел.

Загребжемский говорил это нервно барабаня пальцами по столу и глядя куда-то вниз. Вукович понимающе кивнул и успокаивающе похлопал его по руке.

— Я вас понял. То есть Мако убил одиночка?

— Не только Мако. Он убил Карпентера. Он убил его людей. Двух. И еще пару копов, которые их привезли. И Мако. Шесть пуль — шесть трупов. Никто даже оружия достать не успел.

— Вы упомянули двух полицейских которые кого-то привезли. Кого именно?

— Ганслингера. И залесца.

— Их привезли полицейские?

— Да. Они хотели продать их Мако. Мако искал того, кто убил его человека на корабле. Те нашли его. Он поехал в порт что бы разобраться с ним. Как принято: ноги в бетон и скинуть с пирса. Перед этим он спрашивал у него что-то. Ганслингер попросил у Карпентера сигарету, потом выхватил его револьвер и положил всех. Потом из полицейской машины выбрался залесец. Они поговорили и залесец унес его куда-то.

— Очень интересно. А как вы поняли что это был именно залесец?

— Если бы вы были кшездцем, вы бы залесцев видели, слышали и чуяли. — Петр нервно дернул щекой, — Они — зло.

— Понимаю. У ваших народов непростая история… А почему он его унес? Стрелок был ранен?

— Нет! Никто не успел даже оружие достать! У него ноги были в бетоне.

— То есть будучи забетонированным, — Вукович указал на свои ноги, — Он отобрал револьвер и перестрелял всех?

— Да! Ганслингер! Курва — я до сих пор это забыть не могу! Это самый быстрый стрелок которого я видел. А я каждый год езжу на соревнование быстрых стрелков!

— Ясно. Как он выглядел?

— Как ганслингер! Худой, орлиный нос, хищные глаза, длинные, тонкие пальцы. Ганслингер!

— Понятно. А как выглядел залесец?

— Большой. Очень большой. В форме. Капитанской.

— С большой, окладистой бородой… — закончил за него Вукович, — То есть они были вместе?

— Да. В одной машине.

— Прекрасно. Вы очень интересно рассказываете. А что было дальше? Кто убрал тела?

— Не знаю.

— Ладно — не знаете, так не знаете. Что вы делали после того как все закончилось?

— Я убежал, — Петр вскинул перекошенное ужасом лицо, — КУРВА! ТАМ ШЕСТЬ ТРУПОВ И ОДИН ИЗ НИХ МАКО! И Я ВИДЕЛ УБИЙЦУ! И ЕСЛИ ОН УЗНАЕТ, ЧТО Я ЕГО ВИДЕЛ, ТО Я ПОКОЙНИК! ВЫ — ПОКОЙНИК! МЫ ВСЕ ПОКОЙНИКИ! ЗАПРИТЕ МЕНЯ КУДА НИБУДЬ!

Впав в истерику Загребжемский попытался выбежать в коридор, но Вукович с неожиданной прытью и силой перехватил его у двери и усадил обратно на стул.

— Тихо. Все в порядке. Я помогу вам. Только вы помогите мне.

— Что? — кшездец после приступа буйства, разрыдался как ребенок, — Я все сделаю!

— Возьмите бумагу, и подробно опишите все, что видели… И все, что знаете о делах Мако, его людях и прочем, что может заинтересовать полицию. Тогда вас, как ценного свидетеля, спрячут и будут охранять.

— Вы обещаете?

— Обещаю…

Вукович подвинул ему лист бумаги и ручку. Загребжемский схватил письменные принадлежности, и начал писать с такой скоростью, что скрип пера слился в сплошной визг.

Аккуратно, что бы не отвлекать его, Вукович встал, взял пальто и вышел. Из соседнего помещения, где можно было наблюдать за происходящим высунулись Деккер и Кредли.

— Проклятье. Это было довольно просто.

— Да… — согласился Вукович, — Он деморализован и напуган. Господин Кредли — Загребжемский ваш, хотя я бы советовал его пока не отвлекать. Думаю он напишет массу интересного.

