К вам мой попугай не залетал?

Старая это истина, что «нет ничего сладостнее отчизны».

В самом деле, разве существует что-либо не только более приятное, но и более священное, более возвышенное, чем родина. Ведь всему, что люди считают священным и исполненным высокого смысла, научила их родина, ибо она дает им жизнь, вскармливает и воспитывает их. Пусть многих восхищает могущество и великолепие чужих городов, пышность строений, зато все любят отечество. Многие наслаждались — и даже слишком — созерцанием бесчисленных чудес в чужих краях, но никто не был настолько обольщен их обилием, чтобы забыть родину.

По-моему, каждый, кто гордится тем, что он гражданин богатого города, не знает истинного смысла любви к отчизне: ясно, что такой человек стал бы скорбеть душой, достанься ему в удел родина поскромнее. Мне же приятнее чтить само слово «отчизна». Тот, кто станет сравнивать между собой разные города, пусть сопоставит их величину, красоту, изобилие в них товаров. Но когда нужно сделать среди городов выбор, никто, пожалуй, не отдаст предпочтения самому великолепному из них, пренебрегая отчизной: нет, он будет молить богов о том, чтобы родина сравнялась богатством с другими городами, но выберет только се, какой бы она ни была.

Так же поступают добрые сыновья и справедливые отцы. Прекрасный и благородный юноша не предпочтет родному отцу чужого человека, а истинный отец не полюбит чужое дитя, пренебрегая родным. Полные любви к своим детям, отцы отводят им особое место среди всех прочих, и им кажется, что их сыновья самые красивые, самые сильные, самые безупречные. И мне думается, каждый, кто иначе судит о своем сыне, смотрит на него не отцовскими глазами.

Нет слова ближе и дороже, чем слово «отчизна», как нет для нас ничего дороже отца. Если юноша полон должного почтения к отцу (таково повеление закона и природы), разве он тем самым не почитает и родину? Ведь и отец его — частица родины, и отец отца, и все предки, пращуры и отчие боги, до чьих имен мы дойдем, поднимаясь от поколения к поколению.

Сами боги любят свою родину: как им и подобает, они наблюдают за людскими делами, считая всю землю и море своим владением; однако среди всех городов каждый из бессмертных больше всего почитает тот, в котором появился на свет.

Конечно, города, где родились боги, особенно священны, и благословенны острова, на которых празднуется рождение богов. Даже жертвы, которые человек приносит, приехав на родину бога, считаются угодными небожителям. И если имя отчизны дорого самим богам, то как же людям не дорожить родиной особенно сильно?

Ведь и Солнце каждый человек увидел впервые на родине. И хотя Солнце — общий бог всех людей, каждый считает его отчим, так как в первый раз поднял на него взор с родной земли; и говорить каждый начал в отчем краю, раньше всего научившись лепетать на родном языке, и там же познал богов.

Если же человеку в удел досталась родина, из которой ему приходится уехать в чужие края для приобретения больших познаний, то пусть будет он благодарен отчизне и за скромную науку: ведь он не знал бы даже слова «город», если бы на родине не постиг, что существуют города.

Я думаю, что все навыки, все знания люди накапливают для того, чтобы принести больше пользы родине; и богатства они умножают из честолюбивого стремления истратить их для блага отчизны. И по-моему, они правы: не следует быть неблагодарным, получив такие великие блага. Ведь если мы благодарны одному человеку, который сделал нам добро (так требует справедливость), то гораздо больше должны мы платить родине подобающей ей любовью.

В городах существуют постановления, карающие дурное обращение с родителями; родину же следует считать общей для всех матерью и приносить ей дары в знак признательности за то, что она вскормила и вспоила людей и дала им знание законов.

Никому еще не довелось увидеть человека, настолько забывшего родину, чтобы не думать о ней в чужой земле. Те, чьи дела на чужбине складываются неудачно, в один голос восклицают, что родина самое великое из благ. И даже преуспевающие считают, что при всем их благоденствии им не хватает главного, ибо они живут не на родине, а в чужой стране. В жизни на чужбине есть даже доля бесчестья. И часто можно наблюдать, как те, кто, живя на чужой земле, прославился, приобрел большие богатства или снискал почет и всеобщее признание подлинным мужеством или обширными знаниями, всей душой стремятся на родину, словно не находя в чужих краях свидетелей, достойных оценить их успех. И чем большей славы достиг человек в другой стране, тем сильнее он рвется в объятия родины.

Родина желанна для юношей. Но у стариков тяга на родину настолько же сильнее, насколько сами они мудрее молодых. Каждый старец стремится и желает окончить жизнь там же, где начал ее, и сложить свой прах во вскормившую его землю и разделить отчую гробницу.

Лишь по коренным жителям ты сможешь судить, с каким благоговением относятся к родине подлинные ее уроженцы. Иноземцы же, словно незаконнорожденные, с легкостью переселяются, то ли не ведая слова «отечество», то ли не дорожа им, считая, что всюду они сыщут себе пропитание, они измеряют благополучие радостями желудка. Тем, кому отечество — мать, дорога сама земля, на которой они родились и возмужали, даже если земля эта не обширна, «камениста и скудна плодородною почвой». И даже если нелегко найти, за что хвалить землю, — все же не будет у них недостатка в похвалах родной стране. А услышав, как иноземцы похваляются широкими равнинами и лугами, изобилием всевозможных растений, они и тут не преминут воздать хвалу своей родине: пренебрегая землей, вскармливающей коней, они восславят землю, «питающую добрых юношей».

Каждый человек стремится на родину: даже если он

островитянин и если чужая сторона сулит ему вечное блаженство, он не примет предлагаемого бессмертия, предпочитая ему погребение в родной земле. И дым отечества покажется ему светлее огня на чужбине.

Кажется, отчизна столь дорога всем людям, что законодатели повсюду высшей мерой наказания за величайшие преступления положили изгнание. И не только законодатели, но и полководцы, ободряющие войско, держатся того же мнения: ведь в сражениях самым великий призыв для стоящих в строю — призыв идти в бой за отчизну. И никто, услышав его, не захочет оказаться недостойным, ибо и в робкого вселяет мужество слово «родина».