— Уж надеюсь…

— И теперь мы можем с определенной уверенностью утверждать, что Мако убили.

— Это и так было ясно.

— Теперь у нас есть свидетель. И что главное: судя по его показаниям убийцы — наши грабители. Этот ганслингер похож по описанию на Билла Райли?

— Да. Вполне, — кивнул Деккер, — Телосложение, глаза, пальцы. Один в один.

— Ну что-же… Тогда кроме мошенничества, им можно предъявить обвинение в преднамеренном убийстве.

— Вы все еще надеетесь их найти? — презрительно хмыкнул Кредли, — Ну удачи.

— С чем связан ваш скепсис?

— Помнится Деккер интересовался залесцем, который трётся с эринцами?

— Вы нашли его?

— Да. Как раз в Беллингтоне, куда вы собираетесь.

— Отлично!

— Да просто обосраться как хорошо! Он был замечен в компании ребят Киллроя.

— Киллроя? — настороженно переспросил Деккер, — Он тусовался с парнями «Пилы» Флинна?

— Ага. Удачно вам пообщаться с этим ублюдком…

Недалеко от побережья Континента «Амелия» легла в дрейф. Судно Бъернсона спустили на воду, сторожевик отшвартовали и принялись готовить к буксировке в Фессалию. Капитан сухогруза, на радостях что избавляется от буйного боцмана, презентовал бутылку вина и приглашал в гости если занесет еще в эти края. Свер по такому случаю тоже доковылял вниз и, дождавшись пока его начальник закончит рассыпаться любезностями, отозвал Капитана в сторону.

— Слушай, тебе на корабль матросы ведь нужны будут?

— Ну само собой… — Капитан задумчиво подрал пятерней бороду, — А что — есть кто на примете? Мне только торгфлот без интересу. Мне парни лихие нужны.

— Да есть кое-кто — дойдем, если еще на берегу болтаются, то к вам направлю. Вы чиниться-то где будете?

— В Герсии, наверное, или ее окрестностях. Захотят — найдут. А че это они на берегу-то? Хороший матрос без дела не останется.

— Да попадаются, знаешь, матросы вроде и хорошие, но своеобразные… С которыми не каждый капитан связываться рискнет. А у тебя, как я посмотрю, с этим все в порядке.

— У меня то? — Капитан сжал кулак и внимательно осмотрел его со всех сторон, — У меня — да. Ладно — присылай. От ворот — поворот дать всегда успеем…

— Ну — удачи.

— Успеха. Удача — не про нас. Все зубами выгрызать приходится.

Дав прощальный гудок «Амелия» начала неторопливо удаляться. Бьернсон, у которого уже руки чесались встать к штурвалу своего корабля, принял буксирный конец и, закрепив его, побежал на мостик.

— Потихоньку слабину выбирай! Потихоньку!

Бьернсон понимающе покивал, после чего дал полный ход. Капитан, глядя с какой скоростью натягивается трос матюгнулся и отдал команду «Ла-ажись!» Старпом, наблюдавший за этим с другой стороны борта, возражать не стал. Трос от рывка лопнул с громким хлопком, стеганунув по рубке прямо над их головами.

— Хреновый трос! Гнилой! — Бьернсон заложил круг и снова подошел к сторожевику.

— Да-да. Гнилой… — неожиданно покладисто согласился Капитан, — Поэтому я те говорю что «Потихоньку»! Не дергай… Трос у него, видишь ли, гнилой…

Второй раз, для верности, завели сразу два конца. Бьернсон снова дернул так, что все чуть с ног не попадали, но тросы выдержали и оба судна взяли курс на Герсию.

— Слушай, я тут что подумал… — Капитан попинал узлы и принялся набивать трубку, — А может это не в проклятии дело? Может это потому, что у них в роду сплошь долбоебы?

— Знаете, коллега… — Старпом задумчиво поковырял пальцем оставленный лопнувшим тросом след на рубке, — А ваша теория видится мне весьма убедительной. Многое объясняет…

Фессалия встретила их мягким приветливым теплом. Это была не удушливая влажная вязкая жара островов, и не сухой, как из печи, жар куманского побережья, а мягкое, словно плед, тепло которое так и звало лечь, расслабится и подремать в теньке под плеск волн. Не удивительно, что фессалийцы были под стать своему климату: два поднявшихся на борт таможенника были добродушными, не по форме одетыми и слегка выпившими. Капитан почти не знал фессалийский, а офицеры плохо понимали его ислас, поэтому пришлось привлечь Старпома в качестве переводчика.

Старпом к этому отнесся с энтузиазмом и быстро обосновал таможенникам, что судно без двигателей есть, по сути, просто герметичная емкость. Емкость — это тара. Груза у них на борту нет, поэтому тара — порожняя. А ввоз порожней тары по закону пошлиной не облагается.

Таможенники озадаченно почесали затылки и робко попросили взятку, на что Страпом ответил, что он категорически не дает взяток государственным служащим находящимся при исполнении. Но если бы они были друзьями! То он, как человек состоятельный и щедрый, мог бы одарить своих друзей символической и ни к чему не обязывающей суммой. Чисто чтобы что бы они выпили за его здоровье. Фессалийцы понимающе кивнули и заверили его в том что вернее и преданнее друзей он тут не найдет, после чего были «одарены», попутно «по дружески», уладив все формальности с документами.

Тем временем Капитан, который уже после первых слов помощника понял, что тут сейчас разберутся без него, пошел «нейтрализовывать» Бьернсона, что бы тот не начал общаться с таможней в своем стиле и все не испортил.

— Че эти хорьки там хотят?

— Спокойно — сейчас Антон с ними все уладит.

— Да че там улаживать! — Бьернсон презрительно фыркнул, — Я таких знаешь как…

— Знаю. А ты его знаешь…

Капитан многозначительно постучал пальцем по подбородку.

— Тем более он на ихнем балакает. Так что пусть развлекается. Ты то сам куда теперь?

— В Порто подамся! Найму там команду и пойдем чесать вдоль побережья.

— А смысл? Там дальше ничейная земля — только деревеньки редкие, да бандиты всякие.

— Корабль побольше добывать. Туда с Доминиса работорговцы часто наведываются — подкараулим их когда они ловцов высадят и возьмем на абордаж. Потом в Порто вернемся, старый корабль продадим, купим припасов, оружия, возьмем бойцов побольше и можно будет уже о серьёзных набегах думать.

— А если они вас раньше встретят?

— Это будет хуже… И корабль в драке сильнее разнесем и трупы дольше за борт выкидывать придется.

— Экий ты самоуверенный… — Капитан скептически покачал головой, — Ну че — воля твоя. Ты только смотри — аккуратно. В Порто народ ушлый. Зазеваешься — без порток оставят.

— Да ладно! Че я — дельцов тамошних не прижучу?

— Как знаешь. Давай я тебе тогда помогу концы скинуть, а то забудешь и нас туды утянешь…

Отвязав тросы, Капитан втянул их на сторожевик и, махнув Бьернсону на прощанье, в задумчивости похлопал рукой по планширу: «Нде… Если боги хотят кого-то наказать, то поперед всего разума лишают…»

— Ушел уже?

Разобравшись с таможней, Старпом подошел к Капитану и посмотрел вслед удаляющемуся судну.

— И «до свиданья» не сказал… Какие планы дальше?

— Золото надо поменять. У меня есть знакомый, но он в Гюйоне. В Ларо.

— То есть нам надо доставку через границу? — Старпом на секунду задумался, — Ты как насчет того, что бы прогуляться в город и сделать пару международных звонков?

— Я слышал тут отменная кухня. А если ресторан дорогой, то в нём тебе прям к столику притащут аппарат, с которого хоть на тот свет дозванивайся… Были б деньги.

— Отменная мысль. Идем.

— Куда? У нас же все в золоте, а что было кроме того мы на корапь и провиант истратили? Остались так — пустяки.

— У меня есть три сотенных купюры.

— И?

— Пошли — покажу как это делается.

Развернувшись на пятках Старпом бодрой походкой зашагал в сторону сходен. Капитан свистнул Механика и наказав ему оставаться за старшего и следить чтобы Федор не бездельничал, пошел следом.

Ресторан, возле которого их выгрузил таксист, выглядел помпезно и величественно, всем своим видом намекая что тут могут себе позволить есть только очень состоятельные люди. Перед входом, как возле театра, стояла стойка с афишей извещавшая, что нынче посетителей потчевать будет не абы кто, а сам Николо Бользини — великий шеф повар и гений кулинарии. Стоявший у дверей слуга, разодетый как генерал на параде, скептически покосился на поднимающегося по ступеням Капитана одетого в чистую, но далеко не новую повседневную форму и попытался было преградить дорогу, однако вовремя сообразил что тот останавливаться не собирается, и скорее всего просто снесет его вместе с дверями, поэтому отскочил в сторону. Идущий за ним Старпом засунул ему за воротник, как слюнявчик, сотенную купюру и, понаблюдав за сменой выражения лица с гневного на подобострастное, вошел следом.

Внутри убранство было еще роскошнее чем снаружи. Играл оркестр, официанты скользили между столов как водомерки. Господа и госпожи одетые не по погоде в меха и пышные наряды, недоуменно косились на вошедших, перешептываясь: «Мама-миа, кто пустил сюда этих босяков?» Не обращая на них внимания, Капитан сел за свободный столик, смахнув рукой какую-то табличку. Старпом сел напротив пакостливо ухмыляясь. Подскочил управляющий подняв скинутую табличку с таким трепетом словно она была древней религиозной реликвией.

— Синьоры! Вы что! Этот столик зарезервирован князьями Брингези!

— Мы знаем… — Старпом презрительно отмахнулся, — Князь сказал, что мы можем пользоваться им когда нам вздумается. И еще, что-то говорил про ложу в театре… Вы, часом не знаете, где у него зарезервирована ложа?

— Может вы хотели сказать «княгиня»? — управляющий презрительно ухмыльнулся, — Потому что ее сын, единственный мужчина в роду, еще не говорит, а муж героически погиб на войне много лет назад…

— Нет. Именно князь. Которого все считали погибшим в то время как он томился в залесском плену.

— Но были похороны!

— Само собой — князь, зная о ненависти которую залесцы питают к знати, обменялся мундиром с похожим на него убитым солдатом и много лет провел в холодных лесах, работая с другими пленными на грязных работах, пока не нашел моряка… Вот он, перед вами, который согласился помочь ему бежать. К сожалению, годы в плену подкосили его здоровье и он вынужден был остаться в Гюйоне для лечения. Вы только держите язык за зубами до поры-до времени. Он хотел сам сообщить семье эту новость.

— Откуда вы это знаете?

— Я бежал вместе с ним.

— Вы слишком молоды для той войны.

— Но не слишком молод для контрабанды. Я не говорил, что попал в плен вместе с князем. Меня поймали с контрабандным грузом, а у залесцев, знаете ли, небольшой ассортимент наказаний. И именно я рассказал князю о капитане, который помогал нам возить наши грузы. Теперь этот человек никогда не сможет вернуться на родину и вкусный обед — это сущий пустяк по сравнению с тем, чем он пожертвовал чтобы нас выручить.

— О… То что вы рассказываете… Если это правда…

— Рискнете усомниться?

— Н-нет… Конечно нет… Чего изволите?

— Мне вот это, это, это… Всю вторую страницу, — Капитан потыкал пальцем в меню, — И все соусы — попробовать.

— Мне вина и рыбу. И телефон с которого можно позвонить в Гюйон. Хочу осведомиться о здоровье князя.

— Сию минуту.

Управляющий на негнущихся ногах пошел раздавать указания официантам по пути перекинувшись парой слов со слугой который распахнул дверь впуская еще одну разодетую пару. Тот сделал большие глаза, кивнув в сторону их столика и из-под полы показал выданную ему Старпомом купюру. Через несколько минут сразу двое официантов, под недоумевающими взглядами остальных посетителей, принялись таскать на стол тарелки. Потом Управляющий лично принес телефонный аппарат.

Старпом снял трубку, постучал по рычагам и, дождавшись ответа телефонистки, попросил соединить с лечебницей в Гюйоне, после чего прикрыл трубку рукой и игриво подмигнул Управляющему.

— Я понимаю — вам трудно поверить в то что я рассказал. Я и сам до конца не верю. Так что давайте я попрошу князя, чтобы он лично дал вам свое разрешение нас обслужить…

— Нет-нет… — Управляющий испуганно сделал шаг назад, — Ни в коем случае не смею усомниться в решениях его светлости. Передайте ему что я уже приказал все сделать в лучшем виде.

— Хорошо. Я скажу, что вы были крайне любезны и очень тепло нас приняли. А теперь оставьте нас пожалуйста — за годы заключения мы стали близки, так что разговор будет весьма личным.

— Разумеется… Приятного аппетита…

— Спасибо.

Старпом дождался, пока он удалится, и сказав в трубку: «Простите — видимо на станции ошиблись»., щелкнул по рычагам отбоя и попросил соединить с другим абонентом.

Капитан придвинулся поближе, чтобы слышать, о чем говорят.

— Алло. Театральная касса. Мне нужен Вивье Ами.

— Вы не туда попали…

— Ты не понял? Мне нужен Вивье Ами из театральной кассы.

— Я же сказал — нет тут таких.

— Позови мне Вивье…

— Ты дурак?

— Это ты дурак… — Старпом со вздохом потер переносицу, — Старших позови и скажи что к телефону просят Вивье Ами из театральной кассы.

На другом конце провода возникла заминка, после чего уже другой голос, осторожно произнес:

— Вивье заболел. Чем могу помочь.

— В смысле заболел? Серьёзно?

— Очень. Доктора говорят что надежды нет. А кто спрашивает?

— Фарсе. Я собирался его навестить. Могу прихватить лекарство.

— Фарсе?!! Давненько тебя не было слышно! Да — только твое лекарство и сможет помочь. У нас тут лекари неважные. Когда сможешь приехать?

— Могу срочно. Но у меня багаж.

— Большой?

— Да. В калитку не пройдет. Надо открывать ворота.

— Хорошо. Скажу, чтобы открыли ворота. Куда присылать грузчиков?

— Герсия. Пятый пирс. И постарайтесь побыстрее. Такие люди как Вивье болеют тяжело.

— Понял. Ждите грузчиков завтра. Край — послезавтра.

— Хорошо. Пока упакую чемоданы. И не сажайте на телефон дебилов.

— Это новенький. Не знает тебя. Теперь будет знать. До скорого.

— Пока.

Старпом положил трубку и принялся за рыбу. Изнывающий от любопытства Капитан дал ему прожевать несколько кусков, потом все-таки не выдержал.

— Это что было? Код? Условные фразы?

— Да. Всегда пользуюсь ими когда говорю по открытому каналу.

— Ясно, — обмакнув кусочек мяса в соус, Капитан задумчиво его прожевал, — А насчет князя… Я, по фессалийски плохо понимаю, но смысл общий уловил. Дело твое, конечно, но зря ты так.

— Как?

— Ну вот так соврал. Этот холуй ведь не выдержит — проболтается. Представь что с вдовой будет, когда ей скажут что муж жив? А потом она узнает что ты врал, что бы поесть нахаляву?

— Она испытает огромное облегчение.

— Почему?

— Сын, который еще не разговаривает. Сколько лет назад война закончилась?

— Думаешь у нее мужик есть?

— У богатой вдовы? Да не один.

— И правда… Хотя — она ж вдова. Ей можно.

— Если вдова. А если муж жив — значит не вдова, а изменяла.

— Ну, если она уверена была что он погиб?

— А людям все равно — начнут болтать. Так что узнав что это ложь, она испытает огромное облегчение. Тем более, что дама явно не бедствует. А рыдать на шелковых простынях — это не тоже самое чем на дерюге в ночлежке. Так что пусть тебя совесть не мучает.

— Да я так. Просто…

— Ты слишком совестливый для той жизни, что мы ведем.

— А ты меня не учи… — презрительно фыркнув, Капитан отпил вина, — Тоже мне… Нашелся! Совесть — это вещь такая!

— Какая?

— Которая края терять не дает. А в нашем деле это важно!

— Ладно. Спасибо. Учту на будущее.

— Что учтешь?

— Что вдов и сирот грабить только пока ты не видишь.

— Я те в жбан дам.

— И так чтоб ты не узнал.

— Шутки шутишь? Ты смотри у меня — дошутишься.

— Ладно — ладно. Ты вон, лучше, ту штуку попробуй, пока не остыла. Она холодная не такая вкусная.

— Зубы мне не заговаривай…

Капитан, все еще хмурясь, ткнул вилкой в указанное блюдо и задумчиво его посмаковал.

— Да… Холодным было бы не то. Так о чем это я?

— Золото надо паковать. Нужны хорошие крепкие ящики — будет неловко если треснут в ненужный момент и все наружу посыплется.

— Да. Надо дать Амязу задачу, чтобы соорудил… Ты опять меня отвлекаешь?!

— Нет, что ты… Просто если нам еще ящики делать, то надо поторапливаться.

— Да — я уж почти доел. Мы как — убегать будем? А то чуется мне что двух сотен тут не хватит.

— Двух сотен тут не хватит даже на вино что ты допил. Смотри.

Старпом взял одну из двух купюр и сложив ее хитрой гармошкой запихал в бумажник. Полоска получилась тонкая, но создавала иллюзию будто деньги набиты настолько туго, что еле помещаются внутри. После этого вторую купюру он сунул рядом так, чтобы можно было легко и как бы случайно вытянуть именно её и подозвал официанта.

— Чего изволите?

— Как будет уместнее? Князь обещал что компенсирует все расходы, но нам как-то неловко злоупотреблять его гостеприимством, так что можем заплатить наличными…

Говоря это, Старпом, держал бумажник словно не хотел показывать его содержимое, но периодически «случайно» демонстрировал официанту его нутро.

— Нет-нет! Ни в коем случае! Управляющий предупредил — мы все запишем на счет. Надеюсь вам у нас понравилось?

— Очень.

— Передайте наше восхищение шеф повару, — поддакнул Капитан.

Выдернув приготовленную «сотенную», Старпом дал ее официанту «на чай», и они с Капитаном не торопясь удалились.

— А если в полицию заявят?

Отойдя на некоторое расстояние, Капитан опасливо обернулся.

— Не заявят. Это место для аристократии и они лучше все покроют из собственного кармана, чем признаются что их развели два мошенника.

— Один мошенник. Я молчал.

— Не важно. Важно что они никогда публично не признаются, что их оставили в дураках. Так что максимум — подошлют каких-нибудь мордоворотов.

— А! Ну мордовороты — это дело привычное… Ладно — лови такси: нам еще ящики колотить…

Поскольку наличных денег осталось всего-ничего, ящики решили делать из того что есть под рукой. Федору был выдан ломик и указание наковырять целых досок из разбитой тары, в изобилии валявшейся в порту. Амяз эти доски придирчиво осматривал, выбирал ровные, крепкие и без сучков, после чего пилил их на куски нужной длины и собирал из них дно и боковины.

Старпом с Капитаном в свою очередь занялись золотом. Узнав у Механика какой точно длины будут ящики, Капитан сколотил из доски и брусков мерку и выкладывал в ней монеты чтобы стопка садилась туда плотно и без зазоров. После чего стопки передавались Старпому, который тщательно заворачивал их в кусок парусины и перевязывал шпагатом.

Получившиеся «колбаски» укладывали в ящики рядами одна к другой примерно до половины, после чего сверху закреплялись досками, а оставшееся пространство заполняли ветошью.

— Не гремит вроде…

Капитан поднял один из ящиков, потряс, поболтал и постучал об палубу.

— Да. И масса приемлемая… — Старпом попытался поднять один, — Тяжелые, но как раз настолько, чтобы походить на ящик всякого барахла, а не сундук с золотом.

— Кстати — а че мы так шифруемся? Ты своим знакомым не доверяешь?

— Не в этом дело.

— А в чем?

— В том, что столько золота без помощи местных мы не протащим.

— Ага. А местным веры нет?

— Не особо. В любом случае — чем меньше народу в курсе, тем лучше.

— Логично. Ну че — теперь осталось только их дождаться…

Капитан пил на мостике утренний кофе, когда к причалу подъехал армейский грузовик. Из кабины вышел молодцеватый офицер в галифе и надраенных до блеска сапогах и, осмотревшись, стукнул стеком по тенту, давая команду сидящим внутри солдатам выгружаться и двигаться к сторожевику. Поперхнувшись кофе, Капитан ссыпался по сходням вниз и рванул искать Старпома.

— Ты где, мать твою?!

— Тут…

Старпом высунулся из гальюна с зубной щеткой за щекой.

— Че стряслось?

— «Не заявят. Мордоворотов пришлют»! Вон — цельный грузовик с солдатами пригнали по нашу душу!

— Форма какая?

— Я почем знаю! Нам сча без разницы! У нас ящики с золотом на видном месте лежат!

— Не паникуй.

Старпом сплюнул в раковину и подошел к иллюминатору.

— О! Грузчики прибыли!

— Че?

— Покажи им, откуда че таскать, а я пока оденусь.

— Стоп. То есть твои знакомцы военных подписали нас через границу перекинуть?

— Это погранцы — как мы без них столько груза провезем?

— Да вы охренели совсем!

— Наглость не порок, а жить помогает.

Махнув рукой, Капитан развернулся и пошел руководить выгрузкой. Когда Старпом поднялся, солдаты уже закончили вытаскивать груз наружу.

— Тяжеленные… Что у вас там?

— Реквизит.

— Вы актеры? — удивленно вскинул бровь офицер.

— А вам не сказали?

— Нет. Попросили помочь, но не уточняли.

— Ну тогда знакомьтесь: это — Вадарий Варенька. Известный залесский баритон. Вадарий — спойте господам!

Капитан, чье лицо в этот момент выражало сложную гамму чувств, кинул на Старпома свирепый взгляд и набрав полную грудь воздуха пропел на залесском: «Kakoy ya nahuy bariton? Y-a-a ba-a-ass!!!» Военные зачарованно слушали.

— Превосходно!!! — офицер даже немного поаплодировал, — Но мне кажется, что это ближе к басу?

— О! Ну разумеется! — Старпом согласно кивнул, — По местным меркам. По залесским — баритон, причем лирический. Вы еще Ключникова не слышали. Вот там — бас!

— Ключников? Почему же? Слышал! Говорят, от его голоса хрустальные бокалы лопаются!

— Бокалы? Бокалы это пустяки — один раз ему гримерку маленькую дали, так от так орал что люстра хрустальная рухнула и десять человек насмерть прибила! Во всех газетах писали!

— Да — я тоже что-то такое где-то читал… А почему господин Варенька в капитанской форме?

— В роль вживается. Судно без двигателей — стоит без дела. Вот и попросились пожить несколько дней на борту, что бы атмосферой проникнутся. Ему это важно.

— Опера про моряков?

— Да, в основном. Новая постановка. Премьеру в Гюйоне давать будем.

— Вечно эти гюйонцы все премьеры захапают…

— Что поделать — весь театральный бомонд там… Но в утешение могу сказать что в Фессалии — лучшая оперетта. А в оперетте певицы конечно не столь именитые, но уж определенно куда более… Свежие. Вам, как военному, это должно быть важнее.

— А вы знаете толк в оперетте! — офицер игриво крутанул ус, — Да, будь я проклят — пусть эти Гюйонцы подавятся своими жирными примадоннами! Да здравствует легкий жанр!

Обернувшись, он дал солдатам команду закончить отдых и тащить ящики в грузовик.

— А что, все таки, не так с вашим реквизитом? Почему так неофициально?

— Ну, как я сказал, постановка на морскую тему. А значит пираты, сабли, пистоли — все бутафорское, само собой, но разве таможне объяснишь?

— Понимаю. Эти таможенники! — офицер раздраженно хлестнул себя стеком по сапогу, — Думают о себе невесть что, хотя если бы не мы — кому бы они были нужны!

— Вы правы. Совершенно правы. Вы тут сами закончите? С вашего позволения — господину Вареньке нужно вас покинуть и переодеться.

Старпом затолкал Капитана в надстройку.

— Давай — одевай цивильное, чего ты тут стоишь?

— Охреневаю. Ты когда врешь — вообще не думаешь? Какой я к лешему «Вадарий»! Такого имени даже нет! И какого хуя ты меня петь заставил? А если бы у меня не вышло?

— Пришлось бы врать, что ты не в голосе, — легкомысленно отмахнулся Старпом, — Кстати — классно спел? Учился?

— В мореходке в хоре пел.

— Ты смотрю все делал — боксом занимался, в хоре пел. Что угодно, лишь бы службу не тащить?

— Все лучше чем в наряде. Тебе-то что? — насупился Капитан, — Ты бы лучше голову включил и придумал что-нибудь поубедительнее, а то чешешь дичь какую-то!

— Чем чудовищнее ложь, тем охотнее в нее верят!

— Это кто такую чушь сказал?

— Да я, когда в Форбурге учился, пересекся в пивной с одним персонажем. Он сейчас у них там, кстати, неплохо по политической линии поднялся.

— А таких всегда в политику тянет. Я удивлен что ты еще министром не стал.

— Это скучно.

— Ну да… Как я сам не догадался. Ладно — иди следи за «реквизитом». Амяз!

Капитан жестом показал Старпому, чтоб тот валил, и поймал пробегавшего мимо Механика.

— Смотри — мы сейчас поедем по делам. Ты остаешься старшим офицером…

При этих словах Механик вытянулся в струнку и выпучил глаза от усердия.

— В общем, тебе не впервой — знакомая тема. Провианта на борту хватает. За Федором следи что бы без работы не болтался. Как говорится: «Матрос без дела — потенциальное ЧП». Пусть красит все что не покрашено. Все что покрашено — чистит и снова красит.

Краски хватит. Если не хватит — выменяй у своих на жратву. Посторонних на борт не водить, самим никуда не отлучаться. Ключи от оружейки, на всякий случай, вот. Держи. Если приедут кадры, которых Свер к нам направил — скажи что бы дождались меня.

Все — вроде. Важное все сказал…

Отпустив Механика, Капитан переоделся в гражданскую одежду и быстро собрав дорожный чемоданчик пошел к грузовику. Ящики были уже в кузове. Солдаты сидели там же и курили пользуясь тем что внимание офицера было полностью поглощено Старпомом который не затыкаясь травил анекдоты на театральную тему и придуманные прямо на ходу байки якобы из гастрольной жизни.

Увидев Капитана, офицер предложил ему место в кабине, а сам, желая дослушать чем же закончится история про поездку в одном вагоне с двадцатью танцовщицами варьете, полез в кузов вместе со Старпомом, откуда ударом стека по кабине дал водителю команду трогаться. Грузовик похрустел раздолбанной коробкой передач и, развернувшись, покатился по идущей вдоль моря дороге к границе.